Общая палуба «Н», станция ВАР «Нерриф», время — 1910 ГСВ, 996 дней после Геонозиса.

Достоинства полностью закрытого шлема сейчас были как никогда очевидны для Дармана. Он мог сидеть и кипеть от злости, на виду у любого проходящего мимо солдата, и пока он не пошевелится — никто ничего не заподозрил бы.

В этих временных казармах уединения почти не было. Команда «Омега» набилась в открытую каюту на четверых, изображая картину спокойствия и отдыха, но внутри их бу'шей открылась тайная арена для тяжелого разговора. Единственным ее недостатком была необходимость подавлять реакции тела; но это было умение, которое осваивали все клоны, с того момента как понимали что они могут укрыться в своей броне и создать личное пространство, куда не смогут вторгнуться каминоанцы. Дарман хотел бы знать — многим ли джедаям–генералам было известно, что привычное «Вас понял…» не имело ничего общего с комментариями, которыми обменивались братья по закрытой связи, вдали от офицерского слуха.

— Шаб, Дар, что ты собираешься делать? — поинтересовался Атин.

— Не знаю. — За прошедший час он не придумал ничего, кроме этого. Он даже не знал — злится ли он. Самым близким к этому, что он мог вспомнить — это было ощущение, которое пришло когда Джай, Вин и Талер разом погибли в скоротечной и безжалостной невидимой схватке — неверие, оцепенение, физически ощутимая боль в груди и полная неспособность думать здраво. — Я просто не знаю.

— А ему и не надо ничего делать. — Найнер вошел в роль сержанта, пытаясь быть гласом рассудка в смутное время. — Он тут ничего сделать не может. Ребенок — существует. За ним присматривают. Уставов, которые бы говорили, что он не может быть отцом ребенка — нет. И Этейн не требует с него кредиток на ребенка, верно? Так что все, что ему надо — это смириться с фактом, что ей до криффа приспичило завести от него ребенка, и она не собралась ему рассказать.

— Ну, тогда ничего особенного. — сказал Атин сложивший руки на груди. Поза была удобной, для того чтобы не делать жестов, которые могли бы дать чужакам понять что тут что–то происходит. — Он просто может чувствовать себя преданным. Он может с этим справиться.

Во время разговора Корр держал рот на замке. Он мог быть невыносимо разговорчив на менее личные темы, но он знал когда остановиться. В такие моменты Дар чувствовал как в Корре проступает настоящая суть. И он все больше был ему благодарен за это.

Дарман безрассудно влез на ту территорию, о которой раньше не смел и думать.

— Кэл'буир знал.

— Угу. Но ты же говорил, что Этейн окажется в серьезном осике, если джедайская полиция нравов ее сцапает. — Найнер явно намеренно подбирал смягчающие обстоятельства. — Разве они не забирают детей–джедаев? У нее были свои причины.

Но она рассказала ему, и Кэд не оказался в меньшей опасности. То, что ребенок был чувствительным к Силе, или как там они это называли — было предположением. Это не делало его джедаем. Дарман хотел бы услышать несколько здравых слов от Джусика. У него нашлись бы ответы; и даже если бы не нашлись — он все равно подобрал для ситуации бы несколько мудрых слов, которые могли бы заставить Дармана увидеть в этом светлую сторону и собраться с духом. Он поразился тому, что ему не пришло в голову в первую очередь излить душу Скирате.

— Дар. — деликатно поинтересовался Корр. — Разве ты не хотел ребенка?

— Да, хотел. — это вырвалось само. — Не думал, что меня это заинтересует… но он мой. Это значит, что мне нужно делать что–то большее, чем просто сидеть тут. Не могу это внятно описать… Я знаю только, что это важно. Это сделало меня чем–то иным…

Обычные люди росли, зная что такое семья и что такое родители, даже если у них этого не было. В полностью искусственном мирке Дармана на Камино, за те несколько лет, что в основном сформировали его, Дарман узнал кое–что важное — что есть такая штука как отец, и Кэл Скирата заполнил эту прореху в его жизни. Время от времени он видел Джанго Фетта и его сына, и он знал что выращен из клеток этого человека, но он никогда не чувствовал такой привязанности к нему, какую он чувствовал к Скирате. Люди были точно такими же существами, как и любые другие в галактике. У них были инстинкты размножаться и заботиться о своем потомстве, а люди, которых клонировали и вырастили в пробирке, в этом отношении ничуть не отличались от прочих.

— Готов поспорить — Ко Сай потрясло бы, что ее предсказуемые клон–единицы ведут настолько насыщенную жизнь. — заметил Корр. — Ей бы это совсем не понравилось.

— Да, жаль что она сдохла. Было бы здорово на нее посмотреть.

Найнер раздраженно цыкнул зубом.

— Ну вот, ты можешь забыть про реальные проблемы, а мы можем вывести тебя из плохого настроения. Как всегда. «Водэ Ан», да?

На самом деле Найнер ошибался. Он здорово ошибался. Дарман был в положении, которого он не знал никогда прежде, и дело было даже не в том, что он внезапно узнал, что где–то есть его ребенок. Дело было в доверии. Галактика была полна лжи, и даже его работа была изрядной частью построена на обмане, но до сих пор было кое–что, что он считал надежным, то что не могло его подвести, где он чувствовал себя в безопасности.

И это было связано не с Этейн.

Кэл'буир.

— Он знал. — проговорил Дарман. — Но так и не сказал мне.

— Кэл? — поинтересовался Корр.

— Почему он мне не сказал?

— Потому что знал, что тебя так вот придавит.

— Разве у меня нет права знать? Я про то, что он всегда говорил что я человек, имеющий право распоряжаться своей жизнью, но теперь — он решил что для меня хорошо и что нет.

Его оборвал Найнер.

— Оставь его в покое. Это же не Кэл'буир залетел и молчал об этом.

— Ладно, если у него была причина мне не говорить, то он либо считал меня чересчур глупым чтобы с этим справиться, либо считал что проблемы Этейн более важны. Не потому же, что я мог бы разболтать всем и каждому, верно?

— Или, — заметил Найнер, — может быть, он решил что поскольку ты и Этейн два взрослых человека — он не будет лезть в ваши личные дела.

Это было разумно. Найнер всегда говорил разумные вещи. Но Дармана это ничуть не успокоило. Он чувствовал что, наконец, нашел здравые мысли среди тумана мучительных эмоций, и три из них нависали над ним, как скалы: что ему не доверяли те, кого он любил, и кому доверял; что теперь он не знает, сможет ли он им доверять, и что у он испытывает не имеющее названия, неопределенное и отчаянно–животное желание видеть своего сына, пусть даже он и не знает, что полагается делать отцу в его положении.

Что ж, он может с этим справиться. И он знает, что такое отцовство. Он считал, что у него уже есть лучший образец для подражания в лице Скираты; пусть даже сейчас его и терзали сомнения на эту тему.

Он проверил входящие передачи на своем ВИДе. Если он не хотел — или не мог — отвечать по голосовому каналу, то данные сохранялись в текстовом виде для последующего просмотра. Скирата пытался достучаться до него по защищенному линку. Этейн только что оставила напоминание, что они отправляются на Тройной Ноль (Корускант, Корри, Трип Зип — как бы его ни называли, прямо сейчас Дармана это не интересовало) в 0600 ГСВ.

Он не собирался ругаться с ними. Он просто еще не разобрался, что же он хочет сказать, и тем более — как он будет реагировать на ответы.

— Все будет в порядке, Дар. — тихо сказал Атин. — С женщинами так и получается — то взлет то падение. Мы все узнали бы это, шаг за шагом, если бы мы были рождены на Корри, стандартным путем.

Дарман был склонен прислушаться к Атину. Найнер в отношении женщин был просто мастером–теоретиком, а интрижки Корра, благодаря влиянию Мерееля, длились не дольше его пребывания в городе. А у Атина была Лазима, и он знал в этом толк, пусть даже ему и не придется беспокоиться о том, что где–то есть ребенок, о котором он не знает.

— Обычно всё оказывается куда проще. — проговорил Найнер, но тон у него был такой, будто он больше уговаривал самого себя.

Так бывает. Но сейчас жизнь не была проста, и Дарман оценил какое это редкостное счастье — оставаться в неведении.

Взросление, со скоростью вдвое больше естественной, причиняло боль куда разнообразней, чем ему казалось раньше. Оно не дало ему времени зачерстветь сердцем.

* * *

Гимнастический зал, Казармы Арка, время 0630, 997 дней после Геонозиса.

Вэу выглядел вновь вернувшимся в родную стихию. Скорч подумал бы, прежде чем сказать «сиял», про такого жесткого старого чакаара, как его сержант, но у того впервые за много лет явно проступил румянец на щеках.

— Думаешь это больно? — хмыкнул Вэу. Он прижал какого–то невезучего солдата к полу в слезовыжимающем захвате. Ди'куту надо было дважды подумать, прежде чем вызываться добровольцем на демонстрацию, но он явно не знал Вэу, и думал что имеет дело со старым хмырем. Так и было. Но Вэу был старым хмырем, который держал себя в форме, и много знал о боли. — Нет. Вот это — больно.

Солдат взвизгнул. Чтобы добиться такой реакции от таких, как он — надо было немало постараться. Может они и были мясными консервами, но они были такими же жесткими, как любой ЭРК или коммандо. Скорч больше не мог смотреть. Он окликнул Вэу, больше из–за собственных воспоминаний, чем из–за срочности Зеевского вызова или желания прекратить мучения солдата. Техника Вэу звалась «Келдабским рукопожатием», но руки в этом участвовали лишь отчасти.

— Серж! — крикнул он. — Серж, генерал Зей шлет свои поздравления и хочет увидеть вас немедленно.

Вэу выпустил деликатную часть солдатской анатомии и парень перекатился на бок, временно выведенный из строя. Ну, теперь он, как минимум, узнал как одним захватом вывести из строя противника–человека. Сидевший у кромки поля Мирд следил за ними, время от времени позевывая с видом «я на все это уже насмотрелся».

— Тащись в медотсек и хорошенько это запомни, ад'ика. — скомандовал Вэу, одергивая помятую одежду. Без брони он выглядел не так опасно. Внешность была обманчива. — Мирд, присмотри за ними, и убедись что они не сачкуют. Вы, все — когда я вернусь, я хочу видеть, что вы можете выдавить друг другу слезу. Ясно?

Хор был нестройным

— Да, серж.

— Великий Даракаэр Ирмену, я лишился слуха за свои грехи. Я сказал — ясно?

— Да, Сержант! — рявкнули они.

Вэу выглядел удовлетворенным — на время. В компании Скорча он направился по коридорам к офису Зея, распространяя запах свежего пота и бактовой мази.

— Вы снова в составе бригады, серж? — поинтересовался Скорч.

— Нет. Все еще в статусе гражданского. — Вэу чуть хмурился, что явно не было связано с его текущим занятием. — Так я могу сказать Зею, куда ему засунуть его приказы, не чувствуя ущерба для моего профессионального самоуважения. Армия, где не исполняют приказы — это толпа.

Скорч слышал все это раньше. Это было похоже на молитву, и он знал ее по строкам.

Армия, где не исполняют приказы — это опасность для своих же граждан.

Армия, где не исполняют приказы — это мертвая армия.

— А вы когда–нибудь не исполняли приказы, серж?

— Только когда они были недопустимыми. И это не всегда легкий выбор, особенно когда выстрелы уже подпаливают тебе волосы в носу. Я бы с удовольствием поставил перед таким выбором законников, которые начинают обсуждать это годы спустя и сидя на толстых шебсах. — Вэу и в лучшие времена не был разговорчивым человеком; возможно это была скрытая его сторона, та, которую редко видели команды. — Как у тебя дела?

— Простите серж, можно еще раз?

— Я все слышал и видел. Нет позора в том, чтобы однажды сорваться. Особенно на такой дурной войне как эта.

Похоже, никто не умеет держать язык за зубами.

Но проболталась, скорее всего, Этейн а не команда. Никому из них и в голову не пришло бы сказать Вэу, что ему нужно немножко заботы. Прежний Вэу задал бы ему хорошую выволочку за то что он устроил в Хадде — за дурацкий риск, эмоциональные порывы и потерю самообладания в сложной ситуации. Сегодняшний Вэу выглядел чуть более снисходительным, и это само по себе уже тревожило. Скорч задумался — не стало ли его ощущение реальности хуже чем ему кажется.

— Устал немного. — ответил Скорч. — Вот и все. Скоро переводят на Кашиийк. Пробудем там, наверное…

— Знаю, и я хочу видеть тебя в своей квартире в восемнадцать ноль–ноль, договорились?

У Скорча что–то перевернулось внутри.

— Так точно, серж.

Была вероятность что это, на самом деле, был не Вэу а оборотень–гурланин. Порой, как доводилось слышать Скорчу, им не удавалось как следует отыгрывать роль.

Скорч сейчас чувствовал себя нормально. Он не понимал, к чему вся эта суета. Он просто отреагировал на разозливших его чакааров вокруг. Ну, еще он видел скверные сны, но их видели все. Он мог бы поспорить, что и Вэу тоже их видел.

Босс, Фиксер и Сев уже ждали в кабинете Зея, когда Скорч открыл двери. Капитана Мэйза нигде видно не было. Зей сидел, опираясь обеими локтями на роскошный синий стол, сложив руки вместе — верный знак, что вместо обычного состояния крайнего беспокойства, сейчас он готов бегать по стенкам.

— Джентльмены, это конфиденциальный инструктаж. — объявил он. Двери захлопнулись по команде с настольного пульта. — То, о чем будут здесь говорить, не должно уйти дальше.

Скорч оскорбился. Каждое шаблово задание, которое они получали, было совершенно секретным. Он заметил как затвердела челюсть Вэу; значит, это точно не гурланин. Старый строгий Вэу все еще был с ними.

— Я полагал, что вы доверяете нам, как професионалам. — заметил Вэу. Он поправил воротник; Вэу явно куда привычней была броня или форменный мундир. — Что бы это ни было — насколько все серьезно?

— Вопрос касается взлома компьютерных сетей.

— Знаю. Вы уже инструктировали нас на этот счет. Нам нужны хоть какие–то зацепки от «Нулевых» и техников Казначейства, прежде чем мы сможем начать работу. И разве к этому не привлекли еще и «Омегу»?

— В этом и суть проблемы, Вэлон. — У Зея был вид человека, который пробирается по шаткому мостику. — Мне нужен кто–то, чтобы присмотреть за Скиратой и его «Нулевыми». И я не имею в виду — «присматривать, чтобы у них было достаточно кафа и печенек».

— Чего вы от меня хотите, генерал? — теперь лицо Вэу было словно высечено из гранита. — На этот раз вам придется сказать открыто.

Это было не первым случаем, когда Зей исключал Скирату из круга посвященных в операцию. Он не хотел и чтобы тот знал о миссии по розыску Ко Сай. Но впервые Зей просил кого–то — по крайней мере, кого–то в этой комнате — отнестись к нему как к потенциальному врагу, а не просто как к любителю резать ломтиками каминоанцев, которые были нужны Республике живыми.

— Настолько же, насколько я уважаю его как солдата — настолько же я хочу чтобы он не злоупотребил своим положением. — проговорил Зей. — Я хочу, чтобы вы проследили во что ввязывается он, и его маленькая частная армия.

— Вы хотите, чтобы я шпионил за своим товарищем. Так?

— Я хочу быть уверен, что он не навредит Республике, Вэлон. Вот и все. Я знаю как он заботится о своих солдатах, и я знаю что он крутит правилами как хочет, но мне не жаль пенок, которые он снимет с бюджета — я знаю, что все это пойдет на помощь клонам. И я не собираюсь влезать в тайные делишки «Нулевых». Я только хочу знать, что Скирата не повредит нашим военным силам, сознательно или нет.

Вэу выглядел так, будто он пережевывал сказанное прежде чем выплюнуть всё это на стену. Команда «Дельта» сидела и не говорила ни слова; разговор, как это часто бывало, шел через их голову, и Скорч хотел бы знать — не пригласил ли Зей их на это совещание только для того, чтобы попытаться уловить их реакции, и понять — знают ли они что–нибудь. И эта мысль Скорчу все больше не нравилась. Это было похоже на постоянную слежку каминоанцев, выискивавших отклонения; и это напомнило ему о всех тонких хитростях которые позволяли клонам надеть чистенькую, аккуратную, и ничем не выделяющуюся маску, чтобы избежать переработки. Многие так от нее и не избавились. Если айвхова пожива может тебя заметить и утащить прочь — приходится быть настолько безликим, насколько это возможно.

— Чтобы подписать меня — вам надо предоставить свидетельства грязной игры. — наконец, произнес Вэу. — Я не любитель летать вслепую. Поделитесь. Расскажите мне куда, по–вашему, я должен смотреть, или же он обведет меня вокруг пальца. Или перережет глотку за предательство, когда я меньше всего буду этого ждать.

— Итак, это значит «да»?

— Нет. Это «скажите мне, во что я ввязываюсь, прежде чем я отвечу». Я слишком стар, чтобы играть в догадки.

Зей откинулся в кресле.

— Я не сомневаюсь, что он ворует…

— Ну, в конце концов так и говорят про мандалориан… все они одинаковы…

Зей проигнорировал насмешку.

— Но даже Скирата не может хапнуть столько, чтобы хоть немного помешать ходу войны. Я ищу активный саботаж заданий, слив информации, опасные связи с сепаратистами — все прочее в этом роде.

Скорч понимал, что Скирата знает толк во всех перечисленных забавах, и в каких–то из них он даже принимал участие. Как и Вэу, если на то пошло; но именно поэтому Специальные операции и держали их на содержании. Это работа не для юных следопытов. Им приходилось иметь дело с самыми низшими формами жизни в галактике.

Вэу сейчас был статуей воплощенного самоконтроля. Этейн говорила, что в Силе он всегда выглядел совершенно спокойным, даже когда он наматывал чьи–то кишки на виброклинок. Зей не выглядел гораздо более проницательным.

— Я знаю Скирату много лет. — сказал Вэу. — По стандартам Корусканта, он преступник. Как и я. Но настоящий предатель… нет. Он профессионал.

— Так мандалориане никогда не работали двойными агентами, Вэлон?

— Не за вашу плату, генерал.

Зей встретил твердый взгляд Вэу и отвел глаза; затем он потянулся за декой, выбил на ней что–то, и толкнул ее по полированному столу к Вэу. Тот поймал ее и прочитал.

— Это список сепаратистских военнослужащих, взятых в плен за последний месяц. — сказал Зей. — Есть знакомые имена?

Вэу был совершенно неподвижен.

— Да.

— Когда Скирата сказал, что его дочь пропала — я ему посочувствовал, так что я навел кое–какие справки по правительственным базам данных, просто на случай, если она окажется в медцентре или зарегистрированной на какой–то работе…

— И вы её обнаружили. В республиканской тюрьме.

— Я полагаю, что это именно та женщина. Он не упоминал ее имени.

— Р–У–У–С–А–А–Н. — проговорил Вэу. — «Руу», если коротко. И вы посчитали, что наличие дочери, сражающейся на другой стороне, заставит Скирату подвергнуть своих обожаемых клонов опасности большей, чем та, в которой они уже находятся?

— Она его плоть и кровь.

— Вы всё еще совершенно не понимаете Мэндо. — Вэу издал долгий тяжелый вздох, который прозвучал вполне естественно. — Алиит ори'шиа тал'дин. Семья превыше родства. Eсли бы вы проследили за каждым Мэндо, работающим на вас — проделав изрядную работу, должен заметить — вы в любое время войны нашли бы не одного такого, у кого есть родственники сражающиеся за противников Республики. Мы работаем наемниками тысячу лет. Когда ты нанимаешь Мэндо, ты получаешь верность профессионала как часть сделки. Забавно, что вы видите в нас частных контрактников, сражающихся за свободу, когда мы получаем кредитки от вас — и аморальных мерзавцев, когда нам платит кто–то другой. Может, мы чересчур похожи на ваших замечательных джедаев, которые происходят из нереспубликанских миров…

— Я вызывал вас не для дебатов о этике частных армейских подрядчиков, Вэлон.

— Да, я понимаю что это одна из тех мутных философских тем, которые вы стараетесь избегать. Но если вы хотите, чтобы я ткнул ножом человека, которому, быть может, однажды мне придется доверить в бою свою жизнь — мне требуются веские доводы. Потому что клиенты приходят и уходят, а профессиональное сообщество всегда остается с тобой.

— Хорошо. — сказал Зей. — Разведка говорит, что кто–то пытался соваться в файлы и области, которые им крайне дороги. Они не сказали мне — какие именно, потому что, как руководителю Специальных Сил, мне это знать не полагается. Но я могу читать между строк, и знаю что это Казначейство, знаю что это Министерство Обороны, и если и есть кто–то, у кого есть возможности залезть так глубоко в республиканские системы, не оставив явных следов, то это Скирата и его чересчур умные мальчики.

На лице Вэу не дрогнул ни один мускул. Несмотря на звукоизоляцию кабинета, защищавшую от подслушивания и «жучков» внезапный шум нарушил повисшее в воздухе напряжение. Это был скрежет когтей по двери. Мирд просился внутрь.

— Не могу спорить с вашей логикой. — произнес Вэу.

— В деле? — Зей даже не спрашивал Босса про мнение «Дельты». Оно было неважным. — Или нет?

Вэу ждал пять ударов сердца. Скорч много раз видел, как он так делает и всегда, чем дольше тот ждал, тем больше пугался Скорч. Пять — было знаком серьезного недовольства.

— Вы мне платите. — наконец, сказал Вэу. — Если я обнаружу, что он делает что–либо чтобы помочь врагу — я предоставляю вам полный отчет. Но это только потому, что он нарушает свой контракт с вами. Наше слово — наш договор. Так должно быть, иначе мы — просто дикари.

Зей благоразумно не стал комментировать последнюю фразу, но Скорч не был уверен, разделяет ли Зей расхожие взгляды на мандалориан. Он мог свысока относиться к их культуре, но для мистика он был вполне терпимым парнем.

— Помните, я жду соблюдения секретности. — Затем Зей едва не сказал «свободны». Скорч видел, как он сложил губы для первого слога. Зей удержался. — Благодарю вас.

Вэу направился к разъехавшимся дверям и «Дельта» последовала за ним. Мирд терпеливо сидел на пороге, и не пытался ворваться в кабинет. В коридоре стрилл обогнал их побежал впереди, почти скребя носом по плекдереву пола, вынюхивая интересные запахи. Скорч переключил шлем на частоту, которую не мог услышать Вэу.

— Скирата выпустит ему криффовы гетт'зе и забьет их ему в глотку, если узнает.

Сев хмыкнул.

— Я тебе уже говорил, что эти места все сильнее напоминают Келдабе.

— Кэл не стал бы вредить Республике. проговорил Босс.

— Ты уверен? — тон Фиксера был недоверчивым. — И главное — а Кэл в этом уверен?

Вэу не сказал ничего, пока они не дошли до дверей ведущих в тренировочное крыло здания штаб–квартиры. Он медленно развернулся и посмотрел на них так, словно на них не было шлемов, и он заглядывал не только им в глаза, но и в самые души.

— На случай, если вам интересно — «почему», «если» и «когда». — проговорил Вэу. — Это дело Куэ'валь Дар, и вас я к нему не привлекаю. Держитесь от этого как можно дальше. Тайли'бак?

Это было самым агрессивным выражением, которым мандалорианин мог спросить у кого–то, понял ли он его; и если на этот вопрос вообще требовался ответ — то самым благоразумным было «да!». Это был приказ отвалить. Но «Дельта» была на попечении Этейн, а та — тесно связана с командой Скираты. Это ставило их в двусмысленное положение.

— Серж, — спросил Босс, — а как быть с генералом Тур–Мукан?

Вэу потер подбородок и подарил Скорчу взгляд, говорящий: «ты молодец, но я не шучу».

— Вы держитесь подальше от дел Куэ'валь Дар; а я не лезу во внутреннюю политику джедаев. Пока вы не получите прямого приказа о исключении ее из цепочки командования — она все еще ваш командир.

Скорч любил ясность. Как и все они. Иногда он завидовал беленьким за чистоту и отсутствие политики в их жизни.

— Шаб. — сказал Сев, глядя как Вэу вновь возвращался в спортзал. — Я собираюсь открыть тотализатор. Делайте ваши ставки, водэ — кто из маленькой веселой команды Кэла все еще будет оставаться с нами в это же время на следующий год?

* * *

Галактический Город, подземное водохранилище министерства коммунальных услуг, Корускант, поздний вечер.

— Итак, когда он собирается сказать мне, что моя девочка — военнопленная?

Скирата сидел на обшивке «Эй'хана»; обрушившийся ливень проблем захлестнул его, и сейчас он успокаивался тем, что собирался с мыслями и рассортировывал проблемы по рангу. Делай то что можешь. Это все что ты можешь сделать. Вэу мерял шагами край причала, словно рассматривая ковер — опустив голову и сцепив руки за спиной.

— Постарайся выглядеть удивленным, когда он, наконец, расскажет, Кэл.

Скирата открыл ладонь и посмотрел на кристалл с данными из потайного аудиорекордера Вэу. Ни один Мэндо, с хотя бы парой клеток в мозгу, никогда не отправится на совещание без припрятанного где–нибудь электронного соглядатая. Вэу всегда таскал его при себе — в воротнике, на поясе или даже в нижнем белье, рет'лини — на всякий случай. Таково мышление Мэндо. Никогда не знаешь, что может выскочить из–за угла и испортить тебе день.

— Не волнуйся, я возьму приз за драматическое представление. — хмыкнул Скирата. — Спасибо, Вэлон. Итак, он собирается использовать Руу, чтобы встряхнуть меня, или он сказал тебе лишь чтобы посмотреть — не побежишь ли ты меня предупреждать?

— Ну, мы знаем что это правда — она в списках ВП. Я проверял. Впрочем, лучше исходить из худших мотивов, пока не доказано иное. Но Зей не игрок в голошахматы. Он тонет в этой войне, как и все остальные, и хватается за что попало, чтобы остаться на поверхности.

— Как я посмотрю, сегодня ты настоящий офицер Имперского Флота Ирмену.

Это все вода. Будит во мне натуру моряка.

Легкая рябь на подземном озере, хранившем аварийный запас воды для домов Корусканта, отбрасывала блики на арочный пермакритовый свод, уходящий далеко в темноту. Здесь был пришвартован «Эй'хан» — любезность со стороны нескольких людей, которые были обязаны Джайлеру Обриму и закрыли глаза, когда их попросили. Корабль, готовый сорваться в любой момент, вполне мог бы лежать и на поверхности; но это место было заброшенным, и самым лучшим, чтобы припрятать корабль–амфибию. Уйти, когда наступит время, можно было сквозь шлюзовые переборки в дальнем конце хранилища.

Ордо сказал что расстояние было достаточно, чтобы набрать скорость отрыва еще до того, как корабль проскользнет через тесный выход на свет, и свежий воздух. «Эй'хан», похоже, преподнесет кому–то большой сюрприз, когда выскочит сквозь стену вспомогательной пристройки. Репетиция была невозможна. Ордо придется все проделать правильно с первого раза, но это Ордо, и он справится.

— Тревожный звоночек я услышал, когда Зей сказал, что ему нужны Мереель, Джайнг, и Бесани, чтобы расследовать дело с вирусом. — сказал Скирата. — Так собирают всех подозреваемых в одной комнате. Как в кореллианской мелодраме.

— Если бы мы делали ставки, я бы сказал что это несчастливое совпадение, но мы готовимся к худшему. А как дела с Этейн?

— Ну, новости вывернули Дара наизнанку и сейчас он с ней не разговаривает. — Скирата сверился с хроно на наручи. Он предпочитал работать в полной броне; она была не только защитой но и инструментальным набором. — Через пару часов они прибудут в казармы с «Неррифа». Если все пойдет как надо, Бард'ика явится примерно тогда же. Я считаю, это надо рассматривать как последнее большое совещание.

— Ты собираешься быть полностью откровенным с «Омегой»?

— Несмотря на случившееся с Даром… да, думаю, что мне стоит держать их в стороне от всего, что может развалиться моими стараниями, пока мы точно не будем готовы. Так что — не сейчас.

В этот момент природная подозрительность Скираты подергала его за рукав и прошептала: Да, отличная идея, собрать всю шайку в одном месте и рассказать все Вэу, чтобы он мог все выложить Зею. Мало что так раздражало Скирату, как незнание того, кому можно доверять, а кому нет. Но это были игры аруэтии — разделяй и властвуй, посей рознь, столкни одного Мэндо с другим, добавив в варево щепотку яда сомнений.

«Если Вэу меня подставляет, и это какая–то хитрая двойная и тройная игра — то я специально выкрою время на то, чтобы медленно его убить.»

Проблема с рассуждениями о таких запутанных сценариях на войне в том, что не существует логической точки, на которой можно остановиться. Можно находить слой за слоем, пока это не сведет тебя с ума. Скирата слишком хорошо узнал Вэу за те годы, что они просидели в забытом Силой свайном городе на Камино; если бы он начал играть в двойную игру — это был бы самый первый его опыт. Но…

Скирата решительно отогнал эти мысли.

Мандалорианам надо будет учиться держаться вместе, присматривать друг за другом - - и пусть остальная галактика найдет собственных мерзавцев, чтобы они сражались и умирали вместо них…

Если тебе не по душе моя персона на этой встрече Кэл — так и скажи. Вэу присел, чтобы приласкать Мирда, который закончил проверять импровизированный док и примчался докладывать — ворча и поскуливая.

— То, что я неплох в этих скользких играх на две руки, не значит что мне это нравится, и если случится еще одно неудачное совпадение — я не хочу, чтобы во мне видели утечку.

Скирата не знал, стыдиться ему или смеяться, услышав так явно изложенные собственные мысли, но замечание заставило что–то непроизвольно вздрогнуть у него внутри.

— И давно ты стал единственным телепатом среди Мэндо?

— Долгая практика, близкое знакомство и синхронное мышление…

— Мы достаточно долго знаем друг друга чтобы понимать каковы ставки.

Мирд, похоже, одобрил подземный причал. Он подошел к вмонтированному в стену невысоко от пола вентилю и от души оставил метку.

— Мирд, когда мы будем сваливать, тебе надо будет сделать также в кабинете Зея. — попытался найти что–то смешное Скирата. — Это они без облучения не вычистят.

«Эй'хан» был почти готов. Он был полностью отремонтирован — по одной части за раз, его трюмы и танки были полны и поставлены на криохранение, и выглядел он сейчас куда опрятней, чем в тот день, когда они выторговали его у того родианца. Это была не просто многофункциональная амфибия. Это была спасательная шлюпка для всех, кого он любил и о ком заботился.

Возле нее, на воде была пришвартована «Джи'ка», маленькая спортивная субмарина с акульими обводами, которой он воспользовались, чтобы проникнуть в убежище Ко Сай на Дорумаа. Мереель в эту штуку влюбился. Время от времени, когда он возвращался на базу, он приходил сюда чтобы покататься — выпуская пар, как любой нормальный парень его возраста. Ему понравится нырять и прыгать на ней в озере у Кириморута. Планы могли рушиться во прах, но кроме мучений были и хорошие вещи, которые стоили того, чтобы смотреть в будущее.

«Нет, Зей. Я не для того так далеко зашел, чтобы у меня сейчас сдали нервы. Мы почти у цели. Хочешь остановить меня? Тогда тебе придется меня убить.»

Точно также обильно Мирд пустил струю в воду. Вэу выдавил кривую усмешку.

— Мирд, конечно, здорово помог «Эй'хану» против обрастания… но напомнишь мне, чтобы я больше не пил корускантскую воду, ладно?

— Хорошая причина поторапливаться. Пошли. Назад на базу.

Ждать, пока все не соберутся в квартире Лазимы, потребовалось дольше чем это нравилось Скирате. Даже когда Кэд сидел у него на коленях, в такой, обычно бесценный для него момент, он все также испытывал желание готовиться и раскладывать все по полочкам, чтобы быть готовым к бегству. Кэд и Мирд явно нашли общий язык; Кэд радостно лепетал что–то стриллу, тот ворчал и даже взвизгнул пару раз, затем ненадолго исчез. Он вернулся, волоча одеяла с кровати Джусика, и начал устраивать из них гнездо на полу. Мирд был безжалостным хищником, но вместе с тем и заботливым родителем. Стриллы были почти что воплощением духа мандалориан.

После полуночи явился Джайнг, с Ордо и Бесани. Лазима снова уложила Кэда в кроватку, и через час все шестеро «Нулевых» — кто–то в форменной броне, кто–то в бескар'гаме — и Гиламар были в сборе. Джусика и Этейн пока не было. Скирата подождал еще немного и решил, что им придется вникать на ходу. Он проиграл запись разговора Вэу с Зеем и подождал комментариев.

— А как ты соврал мастеру–джедаю? — поинтересовалась Лазима. — Ну, без того, чтобы он это почувствовал?

— Я не врал. — ответил Вэу. — Я сказал, что расскажу ему, если обнаружу что Кэл делает что–то, чтобы помочь врагу. В тот миг, когда этот маленький шабуир наберет линк любого из бывшего персонала Стражей Смерти — я с удовольствием его заложу.

Скирата помедлил секунду и натянуто хохотнул.

— А я их линки вообще знаю?

— Нет. Но это единственная группа, которую я в самом деле могу назвать своими врагами. Так что я не врал, и я испытывал искренние эмоции — достаточные, чтобы его Силовые чувства сказали ему то, во что он хочет поверить.

Лазима вежливо поаплодировала.

— Очень умная методика.

— Спасибо, дорогуша. Мэндо'аде приучены поддерживать нужное состояние духа в бою, так что переключиться на него нам несложно.

— Простите. — У Бесани, примостившейся в кресле рядом с Ком'рком, был усталый вид. — Все это из–за моей ошибки. Гурланин сказал мне что я напортачила, когда искала сама.

— Шаб, да нет же. — ответил Скирата. — Ордо видел твое досье, не забыла? Тебя с этим не свяжут. Ты отличный разведчик, ад'ика. Ты замечательно поработала. Мы знаем о второй линейке клонов, мы знаем о дополнительных флотах, и у нас есть грубые прикидки о том, когда все это закрутится. Может, мы и не знаем все в деталях, но мы получили достаточно, чтобы сохранить свои шебсе, когда настанет время. И все благодаря тебе.

— Может, я и хвастаюсь. — негромко заметил Джайнг. — Но это я рискнул внедрить в сеть Казначейства программу для добычи данных, которая расползлаcь по всем связанным компьютерным системам республики. Пришлось подсунуть короткоживущие самоудаляющиеся программы и хватать моментальные срезы данных.

— И что им удалось найти стоящего? — поинтересовался Вэу.

— Тебе стоит увидеть количество данных, которое они передали. По большей части бесполезной но… срезы, предположительно, делались в нужном месте, в нужное время, так что думаю оно стоило риска.

— Ты и впрямь умный парень.

— Верно, и они, похоже, не знают — что было сделано; лишь то, что оно в системе было а потом исчезло. — проговорила Бесани. — Если, конечно, не случилось так, что про меня все известно и даже техдроид инструктирован мне врать.

Джайнг покачал головой.

— Они не могут проследить точку входа до твоего терминала, Бесани. Я заслал программу через главный комлинк, так что если даже и найдут путь по, которому она к ним попала — по нему не выйти на конкретного пользователя.

Скирата видел, насколько они все доверяют друг другу. Он был неглуп, но все же он ничего не понимал в том изощренном техническом мастерстве, которое Джайнг использовал так же легко, как Скирата выхватывал клинок. Он верил — забавно, что по сути он верит в улучшения, которые внесли в них каминоанцы — верил, что все они знают, что делают. Даже Бесани — в подробностях экспертной оценки которой он тоже ничего не понимает. Он гордился своими детьми. Теперь он причислял к ним и Бесани; она была его дочерью, ибо Мэндо не делают различия для приемных детей.

— Думаю, что у нас есть два вопроса. — сказала Бесани, серьезным тоном того, кто привык вести совещания и завладевать вниманием. Первый — что будет, когда мы начнем расследование? Будем ли мы проводить его как настоящее; так, чтобы нас посчитали не имеющими никакого отношения к случившемуся, или будем работать, предполагая это проверкой? Разговор Зея с Вэлоном заставляет меня предположить второе. И, так или иначе, нам придется найти другой способ отслеживания активности в интересующей нас сфере, и это — второй вопрос. С этого момента нам нужно отслеживать цепочку поставок а не заказчика. Все, что нам нужно, это отслеживать счета фирм, которые, как мы знаем, будут поставлять оборудование. «KDY» и «Ротана» в особенности. Далее следует «Ауродисеал», который был крупным поставщиком «Созданий Спаарти», пока не разнесли фабрику на Картао, и данные, которая я вытащила из информационных служб CSX и ISE показывают, что у них не было спада производства или падения прибылей после запрета на клонирование. Говорят, что сейчас они производят оборудование для водоочистки. Глядя на то, что они в одночасье потеряли крупнейшего своего заказчика — мне трудно поверить, что они так быстро перешли на новый бизнес и закрыли потери… так что нам нужен лишь способ отследить активность по их поставкам и производству. Узнать, что они поставляли, когда поставляли, и куда оно ушло.

— У кого–нибудь есть контакты в «KDY»? — поинтересовался Мереель, оглядывая братьев. Если нет — придется поискать.

«Мой отец работал в KDY.»

Скирата пытался сохранить память о своих родителях по рождению, но прошло больше пятидесяти лет и собирать осколки прошлого становилось все труднее. От комнаты на Куате остался лишь картина на стене; но память была также и милосердна, потому что он больше не мог вспомнить во всех деталях ту сцену, что он застал после того, как разбомбили их дом на Суркарисе.

— Я знаю очень надежного пилота грузовика. — сказал А'ден. — Она помогала скрыться нашим ЭРКам–дезертирам, так что ей можно довериться на несколько прогулок к «KDY».

— А как быть с «Ауродисил»? — поинтересовался Скирата.

— Это оставьте мне. — ответил Вэу.

Скирата начинал чувствовать, что все начинает вновь возвращаться под контроль. Всё, что теперь требовалось, это список задач и здравый смысл.

— Так, теперь насчет скользких вопросов. У нас есть Утан, которая все также палате психушки, и моя дочь Руу в лагере ВП. В идеале мы вытаскиваем их в одном и том же временном окне, чтобы держать их здесь как можно меньше, и быстро переправляем их с планеты. Бард'ика следит за психушкой, а я позабочусь о Руу.

Он сказал это так естественно, словно виделся с ней на прошлой неделе. Хотя он даже не знал, как выглядит она, повзрослевшая, пока не заполучил голограмму с ее документов. Он искал в ее лице черты Илиппи, но нашел куда больше собственных; у нее были каштановые волосы и выглядела Руу очень задиристой. Теперь он практиковался в том, чтобы не видеть в ней чужака. Никто из «Нулевых» не сказал по этому поводу ни слова, но он чувствовал что они напряжены и готовы вмешаться, если что–то пойдет не так.

Он вытащит ее из тюрьмы. А что делать дальше — будет ее выбором.

— Ладно, что у нас еще осталось? спросил Скирата.

— Новости медицины и финансов. — ответил Прудии. — Мидж'ика?

— Ненилин предоставил несколько интересных догадок, но без готовых решений, и я его рассчитал, напомнив, что если он будет разевать рот, то положение не спасет его от тяжести моего недовольства. — Гиламар не стал вдаваться в детали. Скирата мог догадаться и так. — Но есть прекрасные новости от эмбрионолога, который подтвердил что в образце нет искусcтвенных генов, лишь обработанные естественного происхождения. Айвховы поживы придерживались базового чертежа. Это сужает область поисков до того, что сразу заподозрил Мереель — что они просто сконцентрировались на быстром взрослении и полной экспрессии генов влияющих на привязанность и социализацию — чтобы сделать клонов верными и дисциплинированными, насколько это возможно.

— Урок, полученный на нашем примере, они выучили. — заметил Мереель. — Со взрослением, в той части, которая нас интересует, к сожалению, гораздо сложнее.

— Базы данных? — спросил Скирата.

Мереель многозначительно постучал по деке.

— Сейчас мы вскрыли большую часть данных по клонированию и генетике, в публичной и коммерческой области. Утан получит всё, что потребуется. Шаб, «Арканиан Микро» убила бы, чтобы заполучить то, что мы выжали.

Иногда — очень редко — Скирата на секунду смотрел на себя со стороны и видел то, что он делал, открыто и без прикрас. Вымогательство; шантаж; индустриальный шпионаж; воровство; мошенничество; похищение людей; насилие и даже старый, добрый государственный шпионаж. Он — они — потрудились на славу. Настоящий криминальный синдикат.

«Мой синдикат.»

Он никогда не видел в себе кого–то, подобного чакаару–хатту или любому другому бандиту. Образцом морали он себя тоже не считал. Но обычно он мог спокойно спать по ночам и быть довольным собой потому что те, кому он наступал на ноги, сами того заслуживали. Кроме как на войне, конечно, война была совсем другим делом. Кому–то, конечно, наносился побочный ущерб — семьи тех подонков, которых он отстреливал, могли и не быть такой же мразью, но они были невидимыми ему чужаками. Воровство — что ж, он отлично понимал, что в белых перчатках ничего не сделаешь. И он спал спокойно. То же самое или еще худшее делали с ним, и с теми кто был ему дорог.

Но сейчас его корежило. Внезапный удар по его совести нанесло осознание того, что он не так уж и отличается от Зея. Джедай выглядел достаточно неплохим мужиком. С Мэйзом он обращался вежливо. Но когда ему это было нужно — мораль не мешала ему посылать клонов на смерть, потому что он мог это оправдать. Побочный ущерб. У них обоих были свои обязанности.

«Почему я не Зей? Почему я не считаю себя таким же как джедаи? Потому что я не бубню про сострадание и уважение к жизни. Потому что я не использую рабов, гордясь при этом своими принципами. Потому что… это личное. Когда я убиваю, я принимаю это всерьез. Даже когда просто убиваю для того, чтобы не убили меня.»

Скирата поймал себя на том, что он приглядывается к Ордо; тот не мог оторвать глаз от Бесани, и это странное наблюдение словно подвело всему итог. Это был его сын, не одноразовый органический дроид, созданный чтобы исполнять приказы — остро чувствующий человек, мужчина который любил и был любим. И была эта, случайно попавшая к ним, гражданская, женщина, которая не просто обладала симпатичным личиком и острым умом — которая видела в Ордо просто человека и любила его.

Джедаям любить не позволялось.

Если тебе заказано любить кого–то, кого ты можешь увидеть и коснуться, сможешь ли ты достаточно научиться сочувствию, чтобы хорошо обойтись с чужаком? Джедаи никогда по–настоящему не учились любить что–то помимо идеи, и это было той пропастью, которую Скирата видел между собой и Зеем.

Он даже не пытался размышлять, стоит ли он на более высоком уровне морали, чем Зей и его собратья. Ему надо было лишь понять, не принесет ли он, продолжая свое дело, больше вреда чем пользы.

— Кэл'буир, с тобой все в порядке? — потеребил его Прудии. — Что случилось, Кэл'буир?

Скирата был вырван из размышлений так резко, что от прикосновения он вздрогнул.

— Извини сынок. — Он смущенно оглядел лица вокруг, выражавшие искреннюю заботу, и попытался свести все в шутку. — Попытался пропустить слишком много мыслей через одну мозговую клетку. Вы мальчики умные, вам не понять, как это сложно.

— Тебе надо поспать. — заметил А'ден. — Мы уж решили, что тебя хватил удар. Буир, мертвым ты нам не нужен.

Старая шутка Мэндо; в духе беройазе, который говорит с загнанной в угол добычей и предлагает ей шанс сдаться без боя.

— Финансы. — напомнил Джайнг. — Хотите услышать новости? Может помочь заснуть.

Джусик задерживается. Как и Этейн. Он получит несколько часов сна, а потом разыщет их.

— Ладно. Последним пунктом в повестке дня.

У Джайнга было загадочно–довольное выражение лица. Скирату ожидал сюрприз.

— Наш оборотный капитал, округляя в меньшую сторону, стоит один, запятая тридцать шесть триллиона кредиток.

Наступил миг такой глубокой тишины, что Скирата услышал, как бурчит у Мирда в брюхе. Он втянул воздух. Его слух был уже ни к харану, из–за слишком многих и слишком близко услышанных взрывов, и он к этому привык, но он никогда не думал, что у него настолько плохо с ушами.

— Повтори, сынок.

Гиламар тоже явно решил что ослышался.

— Мех'шаб?

— Чуть больше триллиона кредов, Кэл'буир. Хочешь, чтобы я посчитал количество нулей?

— Ваййи! — Мереель зааплодировал. К нему присоединился Ордо, потом Лазима и остальные. — Ойа мэндо! Ори'кандосии, вод'ика! Ты отлично сработал!

— Я решил, что зря трачу время в роли всего лишь «классного парня». — с ухмылкой заявил Джайнг. Он погладил тонкие перчатки из серой кожи за поясом. Скирата надеялся, что Этейн не задавала про них слишком много вопросов. — Мне захотелось развеяться и заняться творческой работой.

«Нулевые» были отчаянными сорвиголовами. Скирата уже боялся, что Джайнг зашел чересчур далеко; его шпионская программа была обнаружена, а теперь он хапнул достаточно много кредиток, чтобы это привлекло внимание Республики. Ох, шаб…

Скирата поднялся и встал позади него.

— А теперь рассказывай, сынок.

— Ты выглядишь беспокойным, Кэл'буир.

— Это же оставило большую дыру.

— Если счетов несколько триллионов — то нет…

«Нулевые» рассмеялись, так, как Скирате еще не доводилось слышать. Они действительно считали это смешным. Они веселились как дети.

— Растолкуй это для старого чакаара. — попросил он.

Вэу кивнул.

— И для меня.

— Ты примерно представляешь, что делают мои программы. — Мирд подошел к Джайнгу и положил голову ему на колени, словно присоединяясь к просьбе. Джайнга явно не волновали слюни стрилла, но перчатки он переложил повыше, под клипсу на наплечнике. — Они внедряются в компьютерные сети, копируют данные и пересылают их мне. Так что я создал версию, которая внедряется в банковские сети, снимает с найденных счетов по полкредитки–кредитке и переводит их на другой счет. Ну, и эта программа покопалась чуть больше, чем я рассчитывал, спасибо централизованной расчетной системе, которой пользуются республиканские банки. Так она попала в каждый банк в сети. Триллионы счетов.

…и кто хватится полукредитки при сведении баланса? Кто ради этого будет судиться со своим банком? И какой банк станет тратить время на расследование настолько мелкого вопроса? А потом, как можно догадаться - …благодарим вас за выбор Банка Клонских Сбережений, гражданин, вы мудро выбрали размещение для своих инвестиций».

Скирата едва не прослезился. Он устал и размяк; и кроме того, он был склонен к чувствительности, но это было потрясением — и потрясением радостным. И Бесани тоже спрятала лицо в руках; может быть она смеялась, но вполне возможно что она задохнулась от ужаса. Бедняжка все–таки была аудитором. Ей полагалось ловить таких парней как Джайнг.

— Слушайте, ну я же не отбирал последнего у несчастных вдов. — извиняющимся тоном проговорил Джайнг. Должно быть, он неправильно понял выражение Скираты. — Шаб, я даже ни одного богатенького хатта не оставил подыхать с голоду. И я тряхнул только республиканские банки. Можно считать это социальным налогом.

— Ты… ты.. гений. — наконец, выдавил Скирата.

— Спасибо что заметили, Кэл'буир. — Джайнг задрал нос, когда Вэу потянулся и пожал ему руку. — Настоящая гениальность потребовалась чтобы сделать это невидимым и обойти защитные программы.

— И эти деньги уже отмытые? — спросил Вэу.

— Отмыто, отжато, накрахмалено, пришиты новые застежки и уже пущено в реинвестирование. Хочешь узнать, сколько процентов начисляется на них в день, Кэл'буир?

— Спасибо, мне бы сначала как–нибудь пережить этот шок.

— Теперь у нас есть настоящий военный бюджет.

— Я, пожалуй, присоединюсь к твоему сердечному приступу, Кэл. — проговорил Гиламар. Он выглядел так же бледно, как и сам Скирата. — От таких чисел у меня кровь от мозга отливает.

Теперь они могли купить что угодно и кого угодно. Купить новую жизнь множеству клонов, если те пожелают. Если уж с такими ресурсами не выйдет купить решение генетической головоломки со старением — значит купить его невозможно вообще.

Скирата замечательно проспал бы остаток ночи, если бы только Дарман и Этейн вошли в эти двери вместе и помирившись. Он уснул в кресле — как всегда чутко — ожидая их.

Двери остались закрытыми.

Дата добавления: 2015-09-03