П. И. Пестель

Начнём с небольшого воспоминания о состоявшейся в октябре 2005 г. в Стокгольме в Высшей школе экономики Королевской академии наук научной конференции, посвящённой памяти крупнейшего историка-аграрника России второй половины ХХ века, профессора Виктора Петровича Данилова. Наибольший интерес у участников вызвал доклад известного американского историка Моше Левина о природе советского строя, который мог быть понят, по мнению докладчика, только при условии глубокого и всестороннего изучения истории крестьянства России. И главным в понимании этой проблемы, как указал Левин, является феномен крепостного права, наложившего глубокий отпечаток на весь ход исторического развития России не только в XIX, но и в ХХ веке.

Совершенно неожиданно всемирно известный специалист по советской истории, обращаясь к данной теме, особо подчеркнул значение трудов В. О. Ключевского в деле изучения крестьянского вопроса и природы советского строя. В своём докладе Левин обильно цитировал Василия Осиповича, указывал на научность его оценок и их современность. Речь шла о взглядах Ключевского на крепостное право в России, его генезис.

Когда в перерыве работы конференции я подарил Левину пензенский значок с изображением портрета великого историка, он сразу же прикрепил его на лацкан пиджака, публично заявив, что для него он не ниже нобелевской премии, так как Ключевский, сказал он, был «толковым парнем», лучше, чем даже многие нынешние «знатоки», понимавшим суть исторического развития России.

Я солидарен с Моше Левиным в главном. Занимаясь аграрной историей России ХХ века в рамках организованных Даниловым международных научных проектов Института российской истории РАН и Московской высшей школы социальных и экономических наук («Крестьянская революция в России», «Советская деревня глазами ВЧК–ОГПУ–НКВД», «Трагедия советской деревни: коллективизация и раскулачивание»)[50], мне пришлось убедиться в том, что истоки Великой русской революции 1917 г. и возникшей на её основе советской системы следует искать в крепостной России XVIII–первой половины XIX веков, в природе крепостничества, в последствиях отменившей его крестьянской реформы 1861 г. Кроме того, я понял, что феномен крепостного права – это важнейший исторический фактор долговременного действия, влияние которого просматривается и в современной России. На эту тему очень подходит следующий афоризм В. О. Ключевского: «Прошедшее нужно знать не потому, что оно прошло, а потому, что, уходя, не умело убрать своих последствий»[51].

Крестьянская революция в России в первые десятилетия ХХ века – это не устранённое последствие крестьянской реформы 1861 г., проведённой в интересах дворянства за счёт ущемления интересов миллионов бывших крепостных России[52]. Его усугубил продворянский характер аграрной политики самодержавия во второй половине XIX века. На эту политику наложилась индустриальная модернизация страны, проводимая царизмом в конце XIX–начале ХХ веков также за счёт ущемления интересов крестьянства («голодный хлебный экспорт», спаивание крестьян с помощью казённой винной монополии и т. д.).

Эпицентрами крестьянского движения против помещиков и власти в 1902–1917 гг. стали районы бывшей крепостной России. Здесь не удалась в задуманном варианте Столыпинская аграрная реформа. В годы Гражданской войны 1918–1920 гг. на границах помещичьих губерний захлебнулись наступления белых армий, потому что страх крестьян перед реставрацией помещичьего землевладения оказался сильнее ненависти к большевистским порядкам[53]. Позднее, в начале 1930-х гг., в результате сталинской коллективизации в России было установлено «новое крепостное право» – колхозный строй, названный крестьянами по аббревиатуре ВКП(б) «вторым крепостным правом большевиков». Снова повторился «голодный хлебный экспорт»; сельское хозяйство, крестьяне стали главным источником для форсированной индустриализации; колхозники, как во времена крепостного права несли государственное тягло во имя государственных интересов. Россия как бы по-новому прошла уже ранее пройденный этап.

В данном контексте можно напомнить и о нынешней ситуации в сельском хозяйстве России, где вновь возник призрак «крепостного права». В разбегающуюся деревню завозятся иностранные «крепостные», которым уготована участь нести тягло на «новых помещиков», «новых русских», как правило, прямо или косвенно связанных с властью, скупающих землю.

В чём суть и значение исторических взглядов Ключевского на феномен крепостного права в истории России?

Историк доказал, что возникновение крепостного права в России было исторически закономерно и необходимо. Оно возникло для обеспечения условий существования служилого сословия России – дворянства – главной опоры самодержавной власти, наиболее оптимальной формы политического режима в условиях огромной, малонаселённой страны, богатой ресурсами, находящейся под постоянной угрозой внешнего завоевания и расчленения. Крепостничество было эффективной формой мобилизации людских и материальных ресурсов для нужд молодого Российского государства в XVII–начале XVIII веков. Особенно остро проблема стояла на рубеже этих веков, когда Россия должна была противостоять неизбежному натиску Европы. Она была решена Петром Великим с помощью усиления крепостничества. Как писал Ключевский, Пётр создал государственный порядок, суть которого заключалась «в принудительной развёрстке государственных повинностей между всеми классами общества, в государственном прикреплении сословий». Это позволило выиграть Северную войну со Швецией, сделать Россию Российской империей – то есть вывести Россию на уровень наиболее мощных европейских держав. Ключевский не идеализирует Петра Великого и его реформы (например, введение подушной подати)[54]. Но он указывает на главное, что в этот период государственное тягло должны были нести все сословия, и крепостное право здесь было вполне уместно и необходимо. А дворянское сословие выступало прогрессивной силой, действующей во имя интересов государства.

Таким образом, историк признал факты позитивного значения крепостного права, прогрессивной роли дворянства и самодержавной власти в России на этапе возникновения и укрепления Российского централизованного государства. Крепостное крестьянство материально обеспечивало государственные нужды.

Однако подобная ситуация изменилась в середине XVIII века. И об этом Ключевский очень убедительно говорит в Курсе лекций по русской истории и в монографии «История сословий в России».

Поэтому следующий его концептуальный вывод – признание факта кризиса крепостнического строя России с середины XVIII века и дворянства как основного привилегированного сословия. Но речь не идёт о традиционной трактовке этого явления в нашей историографии. В. О. Ключевский, характеризуя развитие крепостного права в России в Екатерининское время, сумел очень точно подметить принципиальные качественные изменения в положении дворянства, крестьянства и самодержавного государства. Эти изменения или тенденции оказались патологией, то есть стали неизлечимой болезнью, которая в конечном итоге и привела к смертельному исходу в 1917 г.

И здесь следует вспомнить прошедшие в 2005 г. международные научные конференции, посвящённые годовщине Первой русской революции, где я выступал с докладами по крестьянской тематике. На одной из них, в Италии, профессор Эттори Чинела высказал общее мнение западных историков: «у нас не должно быть ностальгии по императорской России. Её гибель – это не случайный поворот истории или следствие действия тёмных сил. Она закономерна».

И Ключевский, обращаясь к истории крепостного права XVIII–первой половины XIX веков, очень убедительно сказал о том же самом. Если перефразировать его выводы и сформулировать их суть, то она, на мой взгляд, состоит в следующем: крепостное право «испортило дворян и самодержавную власть». Дворянское сословие исчерпало свой государственный потенциал, превратилось в тормоз, реакционную силу, оказавшуюся не способной провести в России реформы, альтернативные революции.

«Благородное российское дворянство, – писал Ключевский, – разменяло свой сословный долг на долги государственному банку»[55]. Произошло это вследствие освобождения дворян от обязательной государственной службы во второй половине XVIII века и превращения крепостного права в крепостное рабство со всеми вытекающими отсюда последствиями. И «заслуга» здесь принадлежит дворянской царице Екатерине II. Ключевский аргументировано доказывает, что при Екатерине Россия стала страной рабов. У нас впервые возник тогда крестьянский вопрос – как главный вопрос. Крепостное рабство стало тормозить развитие страны, «испортило» экономику и крестьянство, то есть имело долговременные исторические последствия. Именно на этот момент обратил внимание вышеупомянутый мною американский историк Моше Левин.

Чтобы пояснить сказанное, позволю себе процитировать ряд, как мне кажется, очень важных и даже современных высказываний В. О. Ключевского.

Первое касается дворянства, его регресса как государственного сословия в Екатеринское время. В силу его концептуальной важности приведём цитату целиком. Ключевский писал: «Если вы припомните строй русского общества в допетровское время, наверху его стояло дворянство или многочисленный класс служилых людей. Эти служилые люди пользовались важными преимуществами, но за эти преимущества они и платили тяжёлой служебной повинностью: дворянство обороняло страну, служило главным орудием администрации, со времени Петра оно же стало обязательным проводником образования в русском обществе. Видя, какие жертвы приносило стране сословие, низшие классы мирились с теми преимуществами, какими оно пользовалось.

С половины XVIII в. это равновесие прав и обязанностей, на котором держался политический строй в России, нарушается: одно сословие продолжает пользоваться всеми прежними преимуществами и получает некоторые новые, в то время как с него спадали одна за другой его прежние обязанности. Это нарушение равновесия и почувствовали живо низшие классы, и почувствовали тем живее, что осязательным выражением этого нарушения было крепостное право, всего ближе их касавшееся.

С половины XVIII в. в низших слоях нашего общества заметно пробивается смутная мысль, что политический порядок в России покоится на несправедливости; это смутное чувство выразилось в своеобразной форме. Народная масса часто восставала, бунтовала и в XVII и в XVIII столетиях, но мятежи XVIII в. вызывались совсем иными побуждениями – не такими, какими вызывались мятежи предшествующего века. В XVII в. народные восстания обыкновенно направлялись против органов администрации – воевод и приказных людей; чрезвычайно трудно уловить в этих восстаниях социальную струю, то были восстания управляемых против управителей. Царствование Екатерины II, преимущественно его первая половина, было также обильно крестьянскими восстаниями, но они получили в то время иной характер: они окрасились социальным цветом, то были восстания не управляемых против администрации, а низших классов – против высшего, правящего, против дворянства. Таким образом, крепостное право в том фазисе развития, какого оно достигло во второй половине XVIII в., прежде всего, изменило настроение низших классов, их отношение к существующему порядку».

[…] благодаря крепостному праву привилегированное сословие ничего не делало. Широкое участие в местном управлении не задало ему серьёзного общественного дела. Дворянское самоуправление уже в царствование Екатерины успело утратить серьёзное значение, стало карикатурой, над которой смеялись остальные классы общества и литература. Дворянские выборы стали ареной родственных или приятельских интриг, дворянские съезды – школой праздных разговоров и краснословия. И сельское хозяйство серьёзно не занимало дворянина; пользуясь даровым трудом, дворянин не входил сам в хозяйственные дела, не вводил действительных улучшений в сельском хозяйстве, не старался принять производительное участие в народном труде, не хозяйничал, а правил крепостными душами и приказывал.

Таким образом, дворянство, освободившись от обязательной службы, почувствовало себя без настоящего, серьёзного дела. Это дворянское безделье, политическое и хозяйственное, и было чрезвычайно важным моментом в истории нашего образованного общества, следовательно, в истории нашей культуры. Оно, это безделье, послужило урожайной почвой, из которой выросло во второй половине века уродливое общежитие со странными понятиями, вкусами и отношениями. Когда люди известного класса отрываются от действительности, от жизни, которой живёт окружающее их общество, они создают себе искусственное общежитие, наполненное призрачными интересами, игнорируют действительные интересы, как чужие сны, а собственные грёзы принимают за действительность. Пустоту общежития наполняли громкими чужими словами, пустоту своей души населяли капризными и ненужными прихотливыми идеями и из тех и других создавали шумное, но призрачное и бесцельное существование. Такое именно общежитие и складывается в нашей дворянской среде с половины XVIII столетия…»[56].

Ключевский показал, что освобождение дворян от обязательной государственной службы крайне негативное сказалось на развитии сельского хозяйства страны. Крепостное право испортило не только дворян, но и крестьян, сформировав у них особый менталитет, черты которого проявились в ХХ столетии и наблюдаются в настоящее время. Историк писал: «Освободившись от обязательной службы, дворянство должно было стать классом сельских хозяев и руководителем русского народного хозяйства; благодаря крепостному праву оно не стало ни тем, ни другим. […] помещики из землевладельцев постепенно превратились в душевладельцев и полицейских управителей своих крестьян»[57].

Благодаря крепостному праву «из дворянского землевладения землевладельческое положение дворян … превратилось в душевладение; сам [помещик] – из агронома в полицейского управителя крестьян. При таком влиянии на сельское хозяйство помещиков крепостное право дало неправильное направление сельскому хозяйству в дворянских имениях и воспитывало в них недобрые экономические привычки. Каждая новая хозяйственная потребность помещика удовлетворялась посредством установления нового налога на крепостные души. Даровой крестьянский труд отнимал у дворянина охоту копить оборотный капитал. В крепостном праве скрывался источник главных недостатков, которыми до последнего времени отмечалось дворянское хозяйство: им объясняют недостаток предусмотрительности, предприимчивости, бережливости, нерасположение к усовершенствованным приёмам хозяйства, равнодушие к техническим изобретениям, которые прилагались в сельском хозяйстве других стран. Простор власти – возможность все получить даром, посредством простого приказа из конторы заменял оборотный капитал и сельскохозяйственные знания.

Наконец, крепостное право оставило и крестьян без господского руководства и достаточного инвентаря: крепостной крестьянин при установившихся отношениях к землевладельцам лишён был указаний технического знания, которого не имел сам помещик, как и достаточного инвентаря, которого не копил помещик. Он должен был обрабатывать землю, как умел, т. е. как привык. Притом платя тяжёлый оброк, он должен был прибегать к работам на стороне, к отхожим промыслам, которыми восполнялись недоборы его домашнего земледельческого хозяйства; это заставляло крестьян разлучаться с семьями. Отсюда крестьяне усвоили себе недостатки, подобные тем, которыми страдали владельцы, – неумение переходить от старых привычных способов обработки земли к новым, каких требовали изменявшиеся хозяйственные условия, наклонность пахать возможно больше земли и неумение пахать её лучше, непонимание выгод интенсивного хозяйства»[58].

Ключевский нарисовал очень печальную картину бесправного положения крестьян, произвола дворян-крепостников в рассматриваемый период. Вот лишь один эпизод из истории Пензенского дворянства из «Курса русской истории» Ключевского:

«В Пензенской губернии проживал богатый помещик Никита Ермилович Струйский, он был губернатором во Владимире, потом вышел в отставку и поселился в своей пензенской усадьбе. Он был великий стихоплёт и свои стихи печатал в собственной типографии, едва ли не лучшей в тогдашней России, на которую тратил огромные суммы; он любил читать знакомым свои произведения....этот великий любитель муз был еще великий юрист по страсти и завёл у себя в деревне юриспруденцию по всем правилам европейской юридической науки. Он сам судил своих мужиков, составлял обвинительные акты, сам произносил за них защитительные речи, но, что всего хуже, вся эта цивилизованная судебная процедура была соединена с древнерусским и варварским следственным средством – пыткой; подвалы в доме Струйского были наполнены орудиями пытки…»[59]. В этом же ключе вывод историка о том, что помещик XVIII в. сумел быть строже «Русской правды» XV в.[60]

Таким образом, аграрно-крестьянский вопрос в России, впоследствии главный её вопрос, по Ключевскому, возник, как результат изменения условий крепостного права, нарушения сложившего баланса интересов государства, правящего класса и крестьянства. Восстановить его, как свидетельствует история, так и не удалось, не смотря на все попытки самодержавия в XIX–начале ХХ веков. «Усиление социальной розни», как говорил Ключевский, вот ведущая тенденция общественно-политического развития России в указанное время.

Почему так случилось? Очевидный урок истории, по Ключевскому, состоит в том, что правящая элита, сословие, класс, политические режимы сходят с исторической арены, когда свои привилегии и власть начинают рассматривать в качестве главной цели государства, при этом игнорируют потребности основной массы населения, проводят несправедливую и непонятную для неё политику. Так было в России в эпоху расцвета крепостничества и преодоления его последствий в XIX веке, когда крестьянство и дворянство в условиях назревшей рыночной модернизации так и не достигли компромисса. Эгоизм правящей элиты оказался сильнее инстинкта самосохранения.

В то же время творческое наследие В. О. Ключевского позволяет с полной уверенностью заключить, что в истории России любой политический режим исторически обусловлен, имеет глубокие исторические корни, существует для того, чтобы решать определённые общенациональные задачи в определённый исторический период. Режимы и правящие элиты не вечны. Они приходят и уходят. Так было с самодержавной Россией, так было и с Советской Россией. Но Россия осталась и сохранится, несмотря ни на какие потрясения.

В. О. Ключевский размышлял: «Почему люди так любят изучать своё прошлое, свою историю? Вероятно, потому же, почему человек, споткнувшись с разбега, любит, поднявшись, оглянуться на место своего падения»[61].

Великий историк позволяет нам заглянуть в прошлое, чтобы понять настоящее.

Малоизвестная страница из жизни великого историка [62]

Чрезмерный богач, не помогающий бедным,

подобен здоровенной кормилице,

сосущей с аппетитом собственную грудь

у колыбели голодающего дитяти.
Козьма Прутков

В последнее время внимание исследователей привлекает проблема истории благотворительного дела в России. Например, в своё время большой резонанс вызвало выступление на эту тему члена-корреспондента РАН Я. Н. Щапова на международном симпозиуме «Россия. СССР. ХХ век», состоявшимся в Москве в апреле 1990 г.

В данном контексте для специалистов, занимающихся историей благотворительности в России и другими проблемами, связанными с данной темой, представляет интерес опубликованная в 1892 г. статья Василия Осиповича Ключевского «Добрые люди древней Руси». Наряду с чтением публичных лекций она стала посильным вкладом учёного в деятельность российской общественности по предотвращению последствий голода 1891–1892 гг., оказание помощи голодающим. Сбор от её публикации пошёл на устройство столовых для голодающих крестьян.

В рассматриваемой статье Ключевский охарактеризовал наиболее яркие примеры благотворительности в истории России. Они свидетельствовали о существовании многовековой традиции благотворительной, которая всегда присутствовала в общественной жизни россиян.

В частности, Ключевский обращается к истории феодальной России XVII века. Он приводит факты подвижничества и человеколюбия представителей господствующего класса по отношению к простому народу в трагические годы «смутного времени» и другие периоды. Он называет их «добрыми людьми». Так, историк сообщает о судьбе Ульяны Осорьиной, жены зажиточного провинциального боярина, «обыкновенной доброй женщины древней Руси». Во время страшного голода начала века она пожертвовала всё своё состояние на спасение от голода собственных крепостных крестьян.

К числу «добрых людей» древней Руси Ключевский относит воспитателя царевича Алексея, а затем ближнего постельничьего, дворецкого царя Алексея Михайловича Фёдора Ртищего. Он пишет, что Ртищев «поставил задачей своей частной жизни служение страждущему и нуждающемуся человечеству». Историк приводит многочисленные факты благотворительной деятельности Фёдора Ртищего. Среди них – открытие больницы для престарелых, слепых и калек, трата больших личных средств на оказание помощи голодающим крестьянам.

В своей статье Ключевский останавливается на проблеме отношения в средневековой Руси к нищенству. По его мнению, оно считалось «не экономическим бременем для народа, не язвой общественного порядка, а одним из главных средств нравственного воспитания народа, состоящим при церкви практическим институтом благонравия». Он считал, что на Руси человеколюбие «на деле означало нищелюбие».

Это заключение стало основанием для необоснованной, на мой взгляд, критики в адрес великого историка одного из его главных биографов, академика АН СССР М. В. Нечкиной, заявившей о «смиреннейшем проповедовании В. О. Ключевским в данной статье нищелюбия»[63]. В то же время Нечкина констатировала факт существования в общественном сознании феодальной России особого отношения к нищим, сирым и убогим, оказание помощи которым, благотворительность являлись богоугодным делом, одобряемым общественным мнением.

Обвинение в «проповедовании нищелюбия» в адрес Ключевского не выдерживает научной критики. Оно – свидетельство так называемого «классового подхода» Нечкиной, предусматривавшего критику самодержавной России, существовавшего в ней общественно-политического строя, которые и были главной причиной нищенства и голода в стране. Но великий историк преследовал совсем другую цель своей статьёй о «добрых людях» в древней Руси. Кроме того, он не был марксистом, материалистом и сторонником революционных идей. Для него важнее были конкретные меры помощи попавшим в беду людям, а не абстрактная критика власти, ничего не дающая голодающим. В этом проявился его подлинный патриотизм. Великий историк не остался в стороне от постигшего страну голодного бедствия.

Для Ключевского напоминание современникам о фактах благотворительности в истории России в обстановке «Царя–голода 1891–1892 гг.» должно было способствовать формированию соответствующего общественного мнения по отношению к тысячам голодающих крестьян, занимавшихся нищенством на улицах городов.

Приведённые историком в статье «Добрые люди древней Руси» примеры благотворительной деятельности дворян, Русской Православной церкви и царя свидетельствуют о том, что не следует столь однозначно негативно оценивать позицию представителей класса имущих по отношению к народным низам в годы социальных потрясений: голода, эпидемий, войн. Обращение именно к этой части правящего класса в условиях наступившего голода было главной целью написания Ключевским данной статьи. Поэтому у Нечкиной нет оснований обвинять её автора в «слащавости» и «христиански смиренном тоне», в том, что он обошёл «социальные причины голода и ответственности царского правительства»[64].

В рассматриваемой статье великий историк обратился в первую очередь к имущим классам, рассчитывая историческими фактами о благотворительной деятельности разбудить их совесть для праведных дел по оказанию помощи голодающему населению. Выступать при этом ниспровергателем–революционером, критиком существующих порядков было, по меньшей мере, неразумным.

Таким образом, статья В. О. Ключевского «Добрые люди древней Руси», а также деятельность историка во время голода 1891–1892 гг., представляют не только чисто научный интерес. Они являются одним из свидетельств патриотизма, любви к родному Отечеству её автора, который не остался в стороне в трудную для России годину. Свой талант учёного Ключевский отдал служению интересам народа.

В Пензе открыт памятник В. О. Ключевскому [65]

Добрая память, что молитва благодарственная.

Равиль Алеев

Дорогие пензенцы! Сегодня мы присутствуем при поистине историческом событии!

У нас в России, на пензенской земле, открывается первый и единственный на данный момент памятник историку, великому учёному России Василию Осиповичу Ключевскому.

Это символично и справедливо, потому что именно глубинка, провинция в лучшем смысле этого слова, в том числе пензенский край, дали России большинство выдающихся деятелей культуры, науки, образования,

К их числу принадлежит и Василий Осипович Ключевский.

Именно на пензенской земле, его «Малой Родине», сформировалась его личность, в основном определился его взгляд на историю России, который впоследствии он реализовал в своих трудах.

Василий Осипович Ключевский – это символ, бренд, опознавательный знак нашей отечественной исторической науки и культуры, причём знак высочайшего качества, о чём свидетельствуют непрекращающиеся издания его трудов как в России, так и за рубежом, а также присвоение планете Солнечной системы № 4560 имени Ключевского.

Вслед за Ключевским Россия больше не признавала ни одного из учёных в качестве непререкаемого знатока и популяризатора отечественной истории. Ни у кого из его современников и последователей не было такой популярности и признания!

Почему?

Думается, потому, что Ключевский явил науке и обществу идеал ученого-историка, в котором гармонично слились неподвластные большинству его коллег и последователей ипостаси: высокая научность, мастерское владение художественным словом, доступность в изложении сложных проблем отечественной истории, талант педагога-просветителя.

Его книги понятны и интересны всем.

Говоря о Ключевском, мы должны говорить о молодёжи. Для молодых россиян, в том числе пензенцев, Ключевский должен стать одним из ярких примеров жизненного успеха.

Мальчик из бедной семьи, с помощью огромного трудолюбия, поддержки близких и наставников, заметивших в нём искру Божью, сотворил чудо и для себя, и для России, стал великим учёным, пошёл по самому надежному пути, пути познания!

Именно на таких примерах и должна воспитываться наша молодёжь, формироваться государственная идеология, суть которой в опоре на духовные, созидательные и героические традиции предков!

Низкий поклон от историков и, я думаю, от всей научной общественности всем, кто приложил усилия к созданию этого замечательного памятника[66].

[1] На эту тему я выступил с докладом 2 июня 2011 г. на пленарном заседании V Международной научной конференции «Творческое наследие В. О. Ключевского в контексте современной модернизации России», посвящённой 170-летию выдающегося историка.

[2] Из современных знатоков творчества В. О. Ключевского мне больше всего импонируют труды пензенского историка А. С. Попова. См.: Попов А. С. В. О. Ключевский и его «школа»: синтез истории и социологии. М.: МПУ Сигнал, 2001. 240 с.; Он же. Школа В. О. Ключевского в исторической науке России: учебное пособие. Пенза: ПГПУ им. В. Г. Белинского, 2011. 104 с.; на историческом факультете ПГПУ им. В. Г. Белинского очень востребованным для студентов благодаря настойчивости доцента кафедры отечественной истории и методики преподавания истории Е. М. Персановой оказалась подготовленная коллективом преподавателей факультета «Хрестоматия по «Курсу русской истории» В. О. Ключевского (для средней школы) / научный редактор – кандидат педагогических наук Е. М. Персанова. Пенза, 1993. 131 с.

[3] Федотов Г. П. Судьба и грехи России. Т. 1. СПб.,1991. С. 337.

[4] Кондрашин В. В. Судьбы российского крестьянства в творческом наследии В. О. Ключевского // Историк и история: материалы Всероссийской научной конференции, посвященной 170-летию В. О. Ключевского. Пенза, 2010. С. 145–146.

[5] Кондрашин В. В. В. О. Ключевский о крепостном праве и крестьянстве в истории России // «В. О. Ключевский в истории науки и культуры»: материалы IV Всероссийской научной конференции. Пенза, 2007. С. 56–66.

[6] Киреева Р. А. Василий Осипович Ключевский // Историки России. XVIII–начало XX века. М., 1996. С. 440–441.

[7] Кондрашин В. В. «Крестьянская революция в России. 1902–1922 гг.»: научный проект и научная концепция: предварительные заметки) // Уральский исторический вестник. Екатеринбург: Институт истории и археологии УРО РАН, 2007. 2008. № 2 (19). С. 85–89.

[8] См.: Моше Левин. Советский век / пер. с англ. В. Новикова, Н. Копелянской. М., 2008 и др.

[9] Нечкина М. В. Василий Осипович Ключевский. История жизни и творчества. М., 1974. С. 133.

[10] См.: Кондрашин В. В. Статья В. О. Ключевского «Добрые люди древней Руси»: о благотворительности в истории России // В. О. Ключевский и современность: тезисы докладов на Всесоюзных научных чтениях, посвящённых 150-летия со дня рождения выдающегося историка (г. Пенза, 12–13 мая 1991 г.). Пенза, 1991. С. 93–95.

[11] На эту тему 7 октября 2010 г. я выступил с докладом на пленарном заседании состоявшейся в Пензе «Всероссийской научной конференции, посвящённой 170-летию В. О. Ключевского». См.: Кондрашин В. В. Судьбы российского крестьянства в творческом наследии В. О. Ключевского // Историк и историки: материалы Всероссийской научной конференции, посвящённой 170-летию В. О. Ключевского / под редакцией Н. П. Берляковой. Пенза, 2010. С. 144–158.

[12] Киреева Р. А. Василий Осипович Ключевский // Историки России. XVIII–начало XX века. М., 1996. С. 401.

[13] См.: Кондрашин В. В. Статья В. О. Ключевского «Добрые люди древней Руси»: о благотворительности в истории России // материалы Всесоюзной научной конференции, посвящённой 150-летию со дня рождения В. О. Ключевского. Пенза, 1992. С. 65–66.

[14] См.: Ключевский В. О. Сочинения: в 9-ти т. Т. 1–5. М., 1987–1989: лекции II, XVI, XXIV, XXXIII, XXXVI, XXXVII, XLIX, LXIII, L, LXXII, LXXVIII, LXXX, LXXXI, LXXXVI.

[15] См. статьи В. О. Ключевского: Добрые люди Древней Руси // Ключевский В. О. О нравственности и русской культуре. М., 1998. С. 71–92; Крепостной вопрос накануне законодательного его возбуждения // Ключевский В. О. Сочинения: в 9 т. Т. VIII. М., 1990. С. 31–49; Право и факт в истории крестьянского вопроса // там же. С. 50–58; Подушная подать и отмена холопства в России // там же. С. 194–270; Отзыв на исследование В. И. Семевского «Крестьянский вопрос в России в XVIII и в первой половине XIX в.» // там же. С. 271–276; Происхождение крепостного права в России // там же. С. 120–193; Состав представительства на земских соборах древней Руси // там же. С. 277–374; Отмена крепостного права // Киреева Р. А. Василий Осипович Ключевский // Историки России. XVIII–начало XX века. М., 1996. С. 401; 19 февраля 1861 г. // там же.

[16] См. напр.: Киреева Р. А. Указ. соч. С. 401.

[17] Ключевский В.О. Сочинения: в 9-ти т. Т. 1. М., 1987. С. 50.

[18] Там же. С. 61.

[19] Там же. Т. 2. М., 1987. С. 290.

[20] Там же. Т. 5. М., 1989. С. 270.

[21] Текст отзыва см.: Ключевский В. О. Отзыв на исследование В. И. Семевского «Крестьянский вопрос в России в XVIII и в первой половине XIX в.» // Ключевский В. О. Сочинения: в 9 т. Т. VIII. М., 1990. С. 271–276;

[22] Ключевский В. О. Сочинения в 9 т. Т. 2. С. 73–79, 227–229.

[23] См. напр. лекции XXXVII, XLIX, LXIII, LXXX.

[24] Ключевский В. О. Право и факт в истории крестьянского вопроса // Ключевский В. О. Сочинения: в 9 т. Т. VIII. М., 1990. С. 52.

[25] Там же. С. 50–58.

[26] Краткая историческая справка о происхождении в России крепостного права дана В. О. Ключевским и в лекции LXIII (см.: Ключевский В. О. Сочинения: в 9 т. Т. 4. М., 1988. С. 84–97).

[27] Ключевский В. О. Сочинения: в 9 т. Т. 4. С. 52–54.

[28] Там же. Т. 2. С. 227–229.

[29] Там же. С. 270.

[30] Ключевский В. О. Сочинения: в 9 т. Т. 2. С. 289.

[31] Там же. С. 306–307.

[32] Там же. Т. 3. М., 1988. С. 45.

[33] Там же. С. 173–174.

[34] Ключевский В. О. Сочинения: в 9 т. Т. 3. С. 134.

[35] Там же. С. 175.

[36] Более подробнее о кризисе дворянского сословия в XVIII–XIX вв. см.: Кондрашин В. В. В. О. Ключевский о крепостном праве и крестьянстве в истории России // В. О. Ключевский в истории науки и культуры: материалы IV Всероссийской научной конференции. Пенза, 2007. С. 56–66.

[37] Ключевский В.О. Сочинения: в 9 т. Т. 3. С. 176–178.

[38] Ключевский В. О. Сочинения: в 9 т. Т. 5. С. 140.

[39] Там же. С. 141.

[40] Ключевский В. О. Сочинения: в 9 т. Т. 5. С. 141.

[41] Там же. Т. 3. С. 178–179.

[42] Там же. Т. 4. М., 1989. С. 305–321.

[43] Там же. С. 84–97; Т. 5. С. 45, 118–119.

[44] Там же. Т. 4. С. 305–321; Т. 5. С. 127–134, 138–145.

[45] Ключевский В. О. Сочинения: в 9 т. Т. 5. С. 261, 262.

[46] Там же. С. 277.

[47] Там же. С. 263–270.

[48] Там же. С. 273.

[49] На эту тему я выступил 29 мая 2006 г. на пленарном заседании IV Всероссийской научной конференции, посвященной 165-летию В. О. Ключевского, проходившей в г. Пензе. См.: Кондрашин В. В. В. О. Ключевский о крепостном праве и крестьянстве в истории России // Материалы IV Всероссийской научной конференции, посвящённой 165-летию В. О. Ключевского, проходившей 29 мая–1 июня 2006 года в городе Пензе. Пенза, 2007. С. 56–66.

[50] См. напр.: Крестьянское движение в Поволжье в 1919–1922 гг. М., 2002; Советская деревня глазами ВЧК–ОГПУ–НКВД. 1918–1922. М., 1998; Трагедия советской деревни: коллективизация и раскулачивание. 1931–1933 гг. М., 2001; Н. И. Махно: крестьянское движение на Украине в 1918–1921 гг. М., 2006 и др.

[51] Ключевский В. О. Афоризмы. Исторические портреты и этюды. Дневники. М., 1993. С. 6.

[52] Тему истории крепостного права в России рассмотрел в рамках кандидатской диссертации мой аспирант А. А. Артоболевский. См.: Артоболевский А. А. Манифест о трёхдневной барщине Павла I: предпосылки появления и условия реализации // автореф. дисс... канд.ист.наук. Пенза, 2006.

[53] См.: Кондрашин В. В. Крестьянское движение в Поволжье в 1918–1922 гг. М., 2001. С. 250–274.

[54] См.: Ключевский В. О. Подушная подать и отмена холопства в России // Ключевский В. О. Сочинения: в 9 т. Т. VIII. М., 1990. С. 194–270.

[55] Ключевский В. О. Афоризмы. С. 35.

[56] Ключевский В. О. Сочинения: в 9 т. Лекция 81.

[57] Там же. Лекция 80.

[58] Там же.

[59] Ключевский В. О. Сочинения: в 9 т. Лекция 81.

[60] Там же.

[61] Ключевский В. О. Афоризмы. С. 33.

Опубликовано: Кондрашин В. В.В. О. Ключевский о крепостном праве и крестьянстве в истории России // В. О. Ключевский в истории науки и культуры: материалы IV Всероссийской научной конференции. Пенза, 2007. С. 56–66.

[62] По данной теме я выступил с докладом на состоявшихся в Пензе в 1991 г. Всесоюзных научных чтениях, посвящённых 150-летию со дня рождения В. О. Ключевского.

[63] См.: Нечкина М. В. Василий Осипович Ключевский. М., 1974. С. 297.

[64] Там же.

[65] Это текст моей речи на торжественном митинге, посвящённом открытию памятника В. О. Ключевского в г. Пензе, состоявшемся 11 октября 2008 г.

[66] «Содружество пензенских землячеств» по инициативе подвижницы и крупного специалиста в области изучения русской культуры, профессора Пензенского института развития образования Н. П. Берляковой организовало благотворительную акцию по реставрации памятника на могиле В. О. Ключевского в Донском монастыре г. Москвы (см.: Памяти В. О. Ключевского // А мы из Пензы. Декабрь 2011 г. № 1. С. 45; А мы из Пензы. Июль, 2012. № 2. С. 53.

---

Дата добавления: 2015-08-13