Колыбель гуманитарных наук – магнетизм

В начале XIX столетия венский/парижский врач Mesmer пытался помочь своим нервно-больным пациентам, применяя магнетизм. Он подошел к лечению с позиции, которая была необычна для того времени: он сделал серьезное описание того, что его пациенты чувствовали в своем теле⁴. В результате он высказал ряд предположений, в которых выразил свое убеждение в существовании тонкой невесомой жидкости, заполняющей всю Вселенную и таким образом связывающей все сущее (планеты, растения и людей). Предполагалось, что у людей эта связь со всемирным флюидом имеет место главным образом в нервной системе; препятствия приливам и отливам этого флюида в теле могут привести к заболеванию. Намагничивание влияет на циркуляцию флюида в теле и может, как считал Mesmer, непосредственно излечивать нервные заболевания, а также другие недомогания.

Один из его учеников, de Puysgar, подчеркивал значение воли и веры человека в магнетизацию и в трансоподобное состояние, продемонстрированное некоторыми магнетизированными субъектами. Иногда в таком трансе пациенты испытывали пси- подобные инциденты: например, пациент мог описать природу своего заболевания и прописать лекарства или поведение, которые могли привести к исцелению – точно как в записях о ритуалах в храмах стран Средиземноморья.

Этот транс-магнетизм распространился затем в Голландии и в Германии. В этих странах магнетический транс описывался как проявляющийся постепенно: вначале внимание, сфокусированное на обычном сенсорном восприятии, становится более ограниченным; человек может стать нечувствительным к физической боли и очень поддающимся внушению (например, более чувствительным к внушению галлюцинаций). Это может быть увеличение ясности внутреннего видения, когда пациент может рассматривать свое тело внутри и определять, что именно принесет исцеление. Это могут быть также телепатические сеансы, ограниченные вначале людьми из ближайшего окружения пациента. В конце концов может быть такая глубина транса, которая открывает доступ к универсальной ясности, состояние восприятия, не связанное со временем и пространством, которое человек может переживать как экстаз. Такая крайняя степень транса случается нечасто: в одном тексте 1815 года подсчитано, что универсальная ясность и экстаз случаются только у одного человека из 100. Состояние транса, описанное этими авторами, поразительно схоже с Йогасутрами Патанджали такое подобие не может быть совпадением.

Когда Mesmer и de Puysgar начинали свои опыты, инквизиция во Франции уже доживала, а в Нидерландах наблюдали за последним судом над колдуном. Волнение, вызванное этими двумя влиятельными фигурами, несомненно, было связано с тем, что они открыто выдвигали и утверждали на практике еретические приемы, равносильные колдовству. В Париже широко распространились карикатуры, изображающие магнетизеров на метлах, римская же инквизиция вынесла приговор магнетизму не ранее 1840 года.

Теперь многие рассматривают этот период как младенчество гуманитарных наук и психотерапии. Произошло нечто очень важное: Mesmer, от имени развивающейся медицины, потребовал признания за собой права определять психическое здоровье, завладевая традиционной прерогативой духовенства. Ellenberg написал (1970 г.) прекрасную историческую новеллу, прослеживающую развитие представления о подсознательном, начиная с событий этого периода. Он показал, как развивалось понимание воздействия внушением и понимание важности качества контакта между целителем и пациентом, а также, как при переходе в следующее столетие все э/го перерастало в концепцию психотерапии. Но начиная с 1830 годов, из главного потока прогресса выпали некоторые важные элементы: искусство магнетизирования и так называемые чудеса состояний глубокого транса. Около 1900 года они были изгнаны в сферу парапсихологии.

РАСХОЖДЕНИЕ ПУТЕЙ (1830-1900 гг.)

В XIX веке возродился интерес к народному целительству, а некоторые прямые исторические преемники раннего магнетизма пользовались чрезвычайной популярностью: спиритуализм, вновь основанное Christian Science movement (Движение христианской науки) и исследования немецкого химика Рейхенбаха в области духовной энергии.

Один из друзей Рейхенбаха, физик и философ Фехнер, иногда воспринимал ауры, которые он характеризовал как эфирные тела. Многие теперь считают даже, что Фехнер основатель психологии. После личного кризиса он развил пантеистический взгляд на действительность, который включал паранормальный феномен и духовные переживания. Он полагал, что каждое индивидуальное сознание связано с универсальной энергией, которая распространена не только в пространстве, но и во времени. Этот взгляд подобен представлениям Патанджали и тем, которые разделяли некоторые философы XIX столетия, а также два других ранних психолога: голландский Heymans и известный William James, согласно которому:

... имеется сплошная среда космического сознания, в которой наш коллективный разум плавает как в материнском море или в резервуаре. Наше обычное сознание ограничено приспособлением к нашему внешнему земному окружению, но заграждение местами слабое, и воздействия из потустороннего мира временами просачиваются, показывая общую связь, которая не может быть доказана иным образом (James, 1909).

Французский пионер психодинамической психиатрии Pierre Janet развил родственную идею: он полагал, что все когда-либо существовавшее продолжает существовать, но на таком уровне и таким образом, что остается вне человеческого понимания; он полагал, что однажды для людей может стать возможным познание истории с помощью этой среды. Однако мало что в его впечатляющей работе говорит о его вере в то, что человеческое сознание или бессознательное – открытая система, связанная с большим целым. В течение короткого времени, оставаясь философом, он проводил опыты по внушению на расстоянии (интерпретированные другими как телепатическое внушение) со здоровой женщиной⁵, но вообще говоря, его больше интересовала работа с психически больными людьми. Ради этого он начал изучать медицину и стал талантливым психиатром, которому мы во многом обязаны современным пониманием того, как человек может страдать от расщепления личности и как внушение может помочь восстановить контакт между частями личности. К этому времени он уже не ставил вопрос о том, может ли чрезвычайная восприимчивость, которую он обнаружил у некоторых людей (такая, как восприимчивость к внушению на расстоянии), повышать их подверженность психическим заболеваниям, а также не интересовался тем, как такие люди могли предохраняться от нежелательных впечатлений. Он полагал, что массаж – это полезное дополнительное лечение, когда психологические трудности отображаются мускульными спазмами, которые он считал застывшими эмоциями. Он видел в религии нечто, способное усилить моральное состояние личности, но несовместимое с более научным подходом к действительности.

В тот самый год, когда Janet сообщил о внушении на расстоянии, группа ученых из Оксфорда опубликовала гораздо более обширное исследование пси-подобных инцидентов (Gurney, Myers и др., 1886). Они описали около 700 случаев экспериментальной и спонтанной телепатии, часть которых относилась к главным фигурам в истории гипноза, таким как Libault, Elliotson, Esdaile и Richet. Результаты этого исследования показали, что спонтанная телепатия намного чаще встречается между людьми, связанными эмоционально, и когда принимающий информацию расслаблен, а передающий ее возбужден или находится в опасности. Я полагаю, что это заключение важно для всех, кто профессионально связан с людьми, испытывающими трудности.

ОТДЕЛЬНЫЕ СФЕРЫ (1900-1950 гг.)

В первой половине XX столетия психологи больше всего были заняты такими предметами, как чувственное восприятие и теория познания. Позднее последняя оказалась особенно полезной для понимания терапевтических отношений, хотя сознание (оставляя в стороне космическое сознание) оказалось на это время совершенно вне внимания психологов. Какое-то время парапсихология поддерживала связь со специалистами по уходу, поскольку Myers, Hyslop и Prince прилагали усилия для того, чтобы понять возможную взаимосвязь между пси-подобными инцидентами и психической болезнью, в частности – дезинтеграцией личности. Однако, к 1925 году эта связь была утрачена, а парапсихология сведена к лабораторной исследовательской работе с карточками.

Возможно, наиболее перспективный путь исследования с точки зрения интеграции этих двух областей был предложен психодинамической психиатрией. Фрейд считал, что феномен религии можно удовлетворительно объяснить скрытыми желаниями, – человеческая беспомощность породила страстную потребность иметь сильного отца. Однако спорные вопросы парапсихологии были центральными в расхождениях между Фрейдом и Юнгом: хорошо известен призыв Фрейда к Юнгу не погрузиться в грязный поток оккультизма. Менее известно, что Фрейд вскоре после этого высказывания стал членом Society for Psychical Research (Общества психических исследований) и оставался им до самой своей смерти. В последние два десятилетия своей жизни Фрейд гораздо больше симпатизировал гипотезе о телепатии как о возможном феномене в курсе психоанализа.

В течение всего этого времени, как бы ни расходились интересы у психологии и психиатрии, у них было одно общее аналитический и до некоторой степени детерминистический, механистический взгляд на развитие человека: проблемы, имеющие место в настоящем, обычно рассматривались как результат предшествующего процесса познания и/или бессознательных психологических травм. Вследствие этого предубеждения была почти упущена другая важная истина – тот факт, что интегрирующие и самоисцеляющие силы могут быть найдены в настоящем и даже в бессознательном пациента. Юнг (1963), Maeder (1949) и Assagioli (1965), каждый по-своему, подчеркивали наличие этих творческих сил в людях, испытывающих душевные страдания; каждый из них допускал также большую или меньшую открытость бессознательного, придерживаясь предшествующих воззрений таких психиатров, как Fechner, Heymans и James. Быть может, это не случайное совпадение, что все они прошли часть своего обучения в больнице у такого психиатра, как Блейлер, который был широко известен как один из немногих, кто мог создать благотворные отношения для лечения больных в состоянии психоза.

Юнг считал, что архетипы (которые могут проявляться в пси- подобных инцидентах) возникают из коллективного бессознательного с большей частотой во время психотических эпизодов. Maeder пытался найти для каждого больного мудрый и целительный древний образ, который он уподоблял Сократовскому демону; он считал, что должное применение этого направляющего образа в психотерапии может значительно сократить время, необходимое для проведения курса лечения. Оба они, Юнг и Maeder, придерживались мнения, что видения больного могут являться откровениями целебной мудрости, а иногда – телепатическими восприятиями и сверхчувственными предвидениями-знаниями, которые сильно напоминают описания глубокого транса в древних храмах и описания, сделанные в XIX веке. Assagioli проявил замечательную чувствительность в своей лечебной работе с целительными символами и с проецированием высшего "Я" пациентов на их психотерапевтов, кумиров и возлюбленных. В 1930-е годы он писал о духовном развитии и связанных с ним психических заболеваниях. Он подчеркивал, что важно быть исключительно внимательным и деликатным при любой попытке открыть бессознательное больного, который проявил телепатическую чувствительность; он предупреждал, что бессознательное такого субъекта может содержать информацию, которая не является частью его личной истории и которая может быть разрушительной для самосознания личности.

Дата добавления: 2015-08-13