Путешествие в Икстлан

«Чтобы остановить заблуждающегося человека, необходимо сильно на него «нажать». Однако самому при этом нужно оставаться вне видимой связи с факторами и обстоятельствами, непосредственно связанными с этим давлением. Только тогда давлением можно управлять».

«В отношениях с человеческими существами не может быть ничего хуже и бесполезнее прямого противостояния».

«Испуг никому не вредит. Если что и калечит наш дух – то это как раз постоянные придирки, оплеухи и указания, что нужно делать, а что нет».

«Человек может получать подтверждения от всего, что его окружает».

«Во всём, что мы делаем, по настоящему, необходимо одно – «дух». Без духа человек ни на что не годен».

«Твоя личная история постоянно нуждается в том, чтобы её сохраняли и обновляли. Поэтому ты рассказываешь своим друзьям и родственникам обо всём, что делаешь. А если бы у тебя не было бы личной истории, надобность в объяснениях тут же отпала бы. Твои действия не могли бы никого рассердить или разочаровать, а самое главное – ты не был бы связан ничьими мыслями».

«Ты должен постепенно создать вокруг себя туман, шаг за шагом стирая всё вокруг до тех пор, пока не останется ничего гарантированного, однозначного или очевидного. Сейчас твоя проблема в том, что ты слишком реален. Реальны все твои намерения и начинания, все твои действия, все твои настроения и побуждения. Но всё не так однозначно и определённо, как ты привык считать».

«Начни с простого – никому не рассказывай о том, что делаешь в действительности. Потом расстанься со всеми, кто тебя хорошо знает. В итоге вокруг тебя постепенно возникнет туман.
…Плохо то, что те, кто тебя хорошо знает, воспринимают твою личность как вполне определенное явление. И как только с их стороны формируется такое к тебе отношение, ты уже не в силах разорвать путы их представлений о тебе. Мне же нравится полная свобода неизвестности. Никто не знает меня с полной определенностью, как, например, многие знают тебя».

«Если у человека нет личной истории, то чтобы он не сказал, ложью не будет. Твоя проблема в том, что вынужден всем всё объяснять и в то же время хочешь сохранить ощущение свежести и новизны от того, что делаешь. Но оно исчезает после того, как ты рассказал кому-нибудь о том, что сделал, поэтому, чтобы продлить это, тебе необходимо выдумывать».

«Наш выбор ограничен: либо мы принимаем, что всё реально и определённо, либо нет. Если мы выбираем первое, то в конце концов смертельно устаём и от самих себя, и от всего, что нас окружает. Если же мы выбираем стереть личную историю, то всё вокруг нас погружается в туман. Это восхитительное и таинственное состояние, когда никто, даже ты сам, не знаешь, откуда выскочит кролик.
…Когда отсутствует какая бы то ни было определённость. Мы всегда начеку, мы постоянно готовы к прыжку. Гораздо интереснее не знать, за каким кустом прячется кролик, чем вести себя так, словно тебе всё давным-давно известно».

«Пока ты чувствуешь, что наиболее важное и значительное явление в мире – это твоя персона, ты некогда не сможешь по настоящему ощутить окружающий мир. Точно зашоренная лошадь; ты не видишь в нём ничего, кроме самого себя».

«Собирая растения, нужно извиняться перед ними за причинённый вред и заверять их в том, что однажды и твоё собственное тело послужит им пищей».

«Мы находимся в таинственном мире. Люди значат здесь ничуть не больше всего прочего. И если растение поступает благородно по отношению к нам, мы должны его поблагодарить, иначе оно вполне может не позволить нам уйти отсюда».

«Смерть – наш вечный попутчик. Она всегда находится слева от нас на расстоянии вытянутой руки. Она всегда за тобой наблюдала. И будет наблюдать, пока не настанет день, когда она похлопает тебя по плечу».

«Единственный по настоящему мудрый советчик, который у нас есть, - это смерть. Каждый раз, когда ты чувствуешь – как это часто с тобой бывает, - что всё складывается из рук вон плохо и ты на грани полного краха, повернись налево и спроси у своей смерти, так ли это. И твоя смерть ответит. Что ты ошибаешься, и что кроме её прикосновения нет ничего, что действительно имело бы значение. Твоя смерть скажет: «Но я же ещё не коснулась тебя!»

«Если ты что-то решил, нужно идти до конца, но при этом необходимо принять на себя ответственность за то, что ты делаешь. Что именно человек делает – значения не имеет, но он должен знать, зачем он это делает, и действовать без сомнений и сожалений».

«Ты ведёшь себя так, словно ты бессмертен, а бессмертный человек может позволить себе отменять свои решения, сожалеть о том что он их принял и сомневаться в них. В мире, где за каждым охотится смерть, приятель, нет времени на сожаления или сомнения. Время есть лишь на то, чтобы принимать решения».

«Принять на себя ответственность за свои решения – это значит быть готовым умереть за них».

«В мире нет ничего более серьёзного, чем что-либо другое. Разве ты не понимаешь? В мире, где за каждым охотится смерть, не может быть маленьких и больших решений. Здесь есть лишь решения, которые мы принимаем перед лицом своей неминуемой смерти».

«Если у тебя нет ясной картины того, чего ты хочешь, ты можешь стать, более смиренным».

«Нет никакой разницы в том, прячешься ты или нет, если каждый знает, что ты прячешься. Из этого возникают все твои нынешние проблемы. Когда ты прячешься, то об этом знают все; ты открыт и доступен, и каждый может в тебя чем угодно ткнуть».

«Для особых людей у нас должны быть только хорошие слова».

«Быть недоступным – значит сознательно избегать истощения, бережно относясь к себе и к другим. Это значит, что ты не поддаёшься голоду и отчаянию, как несчастный дегенерат, который боится что не сможет поесть больше никогда в жизни и потому пожирает всё без остатка, что попадается на его пути…
…Охотник знает, что в его ловушки ещё не раз попадёт дичь поэтому он не беспокоится. Беспокойство неизбежно делает человека доступным, он непроизвольно раскрывается. Тревога заставляет его в отчаянии цепляться за что попало, а зацепившись, ты уже обязан истощить либо себя, либо то, за что зацепился».

«Быть недостижимым – вовсе не означает прятаться или скрываться. И не означает, что нельзя иметь дело с людьми. Охотник обращается со своим миром осторожно и нежно, и не важно мир ли это вещей, растений, животных, людей или мир силы. Охотник находится в очень тесном контакте со своим миром, и тем не менее он для него недоступен…
…Он недоступен потому, что не выжимает из своего мира всё до последней капли. Он слегка касается его, оставаясь в нём столько, сколько необходимо, и затем быстро уходит, не оставляя никаких следов».

«В случае с той девушкой, это означало бы что ты должен был стать охотником и встречаться с ней осторожно, бережно. А не так, как ты это делал. Ты оставался с ней изо дня в день до тех пор, пока не истощились все чувства, кроме одного – скуки. Верно?»

«Охотник добывает дичь не потому, что устанавливает ловушки, и не потому, что знает распорядки добычи, но потому что сам не имеет никаких распорядков. И в этом – его единственное решающее преимущество. Он свободен, текуч и непредсказуем».

«Ты каждый раз чувствуешь себя обязанным объяснить свои поступки, это – всё то же чувство собственной важности».

«Для тебя мир странен своим свойством либо нагонять на тебя скуку, либо быть с тобой не в ладах. Для меня мир странен, потому что он огромен, устрашающ, таинственен, непостижим. Ты должен с полной ответственностью отнестись к своему пребыванию здесь – в этом чудесном мире, Здесь – в этой чудесной пустыне, сейчас – в это чудесное время. Моя задача убедить тебя в этом. И я всё время старался её выполнить. Я хотел убедить тебя в том, что необходимо научиться отдавать себе отчёт в каждом своём действии, сделать каждое действие осознанным. Ведь ты пришёл сюда ненадолго, и времени, которое тебе отпущено, слишком мало, действительно слишком мало для того, чтобы прикоснуться ко всем чудесам этого странного мира».

«Осознай, что ни у одного из нас не может быть уверенности в том, что его жизнь будет продолжаться долго. Я только что сказал, что изменение происходит внезапно. Точно так же приходит смерть. Как ты думаешь, что можно с этим поделать?»

«Есть люди, которые очень аккуратно и осторожно относятся к природе своих поступков. Их счастье – в том, что они действуют с полным осознаванием того, что них нет времени. Поэтому, во всех их действиях присутствует особая сила, в каждом поступке есть чувство».

«Поступки обладают силой. Особенно когда тот, кто их совершает, знает, что это – его последняя битва. В действии с полным осознанием того, что это действие может стать для тебя последним на земле, есть особое всепоглощающее счастье. Мой тебе совет: пересмотри свою жизнь и рассматривай свои поступки именно в таком свете.
- …Не согласен… Я считаю, что могу существовать в течении определённого, поддающегося оценке промежутка времени…
Времени нет ни у кого из нас, и твой «поддающийся оценке промежуток времени» ничего не значит в этом жутком, таинственном мире.
Надежда на этот самый «промежуток времени» делает тебя робким и нерешительным. И в твоих действиях не может быть того духа, той мощи, той неодолимой силы, которая присутствует в действиях того, кто знает, что сражается в своей последней битве на этой земле».

«Нужно использовать её. Сосредоточить внимание на связующем звене между тобой и твоей смертью, отбросив сожаление, печаль и тревогу. Сосредоточить внимание на том факте, что у тебя нет времени. И пусть твои действия текут соответственно. Пусть каждое из них станет твоей последней битвой на земле. Только в этом случае каждый твой поступок будет обладать силой. А иначе всё, что ты будешь делать в своей жизни, так и останется действиями робкого и нерешительного человека».

«Если тебе предстоит умереть, то у тебя просто нет времени на проявления робости и нерешительности. Нерешительность заставляет тебя цепляться за то, что существует только в твоём воображении. Пока в мире затишье,- это успокаивает. Но потом, этот жуткий, таинственный мир разевает пасть, намереваясь тебя поглотить, и ты с полной очевидностью осознаёшь, что все твои проверенные и надёжные пути вовсе такими небыли. Нерешительность мешает испытать и полноценно использовать свою судьбу – судьбу людей».

«Смерть ожидает нас, и то, что мы делаем в этот самый миг, вполне может быть нашей последней битвой на этой земле. Я называю это битвой, потому что это – борьба. Подавляющее большинство людей переходит от действия к действию без борьбы и без мыслей. Охотник же, наоборот, тщательно взвешивает каждый свой поступок. И поскольку он очень близко знаком со своею смертью, он действует рассудительно, так, словно каждое его действие – последняя битва. Только дурак может не заметить, насколько охотник превосходит своих ближних – обычных людей. Охотник с должным уважением относится к своей последней битве. И в полнее естественно, что последний поступок должен быть самым лучшим. Это доставляет удовольствие, и притупляет страх».

«Сила – это нечто, с чем имеет дело воин. Вначале она кажется человеку чем-то совершенно невероятным, противоестественным, в существование чего невозможно поверить, о чём даже думать трудно, не то чтобы её себе представить. Сейчас ты находишься с ней именно в таких отношениях. Но потом она превращается в нечто серьёзное, и отношение к ней соответственно меняется. Человек может ею не обладать, он может даже в полной мере не осознавать её существование. Но он уже чувствует, он уже знает – в мире существует что-то, чего прежде он не замечал. А затем сила даёт о себе знать, она приходит к человеку, и он не может ничего с этим поделать, так как сила для него пока остаётся неуправляемой. Не существует слов, которыми можно было бы описать, как она приходит и чем в действительности является. Она – ничто, и в то же время ей подвластны чудеса, и чудеса эти человек видит собственными глазами. И, наконец сила становится чем-то присущим самому человеку, превращается в то, что изнутри управляет его действиями и в то же время подчиняется его командам, подвластно его решениям».

«Воин охотится за силами, и он не справится с ними, если не будет безупречно совершенен. Разве воин не в состоянии разобраться, что есть что? А с другой стороны, ты, приятель, во мгновение ока запутаешься и погибнешь, если жизнь твоя окажется в зависимости от твоей способности отличать реальное от не реального. Хотя ты уверен, что знаешь, что такое этот твой реальный мир».

«Сновидеть – значит точно и жёстко управлять общим ходом сна, целенаправленно формируя возникающую в нём ситуацию, подобно тому как человек управляет своими действиями, например; идя по пустыне и решая, скажем, взобраться на холм или укрыться в тени скал водного каньона».

«Сновидение становится реальностью тогда, когда человек обретает способность фокусировать глаза на любом объекте».

«Остановка мира»- это приём, которым пользуется тот, кто охотится за силой, приём, результатом применения которого становится крушение мира. Мир в том виде, в каком мы его знаем, рушится и прекращает своё существование».

«Стремление к совершенствованию духа воина – единственная задача, достойная человека».

«Нет в мире ничего более трудного, чем принять настроение воина, бесполезно пребывать в печали и ныть, чувствуя себя в праве этим заниматься, и верить, что кто-то другой что-то делает с нами. Никто ничего не делает ни с кем и особенно – с воином».

Жалость к себе не совместима с силой. В настроении воина, полный контроль и абсолютное самообладание соединяются с отрешённостью, то есть с полным самоотречением».
Очень удобно действовать, всегда находясь в настроении воина. Оно не даёт цепляться за всякий вздор и позволяет оставаться чистым».

«Каждый из поступков следует совершать в настроении воина. Иначе человек уродует себя и делается безобразным. В жизни, которой не хватает настроения воина, отсутствует сила. Посмотри на себя. Практически всё мешает тебе жить, обижает и выводит из состояния душевного равновесия. Ты распускаешь нюни и ноешь, жалуясь на то, что каждый встречный заставляет тебя плясать под свою дудку. В твоей жизни отсутствует сила. Какое, должно быть, мерзкое чувство! Воин же, с другой стороны, прежде всего охотник. Он учитывает всё. Это называется контролем. Но, закончив свои расчёты, он действует. Он отпускает поводья рассчитанного действия. И оно совершается как бы само собой. Это – отрешённость. Вои никогда не уподобляется листу, отданному на волю ветра. Никто не может сбить его с пути. Намерение воина непоколебимо, его суждения – окончательны, и никому не под силу заставить его поступать вопреки себе. Воин настроен на выживание, и он выживает, выбирая наиболее оптимальный образ действия».

«Воина можно ранить, но обидеть его – невозможно. Пока он находится в соответствующем настроении, никакой поступок кого бы то ни было из людей, не может его обидеть».

«Достичь состояния воина – очень и очень непросто. Это – революция, переворот в сознании. Одинаковое отношение ко всему, будь то лев, водяные крысы или люди – одно из величайших достижений духа воина. Для этого необходима сила».

«Сила штука очень любопытная. Её невозможно взять и к чему-нибудь пригвоздить, как то зафиксировать или сказать, что же в действительности это такое. Она сродни чувству, ощущению, которое возникает у человека в отношении определённых вещей. Сила всегда бывает личной, она принадлежит только кому-то одному. Охотник за силой ловит её, а затем накапливает как свою личную находку. Его личная сила таким образом растёт, и может наступить момент, когда воин, накопив огромную личную силу, станет человеком знания».

«Если ты накапливаешь силу, тело твоё становится способным на невероятные действия. А если её рассеиваешь, то на глазах превращаешься в жирного, слабого старика».

«Охотник за силой наблюдает за всем. И всё, за чем он наблюдает, раскрывает ему какие-нибудь тайны».

«Одним из аспектов искусства воина является умение сначала по некоторой особой причине разрушить мир, а затем – снова восстановить его для того, чтобы продолжать жить».

«Воин – всего лишь человек. Простой человек. И ему не под силу вмешаться в предначертания смерти. Но безупречный дух, который обрёл силу, пройдя сквозь невообразимые трудности, несомненно способен на время остановить смерть. И этого времени достаточно для того, чтобы воин в последний раз насладился воспоминанием о своей силе. Можно сказать, что это сговор, в который смерть вступила с тем, чей дух безупречен».

«Личная сила – это чувство. Что вроде ощущения удачи или счастья. Можно назвать её настроением».

«Охота за силой – непонятная штука. В ней не может быть никакого предварительного плана. В принципе не может быть. И это делает её особенно захватывающей. Но действует воин так, словно у него есть план. Потому что доверяет своей личной силе. Он твёрдо уверен в том, что она направит его действия в правильное русло».

«Сила не может принадлежать никому. Она никогда не бывает ни моей, ни твоей, ни чьей бы то ни было ещё. Некоторые из нас умеют собирать её и накапливать и могут различными способами передавать другим. Видишь ли, ключевой момент в использовании силы заключается в том, что её можно применять только для помощи кому-нибудь другому в накоплении силы.
…Сам для себя я могу пользоваться своей личной силой, как мне заблагорассудится, в любых делах, в любом направлении. Но когда дело доходит до прямой передачи силы другому человеку, положение изменяется. Переданная сила бесполезна, если человек, её получивший, применяет её для чего бы то ни было, кроме одного – поиска собственной личной силы. Чужая личная сила может быть использована только в поиске своей.
Всё, что совершает человек, определяется уровнем его личной силы. Поэтому тому, кто ею не обладает, свершения человека могущественного кажутся невероятными. Обычный человек, как правило, не способен не только поверить в то, что совершает могущественный маг или человек знания, но даже просто уместить в сознании саму возможность этих свершений. Ведь для того чтобы хотя бы как то представить себе, что такое сила, ею нужно обладать. Именно об этом я тебе всё время и толкую. Но ты не понимаешь, и я об этом знаю. Ты не понимаешь не потому, что не хочешь, а потому что не можешь. У тебя очень низкий уровень личной силы.
…Будь безупречен, и сила сама найдёт дорогу к тебе пробиться».

«Воин всегда проверяет, всё ли в порядке. Не потому что надеется выжить в предстоящем испытании, но потому, что это – неотъемлемая часть его безупречного поведения».

«Воин действует так, словно знает в точности, что делает, тогда как в действительности не знает ничего».

«Воин безупречен, если доверяет своей личной силе, независимо от того, мала она или огромна».

«Существует один способ учиться – реальное действие. Праздные разговоры бесполезны. С их помощью можно лишь призвать силу. Но только тогда, когда ты становишься на путь самостоятельного действия, ты действительно узнаешь, что такое сила, ощутишь её в полной мере. Причём действие это должно быть полноценным, со всем, что ему присуще. Путь к знанию и силе очень труден и долог».

«Мало – помалу ты заткнёшь дыры и подберёшь хвосты. Причём тебе не придётся делать для этого что-то особенное. Сила всегда находит путь сама. Возьми, к примеру, меня. Когда я начал учиться, я не знал, что встал на путь воина, и понятия не имел о том, что накапливаю силу. Подобно тебе я считал, что не делаю ничего особенного. Но это было не так. Сила имеет одно любопытное свойство: её не замечаешь, когда она накапливается, а накапливается она незаметно».

«В течение дня нужно многократно растягивать все мышцы. Чем чаще, тем лучше. Но только после достаточно продолжительных периодов непрерывной работы, либо довольно длительного покоя и отдыха».

«Секрет сильного тела не в том, что ты делаешь, а в том, чего не делаешь. И теперь пришло время не делать то, что ты привык делать».

«Не-делать то, что ты хорошо умеешь делать, - ключ к силе. Ты знаешь, как делать то, что умеешь делать. И это нужно не-делать».

«Не нужно сожалеть ни о чём когда-либо сделанном. Рассматривать чьи-то действия как низкие, подлые, отвратительные или порочные – значит придавать неоправданное значение личности их свершившего, то есть – потакать его чувству собственной важности».

«Внутреннее благополучие – это не просто состояние. Это – достижение, к которому нужно стремиться, которое нужно искать».

«Вопросы истины и лжи беспокоят обычного человека, ему важно знать, что правда, а что ложь. Воину до этого ровным счётом нет никакого дела. Обычный человек по-разному действует в отношении того, что считает правдой, и того что считает ложью. Ему говорят: «Это правда». И он действует с верой в то что делает. Ему говорят: «Это неправда». И он опускает руки, он не действует; или, если и действует, не верит в то, что делает, что не меняет сути. Воин действует в обоих случаях. Ему говорят: «Это правда». И он действует с полной ответственностью, и это – его делание. Ему говорят: «Это неправда». И он действует с полной ответственностью, и это – его неделание».

«Самое сложное на пути воина – осознать, что мир есть ощущение. Мир воспринимается посредством ощущений. Практикуя неделание, воин чувствует мир. Ощущается же мир посредством линий мира».

«По достижении некоторого уровня личной силы надобность в физических упражнениях и обычной тренировке отпадает, поскольку единственное, что нужно для поддержания безупречной физической формы, - это неделание».

«Вместо того, чтобы говорить себе, что ты отвратителен, порочен и бестолков, ты будешь убеждать себя с том, что ты – полная этому противоположность. Зная, что это – ложь и что ты абсолютно безнадёжен. Этот самообман может зацепить тебя и привести к другому деланию. А потом ты осознаешь, что и то, и другое – ложь, иллюзия, что они нереальны, и вовлекаться в какое бы то ни было из них, превращая его в основу своего бытия, - нелепо, что это – пустая трата времени и что единственной реальностью является существо, которое живёт в тебе и удел которого – смерть. Достижение этого существа, отождествление себя с ним и его самосознанием есть неделание самого себя».

«Тебе можно ходить куда угодно, но при этом ты должен отвечать за каждое своё действие. Воин живёт стратегически. И на вечеринку или на что-то в этом роде отправляется только в том случае, если этого требует стратегическая линия его жизни. И это само собой подразумевает, что он находится в состоянии абсолютного самоконтроля и осознанно совершает все действия, которые считает необходимыми».

«Назовём это маленьким кусочком удачи. Объёмом, скажем, в один кубический сантиметр. Кубический сантиметр шанса. Он появляется время от времени перед носом каждого из нас, независимо от того, ведём мы жизнь воина или нет. Различие между обычным человеком и воином состоит в том, что воин знает, что одна из задач воина – быть всегда на готове, всегда ждать. Поэтому, когда кубический сантиметр удачи появляется в пределах его досягаемости, воин хватает его, так как ждал этого момента, и готовился к нему, развивая необходимую быстроту и ловкость. Удача, везение, личная сила – не имеет значения, как мы это назовём, - штука занятная. Вернее, это даже не то что бы какая то штука, а скорее – некое положение вещей, что-то вроде маленького абстрактного хвостика, который возникает перед самым нашим носом и принимается призывно вилять, как бы приглашая его схватить. Но обычно мы слишком заняты делами, или слишком глубоко погружены в очень умные мысли, или попросту слишком тупы и ленивы для того, чтобы осознать: этот хвостик – хвостик удачи. Воин же всё время собран и находится в состоянии полной готовности, у него внутри – словно сжатая пружина, и ум его всегда готов проявить максимум сообразительности, чтобы в мгновенном броске ухватить этот хвостик удачи».

«Разрушилось описание мира. Шаблон, который формируется в восприятии человека навязчивыми объяснениями других людей. Видишь ли, нам объясняют с самого рождения: мир такой-то и такой-то. У нас нет выбора. Мы вынуждены принять, что мир именно таков, каким его нам описывают».

«Значение имеет только одно – тело должно осознать, что оно способно видеть. Лишь в этом случае человеку становится ясно, что мир, на который он смотрит ежедневно, не мир вовсе, а всего лишь описание».

«Все, кого встречает Хенаро на пути в Икстлан, - лишь эфемерные существа. Взять, к примеру, тебя. Ты тоже – лишь призрак. Твои чувства и желания – преходящие чувства и желания человека. Они эфемерны и, заставляя тебя суетиться и запутываться во всё новых и новых проблемах, исчезают, рассеиваются как дым. Вот он и говорит, что по пути в Икстлан встречает лишь призрачных путников».

«Тебе нужно будет вступить в борьбу с «союзником», и покорить его. Если ты выстоишь, а я в этом ни минуты не сомневаюсь, так как ты силён и живёшь жизнью воина, так вот, если ты выстоишь, ты останешься в живых, но окажешься на совершенно незнакомой земле. И тогда тебе захочется вернуться домой, в Лос–Анжелес. Это естественно. Первая реакция любого из нас в этом случае – поскорее вернуться домой. Но обратной дороги нет, и домой нам не дано вернуться уже никогда. И ты не вернёшься в Лос-Анжелес. То, что осталось там, потеряно навсегда. К тому времени ты, несомненно, уже станешь магом. Но это тебе не поможет. В той ситуации для любого из нас имеет значение лишь один-единственный непреложный факт; всё, что мы любили и что ненавидели, всё, чего желали и за что цеплялись, всё это осталось далеко позади. Но чувства человека не умирают и не меняются. Поэтому, воин, отправляется в долгий путь домой, зная что никогда не дойдёт и что на земле нет силы, способной возвратить его в те места и к тем людям, которые им любимы. Этого не может сделать даже смерть. Вот о чём тебе рассказал Хенаро».

«Только страстный человек может быть магом. А у страстного человека всегда есть земные чувства и то, что ему дорого; и если нет ничего другого, то хотя бы путь, по которому он идёт. Рассказ Хенаро - о том, что всё любимое им осталось в Икстлане. Дом, люди, всё, о чём он заботился. И теперь он скитается в своих чувствах. Иногда, как он говорит, ему почти удаётся добраться до Икстлана. И это – общее для нас всех. У Хенаро – Икстлан. У тебя – Лос-Анжелес, у меня…».

«Только воин способен выстоять на пути знания. Ибо искусство воина состоит в нахождении и сохранении равновесия между всем ужасом человеческого бытия и сказочным чудом того, что мы называем «быть человеком».

«Чтобы выжить, нужна кристальная чистота и абсолютная уверенность в себе».

Дата добавления: 2015-08-13