ДЕВЯТЬ В ОГНЕ

На следующий день, как только представилась возможность, я отправился в Имре. Потом, случайно проходя мимо, заглянул в «Дубовое весло».

Владелец сказал, что не знает имен Денна или Дианне, но молодая красивая девушка по имени Динна снимает здесь комнату. Прямо сейчас ее нет, но если вы желаете оставить записку… Я отклонил это предложение, успокоенный самим фактом, что, раз я теперь знаю, где остановилась Денна, найти ее будет сравнительно легко.

Однако в течение следующих двух дней мне не удалось поймать ее в «Дубовом весле». На третий день хозяин сообщил мне, что среди ночи Денна уехала, забрав все свои вещи и не заплатив за комнату. Заглянув в несколько таверн и не найдя ее, я пошел обратно в Университет, не зная, беспокоиться мне или злиться.

Еще три дня и пять бесплодных путешествий в Имре. Ни Деоч, ни Трепе ничего не слышали о Денне. Деоч сказал мне, что исчезать вот так в ее обыкновении и искать ее так же бессмысленно, как звать кошку. Я знал, что это хороший совет, но не внял ему.

Я сидел в кабинете Килвина, пытаясь выглядеть спокойным, а огромный косматый магистр вертел мою симпатическую лампу в великанских лапах. Это был мой первый самостоятельный проект в качестве артефактора. Мне надо было самому отлить пластины и отшлифовать линзы. Самому заправить излучатель, не отравившись мышьяком. И главное, моими были алар и сложная сигалдри, которая превращала отдельные части в работающую ручную симпатическую лампу.

Если Килвин одобрял законченное изделие, он продавал его, а я получал часть денег за комиссию. И кроме того, я становился полноправным артефактором, хоть и едва оперившимся. Мне будут доверять разработку собственных проектов и давать большую степень свободы. Это был серьезный шаг вперед в рангах артной, шаг к получению звания ре'лара и, что еще важнее, к моей финансовой свободе.

Наконец Килвин поднял взгляд.

— Прекрасно сделано, э'лир Квоут, — сказал он. — Но конструкция необычная.

Я кивнул:

— Я внес несколько изменений, сэр. Если вы включите ее, то увидите…

Килвин издал низкий звук, который мог оказаться и смешком, и раздраженным ворчанием. Он положил лампу на стол и прошелся по комнате, потушив все лампы, кроме одной.

— Знаешь, сколько ламп взорвалось в моих руках за все эти годы, э'лир Квоут?

Я сглотнул и покачал головой:

— Сколько?

— Ни одной, — серьезно сказал он. — Потому что я всегда осторожен. Тебе надо научиться терпению, э'лир Квоут. Миг в уме стоит десяти в огне.

Я опустил глаза и попытался выглядеть вполне пристыженным.

Килвин протянул руку и погасил последнюю лампу, отчего в кабинете наступила почти полная темнота. Пауза — и отчетливый красноватый свет из лампы упал на стену. Свет был очень тусклый, меньше чем от одной свечи.

— Выключатель ступенчатый, — быстро сказал я. — Это больше реостат, чем выключатель.

Килвин кивнул.

— Умно устроено. Не то, о чем задумывается большинство, делая такие маленькие лампы, как эта. — Свет стал ярче, потом тусклее, потом опять ярче, — Сама сигалдри кажется вполне приличной, — медленно сказал Килвин, ставя лампу на стол. — Но фокус у твоей линзы с изъяном. Очень малое рассеивание.

Это была правда. Вместо того чтобы освещать всю комнату, как бывало обычно, моя лампа озаряла узкий кусок пространства: угол рабочего стола и половину черной грифельной доски, стоявшей у стены. Остальной кабинет оставался темным.

— Это специально, — сказал я. — Есть такие фонари, типа «бычий глаз».

Килвин был всего лишь темной тенью поперек стола.

— Такие вещи мне знакомы, э'лир Квоут. — В его голосе прозвучал намек на осуждение. — Их часто используют для сомнительных дел. С которыми арканистам не следует иметь ничего общего.

— Я думал, ими пользуются моряки, — сказал я.

— Грабители ими пользуются, — мрачно сказал Килвин, — и шпионы, и всякий прочий сброд, который хочет скрыть свои делишки под покровом ночи.

Моя легкая тревога внезапно стала острее. Я-то считал эту встречу практически формальностью. Я знал, что я искусный мастер-артефактор, лучше многих других, дольше работавших в мастерской Килвина. Но теперь я внезапно забеспокоился, что, возможно, совершил ошибку и зря потратил около тридцати часов работы над лампой, не говоря уже о целом таланте из моих собственных денег, вложенном в материалы.

Килвин пробурчал что-то уклончивое и едва слышно что-то прошептал. Полдесятка масляных ламп в комнате снова ожили, наполнив кабинет естественным светом. Я подивился мастерскому непринужденному исполнению шестерного связывания. Я не мог даже предположить, откуда Килвин взял энергию.

— Это потому, что все делают симпатическую лампу первым проектом, — сказал я, чтобы заполнить тишину. — Все следуют одной и той же старой схеме. Я хотел сделать нечто необычное. Хотел посмотреть, смогу ли сделать что-то новое.

— Видимо, ты желал продемонстрировать свою одаренность и искусность, — буднично сказал Килвин. — Не только закончить ученичество за половину обычного срока, но и принести мне лампу улучшенной конструкции. Давай будем откровенны, э'лир Квоут. Изготовление тобой этой лампы — попытка показать, что ты лучше любого обычного ученика?

Сказав это, Килвин посмотрел прямо на меня, и на мгновение в его глазах не осталось ни капли обычной рассеянности.

Я почувствовал, что во рту у меня пересохло. Под косматой бородой и ужасным акцентом ум Килвина сверкал, как бриллиант. Почему я вдруг поверил, что смогу солгать ему и это сойдет?

— Конечно, я хотел произвести на вас впечатление, магистр Килвин, — сказал я, не поднимая глаз. — Я думал, это и без слов понятно.

— Не унижайся, — сказал он. — Ложная скромность меня не впечатляет.

Я поднял глаза и расправил плечи.

— В таком случае, магистр Килвин, я действительно лучше. Я учусь быстрее. Работаю усерднее. Мои руки точнее и проворнее. Мой ум любознательнее. Однако я думал, вы и так это знаете.

Килвин кивнул:

— Так-то лучше. И ты прав, я все это и так знаю. — Он поводил рычажком, направляя лампу на разные предметы в кабинете. — И если уж совсем честно, я глубоко впечатлен твоим мастерством. Лампа аккуратно сделана. Сигалдри весьма хитроумна. Гравировка точна. Это превосходная работа.

Я покраснел от удовольствия.

— Но артефакция — больше, чем просто искусство, — сказал Килвин, кладя лампу и опуская огромные ладони по бокам от нее. — Я не могу продать эту лампу. Она будет стремиться к дурным людям. Если поймают грабителя с такой лампой, это плохо отразится на арканистах. Ты закончил ученичество и отличился мастерством. — (Я немного расслабился.) — Но твоя мудрость и рассудительность пока что спорна. Саму лампу мы, наверное, переплавим как металлолом.

— Вы собираетесь расплавить мою лампу?

Я целый оборот над ней работал и истратил почти все деньги на закупку материалов. Я рассчитывал получить приличную прибыль, когда Килвин ее продаст, но сейчас…

Лицо Килвина было непреклонным.

— Мы все несем ответственность за репутацию Университета, э'лир Квоут. Подобная вещь в дурных руках плохо отразится на всех нас.

Я пытался придумать способ убедить его, но он махнул рукой, выгоняя меня за дверь.

— Иди расскажи Манету свои хорошие новости.

В унынии я пошел в мастерскую и был встречен звуками сотни рук, занятых резкой дерева, откалыванием камня и обстукиванием металла. Воздух был спертый, с запахом травильных кислот, раскаленного железа и пота. В углу я приметил Манета, он загружал черепицу в печь для обжига. Я подождал, пока он закроет дверцу и вытрет пот со лба рукавом Рубахи.

— Как успехи? — спросил он, — Ты прошел или я еще четверть буду водить тебя за ручку?

— Прошел, — отмахнулся я. — Ты был прав насчет изменения конструкции. Ему не понравилось.

— Говорил же я тебе, — сказал Манет без особого самодовольства. — Не мешает помнить, что я здесь дольше десяти студентов. Если я говорю, что магистры по сути консервативны, я не просто болтаю. Я-то знаю. — Манет лениво почесал косматую седую бороду, наблюдая, как волны жара расходятся от кирпичной печи. — Есть идеи, чем теперь заняться, раз уж ты вольная пташка?

— Я подумывал сделать партию излучателей для синих ламп, — сказал я.

— Деньги хорошие, — неторопливо заметил Манет. — Но рискованно.

— Ты же знаешь, я осторожен, — заверил я его.

— Риск есть риск, — возразил Манет. — Я учил парня — лет так десять назад. Как же его звали?.. — Он постучал себя по голове, потом пожал плечами. — Он пролил чуть-чуть. — Манет резко стиснул пальцы. — Но этого было достаточно. Страшно обжегся и потерял пару пальцев. Артефактор из него после этого стал никакой.

Я посмотрел через мастерскую на покрытого шрамами Каммара, лысого и без глаза.

— Намек понял.

Я тревожно сжал руки, взглянув на полированную металлическую канистру. После демонстрации Килвина люди обычно денек-другой нервничали вблизи от нее, но потом она становилась не больше чем предметом обстановки. По правде говоря, для беспечных в артной существовало еще десять тысяч способов умереть. Костедеготь был всего лишь самым новым и волнующим способом самоубийства.

Я решил сменить тему:

— Можно тебя спросить?

— Валяй, — сказал он, поглядывая на соседнюю печь, — Ну, чего? Говори.

Я поднял глаза к потолку.

— Можешь ли ты сказать, что знаешь Университет лучше других?

Он кивнул:

— Лучше многих живых. Все грязные секретишки.

Я немного понизил голос:

— А если бы ты захотел, то бы смог проникнуть в архивы так, чтобы никто не знал?

Глаза Манета сузились.

— Мог бы, — сказал он, — но не стал бы.

Я начал что-то говорить, но он оборвал меня более чем раздраженно:

— Слушай, мой мальчик, мы уже говорили об этом раньше. Просто потерпи. Тебе надо дать Лоррену больше времени, чтобы остыть. Прошло всего около четверти…

— Полгода прошло!

Манет покачал головой.

— Это только тебе кажется долгим, потому что ты молод. Поверь мне, в голове Лоррена все еще свежо. Просто проведи четверть-другую, поражая Килвина, а потом попроси его походатайствовать за тебя. Поверь мне, это сработает.

Я нацепил самую жалостную гримасу:

— Ты бы мог просто…

Он непреклонно помотал головой:

— Нет. Нет. Нет. Я не покажу тебе. И не расскажу. И карту не нарисую. — Манет немного смягчился и положил руку мне на плечо, пытаясь загладить резкость своего отказа. — Тейлу болезный, к чему такая спешка? Ты совсем юн. У тебя есть все время мира. — Он наставил на меня палец. — Но если тебя исключат, то это навсегда. А именно это и случится, если тебя поймают в архивах.

Я удрученно поник плечами.

— Наверное, ты прав.

— Что да, то да: я прав, — сказал Манет, снова поворачиваясь к печи. — Теперь беги, а то я с тобой язву заработаю.

Я ушел, изо всех сил размышляя о совете Манета и о том, на что он намекнул в нашем разговоре. В общем-то, я знал, что его совет хорош. Если я буду примерно себя вести четверть-другую, то получу доступ в архивы — простой и безопасный путь к тому, чего я так жажду.

К сожалению, я не мог себе позволить терпение. Я болезненно остро понимал, что каждая четверть может стать последней для меня, если я не смогу придумать способ быстро получить кучу денег. Нет, терпение было не для меня.

Уходя, я заглянул в кабинет Килвина и увидел, что тот сидит за своим столом, включая и выключая мою лампу. Его лицо снова было рассеянным, и я не сомневался, что огромная машина его мозга занята размышлением о десятках вещей сразу.

Я постучал по косяку, чтобы привлечь его внимание.

— Магистр Килвин?

Он не повернулся ко мне.

— Да?

— А могу я купить эту лампу? — спросил я. — Я бы использовал ее, чтобы читать по ночам. А то я все еще трачу деньги на свечи.

Я уже подумал, не заломить ли руки, но решил не делать этого: слишком мелодраматично.

Килвин размышлял долгую минуту. Лампа в его руке издала тихое «т-тик», когда он включил ее снова.

— Ты не можешь купить то, что сделано твоими руками, — сказал он. — Время и материалы в ней твои, — Он протянул лампу мне.

Я вошел в кабинет, чтобы взять ее, но Килвин отвел руку, глядя мне прямо в глаза.

— Вот что, — сказал он серьезно. — Ты не сможешь продать или одолжить ее кому-нибудь. Даже тому, кому доверяешь. Если она пропадет, то в конце концов окажется в дурных руках, помогая красться в темноте и совершать бесчестные дела.

— Я даю вам слово, магистр Килвин. Никто не будет пользоваться ею, кроме меня.

Покидая мастерскую, я изо всех сил сохранял спокойное выражение лица, но внутри лелеял широкую довольную улыбку. Манет сказал именно то, что мне нужно было знать: есть другой путь в архивы, потайной путь. И если он существует, я смогу его найти.

Дата добавления: 2015-08-13