Кречетом черным к тучам взмывай.

Боль. Боль объяла каждую клеточку тела. В воспаленном сознании замелькали картинки прошлого, хлынув темной, все затопляющей на своем пути, удушающей волной. После того как он ушел из их с матерью домика, оставив Алайту хладным прекрасным трупом лежать на полу их гостиной, он долго скитался по деревням. Очаровательного малыша не отказывались покормить или приютить на ночь. В конце концов, какая-то пара его подобрала, когда он мерз, как котенок под навесом ветхого здания. Забрали домой, отогрели. Накормили, напоили, приютили… На десять лет. Тейт рос у них, познав родительскую любовь. Только вот ни в какую не позволял своим приемным родителям прикасаться к себе. И не только им. Рос прекрасным малышом, однажды превратившись в пленительной красоты юношу. Тогда-то и начались первые проблемы. Неконтролируемые припадки настроения, то ярость, то злоба, то беспричинная радость, импульсивные необдуманные поступки, уходы из дома. Тейт часто болел. Не так, как обычные дети, - у него периодически повышалась температура тела. То повышалась, то снова спадала. Родители совсем отчаялись, не зная, что делать с этим мальчиком. И в конце концов Тейт понял, что ему стоит уйти. Оставив им записку, он убежал из дома в шестнадцать лет. И понеслись бесконечные года бесцельных скитаний, проведенные в лихорадке и ознобе, в буквальном смысле этого слова. Эта лихорадка сжигала его изнутри, гнала, гнала его, не давая остановиться ни на минуту. Он только изредка забегал в деревушку за едой, иногда забирался в чужой сарай, чтобы лечь и забыться тяжелым сном. Что-то внутри жгло, не давало покоя, и иногда он просто срывал с себя одежду, так сильно было это ощущение. Он не мог успокоиться, сознание заполнили какие-то видения, он бредил наяву. Тейт думал, что скоро сойдет с ума. Так продолжалось очень долго, восемь лет пролетели как одно мгновение, все слилось в бесконечную череду пугающих видений. Что он видел? Он видел, как летит над морем, в лесу, как ветер подхватывает его крылья, как лесные ветки касаются его перьев, как радостный крик вырывается из груди, и как его зовет что-то могущественное, необъятное, всесильное, и сопротивляться этому Зову, Зову Матери, не было никакой возможности…
И в какой-то миг этот зов стал таким непреодолимым… Тейт словно наяву увидел, как меняется его тело. Теряет свои очертания, и жаркая волна, что грозила его затопить так долго, наконец, накрыла с головой, и этот дикий первобытный крик-клекот ночного кречета вырвался у него из груди. В сарае, где он лежал в ту ночь, когда впервые самостоятельно обратился к Матери, совершив обряд Инициации, на стоге сена забилась огромная птица. Тело, - корчившееся в бреду, потное, почти мокрое, ломающееся, горящее заживо изнутри, - исчезло. Хлынула в глаза волна жаркого света, на стоге сена забилась в конвульсиях огромная пернатая хищница, неумело пытаясь взлететь. Крича от радости, наконец-то освободившись от оков человеческого тела, она взмахнула своими гигантскими крыльями и, с трудом выбравшись в окно, после третьей неудачной попытки сумела взлететь в ночное небо. Совершив над деревней круг, она, прощально крикнув, улетела в сторону леса.
Тейт находился на грани человеческого и животного сознания почти три дня, не в силах перевоплотиться назад. Кречет все больше забирал власти над его человеческой сущностью. И если бы не эльфы, нашедшие его так внезапно, он бы, наверное, одичал. Насилу впихнув его обратно в человеческую оболочку, слабого, дрожащего и обессиленного, дроу скрутили его заклинанием обездвиженности и потащили в свой Мертвый Лес через портал. А потом понеслись дни его заточений и мучительных пыток. Его пытали заклинаниями, проводили эксперименты над его энергией, насилу заставляли перевоплощаться в птицу, а потом обратно в человека, и это было самым омерзительным, что с ним только могли делать. За одно только Тейт мог быть им благодарен: обмен энергиями с ним, слава Светлым, никто не совершал. Ни разу. А потом был Ллири, его жаркие губы той ночью, горячечный шепот, настойчивые ласки… Поначалу одурманенный неожиданной нежностью со стороны эльфа и по привычке думавший, что это очередная такая изощренная пытка, обессиленный Тейт никак не реагировал, а потом до него дошло, и он с ужасом оттолкнул эльфийского юношу. Попробовав еще раз, Ллири понял, что ничего не добьется. Пошел другим путем. Влил в него порцию своей энергии, стер ему память и открыл портал в Тарнат, в городок, в котором как раз проходили военные учения. Самоуверенные Mм’Илирь никак не думали, что кто-то может осмелиться открыть портал прямо в Черном Лесу и позволить пленнику сбежать.
И так Тейт оказался в королевском гарнизоне. Ллири сунул ему в руки свой лук со стрелами. Случайно или нет, но оперение тех стрел было позаимствовано у черного кречета, и Тейта сразу же прозвали в гарнизоне этим странным прозвищем. Он прижился, смирился с тем, что ничего не помнит… И остался служить.

Лес кинулся к стрелку, положил его голову к себе на колени, тормоша за плечи, но Тейт не отзывался. Под закрытыми веками бегали глаза, дыхание с хрипом вырывалось из его горла, по лбу катился крупный пот.
- Он вспоминает, - тихо прошептал Ллири. – Вы ничего сейчас не можете сделать.
Принц в отчаянии, гладил его по волосам, шепча что-то, закусив губу, а потом со вздохом слегка отстранился.
- С ним все будет в порядке? – напряженно спросил он.
Эльф кивнул, взял Кайрила за руку и увел его из комнаты.
Лес сел в кресло, пододвинув его к кровати, а Тейта уложил на диван. Тот метался в бреду, что-то шептал, иногда вскрикивал, а пару раз черты его лица начинали расплываться в буквальном смысле этого слова. Лес ужасно испугался. Он даже порывался звать Ллири, но Тейт успокаивался сам. В конце концов, измученный и уставший, будущий король провалился в сон без сновидений. Когда он проснулся, то Тейта не было. Лес вскочил, судорожно оглядываясь по сторонам. Вместо своего обожаемого капрала принц увидел нахохлившуюся огромную птицу, сидевшую на окне и пристально за ним наблюдавшую внимательными зелеными глазами, что сверкали в свете свечей, как маленькие драгоценные камни. Так странно было видеть кречета с зелеными глазами… А птица была великолепна. Огромная, даже со сложенными крыльями, она казалась грозной. Лес приблизился на пару шажочков, и хищница, слегка потоптавшись на месте, угрожающе взмахнула черным крыльями, снова сложила их за своей спиной и заклекотала.
Лес затряс головой.
- Тейт? – пробормотал он изумленно и вместе с тем испуганно. – Вот проклятье!
Хищница покосилась на него своим изумрудным взглядом и отвернулась.
- Ллирииииииии! – заорал Лес, пятясь к двери.
Эльф вплыл в комнату с грациозностью и спокойствием.
- Ваше высочество? – произнес он прохладно.
- Что, Тьма вас всех забери, с ним происходит?! Где Тейт? Только не говори мне, что это он! Когда он станет прежним? Почему..?!
- Успокойтесь. – Одернул его эльф. – Этого следовало ожидать со снятием блока. В свое обличье вернется, как только придет в уравновешенное состояние. Сейчас он неадекватен.
- Неадекватен? – прорычал Лес. – Почему, демоны тебя сожри?! Я хочу назад своего Тейта!
- Наберитесь терпения. – Холодно отрезал Ллири. – Хотите вернуть раньше времени, так для этого есть способ.
- Какой? – тут же поинтересовался Лес.
- Приласкайте его. Чтобы успокоился.
- Приласкать?! – заорал принц. – Да он мне руку оттяпает, смотри, как косится!
- Ваши проблемы! – с достоинством и легким презрением ответил Ллири и вышел из комнаты, оставив Леса один на один с этим хищным пернатым существом.

Принц покосился на «птичку». «Птичка» в ответ так же хитро покосилась на него. Нахохлилась и насмешливо сверкнула изумрудными глазами.
- Ну и… как мне тебя приласкать? – пробормотал Лес, делая осторожный шажок в ее сторону.
Та угрожающе щелкнула клювом и как-то совсем по-человечески фыркнула, раскачиваясь на подоконнике.
- Э-эээ… - Лес сделал еще шажок. – Тейт, ты меня хоть понимаешь? Если ты там?
В ответ клекот.
Лес совсем смешался и остановился.
- Печеньку? – пробормотал едва слышно, протягивая руку и материализуя в ней несколько воздушных печений, которые так замечательно пекла их повариха. Вот увольте, но Лес понятия не имел, чем кречеты питались. Остается лишь надеяться, что Тейт благосклонно примет его угощение. Когда станет опять человеком, надо у него спросить, любит ли он эклерные печенья…
Печеньку кречет сцапал за милую душу, чуть ли не вместе с пальцами. Лес так подумал, подумал и переместил сюда целый поднос. Скормил все птичке. Попробовал притронуться, чуть не остался без пальцев. Вздохнул. Посидел на диване, побродил по комнате, а потом как-то так получилось, начал сам говорить. Говорил долго, треплясь ни о чем и в то же время обо всем, и изредка скармливая Тейту-Кречету печеньки с подноса.
- Теееейт, - плюхнувшись на диван у окна, пробормотал он. – Слушай… Кончай меня мучить, а? Возвращайся обратно. Я все, что хочешь, сделаю!
В ответ какой-то хитрый взгляд зеленых глаз. Лес даже вздрогнул. И вот фиг поймешь, слышит ли его Тейт или нет!
- Издеваешься, да? – принц решительно поднялся. – А вот я сейчас до тебя притронусь. Можешь даже мне пальцы откусить. А потом сам же жалеть будешь, это я тебе гарантирую.
Он подошел и протянул к нему руку. Птица угрожающе встопорщилась. Нахохлилась. Втянула голову в плечи, следя исподлобья за опускающейся рукой. Совсем как собака, собравшаяся укусить.
«Волком беги вслед за Солнцеворотом,
Кречетом белым к тучам взмывай!
Эхо Возмездий рождает Природа,
Воля Героя — клич: «Побеждай!».
Тихонько напел Лес, опуская руку на головку птицы. Вот его пальцы почти коснулись приглаженных перышек. И в этот момент кречет щелкнул клювом. Лес вскрикнул и поднес к глазам прокушенный палец.
- Сдурел? – простонал едва слышно. – Чем я тебя потом насиловать буду, дурак? - Слизнув кровь с пальца, он тихо фыркнул. - А я думал, что ты в человеческом виде несговорчивый…
Как известно, принц Дайлата славился своим упрямством, так что он снова упорно протянул руку. Еще три пальца оказались повреждены, но Лес не унывал. В конце концов, он дотумкался сплести заклятье Неприкосновенности. Теперь, сколько бы кречет его не кусал, без толку. Тейту это не понравилось, и он начал царапать его когтями. Лес закатил глаза.
- Вот верну тебя в человеческое обличье, ты мне за все ответишь, ууу, тварюга! – ласково пообещал он.
Кречет впился в него изумрудным взглядом, насмешливо нахохлившись.
Лес закатил глаза.
- Слушай, ну почему с тобой так сложно? Мне за тобой до конца жизни бегать, да?
Птица слетела с подоконника, плавно спланировала ему на плечо и проклекотала что-то. От такой тяжести Лес осел на пол, сдавленно охнув, когда железные когти впились в его плечо. Даже сквозь заклятье тиски были весьма ощутимы. Ткнув его стальным клювом в шею, кречет слегка прикусил мочку его уха, вырвав у принца легкий стон боли.
- Больной, да? – шепнул Лес. – Калекой меня сделаешь. Совсем.
Прикосновение мягких черных перьев, отливающих синевой, было приятным. Словно шутя, кречет ласково защекотал его за ухом кончиком своего крыла, насмешливо косясь. Это как если бы Тейт сейчас сидел рядом и кусал его за ушко, дразня и насмехаясь… Лес закрыл глаза, представляя себе эту картину. Но ведь Тейт никогда бы не сделал этого в человеческом обличье. Он слишком стеснительный. Слишком целомудренный. Почти как Лла’Эринье. Может быть, животное обличье позволяет раскрепоститься?
Он покосился на птицу, та ответила насмешливым взглядом.
- Интересно, Mм’Илирь только в птиц обращаться умеют? – задумчиво пробормотал Лес.
Он машинально пригладил перышки на шее птицы и на этот раз кречет не сопротивлялся. Протянув перед собой руку, согнутую в локте, Лес кивнул на нее. Кречет понятливо перебрался на его руку, вцепившись в нее когтями. По коже потекли тонкие струйки крови.
- Садист ты, - буркнул Лес, задумчиво глядя в изумрудные глаза и другой рукой поглаживая птицу по головке. – Но я все равно тебя безумно люблю.
Кречет щелкнул клювом, потоптался на его руке, заставляя принца морщиться от боли, и придвинувшись поближе, потерся головкой о его щеку. Лес вздрогнул от неожиданности и осторожно прижал птицу к своей груди. Коснувшись губами темных гладких перьев, прошептал:
- Вернись ко мне, ладно? Я подожду еще немного. Только больше не пугай меня так.

Дата добавления: 2015-08-13