Привет, - как бы надменно сказал полководец, а затем обратился к подчиненным: - Готовьте шприц.

Шприц? Я чуть было не нарушил совет старца, но переборол желание смыться. Солдат с повязкой на руке вынул ящичек с красным крестом, затем вытянул из бутылька какую-то жидкость в шприц. Проверил на наличие воздуха и взял мою руку. Остальные держали плечи, не давая встать или вообще пошевелиться. Тонкая игла потихоньку входил в вену, затем я почувствовал поток, он щекотал и в то же время доставлял неудобство. Это продолжалось, пока в колбочке больше не осталось жидкости. Игла покинула тело, а я уже понял, что за жидкость в шприце. Или снотворное, что скорее всего, или сильное успокаивающее средство. Я не заснул, но и не мог пошевелиться. Все стало медленным и далеким. Целая вечность прошла, пока солдаты усадили меня во что-то. Думаю, это была колесница, но все вокруг было размытым и нечетким, так что, возможно, это что-то более быстрое. Я лежа наблюдал через щель на вид снаружи. Дома, еще раз дома. О, это же та самая река. Снова дома, еще один сад, парк, прилавки. Я подумал, что мы скоро прибудем в альфа замок, хотя так и было(??). Киресс не обманывал, сказав о зеркальности города. Странные мысли летали в голове, время тянулось неделями. Под конец я просто лежал и ждал, что будет дальше, поскольку обдумал все возможные варианты и события, но не было и середины пути. Кашель не давал покоя. Спустя вечность я почувствовал, что скатился вперед. Мы остановились.

***

Рафаил

Отличный день. Вокруг кипит работа, дети радуются, играя в саду, птицы заливается звонкий трелью, что может быть лучше такого утра? Возможно то, что уже несколько лет я не видел свободы, сидя в светлой отчасти комнате на удобном в некотором роде стуле. Только есть незадача, веревки становятся туже, когда пытаешься размяться. Я уже смирился с тем что в меня постоянно что то вводят с помощью капельниц и шприцов, что дают одну и ту же пищу вместе с тем регулярно бьют, чтобы утихомирить пыл. Эй, сколько мне уже лет? Пятнадцать? Эм... Может тринадцать? Я все детство провел в этой дыре. Кажется это прибавило мне немного ума, я уж начал думать что отец забыл о том, что обещал никого не дать в обиду, когда краем глаза, через толстое стекло заметил взбудораженных ученых-демонов, я не мог слышать о чем они говорят, как и они не могли узнать как много раз я кричал и обзывал их бесчувственные рожи. Я часто вспоминаю последний день моей свободы, когда хитроумный братец Михаэль, решил что можно развести отца, и инсценировать пропажу нашей реликвии, что кстати до сих пор со мной. Не могу поверить но если бы сейчас я увидел его вечно невинную рожу, то даже обрадовался бы, хоть кто то не белый. Так ближе к делу, тогда это меня порядком разозлило, что я решил даже не пытаться подыгрывать ему на пустой земле. Я искал другое, что-нибудь интересное. И видно задумался настолько, что не заметил как забрел куда то очень далеко. Передо мной возвышалась башня, от нее исходил холод и мрак, хотя я решил что мне так только кажется и это обычная скала, но никаких скал в этой местности быть не может. Я оглядывался в надежде найти остальных но вокруг никакого не было. Никого. Холодный ветер подгонял меня ближе к башне. Оставшись один на один с тьмой и собственным страхом я продолжал ходить кругами. Ком застрял в горле, я хотел кричать о помощи, но мне казалось. Нет. Я чувствовал что есть что то еще, оно совсем близко. Впервые я пал в панику. Когда же я почти выбился из сил черная башня была столь близка, что я мог дотронуться до ее стен. Вдруг чей то прекрасный голос назвал мое имя. Он звал меня так долго и так красиво, что я стал метаться в поисках двери, которая сама распахнулась передо мной. Я вошел в башню и погрузился во мрак, лишь изредка белые блики мелькали от серебристо-платиновых волос. Голос становился ярче и отчетливей. Он проливался медом для моих ушей, я шел к нему пока он не сменил ноты. Ничего прекрасного от него не осталось злой и корыстный, холодный и.. жестокий. Яркая вспышка ослепила меня. Она исходила от прожектора на основании которого сидела высокая женщина, это ее голос манил путника. Нечего красивее и ужаснее я раньше не видел. Она была слишком, до невозможности высока и притом худа как фарфоровые куколки, на которых не хватило воска. Свободное платье, проходившие на то, что надевают на похоронах на умершего разлетались в стороны от сквозняка от открытых дверей. Черные прищуренные глаза, смотрели на меня. Это походила на затаившегося в кустах зверя, он давно поджидал жертву и тут, наконец на пути подвернулся заблудший ягненок. Москит летящий на свет. Ее правильный овал лица скрывали длинные кудри, улыбка застыла на накрашенных губах. Руки держат игрушку. Это что заяц?!

Дата добавления: 2015-08-10