Генри Ф. Элленбергер. кой культуры, морали и религии и в то же время прототипа эдипова комплекса.

кой культуры, морали и религии и в то же время прототипа эдипова комплекса.

Идея о первобытном человечестве, живущем ордами под руководством самца-тирана, была гипотетическим предположением Дарвина. Ат-кинсон расширил описание Дарвина: как результат изгнания отцом своих соперников-сыновей образовывались две группы, живущие в непосредственной близости; одна была «циклопической семьей», состоящей из главы-мужчины и пленных женщин, его собственных взрослых отпрысков женского пола и группы детей обоего пола, другая - отряд изгнанных сыновей, «живущих, наиболее вероятно, в состоянии полиандрии» (многомужия) и в мирном союзе⁴³². Когда отряд молодых мужчин чувствует себя сильнее отца, то атакует и убивает его, а самый сильный из них приходит ему на смену. Эта борьба могла бы продолжаться вечно, но Аткинсон предположил, что в какой-то момент одна из жен смогла убедить патриарха сохранить одного из сыновей в семье, для того, чтобы он смог наследовать его права, при условии, что тот не прикоснется к женам старика, и тогда наступило начало запрета на инцест. Фрейда также вдохновила теория Вильяма Роберта Смита о происхождении семитских культов: в те времена, когда люди жили небольшими кланами, руководствуясь верой и правилом тотемизма; обычно через регулярные интервалы времени они приносили в жертву тотемное животное и съедали его на ритуальном пиршестве⁴³³.

Возможно, что книга К. Г. Юнга «Метаморфозы и символы либидо» привлекла интерес Фрейда к истории культуры; кроме того, обостренный интерес к вопросу о тотемизме существовал и среди его современников-этнологов. Повсюду возникали многочисленные теории, часть из которых сегодня забыта⁴³⁴. Дюркгейм утверждал, что тотемизм был общим корнем всех религий человечества. Фрэзер изложил последовательно три теории, причем третья была расширена в его книге «Тотемизм и экзогамия») ставшей одним из главных источников для Фрейда. В 1912 году Вундт попытался реконструировать последовательные стадии, через которые прошло человечество, одной из которых был тотемизм.

В действительности нельзя считать невозможным тот факт, что вдохновение для создания книги «Тотем и табу» пришло к автору в меньшей степени из недосягаемой предыстории, чем из событий современности. В те годы Турция - анахроничная империя и соседка Австрии, управлялась «Красным Султаном», Абдулом Хамидом II. Этот деспот владел правом распоряжаться жизнями своих поддан-

- 152-

7. Зигмунд Фрейд и психоанализ

ных, содержал сотни жен в гареме, охраняемом евнухами, и время от времени зверски вырезал целые народности в своей империи. В 1908 году «сыновья объединились против жестокого старика», младотурки восстали и свергли султана, чтобы основать национальное сообщество, в котором бы процветали цивилизация и искусства. Эти события с острейшим интересом наблюдали в Австрии, видимо, с большим, чем где бы то ни было. Что бы ни могли придумать этнологи об убийстве главного отца, рассказ сохраняет свою ценность как философский миф, согласующийся с мифом Гоббса о происхождении общества⁴³⁵. Первоначальным условием жизни человечества, согласно теории Гоббса, была «война каждого против каждого»; затем часть людей объединилась и передала свои права повелителю, и эту власть он должен был использовать для общего добра и, как он думал, пользы. Таковым было зарождение абсолютной монархии, которая на протяжении многих веков была наиболее распространенной формой правления. Подобно Гоббсу, создавшему философский миф о происхождении абсолютной монархии, Фрейд предоставил

миф о ее разрушении.

В труде «Массовая психология и анализ человеческого Я» в 1921 году Фрейд предложил основы социологической теории, отвергавшей концепцию автономного социального инстинкта и базировавшейся на теории либидо⁴³⁶. Фрейд рассматривал теории Ле Бона, Мак Дугалла и Троттера. Теория Ле Бона о толпах, говорил он, не объясняет тайну власти лидера, который находится в «эросе, связующем все сущее в мире». Либидо привязывает индивида к лидеру и склоняет его к отказу от своей индивидуальности. Кроме неустойчивых, неорганизованных толп, существуют еще и «долговременные и искусственные толпы», такие как церковь или армия, в которых привязанность индивида к лидеру - одно из проявлений любви, усиленной иллюзией, что лидер любит его. Индивиды отождествляют себя с лидером и связаны вместе посредством этого общего отождествления. Более того, все эти проявления либидо скрывают нечто более фундаментальное - порывы агрессии. Когда группа раскалывается, агрессивность высвобождается в форме взрывов физического насилия, или утрата безопасности производит беспокойство, принимающее форму паники. То, что действительно связывает индивидов, — это примитивные чувства зависти и агрессивности. Когда популярный певец привлекает стаи молодых женщин, их общее восхищение им - единственное чувство, удерживающее их от того, чтобы вцепиться друг другу в волосы. «Таким образом, социальное чувство воз-

- 153-

Генри Ф. Элленбергер

никает при превращении прежней враждебности в позитивную привязанность в форме идентификации... все индивиды хотели бы быть равными, но при этом управляться одной личностью», - предположение, не слишком далекое от теории Гоббса о происхождении общества. Фрейд закачивает книгу указанием на сходство между этими группами равных, возглавляемых их вождем, и первобытной ордой.

На создание работы «Массовая психология и анализ человеческого Я», видимо, повлиял распад империи Габсбургов в конце 1918 года с последовавшими паническими настроениями и отчаянием. Но эта книга также включилась в контекст предыдущей тенденции «массовой психологии», происхождение и история которой не являются общеизвестными. Как показал Дюпрель, после восстания Коммуны в Париже в 1871 году Европу всколыхнула «волна антидемократического пессимизма», существованию которого способствовала социалистическая агитация, забастовки и кровавые восстания, столь частые в то время⁴³⁷. Философ Тэн направил свою энергию на описание истории Французской революции, в котором особое внимание уделил восстаниям и массовым убийствам, анализируя при этом их социальные и психологические причины. Наблюдения Тэна были развиты и систематизированы Тардом во Франции и Сигеле в Италии.

Тард постулировал основной внутрипсихологический процесс, который назвал подражанием⁴³⁸. Подражание могло быть сознательным или бессознательным, оно применимо как к индивидам, так и к группам. Согласно Тарду, отец — это первый властелин, священник и пример для сына; подражание сына отцу — главное явление, лежащее в корне общества. Это подражание не держится на силе или хитрости, но на престиже - явлении, которое Тард сначала сравнивал с гипнотизмом. Позже он объяснял, что престиж возникает не из сообразительности или силы воли, а является следствием «не поддающегося анализу физического воздействия», которое «могло бы через какую-то невидимую связь иметь отношение к сексуальности»⁴³⁹. Тард подчеркивал роль бессознательного в массовой психологии. Он описывал одни толпы, объединенные любовью, и другие - объединенные ненавистью. Что касается Сигеле, он обращал внимание читателя на то, что массовые явления невозможно понять без анализа их исторического и социального контекста, а также специфического состава таких толп⁴⁴⁰.

Эти учения Тарда, Тэна и Сигеле были восприняты, сверхупроще-ны и распространены Ле Боном в его книге «Психология толпы»⁴⁴¹. Любой человек, находящийся в толпе, говорил Ле Бон, утрачивает свою

- 154 —

7. Зигмунд Фрейд и психоанализ

индивидуальность и приобретает часть «души толпы»; «душа толпы» в интеллектуальном отношении занимает нижнее положение и выказывает некую свойственную ей недоброжелательность. Это явление можно объяснить только с помощью некой гипнотической регрессии к доисторической психической стадии человечества. Ле Бон применил эти концепции о душе толпы к психологии социальных групп и к превратностям истории. Его книга пользовалась невероятным успехом. Теория Ле Бона рассматривалась многими как неоспоримая научная истина. Можно только удивляться тому, что Фрейд использовал ее как отправную точку для своей теории. Как показал Рейвальд, теории Фрейда, противоречащие Ле Бону, демонстрируют значительные сходства с теориями Тарда⁴⁴², перенесенными в область психоаналитических концепций.

В 1930 году в работе «Недовольство культурой» Фрейд представил дополнительные взгляды на происхождение цивилизаций⁴⁴³. Группа людей открыла, что если они ограничат удовлетворение своих инстинктивных стремлений, то будут способны построить сильное, объединенное сообщество. Эта ситуация, однако, неизбежно приводила их к неразрешимому конфликту между желаниями индивида и требованиями общества. Последние росли по мере прогресса цивилизации, углубляя этот конфликт, и Фрейд задавался вопросом, не превысят ли требования современного, цивилизованного общества человеческую возможность вытеснения своих инстинктов, не приведет ли подобная ситуация, таким образом, к неврозу цивилизации. Проблема, рассматривавшаяся в этом эссе, временами напоминает Гоббса, но можно определенно проследить ее связь с «Генеалогией морали» Ницше, а через него -к «Дополнению к путешествию Бугенвилля» Дидро⁴⁴⁴.

В этом же эссе Фрейд предлагает новую гипотезу укрощения огня. Когда бы примитивный человек ни сталкивался с огнем, он мочился на него, чтобы загасить пламя. Благодаря фаллической форме языков пламени, он испытывал эротическое удовольствие, ощущая гомосексуальное состязание. Первый человек, отвергший это эротическое удовольствие, был способен разводить огонь для практических целей. «Таким образом, это великое состязание культур стало наградой за инстинктивное самоотречение». Женщине суждено было стать хранительницей очага, так как она анатомически неспособна гасить огонь, как мужчина. В другом месте Фрейд предполагал, что женщина была изобретательницей одежды, так как хотела прятать постыдное отсутствие пениса; лобковые волосы вдохновили людей на изобретение вязания⁴⁴⁵.

- 155-

Генри Ф. Элленбергер

В то время как Фрейд находил религию пагубной, а философию бесполезной, он полагал искусство благотворным для человека. Но в чем состоит сущность искусства? Фрейд определял его как «сочетание принципа удовольствия с принципом реальности» (так же как Ницше считал его сплавом принципов Диониса и Аполлона)⁴⁴⁶. Будучи ребенком, индивид живет в полном соответствии с принципом удовольствия, но последний постепенно уменьшается в пользу принципа реальности, который будет доминирующим на протяжении всей его взрослой жизни. Художник придерживается принципа удовольствия долее, чем другие, но вступает в компромиссы с принципом реальности, создавая предметы искусства, которые будут удовлетворять принцип удовольствия в других людях. В следующей статье, относящейся более к поэту, нежели к художнику, Фрейд подчеркивает значимость фантазии: доминирующая в ребенке, она постепенно убывает, но творческий писатель способен сохранить и преобразовать ее в литературную работу посредством определенных приемов, главным образом, доставляя предварительное удовольствие в элементах формы⁴⁴⁷. Другим вкладом Фрейда в эстетику является его анализ бесхитростного, особенного чувства подкрадывающегося ужаса, пропитывающего работы такого писателя, как Гофман⁴⁴⁸. Иногда он проявляется в необъяснимом повторении событий, которые сами по себе могут быть безвредными; иногда - в вере в двойника, или в страхе, испытываемом от вида привидений или других зловещих явлений. Фрейд верил в то, что ощущение безыскусное™ возникает в ситуациях, когда стимулируется глубоко вытесненный материал или анимистические привычки детства.

Единственным критическим произведением, касающимся искусства, оставленным Фрейдом, была его статья о Моисее Микеланджело, вначале появившаяся анонимно⁴⁴⁹. Бинсвангер заметил, что метод, использованный Фрейдом в этом исследовании, относится к психологии выражения, которая также является одной из начальных стадий в психоаналитической методологии⁴⁵⁰. Что же касается литературной критики, Фрейд написал монографию на восьмидесяти одной странице о коротком романе «Градива» Вильгельма Йенсена⁴⁵¹. Фрейд показал, что можно дать психоаналитическую интерпретацию заблуждениям и сновидениям героя этой истории, но не преследовал цели проникнуть своими интерпретациями в личность автора.

Мебиус опубликовал под названием «патографии» серию монографий, целью которых было разъяснение мысли писателя посредством оценки его наследственности, телосложения и истории жизни. Это про-

- 156-

7. Зигмунд Фрейд и психоанализ

изошло незадолго до того, как ученики Фрейда написали подобные монографии, основанные на психоаналитических концепциях. Сам Фрейд дал классическую модель этих исследований своим эссе «Леонардо да Винчи. Воспоминание детства».

Леонардо да Винчи обычно считается универсальным гением, который не был понят своими современниками. Фрейд обращает внимание на три черты его личности. Во-первых, его жажда к знанию привела его к пренебрежению своими выдающимися талантами и обращала его интерес все более и более к научным исследованиям. Во-вторых, будучи медлительным в работе, он оставил многочисленные наброски, но в большинстве его работы так и дошли до нас незавершенными. В-третьих, это «хладнокровное отречение от сексуальности», вызывавшее предположение о его гомосексуальности. Фрейд проследил общий корень этих трех черт его личности до инфантильной сексуальности Леонардо. Незаконнорожденный ребенок, он провел первые три или четыре года жизни со своей брошенной матерью, пока отец, к тому времени женившийся, не усыновил его. Мать, оказавшись в таких обстоятельствах, склонна обратить свое либидо на сына, проявив таким образом определенную кровосмесительную привязанность к нему, в которой психоанализ усматривает возможный корень поздней гомосексуальности. В действительности, не сохранились объективные записи о раннем детстве Леонардо, но художник записал одно из своих ранних воспоминаний: когда он, еще малышом, лежал в своей колыбели, птичка (называемая по-итальянски nibbio), залетела к нему, открыла его рот и всунула в него хвост. Эта фантазия могла означать пассивный вид сексуального извращения или быть воспоминанием о том, как он сосал грудь матери. В немецком тексте, использованном Фрейдом, слово nibbio было переведено как «гриф», и Фрейд комментировал это воспоминание Леонардо следующим образом: в античном Египте гриф был иероглифом, обозначающим мать, грифоголовая богиня Mut (напоминающая о немецком слове Mutter, мать) имела строение гермафродита и мужской половой орган. Позднее, в Средние века, разновидности грифа считались полностью женскими, оплодотворяемыми ветром. Все это, говорил Фрейд, напоминает о сексуальных теориях детства. Детское сексуальное любопытство Леонардо стимулировалось необычной семейной ситуацией и позднее превратилось в источник его поздней ненасытной любознательности. Бессознательную фиксацию на образе матери можно заметить, согласно Фрейду, в его живописных шедеврах. Фрейд предположил, что инцидент с грифом был символическим воспоминанием о страстных поцелуях, которыми его осыпала мать; что улыбка Моны Лизы пробуждала в да Винчи воспоминание о загадочной улыбке матери, и потому она появилась в портрете Джоконды и в нескольких других картинах. На картине «Мадонна с младенцем и Святая Анна» Анна выглядит столь же юной, как Мария, и они обе улыбаются. Фрейд видел в этом синтез детства Леонардо, разделяемого им между своей ма-

- 157-

Дата добавления: 2015-08-10