О чем же спор?

Большинству рассуждений о глобализации свойственны две характерные ошибки. Первая, как показано выше, заключается в том, что процессы активизации хозяйственного и социального взаимодействия отдельных элементов постиндустриального мира трактуются таким образом, как если бы они касались и их отношений со всеми прочими странами. Но развитые государства Запада интегрируются в наши дни столь же естественным образом, как на протяжении столетий мелкие государственные образования объединялись в мощные национальные государства или обособленные хозяйственные системы формировали масштабные регио-нальные экономики; так что сами по себе подобные процессы не представляют собой чего-то нового. Поэтому мы разделяем позицию, согласно которой "грубую

ошибку совершают те экономисты, которые основывают свои воззрения на глобализацию... лишь на опыте последних трех десятилетий"[16].

Вторая, не менее существенная ошибка проистекает из того, что до сих пор понятие глобализации не получило достаточно строгого определения. Поэтому, с одной стороны, многие исследователи абсолютизируют чисто количественные параметры происходящих сегодня перемен. Они акцентируют внимание на известной условности современных национальных границ, развитии коммуникаций, объединяющих различные части мира; они сосредоточиваются на том факте, что многие социальные и политические решения обретают свойство прямо и непосредственно воздействовать на ситуации, возникающие далеко за пределами тех территорий, проблемы которых вызвали к жизни эти решения. Таким образом возникает картина мира, в котором все его части взаимозависимы, а все происходящие процессы взаимообусловлены. В этом контексте глобализация представляет собой "социальный процесс, в ходе которого стираются географические границы социальных и культурных систем, и население все более осознает исчезновение этих границ"[17]. Такое понимание глобализации воплотилось в словах П. Крагмана, считающего наиболее "очевидным" ее примером организацию выращивания тропических фруктов в Зимбабве, которые, благодаря развитию транспорта, появляются на прилавках лондонских магазинов в течение одних суток[18], - примером, способным удивлять не больше, чем появление на лондонских рынках левантских шелков несколько сот лет назад.

Подобную же теоретическую ценность имеют и попытки обнаружить отличия в процессах формирования национальных европейских государств и в современных мирохозяйственных процессах, противопоставить интернационализацию экономической жизни (к которой относят взаимодействие "ориентированных на национальное государство подходов к организации международной системы, в основе которой лежит система национальных государств") ее глобализации (базирующейся на "транснациональном подходе к организации глобальной системы, в основе которой лежат глобальные тенденции и институты"[19]). Такие рассуждения не несут никакой информации, кроме той, что глобализация выглядит таковой именно потому, что она глобальна.

С другой стороны, возникают попытки морально-этического "обоснования" глобализации. В этом контексте идея глобализации стала идентифицироваться в последние годы с идеей так называемого "открытого общества". История подобных попыток насчитывает около восьмидесяти лет; тогда, по окончании Первой мировой войны, президент США В. Вильсон выдвинул свой проект всемирной демократии, призванный объединить человечество в единое целое на основе гуманистических принципов. Альтернативой этому проекту стала, как известно, идея мировой революции, и прекращение начавшегося противостояния относится лишь к концу 80-х годов. Нельзя не заметить, что демократические принципы, которые Вильсон стремился утвердить немедленно и в мировом масштабе, за эти десятилетия немного потеряли от того, что господствовали не на всей планете, а лишь на небольшой ее части. Сегодня эти универсальные принципы вновь провозглашаются основой нового мирового порядка, который с легкой руки К. Поппера и его современного ученика и последователя (а по совместительству и международного финансового спекулянта) Дж. Сороса называют "открытым обществом". Сам Сорос не дает подробного определения "открытого общества", отмечая лишь, что его следует рассматривать как идеальное состояние, которое может быть создано только во всемирном масштабе, причем эту задачу он считает основной на ближайшие годы[20]. Разобщенность же цивилизации, по Соросу, не соответствует идеалам "от-

крытого общества" и является потому неприемлемой. Однако мировое развитие, как демонстрирует последний кризис на развивающихся рынках, не спешит следовать подобным "указаниям".

Не встречая в современных публикациях ни четкого определения глобализации, ни последовательного обоснования ее неизбежности, нельзя не задаться вопросом: "Действительно ли мы наблюдаем в современных условиях нечто такое, что не имеет аналогов в прошлом и в силу этого может быть обозначено новым понятием "глобализация"?" Непредвзятый ответ на этот вопрос будет только отрицательным.

Истории известны два процесса, приводивших человеческие общности к большей целостности. Первым было возникновение национальных государств на этапе промышленной революции, ознаменовавшее собой победу экономических принципов над политическими факторами; однако сами эти принципы оставались подчинены социальному и национальному единству той или иной общности. Второй, столь же масштабный процесс, получивший название интернационализации, развернулся в нашем столетии и привел к освобождению экономических закономерностей от сформировавшихся социальных отношений. Логично предположить, что третьего подобного процесса не может существовать; следующей ступенью способно стать только преодоление в мировом масштабе самих экономических закономерностей и формирование постэкономического общества[21].

Процесс, который можно было бы назвать глобализацией, представляется нонсенсом по меньшей мере по трем причинам. Во-первых, любые "глобальные" изменения (включая создание национальных государств и интернационализацию) порождаются наиболее развитыми хозяйственными системами той или иной эпохи. Во-вторых, как раньше, так и сегодня эти изменения не устраняют барьеров, разделяющих мировое экономическое и политическое пространство, а упрочивают их, заменяя условные политические рубежи все более труднопреодолимыми экономическими преградами. В-третьих, все эти процессы объективны и подчиняются сугубо хозяйственным закономерностям, в то время как политическому фактору в конечном счете отводится роль фиксации достигнутых результатов. Глобализация, таким образом, представляется идеей, призванной обосновать формирование "однополюсного" мира, причем в качестве справедливой, если не идеальной, модели мирового порядка.

Мы полагаем, что сегодня идет активное развитие процессов интернационализации, имеющих своим результатом преодоление политической и идеологической разделенности мира и возведение новых экономических барьеров. О новом качестве социального развития можно будет говорить только тогда, когда станет преодолеваться экономическая разделенность мира, а это возможно при условии, что новая, постэкономическая система мотивации будет усваиваться в планетарном масштабе. Формулировки же, провозглашающие глобализацию реальной характеристикой современной эпохи, основаны на желании их авторов убедить самих себя и мировую общественность в том, что наиболее сложные этапы перехода к новому социальному порядку уже остались позади.

Дата добавления: 2015-08-10