Характеристики психического регулирования

Эмпирика регуляционно-волевых процессов

Составление перечня основных эмпирических характеристик кроме своего главного эмпирико-теоретического значения, которое оно имело и во всех предшествующих разделах эмпирического описания и следующего за ним теоретического анализа, здесь приобретает еще и очень существенный методико-стратегический смысл. Он определяется тем, что по отношению к регулируемому действию все ранее рассмотренные когнитивные и эмоциональные процессы являются его мотиваторами и программами. О свойствах и структуре этих программ мы можем заключать по особенностям действия как их объективного индикатора. Такой путь исследования отвечает принципиальной сущности всякого объективного метода, состоящего в том, что о свойствах и структуре объекта, скрытого от прямого наблюдения, мы судим по его воздействиям на объект-индикатор, открывающийся прямому наблюдению, или по различным формам регистрирующих эти воздействия измерений. (Концепция Н. А. Бернштейна, объясняющая закономерности построения движений и действий, основана на таком именно эмпирикотеоретическом подходе к психическим программамрегуляторам).

Таким образом, строго объективному исследованию, не прибегающему к прямым показаниям субъекта, подвергаются сочетания тех же психических процессов, которые, будучи взятыми по их отношению к объекту, открывают исследователю свою структуру как процессы когнитивные, а по их отношению к субъекту-носителю описываются и интерпретируются как потребности, интересы, идеалы и другие его свойства именно как субъекта. Поэтому, если полученные нами преимущественно психологическими методами эмпирические характеристики когнитивных и эмоциональных процессов отвечают реальности, есть основания ожидать, что они проявятся и там, где эти процессы выступают в качестве программ-мотиваторов и программ-регуляторов деятельности, т.е. в характеристиках, полученных строго объективными методами в общенаучном смысле этого понятия.

Однако такая возможность исследовать при помощи строго объективных методов внутреннюю структуру программ через ее проявления в структуре действий может быть реализована преимущественно по отношению к предметным, объектным компонентам общей структуры регуляционных процессов, т.е. к тем компонентам, которые непосредственно проявляются в структуре управляемых ими действий. Поэтому задача составления общего эмпирического перечня, охватывающего характеристики всех трех основных компонентов структуры регуляционных процессов, еще более сложна, чем в области проблемы эмоций. Эта большая сложность определяется рядом моментов. Первый из них – большее число членов структурной единицы (трехкомпонентность) процессов регуляции действия.

Второй осложняющий момент состоит в том, что большая часть экспериментального материала, относящегося к субъектно-мотивационным компонентам регуляции, получена в общем контексте психологии личности и социальной психологии. Для настоящего же контекста главное значение имеют общепсихологические характеристики, т. е. такие, в которых выражены свойства этих процессов именно как программ психического регулирования. С этими моментами связано то упомянутое обстоятельство, что внутренняя структура программ-регуляторов проявляется преимущественно в их предметных компонентах.

По отношению к общепсихологическим задачам настоящего исследования формируется определенная тактика. Она состоит в том, чтобы вначале выявить и описать в обобщенном виде эмпирические характеристики процесса психической регуляции в целом, не раскрывая внутренней структуры ее отдельных компонентов. Это позволит выявить общую структурную формулу и основные характеристики регуляционных процессов, относящиеся ко всей иерархии их уровней, взятой в целом. Представляя ниже такой краткий общепсихологический экстракт эмпирического описания, укажем здесь лишь на три эмпирических обобщения, под феноменологической поверхностью которых достаточно определенно проявляется трехкомпонентность структурной формулы регуляционных процессов.

Первое из них воплощено в упоминавшемся уже общем законе Йеркса-Додсона, эмпирический базис которого охватывает действительно все уровни иерархии процессов психического регулирования. Эмпирико-теоретическое обобщение, содержащееся в этом законе, включает в себя две части. В рамках анализа проблемы эмоций была использована та часть обобщения, которая касается соотношения мотивационно-субъектного и когнитивнообъектного компонентов общей структуры эмоций. Вторая часть закона Йеркса-Додсона касается уже не каждой из кривых (см. рис. 34) в отдельности, а именно соотношения их между собой. Конкретно здесь речь идет о зависимости оптимальной силы мотива от структурной сложности реализуемого акта. Как ясно видно из соотношения расположений минимумов на трех кривых рис. 34, эта зависимость такова, что увеличение трудности задач связано с уменьшением оптимальной силы мотива, что и составляет вторую часть закона Йеркса-Додсона. Если же взять этот закон в его полном объеме, то он охватывает соотношения таких трех переменных, как сила мотива, интенсивность когнитивного компонента, представленного различением двух яркостей, и трудность исполнения, представленная числом проб, необходимых для научения.

Очень симптоматично, что Поль Фресс, описывая соотношения этих переменных в контексте анализа эмоций, связывает общий характер закономерностей, сформулированных Йерксом и Додсоном, не просто со структурой самих эмоций, а именно с регуляцией поведения. Комментируя представленные соотношения, он пишет, что в случае трудной задачи оптимум достигается при слабой мотивации, тогда как при легкой задаче он соответствует мотивации сильной. "Очевидно, что при легкой задаче избыточная мотивация не вызывает нарушений поведения, но такая возможность возникает при трудных задачах" (Фресс, 1975). Если принять во внимание универсальность этого вывода, полученного Иерксом и Додсоном, как уже упоминалось, на представителях разных стадий эволюции, а затем многосторонне и многократно подкрепленного в различных, в том числе современных экспериментальных исследованиях, то можно предположить, что за соотношением этих трех переменных скрываются отношения трех членов структурной формулы регуляционно-волевых процессов, т.е. мотивационно-субъектного, когнитивнообъектного и собственно исполнительного компонентов (в последнем получает свое выражение общая продуктивность акта).

Обоснованность такого предположения подкрепляется не только законом Йеркса-Додсона, но и следующими эмпирическими обобщениями. Первое из них относится не ко всей иерархии регуляционных процессов, а преимущественно к личностному уровню и касается исследований уровня притязаний. Эти исследования выявили соотношение таких трех переменных регуляционных процессов, как желаемый результат, ожидаемый результат и качественная оценка фактического исполнения, переживаемая как успех или неудача (в зависимости от уровня притязаний) (Нюттен, 1975).

Представляется, что соотнесенность желаемого результата с субъектно-мотивационным компонентом, результата ожидаемого – с компонентом когнитивно-предметным, а оценки фактических результатов – с отражением исполнительного компонента общей структуры процесса психической регуляции является еще более определенной, чем в описанных выше соотношениях трех переменных в законе Йеркса-Додсона. Общий же качественный эмпирический смысл обоих обобщений раскрывает очертания одной и той же структуры этих процессов.

Наконец, еще одно эмпирическое обобщение, полученное на совершенно иных теоретико-концептуальных основаниях и совершенно другими методами, относится к исследованиям Н. А. Бернштейна (1947). Общую структуру всей иерархической системы уровней построения движений и действий Н. А. Бернштейн описывает на примере одного и того же человеческого движения, совершаемого, однако, на самых разных уровнях. Так, можно описать круг рукой в воздухе, выполняя гимнастическое упражнение или хореографическое движение. Таким же движением руки можно срисовывать круг, находящийся в поле зрения, или обводить карандашом вытесненный или нарисованный на бумаге круг. Можно, далее, совершать аналогичное круговое движение, распутывая узел. И можно, наконец, доказывая геометрическую теорему, изобразить на доске круг, являющийся составной частью чертежа, применяемого при доказательстве: "Все это будут круги или их более или менее близкие подобия, но тем не менее во всех перечисленных примерах их центрально-нервные корни, их... уровни построения будут совершенно разными. Во всех упомянутых вариантах мы встретимся и с различиями в механике движения, в его внешней пространственнодинамической картине и, что еще более важно, с глубокими различиями координационных механизмов, определяющих эти движения" (Бернштейн, 1947, с. 35).

Ссылаясь на чрезвычайно демонстративный опыт восстановительной терапии движений, осуществленный А. Н. Леонтьевым и А. В. Запорожцем (Леонтьев, Запорожец, 1945), Н. А. Бернштейн указывает на то, что в зависимости от различных уровней построения одного и того же движения эффекты такой терапии и диапазоны восстановления оказываются существенно разными. Это доказательно свидетельствует о разноуровневости психофизиологической организации и регуляции одного и того же двигательного эффекта. Далее Н. А. Бернштейн сначала схематически, а затем и конкретно описывает различия предметной структуры тех психических программ, по которым строится и регулируется одно итожено своей конечной структуре (но не по уровням построения) движение. В описании, таким образом, совершенно явно представлены, во-первых, когнитивно-объектные компоненты общей структуры психической регуляции, выраженные в разноуровневых предметных программах (или в разных уровнях афферентации, как их обозначает Н. А. Бернштейн, связывая, однако, эти уровни афферентации с разными формами их именно психической организации). Эти компоненты обозначаются Н. А. Бернштейном как soil wert, т.е. как то, что должно быть построено. Вовторых, здесь явно представлен тот компонент общей структуры процесса построения движения и его регуляции, который воплощает в себе психическое отражение фактического хода исполнения. Вслед за немецкими авторами Н. А. Бернштейн обозначает его как ist wert, т.е. то, что фактически осуществляется.

Однако здесь имеется и третий компонент общего состава, который в фактическом описании Н. А. Бернштейна представлен в существенно более редуцированной форме, а иногда и скрыт вовсе, но тем не менее явно проступает в самой природе описываемого материала. Достаточно даже бегло сопоставить различные программы, по которым строится круговое движение (от гимнастического упражнения до зарисовки круга в процессе доказательства теоремы), чтобы сразу бросилось в глаза явное различие субъектно-мотивационных компонентов построения движения и регуляции этого акта, осуществляемого на разных уровнях. Наличие этого третьего компонента, редуцированное и скрытое в конкретных описаниях, проступает, однако, с большой определенностью в итоговых эмпирических обобщениях Н. А. Бернштейна. Так, он пишет, что когда преподаватель математики изображает круг на доске, "...ведущим моментом является не столько воспроизведение геометрической формы круга (как было бы, если на кафедре вместо учителя математики находился бы учитель рисования), сколько полу условное изображение соотношений рисуемой окружности с другими элементами математического чертежа. Искажение правильной формы круга не нарушит замысла автора и не пробудит в его моторике никаких коррекционных импульсов, которые, наоборот, немедленно возникли бы в этой же ситуации у учителя рисования" (Бернштейн, 1947, с. 36).

Такие коррекционные импульсы побуждаются и пробуждаются не только предметными, но и собственно мотивационными компонентами регуляции.

Таким образом, и в этом эмпирическом обобщении на совершенно иных по сравнению с вышеизложенными эмпирико-теоретических основаниях представлены те же три главных компонента структуры процессов психической регуляции, хотя с различной степенью полноты и конкретности их описания. То обстоятельство, что субъектно-мотивационный компонент, существенно менее ясный по своей внутренней структуре и, кроме того, исследуемый преимущественно в контексте психологии личности, представлен в работе Н. А. Бернштейна в наиболее редуцированной форме, естественно определяется задачами физиологического анализа закономерностей построения движений и действий. Вместе с тем по отношению к предметно-когнитивным компонентам программ психической регуляции деятельности подобные эмпирические результаты исследований Н. А. Бернштейна позволяют подвергнуть строго объективной проверке полученные нами выводы об эмпирических характеристиках психических процессов, регулирующих деятельность, и, с другой стороны, выявить эмпирические характеристики этих процессов, взятых в их специфическом качестве программ психического регулирования.

Исходя из всех указанных оснований, приводимый ниже перечень конкретных эмпирических характеристик психической регуляции включает в себя главным образом характеристики ее когнитивно-предметных компонентов (Ананьев, Веккер, Ломов, Ярмоленко, 1959; Веккер, 1964; 1963). Что же касается ее субъектно-мотивационных компонентов, то, не имея по указанным выше причинам возможности свести их эмпирические характеристики в конкретный перечень, мы будем в дальнейшем кратком анализе исходить только из тех их универсальных общепсихологических особенностей, которые проявляются в их общей трехкомпонентной структурной формуле и относятся ко всей иерархии процессов психической регуляции деятельности.

Итак, обратимся к перечню эмпирических характеристик психической регуляции, а затем дадим последовательное краткое описание каждой из них (схема 12).

Дата добавления: 2015-08-10