Антон Александрович Павлов, 2010 12 страница

Андрей встал на колени и упёрся взглядом в глаза Иисуса, перевёл взгляд на Богоматерь, потом на Николая – чудотворца. Кивнул им и заглянул в молитвослов.

- Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, молитв ради Пречистыя Твоея Матере и всех святых, помилуй нас. Аминь.

Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе.

Святый Боже, Святый Крепкий, Святый бессмертный, помилуй нас… - Андрей прочитал ещё молитвы Богородице и Святому духу.

Господи, дай мне любви ко всем…

В эту секунду дверь кабинета распахнулась и в кабинет, как тигр, ворвался Ким. За ним вошли четыре человека. Это была делегация шведов с переводчиком.

Всё случилось так быстро, что Андрей даже не успел встать с коленей. Ким подскочил к нему, и в первую секунду Андрею показалось, что тот ударит его сейчас. Взгляд начальника, полный бешенства метался с иконок на молитвослов потом на Андрея. Ким вдруг схватил иконки и молитвослов и прошипел Андрею

- Это что за онанизм в рабочее время, Андрей Иванович? Ещё один выговор вы заработали! Вам не стыдно? Не стыдно я спрашиваю? Вы взрослый человек…

- Замолчите, - пробормотал Андрей. Язык плохо слушался.

Ким выскочил из кабинета, держа молитвослов и иконы, как женщина держала бы дохлую мышь.

Андрей был готов броситься вслед за Кимом. Он уже видел мысленно, как догоняет его. Вырывает из рук иконы и молитвослов. Как бьёт его по лицу. Нет, не кулаком. Он ведь не хотел сейчас драться, да? Он хотел ответить на унижение. А значит, это будет пощёчина. Звонкая. Двойная. Сначала внутренней стороной ладони по левой щеке, потом тыльной - по правой.

Эй? – воскликнул внутренний голос. – Как ты можешь говорить о правой и левой щеке? Ты, на чьей шее болтается крест? Ты ведь и так даже в церковь не ходишь толком. Постов не соблюдаешь. Если ты сами слова Христа будешь игнорировать, то какой ты христианин?

Ты не видишь, что Господь смилостивился над тобой и послал ещё один повод для самосовершенствования. Ещё одно унижение для твоей безумной гордыни. Поблагодари, Господа, за него.

Андрей не нашёл в себе сил поблагодарить Бога. Но хотя бы он не бросился вслед за Кимом и не отхлестал его по щекам. Он медленно, стараясь сохранить чувство собственного достоинства, поднялся с колен и приветливо кивнул переводчику, потом шведам.

Андрей выдавил из себя вымученную улыбку, пожал плечами и сказал

- Это моя послеобеденная молитва.

Швед что-то быстро заговорил на удивительном языке. Иностранцы заулыбались, и переводчик немедленно перевёл

- Они говорят, что Россия сильная страна. Потому что даже работники стекольной промышленности так истово молятся Богу.

Через час после происшедшего Андрей зашёл в туалет, чтобы умыться и привести себя в порядок. Он увидел в мусорном ведре иконки и молитвослов.

Вытащил их из ведра и закусил губу от боли и обиды. Андрей посмотрел в кроткие глаза Иисуса на иконе и спросил сына Бога

- Ну и что теперь?

Христос не ответил…

Дома вечером Андрей смочил ватку спиртом, протёр иконки и обложку молитвослова.

Он старался не смотреть в глаза святым. Потому что мысленно он раз двадцать убил Кима!

Если бы Андрей не завязал пить в тот самый момент, когда принял православие, в эти выходные он бы надрался как школьник.

Это чувство знакомо каждому русскому. Желание «чего-нибудь такого». В русских народных сказках это обыгрывается как «принеси то, не знаю что». Можно долго смеяться над подобной постановкой вопроса, но когда тобой овладеет это чувство – мало не покажется! Андрей проснулся после долгого воскресного сна и понял, что хочет выпить… А ещё больше хотелось «чего-то, сам не знаю чего».

Послеполуденная домашняя суета несколько сгладили это чувство, но ближе к вечеру оно возникло вновь и уже не отступало от Андрея. Он мерил и мерил дом шагами, выходил в коридор, где длинными затяжками пытался избавиться от сосущего чувства в груди. Стоило ему начать мысленно молиться, как твёрдый голос внутри говорил: это не то! Сейчас это не поможет. Нужно что-то другое.

Андрей предложил Анастасии съездить в «Кибер Сити» не на машине, а на такси. Настя немедленно насторожила прелестные ушки. До того как муж поверил в Христа, она точно знала, что означает «поедем на такси». Это значило, что Андрей будет выпивать. Андрей сказал на её вопросительный взгляд, что хочется попить пива и поесть суши в спокойной обстановке.

Так они оказались вечером воскресенья в торгово-развлекательном комплексе «Кибер – Сити»…

Пиво, что называется, шло «под настроение». Официантка суши бара – маленькая татарочка, изо всех сил пытавшаяся выглядеть японкой, уже три раза сменила перед Андреем пустой пол литровый бокал на полный. Анастасия улыбалась и, как ребёнок пользуется добротой пяьненького папки, так и она под шумок уплетала суши, роллы и прочую, выдуманную японцами снедь.

Потом они бродили по бутикам и разглядывали дорогие шмотки с обилием девяток на ценниках. Внимание Андрея привлекла зимняя куртка с меховым воротником. Качество было не ахти какое, торговый лейбл явно ворованный, но Андрею понравилось изображение на спинке куртки.

Огромный во всю спину сорок восьмого размера выпрямленный средний палец. Подпись под ним гласила «Всё мимо меня!»

Андрей остановился перед этим произведением искусства в немом изумлении. Анастасия потащила его в сторону норковых шубок. Андрей упрямо покачал головой и остался на месте. Дело было не только в том, что у Насти дома висели уже две норковых шубки: белая и чёрная…

Андрею безумно понравился эта куртка. Безумно! Он посмотрел ценник.

- Не вздумай! – сказала Анастасия. – Уродство какое-то…

- Ты думаешь? – спросил Андрей задумчиво.

- А ты так не думаешь? – нахмурилась Анастасия, растягивая куртку руками. Огромный средний палец стал ещё огромней. – На работу не наденешь. Может быть, ты в ней в церковь собрался ходить?

- Нет, это не для церкви.

Андрей отошёл от куртки. Анастасия облегчённо улыбнулась и быстро повела его к выходу из «Кибер Сити».

Чтобы пройти к такси, им пришлось проталкиваться через остановку. Андрей сообразил, что такое скопление народа ненормально и притянул Настю к себе. Так и есть, толпа посредине волновалась, как место в тихом пруду, куда упал кирпич. Волны адреналина расходились всё дальше и дальше…

На утоптанном снегу, размягчив окурки и семечную шелуху, алела кровь. К остановке подлетела, как НЛО, скорая помощь, несколько раз шуганула зевак сиреной. Через толпу протолкнулись медики с носилками.

Истеричный голос девушки хлестал пощёчинами.

- Вы могли его спасти! Могли! Вы трусливые овцы! Вы думаете, вы себя сберегли? Вы себя убили вместе с ним!

Люди стали расходиться. Андрей с Анастасией замерли, толком даже не понимая, что произошло или готовится произойти. Только когда люди схлынули, как морской отлив, они увидели в метре от кровавой лужи, парня, лежащего так, будто ему завернули руку и приказали не двигаться. Медики пощупали у него пульс, посмотрели зрачок и многозначительно кивнули друг другу.

- Что случилось? Милиция была здесь? – спросил девушку врач.

- Милиция?! – орала девушка – Я вызвала милицию. А что толку? Один подонок запугал их всех…

- Он двадцать человек испугал ножом…

Андрей понял, что на остановке произошла спонтанная стычка, между лежащим, судя по кивкам медиков, мёртвым теперь парнем и скрывшимся неизвестным убийцей.

- Все видели, что у него нож! И никто не помог! Русские люди трусливые! Вы не мужчины, вы бабы! – орала девушка.

Когда медик осторожно взял её за плечи, она задёргала ими как бабочка крыльями над горящей свечкой. И зашептала вдруг медику прямо в лицо, будто это он один был во всё виноват.

– Как пьяными орать и драться, из себя героев строить – вы первые! А помочь, не раздумывая помочь? Ведь они могли помочь ему? Почему они это не сделали? Трусливые убийцы!.. Думаете, что вы добренькие, а вы просто жирные трусы! Трусы!

- Идём отсюда, - Андрей увёл Анастасию к такси, посадил и сказал водителю. – Шеф, обожди секунду, я сейчас.

- Давай – давай, я подожду… Тут такая драма, - Таксист курил, глядя как отводят девушку в машину скорой помощи, а парня на земле накрывают чёрным материалом.

Андрей вернулся в торговый комплекс. Благостный хмель из головы, как ветром сдуло. Голова соображала быстро и чётко, будто по радио объявили войну и он продумывал план бегства из города.

Всё не так, всё не правильно. Девушка права, - думал Андрей. Это знание требовало выхода. Это нужно было сказать самому себе. Сказать…

Крики девушки запустили в Андрее какой-то душевный механизм, и он набирал обороты. Андрей быстро шёл, что-то вспоминая, осознавая, принимая решение. Он остановился перед стеклянной витриной. Они уже были здесь с Настей только что.

- Я не жертва. Я агрессор. Я христианский мать его агрессор! – прошептал Андрей, и несколько человек изумлённо оглянулись на него.

Андрей подошёл к кассе, достал деньги и показал на куртку с изображением выставленного среднего пальца и надписью «Всё мимо меня!».

Молодая консультантка не выразила не единой эмоции по поводу выбора Андрея. Она сняла куртку с вешалки, завернула её в фирменный пакет с надписью «Распродажа» и вручила Андрею с пожеланиями «не пользоваться химической чисткой изделия»...

- Можно ехать, - сказал Андрей таксисту несколькими минутами спустя.

Они слушали бубнение шофёра, любившего помахать кулаками после драки: «Если бы я мог от машины отойти, я бы этого подонка, как щенка удавил бы… Это же быстро всё случилось!»

Андрей вдруг развеселился, когда увидел, как шофёр поворачивает руль. Сначала он втягивал пузо, а потом крутил баранку. Повернув, он отпускал пузо и то медленно, как на гидравлике, принимало прежнее положение.

- Ты купил эту куртку, да? – Анастасия внимательно смотрела на Андрея. Тот кивнул. Тогда Настя задумчиво произнесла, – А ты настойчивым, Трофимов, оказывается можешь быть.

Андрей сжал ладонь жены и улыбнулся.

Ночью Анастасия показала Андрею, какая награда ждёт настойчивого мужчину. После секса Андрей вместо «спокойной ночи», сказал Анастасии охрипшим голосом

- Завтра к Крайневу пойду, пусть убирает этого лысого дебила…

- Конечно. Я знала, что ты это сделаешь. - Анастасия поцеловала его. – Только не проспи, как в тот раз.

- Не просплю, - усмехнулся Андрей и стал проваливаться в сон, как девушка в болото в фильме «А зори здесь тихие». – Что б я ещё раз проспал? Да это невозможно в принципе…

Пожалуй, Андрей имел право думать, что никогда больше не проспит. Вот только мёртвый Аркаша, пришедший к нему в сон, взял и выключил будильник!

Андрей чувствовал себя живым трупом. Лежал, соображал всё, а пошевелиться не мог. Он застыл в неудобной позе, почти как несчастный зарезанный парень с остановки.

Аркаша сидел рядом и улыбался. Улыбка его была вполне доброй и даже братской. Вот только к чёрному костюму и чёрным лакированным туфлям прилипла рыжая кладбищенская земля, а пальцы брата походили цветом на куриные лапы. Хуже всего был затылок Аркаши – под седыми волосами, словно разлилось кровавое болото и волоски торчали в нём, как сухие деревья.

Аркаша улыбался и гладил ладонью изображение тюльпанов на пододеяльнике, которым был укрыт Андрей. Андрею очень хотелось сжаться в комок. От страха. Да. Сейчас во сне можно было его не стыдиться и даже заорать можно было, если бы не одеревеневшие губы и язык.

- Я долго шёл к тебе, Андрей, - прошептал Аркаша. Его ладонь остановилась в сантиметрах от горла Андрея. – Эти кондукторши такие злые. Не пускают зомби в трамвай. Наверное, это мой последний приход к тебе. Как бы я хотел вернуть жизнь назад. Ты, Андрюх, сидел после моих похорон и мотал кассету на видике, где мы шашлыки жрали… Вот бы снова так.

- А-а-а, - из губ Андрея вырвался вздох, похожий на тот, который издавала аппаратура под шубой матери в квартире Павленко-Ахметшиных.

- Ничего не говори. Сегодня я буду говорить. Сегодня я тебя буду учить. Смерть дала мне такое право. Смерть – лучше учит, чем жизнь. Ты главное не бойся меня, и не смотри на мой затылок.

Стоит человеку сказать, чтобы он не делал что-то, как тот начинает делать именно это. Андрей не мог оторвать взгляд от головы младшего брата. Она напоминала мятое варёное яйцо.

- Итак, я выключаю будильник. Потому что ты должен высыпаться и, кроме того, ты же хочешь поговорить со мной? – Аркаша взял китайский будильник и выключил его, нажав кнопку.

Мёртвый младший брат встал и прошёлся по спальне. Его ноги, обутые в чёрные лакированные туфли не касались ковра. Аркаша парил в воздухе!

– Итак, Ким Борисович Коорд… Кто он? Человек или демон? Как ты думаешь, Андрюха?

- А-а-а-а, - Андрей даже если хотел бы, не смог выразить свои чувства словами.

- Неправильно, Андрюша, - погрозил пальцем призрак. - Ким – это демон. Он пришёл за нами, за Трофимовыми. Ты, Андрюша, следующий на очереди. Я тебя предупредил. Запомни, Бога нет. У твоей семьи, есть только ты. У тебя самого есть только ты…

…Когда Андрей очнулся ото сна, то первым делом схватил будильник. Тот показывал половину девятого. Полчаса назад начался рабочий день. Анастасия сонно зевнула, и обняла Андрея. Он осторожно высвободился.

Кошмар был такой явный, что думалось – Аркаша спрятался где-то в комнате … Андрей поставил будильник на место и внимательно осмотрел место на диване, где сидел окровавленный брат.

Никаких следов. А ты что думал? – спросил себя Андрей и стал стремительно одеваться.

В машине он включил радио и заставил себя не нервничать. Ничего такого не случилось. Всего лишь второе опоздание. И то лишь потому что Аркаша выключил будильник…

Стоп!

Аркаша не мог выключить будильник, - поправил сам себя Андрей, ведя «Дэу» в плотном потоке машин. – Я сам выключил его…

Андрей вспомнил, что вчера намеревался поговорить с Крайневым насчёт методов работы Кима, насчёт возможности занять должность начальника… насчёт всего.

Андрей позвонил директору и сказал, что задержится. Крайнев ответил: без проблем, Андрей Иванович. Андрей сбавил скорость и прибавил звук «ретро фм».

«Нет проблем, Андрей Иванович». Да, чёрт его дери, у него не было проблем, пока не появился лысый здоровяк по имени Ким. Андрей прибавил звук на полную катушку. Играл Кипелов «Я свободен». Подъезжая к проходной завода, Андрей почти орал, подпевая.

В кабинете директора яркое утреннее солнце плясало польку по полировке стола для переговоров. Здесь солнышко разбегалось на множество зайчиков и запрыгивало на грамоты и благодарности «Заводу стекла». Рядом с ними на стене, висел портрет президента России. Глава государства неуловимо, как Джоконда, улыбался.

За окном работал экскаватор. Ночью прорвало водоотвод, и парковка возле офиса превратилась в ледовую арену. Когда ковш втыкался в землю, настольный флажок с символикой «Завода стекла» вздрагивал и на миллиметр сдвигался в сторону.

Крайнев закурил, включил кондиционер. Карта мира на стене зашуршала от начавшейся циркуляции воздуха в кабинете.

Крайнев – этот человек пожар, человек – молния сегодня выглядел не выспавшимся и хмурым, словно бы его залили пеной. В ответ на слова Андрея он хмуро кивал. Андрей рассказал, как Ким при подчинённых отчитал его...

- Вы согласны, что это ненормально, Сергей Владимирович? И талон за опоздание руководящему работнику… - сказал Андрей и развёл руками.

- Да, согласен, - кивнул Крайнев. – А согласитесь, этот Ким Борисович крепкий орешек?

- Да, крепкий, даже слишком…

В эту секунду дверь директорского кабинета распахнулась без намёка стук, и вошёл Ким. Молча, глядя мимо сидящих, он, чеканя шаг, подошёл к Андрею и протянул листок бумаги, нетерпеливо дрыгнув им.

- Это вам, Андрей Иванович. Второй талон за месяц. На балансовой комиссии я буду ратовать за лишение вас премии на пятьдесят процентов.

- Э-эй! – Андрей подскочил на стуле и обратился к Крайневу. – Сергей Владимирович! Ведь только же… Я ведь объяснил суть… Сергей Владимирович.

Ким развернулся и пошёл обратно. Возле входа, он повернул голову так что на мощной шее появилось складки и бросил

- Если будут вопросы у вас обоих – я у себя… - Ким вышел.

- Сергей Владимирович! – у Андрея не было слов.

Крайнев изучал бумажки на столе, будто интересней их ничего не было сейчас. Только теперь Андрей оценил уставший вид начальника.

– Почему вы ничего не сказали Киму Борисовичу? Вы считаете, что это обоснованно? Что вот такие меры, это нормально?

- В какой-то степени да, Андрей Иванович, - Крайнев поднял на Андрея глаза с припухшими от недосыпа веками.

Это были глаза смертельно уставшего человека. И единственное, что мог подумать Андрей – это «когда Крайнев успел так вымотаться? Куда, чёрт его дери, делась его энергия? Что стало с человеком – зажигалкой?»

- Что значит в какой-то степени, Сергей Владимирович? Мы делаем общее дело. Наша задача произвести и продать как можно больше стекла. Наша задача – сделать «Завод стекла» динамично развивающимися предприятием… Или смыслом нашего существования стало – насиловать мозги друг другу?! Простите за выражение.

- Вы опоздали, Андрей. Вы расслабились… И вы не в форме…

- Вы тоже, Сергей Владимирович. Вы вообще походите на жертву вампира, - выпалил Андрей и невольно улыбнулся сорвавшемуся с языка сравнению.

- Вы думаете это смешно, Андрей Иванович? У меня проблемы в семье. Я не спал всю ночь, и, тем не менее, не опоздал, как вы. – Крайнев прошёлся по кабинету, словно бы пытаясь поймать энергию, которой ему сейчас не хватало. – Ким Борисович, работник старой закалки. Я согласен, что этот тип управления жёсткий и больше подходит для кризисных времён. Ругать его за это нельзя. Тем более…

Андрей не слышал, что говорит Крайнев. Он смотрел на карту мира и думал, как здорово было бы оказаться сейчас на берегу голубого океана с полоской берега похожего на рассыпанный сухой квас. Не знать ни семью, ни работу, вообще никого не знать! Не навсегда, а на время. Небольшой отпуск.

Мысли эти очищали душу лучше молитвы.

Стоило вспомнить о молитве, как в груди появилось чувство стыда. Андрей не молился с пятницы и ощущал себя как ребёнок, только отделившейся из отчего дома, и не позвонивший матери… Не отметившийся…

К чёрту всё! К морю надо к морю…

И вдруг Андрей вспомнил девушку оравшую на остановке над трупом зарезанного на глазах у толпы друга… И отголосок её слов вдруг ожил и превратился в слова, слетевшие с его уст

- Вы боитесь…

- Что? – Крайнев опешил.

Пока Андрей размышлял об океанском побережье и свободе, директор произнёс вдохновенный спич, о том, что в бизнесе без харизмы никуда. И нельзя обижаться на харизму, которой у Кима Борисовича в избытке…

- Что вы сказали, Андрей Иванович?

- Вы боитесь Сергей Владимирович. И я боюсь. И все на заводе боятся, с тех пор как тут появился Ким.

- Это бред! – вскрикнул Крайнев, вздрагивая. Это было как всполох огня в зажигалке с закончившимся газом. – Знаете что, Андрей Иванович? Не приходите ко мне больше ябедничать!

- Ябедничать? – настала очередь Андрея изумиться. - Вот как?

- Вот так, да! – Крайнев плюхнулся на стул. – И знаете что, Андрей Иванович, вы – трус, а не я. Вы столько лет на одном месте топчетесь. Вы думаете, я за вами не наблюдал? Наблюдал. Вы превратили цех логистики в болото. Да он функционировал, но застоялся, понимаете? Его кровь почернела! Он стал мёртвым. А Ким Борисович выпустил эту кровь. У вас два талона за нарушение внутреннего распорядка. Я советовал бы вам впредь быть осторожнее, Андрей Иванович!

- Хорошо, Сергей Владимирович. Теперь я буду осторожнее. Я буду очень осторожен, - сказал Андрей, сжимая челюсти до боли.

К концу недели Андрей обрёл себя настолько, чтобы не хотеть напиться пива. Да и «Кибер Сити» по признанию Анастасии потерял для них былой ореол восьмого чуда света. Молиться Андрей начал в среду вечером, в четверг молился и утром и вечером и днём… В пятницу молился по той же схеме… И работал, и работал… Так спортсмен, осознавший, что гонку уже не выиграть никогда, продолжает бежать только потому что привык бегать.

Андрей решил сделать дома перестановку или небольшой ремонт. Душа хотела обновления и реформы.

Под это чувство попала ни в чём не повинная детская комната. Катя долго противилась, но на откуп ей отдали старый домашний кинотеатр, и она согласилась на ремонт в своей комнате. Сначала настаивала на том, что стены непременно нужно белить. Извёстка на стене, по мнению Кати, была намного интересней, чем дурацкие обои, которых «в её доме, когда она отделится от родителей, точно не будет».

В небольшом конфликте отцов и детей победил отец, и Трофимовы съездили на строительный рынок «Два кирпича», где купили по двести рублей рулон обоев с миленькой пасторалью в светло розовых тонах. Катя хоть и угрюмо молчала, родители видели, что обои ей нравятся.

Андрей вытащил всю мебель из детской, потом принялся за старые обои. Намочил их водой и соскоблил шпателем. А что не сдиралось, то оставил. Крепче будут новые обои держаться. Он сгрёб бумагу в кучу и распихал по трём мусорным мешкам.

Анастасия с Катей вымыли пол, и когда он высох, Андрей большими ножницами вскрыл рулон обоев и подобно знатоку живописи растянул его в руках, а потом раскатил по полу…

…Андрей уже прочертил по отвесу линию, вдоль которой следовало клеить обои, уже размешал в старом облезлом тазике клей. Уже и полосу обоев Андрей заканчивал отрезать, когда на подоконнике затрезвонил мобильник.

Андрей подошёл к мобильнику. Звонил Ким. Андрей взял мобильник указательным и большим пальцем, как крупного рака с опасными клешнями и прошёлся по детской. Отвечать или нет, вот в чём вопрос.

Другой рукой Андрей схватил трубочку отрезанных обоев и взмахнул ею как саблей. Он принял решение и нажал на красную кнопку выключения телефона.

Не получилось. Телефон по-прежнему трезвонил.

Андрей подмигнул Анастасии, замершей с кистью для клея в руке, и ещё раз что было сил ткнул в красную кнопку выключения телефона. Мобильник написал на экране «Гудбай» и выключился. Андрей кивнул Анастасии на стену

- Что, любовь моя, приступим, пожалуй?

- Давай начнём вот оттуда… - Анастасия не договорила откуда она хотела начать наклейку обоев.

Телефон вибрировал в руке Андрея.

Андрей нахмурился. Он только сейчас узнал об этой функции телефона принимать звонки даже в выключенном состоянии. Очень дурная функция для тех, кто не хочет разговаривать с начальством в выходной день.

Андрей нажал на приём

- Алло?

- Андрей Иванович, день добрый это Ким Борисович вас беспокоит, - Ким говорил так, будто не было двух талонов за нарушение внутреннего распорядка, и не было унижения при сотрудниках…

Андрей не мог сдержать мысленного потока ругани в сторону лысого кретина, возомнившего о себе не Бог весть что.

- Да, Ким Борисович, слушаю, - сказал Андрей, и увидел на пальце комочек влажного клея. Он походил на слизняка или огромную соплю. Андрей сморщился от омерзения и стряхнул его. Одновременно он спросил Кима. – Что вы хотели, Ким Борисович?

- Представляете, молдаванам нужно, чтобы мы отправили первую поставку уже сегодня…

- Ну и отправляйте. Вы ведь на «Заводе стекла» сейчас.

- Я – да, - сказал Ким. – Только вот очень ценная поставка. Нужен ваш опыт, Андрей Иванович…

Вот как мы заговорили, - подумал Андрей, торжествуя, - Вот как заговорили. Ну, Ким, ну лиса чёртова.

- У меня выходной. Вы ведь начальник цеха логистики, ваша ответственность такие крупные серьёзные поставки. Сами ведь сказали, что мы работаем в рамках должностной инструкции…

Да-да, так тебе. Не рой другому яму, сам в неё попадёшь.

- Я знаю, что это мои слова… Но ведь нужно их применять, судя по ситуации. Вы же гибкий руководитель, Андрей Иванович? – спросил Ким.

- После вашего прихода к нам на «Завод стекла», у нас только один руководитель. Это вы, Ким Борисович…

- О, это вас зависть гложет. С вашим братом была такая же история, - сказал Ким.

Андрей молчал и мысленно считал до десяти. Когда отзываются о твоей родне плохо, хочется немедленно ударить обидчика. Когда плохо говорят об умерших родственниках, хочется… Хочется убить обидчика.

Прости, Господи, за такие мысли! – подумал Андрей и вслух сказал

- У меня выходной, Ким Борисович. До свидания… У меня дела дома.

- Дела? Обои что ли клеите с женой? – спросил Ким и Андрей отошёл к окну, потому что акустика в пустой детской была сейчас отменная, и ему не хотелось, чтобы Анастасия слышала его разговор с Кимом.

- Уж не ясновидящий ли вы? – усмехнулся Андрей

Ким расхохотался.

- Вы думаете, что я вас мистифицирую? Пудрю мозг, как ваша покойная матушка? Да я за вами, Андрей Иванович, в окно наблюдаю. Я возле вашего дома в машине сижу!

- Что? – Андрей посмотрел в окно и увидел «Мерседес» Кима. Так и есть. И лысая башка высунулась с прижатым к уху телефоном. – Это я на всякий случай, Андрей Иванович. Вдруг вы выпимши и ехать на своей развалюхе не сможете.

- Я не поеду никуда, - сказал Андрей и отошёл от окна.

Воцарилось молчание. Андрей переводил взгляд с Насти в домашнем платьице на полосу обоев на полу. С кухни доносился запах пельменей. Их поставила вариться Катя. Душу вдруг защемило от чувства домашнего тепла и уюта. За надёжными стенами дома притаился враг. Он готов разрушить твой очаг. Он выпьет душевное тепло твоей семьи, как вампир!

Андрей почувствовал, что щёки горят. Мысли в голове вспыхивали, как следы от выстрелов тёмной ночью. Ким – чёртов ублюдок! Он ведёт себя так, будто взял в блокаду дом Андрея.

Андрей сдерживайся! – это был крик совести.

Той совести, которая каждый день заставляла вставать на колени перед ликом Христа и читать молитвы. А если Андрей не молился, то совесть медленно изводила его. – Сдерживайся, Андрей! Страсти надо сдерживать, иначе они уничтожат тебя.

Пошли они все! Надоели! – Так и Иисус, наверное, думал, изгоняя торговцев из храма плетями. – К чёртовой матери всё!

Телефон вдруг стал горячим. Настолько горячим, что Андрей разжал ладонь и тот с глухим стуком упал на пол, рядом с тазиком мутного клея. Андрей взглянул на ладонь – она покраснела от лёгкого ожога. Чёрт подери, что с телефоном? То принимает звонок в выключенном состоянии, то нагревается как печка!

Вдруг в телефоне включилась громкая связь. Анастасия вздрогнула. Она непонимающе переглянулась с Андреем.

В дверях застыла Катя с тарелкой в руках. На тарелке дымился разрезанный пельмень. Катя или Анастасия всегда приносили его на пробу Андрею. Эта маленькая семейная традиция был так приятна для него.

Катя застыла с тарелкой в руках и, так же как родители, неотрывно смотрела на валяющийся на полу мобильник…

- Ну, Андрей Иванович? Будем продолжать лениться, как телок деревенский? – Заорал голос Кима в телефоне.

Андрей не выдержал. Его никогда и никто не унижал при жене и дочери. В это даже не верилось, но это было правдой!

Андрей схватил трубочку отрезанного куска обоев. Один её конец он приставил к горячему, как пельмень на тарелке у Кати, мобильнику, а в другой заорал как в рупор

- Катитесь в жопу со своей поставкой, Ким! Если вы провалите её, это будет ваша забота, а не моя. И знаете что Ким Борисович? Я буду рад, если вы её провалите. Потому что вы меня задолбали! И если вы не умотаете на своём херовом мерине от моего дома, я закидаю вас собачьим говном!

Андрей выпалил всё это и подбежал к окну.

«Мерседес» Кима испарился.

- Ну, папочка, ты и матершинник у нас, - пробормотала Анастасия. Она вдруг звонко, словно с её плеч спала гора, рассмеялась. – Таким ты мне нравишься. Я даже боюсь тебя, папочка…

- Пап, а где ты собирался собачьи какашки брать? Вы же так мне и не позволили завести собаку? А ведь обещали. Я помню. Как только переедем в свой дом… – сказала Катя.

- Это ничего, - прошептал Андрей. – Я и сотой доли этому поганцу не сказал того, что подумал.

Когда Трофимовы прекратили смеяться, то чувствовали себя самой счастливой семьёй на свете. Потом они пошли на кухню и до отвала наелись горячих пельменей со сметаной и чёрным хлебом. Каждый проглоченный кусок Андрей мысленно благословлял.

У домашних пельменей был изумительный вкус отвоёванной свободы.

Ещё Андрей подумал, что если Катя вдруг решит завести собаку, то у него есть ошейник. Лежит себе в сейфе рядом с газовым револьвером…

- Всё полетело в тощую задницу! Провалили не только эту поставку, но и потеряли контракт с молдаванами! Они отказались работать с «Заводом стекла». Молодцы, блин, удружили, - выговаривал Сергей Владимирович Крайнев утром понедельника. Андрей брёл вслед за директором.

Крайнев рвал и метал. Его рыжие волосы словно подпалили с самого утра, и они горели, как облитые бензином.

Весь завод чувствовал себя виноватым, как один большой и глупый ребёнок. Рабочие ходили, понурив головы, а станки в цехах, казалось, работали тише, чтобы не привлекать к себе внимания рассерженного начальства.

Андрей с Крайневым прошёл весь «Завод Стекла», прежде чем понял, что директор пытается всю вину за срыв отгрузки стекла молдаванам возложить на него, а не на Кима.

Они прошли цех механической обработки стекла, где разномастные станки обрабатывали вертикали и горизонтали стекла. Визг и шум стоял такой, будто десять идиотов рашпилями возили по стеклу.

Дата добавления: 2015-08-10