Отец Александра

Но заслугу отца историки приписали его сыну. «Александр Невский выбрал Восток и под его защитой решил отбиваться от Запада»- утверждает Г.В. Вернадский. Но факты свидетельствуют о том, что никакого выбора между Западом и Востоком у русских князей в середине 13 века не было. Их полки даже собранные вместе, как это было на Калке, не могли противостоять армии Монгольской империи. В тоже время русские князья успешно воевали со своими противниками на Западе. Ярослав разбил немцев на Амовже (1234 год), Даниил Галицкий – поляков и венгров у Ярослава (1245 г.). Поэтому им приходилось выбирать между подчинением монголам и смертью, о чем свидетельствует казнь в ставке Батыя Михаила Черниговского. Михаил Черниговский был внуком польского короля Казимира и бежал от монголов в Европу, где надеялся получить помощь. Он даже направил игумена Спасского монастыря в Киеве Петра Акеровича, присвоившего сан митрополита, на собор в Лионе. Петр участвовал там в латинском богослужении, но его дипломатия оказалась неуспешной. Михаилу пришлось явиться в ставку Батыя, где нужно было участвовать в шаманских обрядах, которыми сопровождались все аудиенции у Бату. Но как считает А.В. Карташев «Батый воспользовался в 1246 году случаем намеренно поставить религиозную церемонию настолько остро для сознания Михаила, чтобы привести его к трагическому концу». Бату помнил о расправе над своими послами в Киеве.

Но Михаил Черниговский – это исключение. «Многие же князья с боярами своими шли сквозь огонь и кланялись кусту и огню, идолам их, славы ради света сего, и просили каждый себе волости. Татары же безвозбранно давали им, что они хотели» (Симеоновская летопись»). Но первым русским князем, подчинившимся поклонившимся идолам и Батыю, был Ярослав Всеволодович. Впрочем, и этот «подвиг» приписывают его сыну Александру, который «мог отправиться в ставку Батыя на Волгу и к весне 1242 года возвратиться в Новгород» (А.Ю. Карпов). Но в начале 1242 года монголы еще воевали в Центральной Европе, а на нижней Волге, как сообщает тот же автор, они обосновались только в конце этого года. К тому же Александр в это время лишь подручник своего отца, наместник Ярослава в Новгороде и поэтому не мог «лезть поперек батьки» в Татары (так летописец назвал ставку Бату).

После возвращения из Новгорода в 1238 году Ярослав стал старшим среди суздальских князей. Он поделился с оставшимися в живых братьями, отдав Святославу Суздаль, а Ивану – Стародуб (Ростов остался у потомков Константина). Летописец ничего не сообщает нам о мерах предпринятых Ярославом для восстановления разрушенных монголами городов, но он наверняка занялся прежде всего этим. На следующий год по распоряжению Ярослава были перенесены из Ростова останки его старшего брата Юрия Всеволодовича, погибшего на Сити, и похоронены в Успенском соборе Владимира. Ярослав как бы просил прощения у брата за те неприятности, которые доставил ему в земной жизни, и за то что не явился со своими полками на Сить. Но эти полки пригодились для новых сражений.

Мир не продлился долго. В тот же год татары во время похода на Мордву, переправившись через Оку сожгли Муром и Гороховец. Ярослав воевал в это время на западе, отражая нашествие литовцев на Смоленское княжество «и, урядив смолян, посадил на княжение князя Всеволода» (Лаврентьевская летопись). Судя по тому, что Ярославу пришлось восстанавливать княжескую власть, здесь имел место не рядовой набег Литвы, а попытка захватить один из важнейших городов Руси – Смоленск, избежавший разорения монголами. Поэтому эта победа Ярослава имела такое же значение, как освобождение Пскова его сыном Александром в 1242 году. Серьезность литовской угрозы подвигла Ярослава на сближение с полоцким князем Брячиславом, дочь которого в 1239 г. вышла замуж за Александра Ярославича и строительство новгородцами и князем Александром оборонительной линии на реке Шелони.

После того, как в 1227 году Ярослав совершил поход на Емь и крестил карел, его внимание уже не привлекали северные окраины Новгородской земли. Воспользовавшись этим шведы предприняли в 1238-39 годах с благословения римского папы Григория IX крестовый поход против язычников тавастов (так они называли Емь). Предприятие оказалось вполне успешным: «Язычники много горя узнали!» - хвастался позднее шведский хронист. Тогда крестоносцы решили прибрать к рукам и земли еще одного финского племени, жившего при устье реки Невы – ижоры. Но ижорцы дали знать в Новгород, где в это время находился сын Ярослава Александр. Вместе с новгородцами и ладожанами он разгромил шведов, расположившихся лагерем на месте впадения реки Ижоры в Неву. Случилось это 15 июля 1240 года, а 16 сентября немцы из Ливонии разбили у стен Изборска псковское войско во главе с Гаврилой Гориславичем и осадили Псков. Псковичам укрывшимся в городе, пришлось заключить мир на условиях Ордена. Немцы «забрали детей у добрых людей в заложники, и отошли прочь» (НПЛ), оставив в городе небольшой гарнизон и двух рыцарей в качестве наместников – фогтов. Некто Твердило Иванович разделил с ними власть, «воюя села новгородские». Несогласные с этим псковичи были вынуждены перебраться в Новгород. А там взяли верх противники суздальцев и Александр Ярославич с женой и матерью вернулся к отцу и стал княжить в Переяславле. Об этих событиях мы знаем исключительно по новгородским летописям, а вот суздальская (Лаврентьевская летопись) упоминает под этим годом только о рождении у Ярослава дочери Марии и о взятии Киева татарами.

В следующем году у Ярослава родился еще один сын – Василий, а немцы (скорее всего датчане из Ревеля) вместе с ополчением чуди захватили земли на южном берегу Финского залива, входившие в новгородскую Водскую пятину, и построили здесь крепость Копорье. Отсель они совершали набеги, опустошая земли по реке Луге. Наказанные немцами новгородцы обратились за помощью к Ярославу. Они просили прислать к ним Александра, а Ярослав предлагал другого своего сына – Андрея. Таким образом он добивался у новгородцев определенных уступок, прежде всего материальных – ему нужны были средства для восстановления Суздальской земли. Новгородцы приняли условия великого князя и Александр отправился в Новгород. Ярослав не предоставил сыну значительных сил и воевать Копорье Александру пришлось «с новгородцами,и с ладожанами, и с корелою, и с ижорянами» (НПЛ). Крепость была взята и разрушена, изменники наказаны, а победители вернулись в Новгород.

Если для победы над шведами и захвата крепости Копорье новгородцы располагали собственными силами и нуждались только в способном военном вожде, то для войны с Орденом потребовалось непосредственное участие суздальских отрядов, прежде всего конных. Во главе их Ярослав поставил Андрея и отправил на помощь старшему брату. Александру оставалось только заманить немцев на ледяную гладь Чудского озера. Орденское войско вопреки распростра-ненным представлениям состояло в основном не из закованных в латы конных рыцарей, а из пешего ополчения прибалтийских племен. «Свинья» или «кабан» - построение которое использовали немцы во время сражения – старинный германский строй пехоты. Именно так воевали франки в 6 веке против византийского полководца Нарсеса. Нарсес разгромил их ударом кавалерии по флангам «свиньи». также поступил и Александр. После победы «возвратился Андрей к отцу своему с честью» (Лаврентьевская летопись), а Александр остался в Новгороде, где на почетных условиях заключил мир с немцами.

Дата добавления: 2015-08-10