Брат Юрия

После смерти Всеволода в 1212 году между его братьями начались столкновения, в которых Ярослав непременно выступал на стороне Юрия против Константина. Но ни одна из враждующих группировок не смогла добиться решительного перевеса над противником. Через год после смерти отца Ярослав женился на дочери Мстислава Удалого – Ростиславе. Брак был политическим. Мстислав пользовался в Новгороде большой популярностью и жених надеялся таким образом привлечь симпатии новгородцев на свою сторону. Расчет Ярослава оправдался и когда в 1215 году Мстислав отправился на Русь, новгородцы после долгих раздумий отправили послов к его зятю. Новгородский княжеский стол приносил его обладателю большие доходы, но сидеть на нем было также неудобно как на муравейнике. Отделившись от Руси и постоянно враждуя со своим пригородом Псковом, новгородцы и между собой делились на несколько партий возглавляемых могущественными боярскими родами. Ключевский объяснял политические схватки в Новгороде прежде всего коммерческими интересами: «Богатые торговые дома, имевшие дела преимущественно с Суздальским или Смоленским краем, стояли за суздальского или смоленского Мономаховича, а черниговский Ольгович нужен был, когда на киевском столе сидел княязь из черниговской линии, тем новгородским капиталистам, которые вела преимущественно с Черниговским краем или Киевской землей.»

Видимо не все были довольны призванием суздальского князя и поэтому княжение в Новгороде Ярослав начал в 1215 году с репрессий против своих противников: «схватил нескольких бояр новгородских и, оковав, отправил их в Тверь.» (НПЛ) Враги князя ответили индивидуальным террором против его сторонников: «жители Прусской улицы собрались и убили Овстрата и сына его и бросили тела их в ров.» Разгневанный князь уехал в Торжок на южной границе Новгородской земли и зная о случившемся в ней неурожае решил смирить оппозицию «костлявой рукой голода»: запретил пропускать хлеб, ввозимый с Низа (Суздальской земли). Средство оказалось сильнодействующим: в Новгороде не просто поднялись цены на хлеб, а начался настоящий голод: «по торгу лежали трупы, по улицам – трупы, по полю – трупы». Властолюбие и жестокость Ярослава толкнули его на серьезный политический просчет: он арестовал послов и новгородских купцов торговавших в Суздальской земле.

«Тогда Мстислав Мстиславич Удалой, узнав то зло, въехал в Новгород месяца февраля в 11 день [1216 г. ] и схватил наместника Ярославля, а дружину его исковал» (НПЛ) В ответ на мирные предложения Новгорода и своего тестя Ярослав продолжил преследование новгородцев в подвластных ему городах. Война стала неизбежна. На помощь Мстиславу пришли его братья – двоюродный Владимир Рюрикович со смолянами и родной Владимир Мстиславич со псковичами. После того, как Ярослав снова объявил послам Мстислава о нежелании мириться и начал делать засеки вокруг Торжка, начались боевые действия. Объединенное войско с запада обошло Торжок и вторглось в суздальские земли на Верхней Волге. Здесь союзников встретил со своими полками Константин Всеволодович, решивший воспользоваться случаем, чтобы одолеть братьев и получить Владимирский стол. С ним были воевода Еремей Глебович и ростовский боярин Александр, ставший известным как былинный богатырь Алеша Попович.

Ярослав оставил Торжок и минуя Переяславль направился навстречу брату Юрию, вышедшему из Владимира с братьями Святославом и Владимиром. К Юрию примкнули также муромские князья. Противники встретились на реке Липице возле Юрьева-Польского. Ярослав встал против Владимира Смоленского, а Юрий против Мстиславичей. Константин с ростовцами оказался против своих родных братьев Святослава и Владимира. Стояла весна и между возвышенностями занятыми противниками протекал ручей Тунег. Поэтому новгородцы сошли с коней и решили биться в пешем строю, тем более, что суздальцы успели укрепить свою позицию плетнем и кольями. В обеих ополчениях отсутствовало единое командование. Во время боя каждый князь находился при своих полках, но не командовал, а сражался в общей строю.

В первый день битвы новгородцы небольшими силами атаковали полки Ярослава на правом фланге суздальцев, пытаясь выманить их с укрепленной позиции. Целодневный бой окончился безрезультатно и новгородцы собирались идти на Владимир, но Константин остановил их, сославшись на ненадежность своих людей, не горевших желанием воевать с земляками. На следующий день смоленские полки и новгородцы продавили позиции суздальцев на участке Ярослава и оказались в тылу среди обозов противника. Суздальское воинство ударилось в беспорядочное бегство. Ярослав, оставив на поле боя свой шлем с Архангелом Михаилом на челе бежал в Переяславль и затворился в городе. Впрочем, Ярославу все-таки пришлось предстать пред грозные очи своего тестя. Юрий не имел средств оборонять Владимир и сдался на милость победителей. Его лишили великокняжеского стола и отправили в Городец на Волге. Великим князем Владимирским стал Константин. Ярослав остался княжить в Переяславле. Мстислав придумал для него изысканное наказание – забрал жену, то есть собственную дочь. Главным политическим итогом Липецкой битвы стало согласие среди потомков Всеволода, которое продлилось вплоть до 1248 года, когда Михаил Храбрый вместе с москвичами «похитил» Владимир.

Историки спорят (Великий князь Александр Невский М, 2002 год) вернулась ли Ростислава к Ярославу. Летописи не сообщают об этом, а в житии Александра Невского записано, что он родился «от отца – благочестивого, кроткого (!) и милостивого (!!!), великого князя Ярослава, от матери – благочестивой Феодосии (?)…». В пользу предположения, что Феодосия была уже третьей супругой Ярослава говорит то, что почти за три года его брака с Ростиславой у молодых супругов не родилось ни одного ребенка, а с Феодосией он быстро «наполнил свой колчан сыновьями» (Псалмы). Уже через два года после Липецкой битвы появился первенец – Федор, за ним – Андрей, в 1220 г. – Александр, а потом еще Михаил,Константин, Ярослав, Даниил, Василий (1241 г.). Ярослав следовал примеру отца, именно за численность мужского потомства получившего прозвище «Большое Гнездо». Впрочем, им обоим было еще далеко до Юрия Долгорукого, имевшего одиннадцать только законных сыновей.

В 1218 г. в возрасте тридцати двух лет скончался князь Константин Всеволодович (у В.Н. Татищева – Мудрый). Согласно договору между братьями великим князем Владимирским стал Юрий. Ярослав по-прежнему княжил в Переяславле. Здесь в 1220 году и родился его знаменитый сын Александр. Историк Н.С. Борисов, пересказывая биографию Александра Ярославича, замечает, что «он шел буквально «след в след» за отцом, повторив его судьбу даже в деталях». При этом, если деяния сына на протяжении уже многих веков удостаиваются самой высокой оценки всех пишущих и высказывающихся, начиная от автора его «Жития» и заканчивая Л. Гумилевым и патриархом Кириллом, то аналогичные поступки отца не воспринимаются как что-то выдающееся.

В 1223 году Ярослав опять княжит в Новгороде. Призвание суздальского князя на новгородский стол было связано с усилением немецкой угрозы в Прибалтике. Впрочем, сначала он выступил против литовцев, разорявших новгородские земли в районе Торопца и «не догнал их» (НПЛ). Потом ходил на Колывань (Таллинн). «полона привел без числа, но города не взял; злата много взял». Но такие грабительские набеги конечно не могли остановить немецкой колонизации Ливонии. Немецкие рыцари в Ливонии действовали не спеша, но последовательно замок за замком подчиняя страну на многие века. И когда Ярослав ушел из Новгорода немцы захватили в 1224 г. Юрьев – русский форпост в Прибалтике, основанный еще Ярославом Мудрым.

После Ярослава новгородский стол недолго занимал его племянник Всеволод Юрьевич. Но семилетний отрок не усидел на этом беспокойном месте и его отец Юрий «просватал» новгородцам своего шурина (брата жены) Михаила Всеволодовича Черниговского. Между тем более страшная угроза нависла над Русской землей. В степях Причерноморья в 1223 году появились отряды монгольских полководцев Субедея и Джебе. Преследуемые ими половецкие ханы обратились за помощью к русским князьям. Мстислав Удалой, женатый на дочери хана Котяна, предложил собратьям помочь половцам, чтобы те не соединились с татарами и не обрушились на Русь. И тогда по призыву великого князя киевского Мстислава Романовича собралось многочисленное ополчение. К нему примкнули даже новгородцы во главе с князем Михаил Всеволодовичем. Русское войско переправилось через Днепр у порогов и начало теснить монголов. Но их отступление оказалось уловкой и у реки Калки татары снова преградили дорогу союзникам. Среди русских князей произошел раскол:большая их часть во главе с Мстиславом Удалым вместе с половцами переправились через реку и атаковали монголов, не поставив в известность Мстислава Киевского и Мстислава Черниговского. Мстислав Удалой был настолько уверен в победе, что не желал делиться ни с кем ни славой, ни добычей. Но князья не понимали, что имеют дело не просто с очередной группой степняков, явившихся из Азии в поисках пастбищ, а с передовым отрядом Монгольской империи, созданной Чингиз-ханом, с настоящей армией, имеющей четкую организацию и дисциплину. Поэтому монголы легко обратили в бегство половцев, которые «во время бегства потоптали станы князей русских». Впрочем, русские оказались не более стойкими, чем их половецкие союзники. Как сообщает летописец о знаменитом Данииле Галицком «Даниил же увидел, что предстоит более жестокий бой с татарами, и обратил коня своего вспять и бежал от устремления противников». Спаслись бегством и Мстислав Удалой и Михаил Всеволодович. Но двенадцать князей, в том числе великий князь Киевский Мстислав, погибли, а из рядовых воинов спаслась только десятая часть. «И Александр Попович тут был убит, а с ним 70 храбров» (Суздальская летопись)

Михаил Всеволодович, вернувшись в Новгород, заявил новгородцам, что возвращается в Чернигов. В 1226 году новгородские земли подверглись очередному набегу литовцев. Угрожал он и владениям Ярослава на верхней Волге. Поэтому Ярослав выступил против литовских отрядов и преследовал их до города Усвята в Полоцком княжестве, где нанес литовцам решительное поражение. После этого новгородцы опять пригласили Ярослава княжить. Зимой 1227 года он отправился в поход на земли финского племени емь, достиг местностей, «где ни один из русских князей не бывал» (НЛП). Количество пленных, захваченных новгородцами, было столь велико, что захватчики не могли вести всех и значительная их часть полога была или перебита или отпущена на волю. «В том же году Ярослав Всеволодович, послав, крестил множество карел, едва ли не всех людей…» (НЛП). Карелы по-видимому были союзниками Новгорода в войне против еми, которая продолжилась и в 1228 году. Тогда емь на лодках совершила ответный набег на новгородские владения на Ладожском озере и захватила пленных. Против финнов выступили порознь новгородцы во главе с Ярославом и жители Ладоги под предводительством посадника Володислава. Ладожане оказались проворнее и настигли озерных пиратов, блокировав емь в одном из озерных заливов. Финны попытались скрыться в лесу, бросив лодки и перебив пленных, но и сами во множестве погибли. «Новгородцы же, простояв в Неве несколько дней, собрали вече и хотели убить Судимира (новгородский боярин – сторонник князя Ярослава)…». (НПЛ) Ярослав смог спасти боярина от гнева земляков, лишь скрыв его на своей ладье.

Ранее Ярослав собирался идти походом на Ригу и привел в Новгород суздальские полки. Но новгородцы и еще более псковичи не поддержали его. Псков вообще отложился от Новгорода и заключил мир с Ригой, выдав рижанам сорок заложников. В это же время торговый договор с Ригой заключил и Смоленск. Поэтому Ярослав оставил в Новгороде сыновей – десятилетнего Федора и восьмилетнего Александра под присмотром боярина Федора Даниловича и тиуна Якима, а сам отправился на восточный рубеж Суздальской земли. Здесь, как на севере и северо-западе соседями славян были племена финно-угров - мордва. В 1221 году Юрий Всеволодович основал на мордовских землях Новгород Нижний, но позднее суздальцы ограничивались только грабительскими походами. В январе 1229 года Ярослав вместе с братом Юрием и племянниками воевал против мордовского князя Пургаса – союзника Булгарии. Суздальцам помогали Юрий Муромский и мордовский князь Пуреш.

Новгородским «владыкой» - епископом в это время был Антоний (Добрыня Ядрейкович), первый раз занявший епископскую кафедру еще при Мстиславе Удалом. Вторично он стал владыкой в 1225 году, когда новгородцы сместили и отправили в монастырь епископа Арсения. В 1228 г. Арсений при содействии Ярослава, которому он уплатил значительную «мзду», вернул себе место, а в монастырь отправился Антоний. Но в тот же год Новгород постигло стихийное бедствие – дождь начавшийся 15 августа и продолжавшийся до 6 декабря, когда «ни сена людям нельзя было добыть, ни нивы возделать». Противники Ярослава воспользовались недовольством народа для свержения его ставленника епископа Арсения и поставили на место владыки немощного инока Антония, приставив к нему двух «помощников» Якуна Моисеича и Никифора Щитника. Был смещен также тысяцский Вячеслав, мятежники громили дворы сторонников Ярослава, в том числе того же Судимира, а липинского старосту Душильца хотели даже повесить, но тот успел скрыться. Поэтому сыновьям Ярослава в феврале 1229 года пришлось вместе с присными покинуть Новгород. Новгородцы расценили это как отказ Ярослава от новгородского стола «и послали за Михаилом в Чернигов…» (НПЛ).

Несмотря на то, что смоленский князь задержал новгородских послов, Михаил Черниговский в апреле прибыл в Новгороде. Это привело к конфликту Ярослава со старшим братом Юрием, который был заподозрен в содействии своему шурину Михаилу. Ярослав начал готовиться к войне и склонял к ней своих племянников Константиновичей. Но Юрий пресек это, вызвав брата и племянников во Владимир. В столице произошло примирение родственников. Юрий даже уступил брату право суда над ростовским епископом Кириллом, на которого многие жаловались великому князю. Кирилл стяжал большое имение, которое немилосердный судья Ярослав обратил в пользу истцов (и возможно в свою). От огорчения владыка вскоре скончался.

Ярослав забрав сыновей из Новгорода оставил в своих руках Волок – стратегически важный пункт на границе Новгорода и Суздальской земли. Михаил направил к Ярославу послов с требованием возвращения аннексированной территории. Ярослав ответил решительным отказом. Новгородцы начали склонять Михаила к войне, но в конфликт вмешался великий князь Киевский Владимир Рюрикович, направивший во Владимир посольство во главе с митрополитом всея Руси Кириллом. Миссия первосвятителя оказалась вполне успешной: «ибо послушал Ярослав брата своего старейшего Юрия, и отца своего митрополита, и епископа Порфирия и заключил мир с Михаилом …» (Лаврентьевская летопись) Михаил покинул Новгород, оставив в качестве наместника своего сына Ростислава.

Церковной дипломатии возможно способствовало и то, что стихийные бедствия – для людей того времени знак Божьего гнева за грехи людей, следовали в это время одно за другим. Голод свирепствовал уже второй год подряд. Хлеба не стало даже в Суздальской земле, куда его приходилось завозить из Волжской Болгарии. В Новгороде люди умирали от голод. Архиепископ Спиридон, ставший новгородским владыкой в феврале 1230 года, распорядился сделать братскую могилу –скудельницу «и приставил мужа благого, смиренного, по имени Станил, возить мертвецов на конях, где отыщутся по городу, - и так беспрестанно по все дни волочили и наполнили яму доверху, числом же 3 тысячи и 30...»(ППЛ). Но светская власть в Новгороде оказалась не столь эффективна и ее решили поменять. Новгородцы выбрали новых посадника и тысяцского и прогнали («путь показали») княжича Ростислава. После этого они предложили новгородский стол Ярославу. Тот явился в Новгород 30 декабря 1230 года и на вече принял присягу («целовал Святую Богородицу на грамотах на всех Ярославлех»). Для утверждения договора Ярослав взял у новгородцев заложников – «младших мужей», с которыми вернулся в Переяславль, а в Новгороде оставил своих сыновей – Федора и Александра. В Псков он отправил наместником боярина Вячеслава.

Но бедствия Новгородской земли на этом не закончились. Второй год подряд был неурожайным. Как сообщает новгородский летописец «… иные из простой чади людей живых резали и ели, а иные мертвых мясо, с трупов срезая, ели, а другие конину, псину, кошек …». К тому же страшный пожар уничтожил один из районов города – Словенский конец. А помощь пришла с «проклятого» Запада: «подоспели немцы иззаморья с житом и мукой и сотворили много добра – а уже при конце был город сей» (НПЛ). А Ярослав возобновил борьбу против Михаила Черниговского, разорив вместе с племянниками Константиновичами его волости. Пришлось митрополиту Кириллу снова отправиться во Владимир и помирить князей.

Новгородские сторонники Михаила во главе с бывшим тысяцским Борисом Негочевичем в следующем, 1232 году покинули Чернигов и явились к Новгороду вместе с князем Святославом Трубецким, которому они обещали новгородский стол. Святослав, узнав, что не все новгородцы желают иметь его своим князем, оставил их. Тогда Борис Негочевич со товарищи отправился во Псков, где захватил наместника Ярослава. Волнения начались уже и в Новгородие, когда Ярослав явился туда. Он задержал псковичей и потребовал от Пскова освобождения Вячеслава. Требования князя были отвергнуты и размирье между Ярославом и псковичами продолжилось все лето. Но торговая блокада Пскова наконец дала свой результат. Когда у них поднялась цена на соль, псковичи стали сговорчивее: сначала отпустили Вячеслава, а потом признали Ярослава своим князем и попросили к себе на княжение Федора Ярославича. Ярослав поостерегся отпустить к ним своего любимого сына и вместо Федора дал им в князья своего шурина Юрия. Борис Негочевич вместе со своими присными, которых летописец называет «Борисова чадь» бежал в Ливонию в замок Оденпе (в русских источниках –Медвежья Голова).

Михаил Черниговский смирился с потерей Новгорода и в знак примирения решил отдать за Федора Ярославича свою дочь Феодулию. Невеста прибыла в Новгород, где все уже было готово к торжеству: «свадьба приготовлена, меды наварены». Но накануне венчания, 10 июня 1233 г. юный князь скоропостижно скончался. Это поразило всех, но особенно невесту. Вскоре она приняла монашеский постриг суздальском Ризположенском монастыре и известна как святая Ефросиния Суздальская. В 17 веке к лику святых был причислен и сам Федор. Но Ярославу некогда было оплакивать сына. В этом же году «Борисова чадь» явилась из Оденпе с немцами и князем Ярославом – сыном участника Липицкой битвы Владимира Мстиславича, и сходу (изгоном) захватила пограничную крепость Изборск. Псковичи сами справились с захватчиками, многих из них пленили и выдали Ярославу, отправившему пленников в Переяславль. Среди пленных оказался и Ярослав Владимирович.

А весной следующего года Ярослав отправился в Ливонию «с новгородцами, и со всей областью, и со своими полками». И хотя в распоряжении Ярослава были весьма значительные силы, он вряд ли планировал какие-то решительные действия против немцев. Это был не «освободительный» поход, а традиционный для русских князей набег на земли чуди. Поэтому, остановившись у Юрьева, он отправил часть своих в «зажитье воевать», то есть грабить мирное население, выставив впрочем и охранение – «сторожи». На эти сторожи и наткнулись немцы, решившие все-таки выйти из замков и скрестить свои мечи с русскими. Ярослав успел вовремя привести основные силы и обрушился на немцев «и помог Бог князю Ярославу с новгородцами, и били их до реки.» Немцев оттеснили на вешний лед реки Амовжи (по-эстонски она называется Эмайыги) и многие из них утонули, а уцелевшие укрылись в Юрьеве и Оденпе. Потери новгородцев и суздальцев были минимальными. Таким образом первая победа русских над немцами была одержана малой кровью и на чужой земле,.

Более серьезная угроза с запада для русских земель в 13 веке исходила не от крестоносцев, а от последних язычников Европы- литвы. В том же 1234 году литовцы разорили в Новгородской земле Старую Русу и направились в Торопецкую волость Смоленского княжества. Здесь их и настигли Ярослав с новгородцами, лишив добычи и оружия, а многих и жизни. Но литовцы казались неистребимыми. Каждый новый набег на русские земли делал оставшихся в живых более искусными воинами, а удачливые предводители отрядов становились князьями. Один из них – Миндовг (Миндаугас) впервые объединил литовские племена и нанес в 1236 году сокрушительное поражение хозяйничавшему в Прибалтике Ордену меченосцев при Сауле (Шауляй). Примечательно, что псковичи сражались в этой битве на стороне немцев и «побеждены были безбожными язычниками, пришел домой лишь каждый десятый» (НПЛ). Орден же лишился своего магистра Фольквина и по решению римского папы Григория IX вошел в состав Тевтонского ордена. Немецкие рыцари в Прибалтике получили серьезное подкрепление и таким образом на северо-западной границе Руси появилось два опасных противника. Но самый страшный враг двигался с востока. В 1235 году на курултае монголов, созванном великим ханом Угедеем, было принято решение о большом походе на запад к «последнему морю». Его возглавил племянник великого хана Бату.

Русские князья в это время были заняты борьбой за киевский великокняжеский стол. Владимир Киевский и Даниил Галицкий воевали с Михаилом Черниговским и Изяславом Смоленским. В результате Владимир лишился Киева, а Даниил Галича. Ярослав подобно своему далекому предку и тезке в 1236 году выступил из Новгорода в Киев, оставив на княжении Александра. Он при содействии новгородцев и новоторжцев занял Киев, но не смог удержать, уступив его или Изяславу (Татищев) или Михаилу (Ипатьевская летопись). Впрочем, Карамзин,Соловьев и Г.В. Вернадский полагали, что Ярослав оставался в Киеве до 1238 года. Вернадский утверждает (Начертание русской истории) что «после разгрома Батыем Северо-Восточной Руси и гибели великого князя Юрия Всеволодовича во Владимир приехал княжить из Киева братубитого Ярослав». Но это утверждение не согласуется с сообщением Лаврентьевской летописи о том, что зимой 1238 года Юрий на Сити поджидал «братьев своих Ярослава с полками и Святослава с дружиной своею». Вряд ли Юрий мог рассчитывать на участие брата, если тот находился в это время в Киеве. Скорее всего Ярослав, как об этом пишет Татищев, отсиживался в Новгороде.

Похоже, период с 1236 по 1238 года является самым темным в биографии Ярослава. Если, оставив Киев он «пошел обратно к Суздалю», как сообщает Ипатьевская летопись, то в какое время Ярослав оказался в Новгороде? И как это связано с отступлением монголов в марте 1238 года, когда они находясь в ста верстах от Новгорода, вдруг неожиданно повернули на юг. «Новгород же Бог спас и Святая София» только и сообщает нам об этом чуде новгородский летописец. Разумеется, силы завоевателей были уже на исходе. Две недели они штурмовали Новый Торг (Торжок) – не самый значительный русский город, а позднее семь недель простоят у «злого города» Козельска. И это при том, что хорошо укрепленный Владимир – один из крупнейших городов не только Руси, но и Европы, монголы захватили за несколько дней. Похоже, лучшая и возможно большая часть монгольских войска, брошенного Бату зимой 1237 – 38 годов на покорение Северо-Восточной Руси навсегда осталась здесь. Впрочем. Бату наверняка имел в степи значительные резервы для новых походов.

Но только истощением сил завоевателей и приближением весенней распутицы нельзя объяснить решение Бату. Известно, что прежде чем обрушиться на противника, монголы направляли к нему послов с предложением признать их власть. Сохранилось, например подробное описание переговоров между Батыем и рязанскими князьями, были монгольские послы и у Юрия Всеволодовича. В том же 1238 году полководец Бату Менгухан явился к Киеву и поразившись размерами города, направил в Киев послов с предложением о добровольной капитуляции. Но занимавший в это время великокняжеский стол Михаил Черниговский вместе с горожанами не нашли ничего лучшего, чем расправиться с послами. После этого Михаил бежал из Киева на запад, а город был подвергнут в 1240 году страшному разгрому.

Поэтому вполне вероятно появление монгольских послов и в Новгороде в марте 1238 года. Ранее сюда явился и Ярослав. Он покинул со своими полками Переяславль, но направился не на Сить, где его ждал старший брат великий князь Юрий Всеволодович, а на север в Новгород. На Сити русские потерпели новое поражение от Батыя, а великий князь погиб в бою. После этого монголы захватили Переяславль. Таким образом, Ярослав спас и свою жизнь и жизнь своих сыновей «а было их шесть: Александр, Андрей, Константин, Афанасий, Даниил, Михаил» (Лаврентьевская летопись), а главное сохранил военную силу, которая понадобиться для обороны от западных соседей. В Новгороде Ярослав вполне мог участвовать в переговорах с монгольскими послами. В результате монголы получили формальные изъявления покорности, подкрепленные наверное некоторой толикой серебра и отправились восвояси. А Ярослав вернулся в Суздальскую землю – восстанавливать и защищать.

Дата добавления: 2015-08-10