Атхарва-Веда. 2 страница

Глава VI.
Учение Посвященных.
Отшельники преклонились передъ Кришной, какъ передъ ожидаемымъ и свыше назначеннымъ преемникомъ Васишты. Въ глубине священнаго леса была совершена srada или погребальная церемония надъ святымъ старцемъ, и сынъ Деваки получилъ знакъ верховной власти — посохъ о семи узлахъ, после того, как было совершено жертвоприношение огня въ присутствии старейшихъ отшельников, тех, которые знали наизустъ все три Веды. Затемъ Кришна удалился на гору Меру для размышления надъ своимъ учениемъ и надъ путемъ спасения людей. Его мецитация и его аскетическия упражнения длились семь лет. По окончании этого времени онъ почувствовалъ, что подчинилъ свою земную природу природе божественной и настолько отождествилъ себя съ солнцемъ Махадевы что получилъ право на имя Сына Божия. И тогда лишь призвалъ онъ къ себе отшельниковъ, молодыхъ и старыхъ, чтобы открыть имъ свое учение. Они нашли Кришну очищеннымъ и обновленнымъ; герой преобразился въ святого, онъ не утерялъ свою львиную силу, но приобрелъ кротость голубки. Между теми, которые поспешили на призывъ, находился и Арджуна, потомок царей солнечнаго цикла, одинъ изъ Пандавасовъ, лишенныхъ престола Куравасами, представителями луннаго цикла. Молодой Арджуна былъ полон огня, но легко поддавался розочарованию и впадалъ въ сомнения. Онъ страстно привязался къ Кришне.
Сидя подъ кедрами горы Меру, съ лицомъ, обращённым къ Гимавату, Кришна началъ проповъдывать истины, недоступныя для людей, живущихъ въ рабстве у своей чувственной природы. Онъ поучалъ ихъ безсмертию души, ея возрождениямъ и ея мистическому соединению съ Богомъ. «Тело — говорилъ онъ — внешний покровъ души, есть нечто конечное; но душа, пребывающая въ немъ, есть нечто невидимое, невесомое, недоступное тлению, вечное. *) Земной человекъ троиченъ подобно Богу, котораго онъ отражаетъ въ ceбе: у него есть разумъ, душа и тело. Если душа соединяется съ разумомъ, она достигаетъ «Сатвы», т. е. мудрости и мира; если она колеблется между разумомъ и теломъ, она попадаетъ подъ господство Раджасъ, страсти, и вращается отъ предмета къ предмету въ роковомъ круге; если же она подчиняется телу, она отдается во власть Тамасъ, безразсудству, неведению и временной смерти. Вотъ что можетъ каждый человекъ наблюдать внутри себя и въ окружающей среде. **)
— Но, —спросил Арджуна, — какова судьба души после смерти? Следуетъ ли она все тому же закону, или она может избежать действия его?
— Она никогда не может избежать закона и всюду послушна ему, — отвечал Кришна. — В этом и заключается тайна возрождения. Глубины жизни освещаются светомъ этой истины. По распадении тела, когда победит Сатва (мудрость), душа поднимается въ безпорочныя области техъ чистых Существъ, которыя приобрели ведение Единаго. По распадении тела, в которомъ господствуетъ Раджас (страсть), душа возвращается вновь въ среду техъ, кто привязанъ ко всему земному. Точно такъ же если распадается тело въ которомъ преобладает Тамас (неведение), душа, затемненная материей, снова привлекается в лоно неразумныхъ существъ. ***)
— Это истинно, — сказалъ Арджуна, — но поведай нам теперь, чему подвергаются въ течение вековъ те, кто следовал мудрости и кто после смерти переходит в божественныя обители.
— Человек, застигнутый смертью во время молитвы, — ответил Кришна, — испытает в небесах в течение долгаго времени награду за свою праведность и затем возвратится на землю, чтобы воплотиться въ святомъ и почитаемомъ семействе. Но этот вид возрождения достигается весьма трудно в земной жизни.—
Человек, возраждаюшийся на земле, является с теми же способностями и тем же разумением, которыя он имел в прежнемъ теле; и он начинаетъ снова работать, чтобы усовершенствоваться.
— Итакъ, — сказалъ Арджуна, — добрые тоже принуждены рождаться и возобновлять телесную жизнь; но поведай нам, о, Господи, может ли для того, кто следует по пути мудрости, настать конец воплощениям?—
— Выслушайте, — сказалъ Кришна, — великую и глубокую тайну. Чтобы достигнуть совершенства, нужно овладеть Наукой Единства, которая выше мудрости; нужно подняться къ божественной Сущности, которая выше души и даже выше разума.
— Божественная та сущность, верховный тот друг пребывает в каждом из нас, ибо Бог находится внутри каждаго человека, но мало кто умеет найти его. Узнай же путь спасения. Когда вы познаете совершенную сущность, которая выше миpa и которая заключена в вас самих, решитесь покинуть врага, принимающаго форму желания. Побеждайте ваши страсти. Наслаждение, доставляемое чувствами, подобно недрам, рождающим страдание. Не только делайте добро, но и сами будьте добры. Достигайте того, чтобы побуждение заключалось въ самомъ действии, а не в плодахъ его. Отрекитесь отъ плодовъ вашихъ дел, чтобы каждое изъ вашихъ действий было как бы даром, приносимым Всевышнему. Человек, приносящий въ жертву свои желания и свои дела Тому, отъ кого произошли начала всехъ вещей, кто создал вселенную, достигает посредством этой жертвы совершенства.
— В духовном единении съ Нимъ человек приобретает духовную мудрость, которая превышаетъ все дары, и он испытывает божественное блаженство, ибо тотъ, кто находить въ себе самом свое счастье, свою радость и въ себе самомъ находит свет, тотъ в единении съ Богомъ. Знайте же, что душа, которая нашла Бога, освобождается отъ рождения и смерти, отъ старости и отъ страданий и пьет воду безсмертия.
Такъ излагал Кришна свое учение ученикамъ и путемъ внутренняго созерцания подготовлялъ ихъ постепенно къ восприятию высокихъ истинъ, раскрывшихся передъ его духовнымъ взоромъ въ минуту просветления. Когда он говорил о Махадеве, его голосъ изменялся и все черты его освещались внутреннимъ свътомъ.
Однажды Арджуна, въ порыве смелости, сказалъ ему: «Дай намъ узреть Махадеву въ его божественной форме. Сможемъ ли мы лицезреть его»?
И тогда Кришна начал говорить съ невыразимый силой о Существе, которое дышит во всякой твари, обладает сто тысячью форм съ безчисленными очами, съ лицами, обращенными во все стороны, и которое въ то же время превышаетъ все сотворенное всем объемомъ безконечности, которое содержитъ въ своемъ неподвижном теле всю движущуюся вселенную со всеми мирами. Если бы въ небесах зажглось одновременно сияние тьмы солнцъ, сказалъ Кришна, оно не сравнилось бы съ сиянием Единаго Всемогущаго.
Когда онъ говорилъ такимъ образомъ о Махадеве, зажегся въ глазах Кришны лучъ света такой могучей силы, что ученики не выдержали его блеска и пали ницъ къ его ногамъ. Волосы на голове Арджуны стали дыбом и покорно сложивъ руки и склоняясь, онъ сказалъ: «Господи, твои слова ужасаютъ насъ, мы не въ состоянии смотреть на высокое существо, которое ты вызываешь передъ нашими глазами. Его видъ потрясаетъ нас». ****)
Далее Кришна поучал;
— Многия рождения остались позади меня и позади тебя, о, Арджуна! Я знаю их все, но ты не знаешь своихъ. И хотя я по природе моей не подлежу рождению и смерти и есмь Творецъ всего сущаго, тем не менее, повелевая своей природой, я проявляюсь собственной силой. И каждый разъ, когда добродетель падаетъ въ мире, а порокъ и несправедливость преобладаютъ, я делаюсь видимымъ, и такимъ образомъ я рождаюсь изъ века въ векъ для спасения справедливаго, для сокрушения злого и для возстановления праведнаго закона.
Тотъ, кто воистину знаетъ Мою природу и Мое божественное творчество, тотъ, покинувъ тело, не вернется къ новому рождению, тотъ придетъ ко Мне». *****)
Говоря такъ, Кришна смотрел на своихъ учениковъ съ кротостью и благоволением. Арджуна воскликнул:
— Господи, ты Сын Махадевы!! Меня убеждаетъ въ этомъ Твоя великая доброта, Твое невыразимое очарование еще более, чем Твой устрашающий блескъ. Не столько въ безконечности ищут Тебя Девы и стремятся къ Тебе, подъ человеческимъ образомъ любят они Тебя и поклоняются Тебе. Ни послушаше, ни милостыни, ни Веды, ни жертвоприношения не стоят единаго изъ взглядовъ Твоихъ. Ты — истина. Веди насъ къ борьбе, къ подвигамъ, къ смерти. И куда бы ни повелъ Ты насъ, мы последуемъ за Тобой!—
Въ радости и восторге ученики теснились къ Кришне, говоря:
— Какъ могли мы не познать этого ранее? Самъ Махадева говоритъ въ Тебе.—
Онъ ответил:
— Ваши глаза не были еще отверзты. Я поведалъ вамъ великую тайну. Сообщайте ее лишь темъ, которые могут вместить. Вы — мои избранные; вы видите цель; толпа же видитъ лишь часть дороги. И потому идите со Мной проповедывать народу Путь спасения.—

Изложение этого учения, принятого позднее Платоном, находится в первой книге Бхагават-Гиты под видом диалога между Кришной и Арджуной. **) Книга XIII-XVIII Бхагават-Гиты. ***) Там же, книга XIV. ****) Преображение Кришны, изложенное в XI главе Бхагават-Гита. Э.Шюре изменяет смысл текста, передавая всю сцену преображения как не слова, а вид преображенного Кришны потрясли Арджуну. Он просит Кришну вернуть свой прежний человеческий образ, так как у него нет сил выносить его преображенный вид. *****) Бхагават-Гита, гл. IV, 5-9.

Глава VII.
Торжество и Смерть.
Окончив обучение своих учеников на горе Меру, Кришна отправился вместе съ ними на берега Джамуны и Ганга, чтобы поучать народъ. Онъ посещалъ хижины и останавливался въ городахъ. По вечерамъ, на краю деревни, толпа окружала его. Онъ проповедывал народу прежде всего милосердие относительно ближнихъ своихъ. «Боль, которую мы наносимъ своему ближнему, следуетъ за нами также, как тень следует за нашимъ теломъ. Дела, въ основе которыхъ лежит любовь къ ближнимъ, должны быть предметомъ искания для праведнаго, ибо такия дела весят на чаше божественных весов более всего. Если ты будешь искать общения съ добрыми, твой пример не принесетъ пользы; не бойся жить среди злыхъ и стремись обратить ихъ къ добру. Праведный человекъ подобенъ огромному дереву, благодетельная тень котораго поддерживаетъ въ окружающих растениях свежесть жизни».
Иногда Кришна, сердце котораго переполнялось благоуханием любви, говорил об отречении и самопожертвовании голосомъ проникновенным, въ образах обольстительныхъ: «Подобно тому, как земля питаетъ тех, которые топчат ее ногами и, вспахивая ниву, разрываютъ ея грудь, такъ и мы должны отдавать добромъ за зло».
— Добрый человек должен погибать под ударами злыхъ подобно сандальному дереву, которое умирая, изливаетъ свое благоухание и на срубающую его секиру.—
Когда неверующие, ученые или гордецы просили его объяснить природу Бога, он отвечал изречениями вроде следующихъ: «Ученость человека полна тщеславия; все добрыя дела человека обманчивы, если онъ делает их не во имя Бога».
— Кто кротокъ сердцемъ и позналъ Бога, тотъ любимъ Богомъ; такой человек не нуждается более ни въ чемъ. Безконечное одно может понимать безконечное; одинъ лишь Богъ можетъ понимать Бога.—
Учение Кришны восхищало и увлекало толпу, въ особенности потому, что онъ говорилъ о Боге живомъ, о Вишну. Онъ учил, что Владыко вселенной воплощался уже не разъ среди людей. Онъ появлялся последовательно въ лице семи Риши, въ Виязе и въ Васиште. И онъ появится вновь. Но Вишну, по словамъ Кришны, говорить иногда и устами смиренныхъ. Онъ влагаетъ свою мысль то въ нищаго, то въ кающуюся женщину, то въ малое дитя. Кришна разсказывалъ народу притчу о бедномъ рыболове Дурге, который встретилъ однажды маленькое дитя, умиравшее отъ голода подъ тамариновымъ деревомъ. Добрый Дурга, хотя и страдавший подъ тяжестью нищеты и обремененный многочисленной семьей, которую не знал какъ прокормить, проникся жалостью къ маленькому дитяти и взялъ его съ собой. И когда, после заката солнца, луна взошла надъ Гангомъ и семья рыбака произнесла свою вечернюю молитву, спасенное дитя проговорило вполголоса: «плодъ Катаки очищаетъ воду; точно также добрыя дела очищаютъ душу. Возьми свои сети, Дурга; лодка твоя плыветъ по Гангу». Тогда Дурга пошел и закинулъ свои сети и оне едва выдержали великое множество попавшейся рыбы.
Между темъ, спасенное дитя исчезло. Такимъ образомъ, говорилъ Кришна, Вишну являетъ себя человеку, забывающему свои собственныя бедствия ради страдания другихъ, и такъ приносит онъ счастье сердцу его. Такими примерами Кришна проповедывал поклонение Вишну. Все радовались и дивились, находя Бога столь близким своему сердцу каждый разъ, когда съ ними говорилъ сынъ Деваки.
Слава пророка горы Меру распространялась по Индии. Пастухи, которые знали его съ детства и присутствовали при его первых подвигахъ, не могли поварить, что этотъ святой былъ тотъ самый пылкий герой, котораго они знали. Стараго Нанды уже не было в живыхъ, но две его дочери, Сарасвати и Никдали, которыхъ Кришна любил, были еще живы. Различна была ихъ судьба. Сарасвати, разгневанная удалением Кришны, искала забвения въ браке. Она стала женою человека изъ высшей касты, взявшаго ее за красоту, но впослъдствии он развелся съ нею и продалъ ее купцу. Сарасвати, презирая купившаго ее, начала вести дурную жизнь. Однажды, съ отчаянием въ сердце, охваченная раскаяниемъ и отвращениемъ, она возвратилась въ свою родную страну и тайно разыскала свою сестру Никдали. Последняя, не переставая думать о Кришне, какъ будто бы он всегда былъ передъ ней, отказалась отъ замужества и жила съ своимъ братомъ, прислуживая ему. Когда Сарасвати поведала ей свои несчастья и свой позоръ, Никдали сказала ей:
— Бедная сестра моя! Я тебя прощаю, но наш братъ не простит тебя. Одинъ Кришна могъ бы спасти тебя.—
— Кришна! воскликнула она, что сталось съ нимъ?—
— Онъ сделался святымъ, великимъ пророкомъ. Онъ проповедуетъ на берегахъ Ганга.—
— Пойдемъ искать его, — сказала Сарасвати, и обе сестры пустились въ путь, одна, увядшая отъ страстей, другая — благоухающая невинностью и обе сжигаемыя одной и той же любовью.
Кришна в это время готовился преподавать свое учение кшатриамъ (воинамъ). Ибо онъ обучалъ поочередно то брамановъ, то людей изъ касты воиновъ, то народъ. Браманамъ онъ объяснялъ со средоточеннымъ спокойствием зрелаго возраста глубокия истины божественной мудрости; перед кшатриами онъ пояснял воинския и семейныя добродетели въ речахъ, исполненныхъ молодого огня; къ народу онъ обращался съ простыми речами о самоотречении, милосердии и надежде.
Кришна находился за праздничнымъ столомъ у одного изъ славныхъ военачальниковъ, когда две женщины стали просить доступа къ нему. Ихъ впустили благодаря монашеской одежде. Сарасвати и Никдали бросились къ ногамъ Кришны. Сарасвати воскликнула, проливая потоки слезъ:
— Съ техъ поръ какъ ты покинулъ насъ, я проводила жизнь въ заблужденияхъ и грехахъ, но если ты захочешь, Кришна, ты можешь спасти меня!..—
Никдали произнесла:
— О, Кришна, когда я увидала тебя въ первый разъ, я знала, что полюбила тебя навсегда; нынъ же, увидавъ тебя въ твоей славе, я узнала, что ты Сынъ Махадевы!—
И обе прильнули къ его ногамъ. Раджи, между темъ, упрекали его:
— Почему, святой Риши, позволяешь ты этимъ женщинамъ изъ среды народа оскорблять тебя безумными речами?—
Кришна отвечалъ им:
— Не мешайте раскрыться ихъ сердцамъ; оне стоят ближе къ истине, чемъ вы. Ибо вотъ эта обладаетъ верою, а та — любовью. Сарасвати спасена отныне, ибо она поверила въ меня, а Никдали въ своемъ безмолвии любила истину более, чемъ вы со всеми вашими речами. Знайте, что моя светлая мать, живущая въ сиянии Махадевы, научитъ ее тайнамъ вечной любви, когда вы все еще будете погружены въ темноту низшихъ жизней.
Съ этого дня, Сарасвати и Никдали всюду следовали за Кришной, сопровождая его вместе съ учениками. Вдохновленныя имъ, оне проповедывали другимъ женщинамъ.
Между темъ Канза все еще царствовалъ въ Мадуре. Со дня смерти святого Васишты царь не находил себе покоя.
Пророчество отшельника сбылось: сынъ Деваки былъ живъ! Царь виделъ его и чувствовалъ, какъ таяла подъ влияниемъ взгляда святого старца его сила, и его царственная власть. Онъ дрожалъ за свою жизнь и часто, несмотря на присутствие стражи, оборачивался внезапно, ожидая увидать молодого героя, лучезарнаго и страшнаго, стоящаго у его двери. Съ своей стороны и Низумба среди всей роскоши царскаго гинекея съ горечью размышляла о своей утерянной власти. Когда она узнала, что Кришна, ставший пророкомъ, проповедывалъ на берегахъ Ганга, она убедила царя послать противъ него отрядъ солдатъ и привести его во дворецъ связаннымъ. Когда Кришна увидалъ солдатъ, онъ улыбнулся и сказалъ:
— Я знаю, кто вы и зачемъ пришли. Я готовъ следовать за вами къ вашему царю; но прежде дайте мне сказать вамъ, о небесномъ Царе, который также и мой Царь.—
И онъ началъ говорить о Махадеве, о Его славе и Его проявленияхъ. Когда онъ кончилъ, солдаты отдали свое оружие Кришне и сказали:
— Мы не поведемъ тебя пленникомъ къ нашему царю, мы последуемъ за тобой къ твоему Царю.—
И они остались при немъ. Канза, узнавъ о томъ, былъ сильно испуганъ. Низумба сказалъ ему:
— Пошли къ нему первыхъ людей государства.—
Желание ея исполнилось. Первые люди Мадуры пошли въ городъ, где проповедывалъ Кришна. Они обещали не слушать его речей. Но когда они увидали сияние его взгляда, величие его облика и почитание, которымъ онъ былъ окруженъ, они не выдержали и стали слушать его. Кришна говорилъ имъ о внутреннемъ рабстве тех, кто делаетъ зло, и о небесной свободе техъ, кто делаетъ добро. Кшатрии исполнились радостью, изумлениемъ и почувствовали себя какъ бы освобожденными отъ великой тяжести.
— Воистину ты велилий чудотворецъ, сказали они. Ибо мы поклялись привести тебя къ царю закованнымъ въ цепи; но мы не можемъ сделать этого, ибо ты освободилъ насъ отъ нашихъ цепей. И они возвратились къ Канзе и сказали ему:
— Мы не могли привести къ тебе этого человека. Это — великий пророкъ и тебе нечего бояться его.—
Царь, видя, что все его попытки оказались безполезными, утроил свою стражу и велел привесить железныя цепи ко всемъ дверямъ своего дворца.
Но однажды онъ услыхалъ большой шумъ на улицахъ города, крики радости и торжества. Стража прибежала съ известиемъ:
— Это Кришна вступаетъ въ Мадуру. Народъ ломится въ двери, онъ разбиваетъ железныя цепи. — Канза хотелъ бежать, но стража принудила его оставаться во дворце.
И действительно, Кришна въ сопровождении своихъ учениковъ и великаго множества отшельниковъ, вступалъ въ Мадуру, расцвеченную яркими знаменами, пролагая свой путь среди огромнаго скопища людей, напоминавшаго волнуемое ветромъ море. Онъ вступалъ въ городъ, осыпаемый дождемъ цветовъ и гирляндъ. Все приветствовали его радостными восклицаниями.
Браманы собирались группами подъ священными бананами, окружавшими храмы, чтобы поклониться сыну Деваки, победителю змея, герою горы Меру и пророку Вишны. Сопровождаемый блестящей свитой и приветствуемый какъ освободитель народомъ и кшатриями, Кришна предсталъ передъ царемъ и царицею.
— Ты царствовалъ насилиемъ и зломъ и ты заслужилъ тысячу смертей, убивъ святого старца Васишту. Но ты еще не умрешь. Я покажу миpy, что надо одерживать победу надъ побежденнымъ врагомъ не убивая его, но прощая ему.—
— Злой чародей! воскликнулъ Канза; ты укралъ мою корону и мое царство. Кончай и со мной.—
— Ты говоришь, какъ безумецъ, ответилъ Кришна. И если бы ты умер въ этомъ безумии ожесточения и преступности, ты бы погибъ безвозвратно и въ будущей жизни. Если ты поймешь свое безумие и раскаешься въ немъ, твое наказание будетъ легче въ той жизни, и благодаря посредничеству чистыхъ духовъ Махадева спасетъ тебя въ будущемъ.—
Низумба, наклонившись къ уху царя, прошептала:
— Безумецъ, воспользуйся его сумасшедшей гордостью. Пока мы еще живы, остается надежда отомстить.
Кришна, не слыхавший ея словъ, узналъ, что она сказала и бросилъ на нея взглядъ, исполненный проникновеннаго сострадания:
— Несчастная! ты продолжаешь разливать свой ядъ. Совратительница и злая волшебница, твое сердце вмещаетъ одинъ лишь змеиный ядъ. Исторгни его, или я буду принужденъ раздавить твою главу. А теперь ты последуешь за царемъ въ место покаяния, где будешь искупать свои преступления подъ наблюдениемъ брамана.—
После этого событя, Кришна, съ согласия представителей государства и народа, посвятилъ своего ученика Арджуну, славнаго потомка солнечной расы, въ цари Мадуры.
Онъ передалъ высшую власть браманамъ, которые сделались наставниками царей. Самъ же онъ остался главою отшельниковъ, которые составляли высший советъ брамановъ. Чтобы защитить этотъ советъ отъ преследований, онъ выстроилъ для него сильную крепость посреди горъ, защищенную высокой оградой и избраннымъ населениемъ. Крепость эта называлась Дварка. Въ ея середине находился храмъ посвященныхъ, наиболее важная часть котораго была скрыта въ подземелияхъ *).
Между темъ, когда цари луннаго культа узнали, что царь солнечнаго культа взошелъ на тронъ Мадуры, и что браманы черезъ его посредство будутъ господствовать въ Индии, они заключили между собой могущественный союзъ для того, чтобы опрокинуть его власть. Арджуна, съ своей стороны, соединилъ вокругь себя всехъ царей солнечнаго культа, принявшихъ арийское ведическое продание. Изъ глубины храма, находившагося въ крепости Дварка, Кришна следилъ за ними и направлялъ ихъ; подъ конецъ обе армии сошлись лицомъ къ лицу и решительная битва была неизбежна. Между темъ Арджуна, не видя более около себя своего учителя, почувствовалъ какъ смутился его разумъ и какъ ослабела его решимость. Однажды на разсвете Кришна появился передъ палаткой царя и ученика своего: — Почему, — сказалъ ему строго учитель, не начинаешь ты битву, которая должна решить, будуть ли сыны солнца или сыны луны царствовать на земле?—
— Безъ тебя я не могу решиться, сказалъ Арджуна. Посмотри на эти два огромныя войска и на это множество людей, которые будутъ убивать другъ друга.—
Съ возвышения, на которомъ они находились, Кришна и царь Мадуры смотрели на две безчисленныя рати, расположенныя въ боевомъ порядке одна противъ другой. Видно было, какъ сверкали позолоченыя латы начальниковъ и какъ тысячи пехотинцевъ и воиновъ на коняхъ и слонахъ ожидали лишь сигнала, чтобы начать битву. Въ эту минуту начальникъ вражеской армии, старейший изъ Куравасовъ, затрубилъ въ свою морскую раковину, звукъ которой напоминал рыкание льва. Въ ответъ на этотъ грозный призывъ съ обширнаго поля битвы понеслися ржанья коней, крики слоновъ, звонъ оружия, шумъ барабановъ и трубъ, и поднялась великая тревога. Арджуне оставалось только вскочить на свою боевую колесницу, влекомую белыми конями, и затрубить въ свою боевую лазурную раковину, подавая знакъ битвы сынамъ солнца; но, вместо того, великая жалость овладела сердцемъ царя, и онъ сказалъ, тоскуя:
„Видя людей моего племени, выстроенныхъ въ боевые ряды, о Кришна, и готовыхъ вступить въ бой,
Мои члены слабеют, уста высыхают, и тело мое дрожит и волосы становятся дыбомъ.
Меч выпадает изъ руки моей, и кожа моя пылает, ноги мои подкашиваются и мысли мои мутятся.
И я вижу дурныя предзнаменования, о Кешава! Не могу я признать пользы отъ убийства моихъ единоплеменниковъ.
Ибо не желаю я ни победы, ни царства, ни радости; что можетъ представлять для насъ, о Кришна, и царства, и радости, и даже сама жизнь?
Те самые, для которыхъ мы желаемъ царства, блага и радости, стоят здесь на поле битвы, готовые отдать и жизнь, и богатства.
Учителя, отцы, сыновья, деды, дяди, внуки и другие родственники.
Не могу я желать убить ихъ, хотя бы и самъ я былъ убит, не могу даже ради власти надъ всеми тремя мирами; могу ли я решиться на то ради власти земной?
Какая мне радость убивать моихъ противниковъ? поражая предателей, я лишь навлеку грехъ на насъ! (Бхагаватъ-Гита песнь I, 28—36).
Отвечалъ Кришна:
— Откуда это молодушие, одолевшее тобою въ часъ опасности, малодушие неблагородное, безславное, закрывающее входъ въ небо, **) о Арджуна!
Не поддавайся безсилию, оно не приличествуетъ тебе. Стряхни съ себя это недостойное малодушие. Возстань! — (Бхагаватъ-Гита песнь II, 2, 3).
Ты оплакиваешь техъ, которыхъ не следуетъ оплакивать и въ то же время произносишь слова мудрости. Но мудрые не оплакивают ни живыхъ, ни мертвыхъ.
Ибо воистину не было того времени, когда бы я, или ты, или эти князья не существовали; и въ будущемъ не будетъ того времени воистину, когда бы мы перестали существовать.
Какъ живущий въ теле находитъ въ немъ детство, юность и старость, такъ же испытаетъ онъ ихъ и въ другомъ теле; мудрые не делаютъ изъ этого предмета печали.
Прикосновения чувств даютъ ощущения холода и жара, наслаждения и страдания; непостоянныя, они приходят и уходятъ; выдерживай ихъ мужественно, о Барата!
Человекъ, надъ которымъ они не имеютъ власти, уравновешенный въ страдании и радости, непоколебимый, такой человекъ заслуживаетъ безсмертия.
Нереальное не имеетъ бытия; реальное никогда не перестает быть; эту истину провидели познавшие сущность вещей.
Узнай, что сущность эта, которая все проникаетъ, неразрушима. И никто не въ силахъ уничтожить ее.
Эти тела, въ которыхъ пребываетъ она, вечная, нерушимая, безграничная, подлежат разрушению; поэтому сражайся, Барата!
Думающий, что онъ убиваетъ, и тотъ, кто думаетъ, что его убили, оба проявляютъ неведенье. Нельзя ни убить, ни быть убитымъ.
Какъ человъкъ, сбрасывая изношенное платье, облекается въ новое, такъ и живучий въ теле, сбрасываетъ изношенныя тела, и переходитъ въ новыя.
Оружие не может пронзить его, огонь не можетъ сжечь его, вода не можетъ залить его и ветеръ не можетъ изсушить его.
Для рожденнаго неизбежна смерть, а для умершаго неизбежно рождение; поэтому не печалься о неизбежномъ, Арджуна!
Глядя на свою собственную Дхарму, ты не долженъ дрожать; ибо ничто не должно быть столь желаннымъ для кшатрия, какъ праведный бой.
Счастливы кшатрии, которымъ дается праведный бой, внезапно открываюищий двери въ Сваргу.
Но если ты не хочешь выдержать до конца праведный бой, тогда, отбросивъ свою собственную Дхарму ***) и свою честь, ты впадешь въ грехъ. (Бхагаватъ Гита II. песнь 11—18, 22—24, 31—33).
При этихъ словахъ учителя, Арджуна устыдился и почувствовалъ, какъ его царственная кровь закипела отвагой. Онъ бросился къ своей боевой колеснице и далъ знакъ, по которому началась битва. И тогда Кришна простился съ своимъ ученикомъ и покинул поле битвы, уверенный, что победа останется за сынами солнца.
Въ то же время Кришна зналъ, что побежденные примут его религию только въ томъ случае, если онъ одержитъ. победу надъ ихъ душами, более трудную, чемъ победу оружиемъ. Также какъ святой Васишта умеръ пронзенный стрелою для того, чтобы открыть высшую истину Кришне, также и Кришна долженъ былъ добровольно погибнут подъ ударами своего смертельнаго врага для того, чтобы вселить въ сердца своихъ противниковъ веру, которую онъ проповедовал своимъ ученикам и миру. Онъ зналъ что прежний царь Мадуры, далекий от раскаяния, нашел себе убежище у своего тестя Калаiени, властителя змей. Его ненависть, постоянно возбуждаемая Низумбой, заставляла его непрестанно подстерегать Кришну въ ожидании минуты, удобной для того, чтобы погубить его. Между темъ Кришна чувствовалъ, что миссия его закончена и что она требовала только одного для своего завершения: печати добровольной жертвы. Тогда он перестал избегать своего врага и бороться с ним могуществом своей воли.
Онъ зналъ что, переставь защищать себя внутренной силой, он навлечет на себя удар, который уже давно замышлялся против него. Но сынъ Деваки хотел умереть вдали отъ людей, въ пустыняхъ Гимавата.
Тамъ онъ будетъ ближе къ своей светлой матери, къ святому старцу и къ солнцу Махадевы.
И такъ, Кришна отправился въ пустыню, находившуюся въ дикомъ и печальномъ месте у подножья высокихъ вершинъ Гимавата. Ни одинъ изъ учениковъ не проникъ въ его намеренье, лишь Сарасвати и Никдали, съ прозорливостью любящихъ женщинъ, прочли его въ глазахъ учителя. Когда Сарасвати поняла, что онъ желаетъ умереть, она бросилась къ его ногамъ, охватила ихъ съ пламенной силой и воскликнула: «Учитель, не покидай насъ!» Никдали взглянула на него и сказала просто: «я знаю, куда ты идешь; если ты признаешь, что мы любили тебя, дозволь намъ следовать за тобой!»
Кришна отвечал:
— Въ моемъ небе любовь будетъ всегда услышана, идите за мной!—
После долгаго пути, пророкъ и святыя женщины подошли къ несколькимъ хижинамъ, расположеннымъ вокругъ большого кедра на площадке скалистой торы; съ одной стороны — огромные снеговые куполы Гимавата, съ другой — целый лабиринтъ горныхъ хребтовъ, вдали — долина, и на ней раскинулась Индия, потонувшая какъ греза въ золотомъ тумане. Въ этихъ кельяхъ жило несколько отшельниковъ; тела ихъ, изъеденныя грязью и пылью и высохшия подъ дыханиемъ жгучихъ ветровъ и палящаго солнца, не знали иного прикрытия, кроме древесной коры. Некоторые изъ нихъ представляли собою страшный скелетъ, обтянутый кожею. Увидавъ это грустное место, Сарасвати воскликнула:
— Земля далеко и небо молчит. Господи, зачемъ привелъ ты насъ въ эту пустыню, покинутую Богомъ и людьми?—
— Молись если ты хочешь, чтобы земля приблизилась и небо заговорило съ тобой, — отвечалъ Кришна.
— Съ тобой небо всегда здесь, сказала Никдали; но почему оно хочетъ покинуть насъ?—
— Нужно, чтобы сынъ Махадевы умеръ, пронзенный стрелою, дабы миръ уверовалъ въ его слово.—
— Объясни намъ эту тайну. —
— Вы поймете ее после моей смерти. Будемъ молиться.—
Въ течение семи дней они свершали молитвы и омовения.
Часто лицо Кришны преображалось и отъ него исходило сияние. На седьмой день, при закате солнца, обе женщины увидали стрелковъ, поднимающихся къ кельямъ отшельниковъ.
— Вотъ стрелки Канзы; они ищут тебя, учителъ, защищайся!—
Кришна, коленопреклоненный подъ кедромъ, не прекращал своей молитвы. Стрелки приблизились. Они увидели женщинъ и отшельниковъ. Это были суровые солдаты, съ почерневшими отъ солнца лицами. Увидавъ преображенный ликъ святого, они остановились пораженные. Затемъ они пробовали нарушить его экстазъ, задавая ему вопросы, оскорбляя его и даже бросая въ него каменья. Но ничто не могла нарушить его восторженной молитвы. Тогда они бросились на него и привязали его къ стволу кедра. Кришна допустил это, оставаясь какъ бы во сне. Затемъ стрелки отступили и начали целить въ него, возбуждая одинъ другого. Когда первая стрела пронзила его и брызнула кровь, Кришна воскликнул: "Васишта! Сыны солнца победили!" Когда вторая стрела, дрожа, вонзилась въ его тело, онъ сказалъ:
— Светлая мать моя, даруй, чтобы любящие меня вступили вместе со мной въ твой сияющий чертогъ. — При третьей стреле он произнесъ одно только слово „Махадева"! и затемъ, съ именемъ Брамы на устахъ, испустилъ духъ.
Солнце зашло. Поднялась великая буря. Снеговой буранъ опустился съ Гимаваты на землю. Небо покрылось тучами. Черный вихрь пронесся надъ горами. Испугавшиееся своего злодеяния убийцы бежали, а обе женщины, окаменевшия от ужаса, упали замертво.
Тело Кришны было сожжено его учениками въ священномъ городе Дварка. Сарасвати и Никдали обе бросились въ костеръ, чтобы не разставаться съ своимъ Учителемъ, и толпе казалось, что сын Махадевы поднимается изъ пламени въ просветленномъ теле, увлекая за собою обеихъ сестеръ.
После этого большая часть Индии приняла культъ Вишну который примирилъ солнечный и лунный культы в Браманизме.

Дата добавления: 2015-08-10