Джона Мюррея Спиэра

Идея поиска «принципа жизни» и контроля над ним давно уже вертится в самых смелых умах человечества. Но вряд ли найдётся в истории индивидуум, который двинулся бы к осуществлению её более странным путём, чем это сделал преподобный Джон Мюррей Спиэр, создатель «электрического младенца» и основатель движения «нового моторизма».

История эта, долгие годы остававшаяся погребённой в анналах американского спиритизма, представляет немалый интерес и заслуживает того, чтобы к ней вернуться – хотя бы в свете последних утверждений последователей Спиэра о том, что тот был «последним Божьим гением на земле», призванным «революционизировать общественное сознание» и «наполнить новой энергией материю – живую и мёртвую».

Мысль о создании «живой машины» – своеобразного гибрида гомункулуса с вечным двигателем – зародилась у знаменитого пастора-универсалиста Джона Мюррея Спиэра около ста лет тому назад. Стоит заметить, что первую часть своего имени наш герой заимствовал у Джона Мюррея, основателя универсализма. Более того, до самой своей смерти он утверждал, что постоянно пользуется подсказками своего покойного учителя с того света.

Открытие электричества произвело на Спиэра необычайное впечатление. Человек, подверженный суевериям и от науки безнадёжно далёкий, он тут же приступил к очень странным экспериментам с батареями из меди и цинка, всерьёз полагая, что если облепить ими, как панцирем, тело медиума, то можно будет сразу же сделать массу чудесных открытий. Идея эта настолько завладела разумом Спиэра, что он стал проявлять симптомы личностной диссоциации, а именно – с помощью «духов» предрекать самому себе величайшие открытия на этом совершенно новом пути научного исследования.

Постепенно мечты преподобного Спиэра стали приобретать конкретные очертания. Первым делом новоявленному Франкенштейну понадобилась своя Мэри. Он обрёл её в лице миссис Саманты Меттлер, жены бостонского врача, несомненно, обладавшей определёнными медиумическими способностями. Однажды, впав при ней в одно из своих «высших состояний», Спиэр произнёс буквально следующее: «Ах, как всё-таки горячо, постоянно и повсеместно миссис Меттлер любима всеми! Как прекрасно влияние, оказываемое ею на окружающий мир! Где бы ни находилась она, все тянутся к ней. Она обладает необычайной притягательной силой. Друзья испытывают к ней симпатию, которая поистине безгранична, и не существует такого подвига, на который не решились бы они ради того лишь, чтобы возблагодарить её за присутствие. Удивительное влияние этой женщины на окружающих божественно, но природа его не только религиозна – не каждому дано понять его практический смысл. Влияние её – чудесный компост (почему именно этому сельскохозяйственному термину отдал предпочтение Спиэр, остаётся догадываться), все элементы которого смешаны и переплетены, что обеспечивает этой женщине сильное и весьма прилипчивое воздействие. Сей медиум (здесь уже Спиэр говорит о себе) призван высшими силами к тому, чтобы мудро проинструктировать эту женщину в отношении её истинного предназначения. Ей предстоит новая прекрасная миссия, истинный смысл которой будет открыт завтра, в десять часов утра. Пусть в назначенный час эта женщина пребывает в состоянии полного умиротворения».

Итак, время «откровения» было сообщено и, очевидно, подействовало как внушение; льстивые комплименты с обещанием «новой прекрасной миссии» смели последние барьеры благоразумия в психике впечатлительной дамы. Миссис Меттлер преисполнилась величайшим волнением и имела к тому все основания. Она и прежде ни на секунду не сомневалась, что впадая в транс, даёт «право голоса» мёртвым. Теперь же духи обратились к ней лично, да ещё и при посредстве знаменитого проповедника, пользовавшегося уважением окружающих.

Никто из тех, кто лично знал Джона Мюррея Спиэра, не сомневался в его искренности и бескорыстии. Единственным мотивом всех его сумасбродных авантюр всегда было стремление донести до неблагодарного человечества смысл воли Божией. В чём угодно можно было заподозрить этого странного священника, но только не в склонности к жульничеству. Он всегда отказывался от денег, проявлял необычайную стойкость в отстаивании своих идей (которые, несомненно, исходили откуда-то свыше) и смело шёл наперекор общественному мнению. Всё это обеспечило преподобному Спиэру уважение и авторитет окружающих, немало способствуя успеху многих его сомнительных предприятий.

Наутро, как и было обещано, Джон Мюррей Спиэр вновь погрузился в «высшее состояние» и, припав на колено, произнёс следующие слова: «Отец всех отцов и Бог всех божеств! Да свершится воля Твоя на планетах Вселенной так же, как свершается она здесь в отношении лучшей из женщин. Эта всеми горячо почитаемая дама должна будет заняться теперь благотворительностью. Потому имя её теперь – Чарити. Сила, освящённая особым благоволением Господа, сойди к ней!»

Он сжал пальцы миссис Меттлер, подышал на кулак, а когда она разжала его, заявил: «Вот ладонь, открывшаяся, чтобы всем нам выдать благословение. Свершилось!»

Объяснить дальнейшие события можно лишь приняв во внимание необычайную преданность миссис Меттлер своей новой «миссии» (всё ещё, правда, не совсем ясной); «лучшая из женщин» явно испытала с преподобным Спиэром полное духовное единение и действительно стала творить разнообразные чудеса парапсихологического толка – в частности, испытала видения, некоторые из которых оказались пророческими. Тем временем священник-универсалист взялся строить в Хай-Роке, штат Массачусетс, нового гомункулуса – механическое чудище, которому как раз и предстояло впитать в себя «принцип жизни». Донором этого самого «принципа» должна была стать миссис Меттлер, носительница открытой в ней Спиэром «энергии материнства».

На сооружение машины было затрачено две тысячи долларов. Эту сумму Джон Мюррей Спиэр собрал у своих последователей, ни на секунду не сомневавшихся в авторитете духовного наставника. Спиэр не имел заранее заготовленного проекта: он скреплял отдельные детали спонтанно, по «расчётам», проводившимся в состоянии транса. Позже его последователи утверждали, будто чудище имело некоторое сходство с человеческим организмом (во всяком случае, обладало головой, сердцем, лёгкими); в действительности же оно являло собой бессмысленное нагромождение цинка, меди и стали.

В назначенное время миссиc Меттлер была призвана к исполнению своих обязанностей. Явившись на первую встречу с «машиной», она обнаружила последователей Спиэра в истерическом возбуждении, тут же сама испытала конвульсивный припадок, в свою очередь передавшийся участникам почтеннейшего собрания. Ощутив, повидимому, какую-то психологическую связь с металлическим сооружением, паства преподобного Спиэра устроила сцену массовой истерии (знакомую каждому, кто хотя бы раз побывал на празднике религиозного «возрождения»).

В самом разгаре этого эмоционального бедлама отдельные части «машины» (если верить, конечно, свидетельству непосредственных очевидцев) начали пульсировать и медленно двигаться. Толпа взревела от восторга: «принцип жизни» внедрился в машину – механический младенец явился миру!

Единогласным решением присутствующих создание нового Франкенштейна было передано на попечительство миссис Меттлер – с тем, чтобы та лелеяла и приумножала в нём жизнь. Предполагалось, что «младенец» вырастет когда-нибудь в чудо-агрегат, который приведёт в движение все заводы и фабрики мира, – заменит собою все известные источники механической энергии.

«Мы должны заявить с полной определённостью, – писал С. Косби Хьюитт, главный редактор бостонской газеты «Новая эра», которая одной из первых поддержала движение «нового моторизма», – о том, что близится эра рождения науки всех наук, универсальнейшей из философий, искусства, которое объединит в себе все виды искусства. Младенец рождён: очень скоро он сделает первые шаги, а затем и возвысит голос против жрецов храма ортодоксальной науки!»

Сегодня трудно понять, что за наваждение вынудило многих уважаемых людей принять участие в столь бессмысленной авантюре. Впрочем, по мере того, как весть о «живой машине» распространилась по округе, общественное беспокойство стало расти. Возникли слухи о том, что с участием «живой машины» проводятся какие-то зловещие ритуалы. Более того, что миссис Меттлер – истинная мамаша металлического монстра! Тщетно пытался доктор Меттлер восстановить доброе имя своей жены. Очень уж добропорядочная общественность невзлюбила жестяного «страшилу» и его «кормилицу», оскорбившую само понятие материнства.

Наконец массовое недовольство достигло апогея и в Рандольфе, штат Нью-Йорк, куда «новый Франкенштейн» был доставлен для дальнейшего развития («дабы иметь преимущества более высокого положения над уровнем моря», ни больше, ни меньше!) случилось небольшое народное восстание. Население города двинулось к дому, где пребывал «младенец», разломало его и даже растоптало на кусочки.

Сердце Джона Мюррея Спиэра было разбито. Он не попытался воссоздать своё детище, зато оставил потомкам следующие бессмертные строки: «Благодарю Господа за то, что открытый нам принцип жизни и философия, в глубины которой мы были посвящены, неподвластны толпе и лживым репортёрам. Истина, павшая здесь, когда-нибудь возродится вновь. Время и вечность на её стороне!»

Дата добавления: 2015-08-10