ЧАСТЬ II

(1) 11] Теперь нашей темой является спасение из телесной природы благодаря процессу смерти...

Давайте прежде всего определим этот таинственный процесс, которому подвергаются все формы и который обыкновенно представляет собой ожидаемый со страхом конец – со страхом, потому что неправильно понимается. Человеческий ум столь мало развит, что страх перед неизвестным, ужас перед незнакомым и привязанность к форме породили ситуацию, где один из самых благотворных моментов в жизненном цикле воплощенного Сына Божия представляется чем-то, чего хочется избежать или отсрочить на возможно больший срок.

Смерть, если бы мы только могли осознать это, одно из наиболее часто совершаемых нами действий. Мы умирали много раз и будем умирать вновь и вновь. Смерть – это, в сущности, вопрос сознания. Только что мы сознавали себя на физическом плане, а через мгновение мы уже на другом плане и наше сознание действует там. Смерть будет внушать свой древний ужас ровно столько, сколько наше сознание будет отождествляться с аспектом формы. Но как только мы станем осознавать себя душой и обнаружим, что способны по желанию фокусировать свое сознание или чувство осознания в любой форме, на любом плане, в любом направлении в пределах формы Бога, мы более не будем знать смерти.

Среднему человеку она представляется катастрофическим концом с прекращением всех человеческих отношений, всякой физической деятельности, с разрывом всех уз любви и привязанности и переходом (насильственным и вынужденным) в неизвестное и внушающее страх. Это все равно как из светлой и теплой комнаты, знакомой и милой, где собрались наши любимые, в одиночестве выйти в темную и холодную ночь, в объятия ужаса, надеясь на лучшее, но без каких бы то ни было гарантий.

Однако люди, как правило, не замечают, что еженощно в часы сна мы умираем для физического плана и живем и действуем в другом месте. Они забывают, что уже обладают способностью покидать физическое тело, но поскольку пока еще они не в состоянии заставить 12] сознание физического мозга вспомнить о таком выходе и последующем перерыве в активной жизни, то не могут и соотнести смерть со сном. Смерть, в конечном счете, это лишь больший перерыв в жизни физического плана; человек просто “вышел из дома” на больший срок. Но процессы ежесуточного сна и менее частого умирания идентичны, с той только разницей, что во время сна магнетическая нить или энергетический поток, с которым поступает жизненная сила, сохраняется в целости и предоставляет путь для возвращения в тело, а во время смерти эта жизненная нить разрывается. Если это произошло, сознательная сущность не может возвратиться в плотное физическое тело, и оно, лишенное связующего начала, разлагается. (4-493/5)

(2) 1. Страх смерти основан на:

a. Ужасе перед окончательными процессами разрыва в акте самой смерти.

b. Ужасе неведомого и неопределенного.

c. Сомнении относительно окончательного бессмертия.

d. Горе при оставлении любимых или уходе любящего.

e. Древних, глубоко скрытых в сознании реакциях на прошлые насильственные смерти.

f. Цеплянии за жизнь формы вследствие преимущественного отождествления с ней в сознании.

g. Старом ошибочном учении о Небесах и Аде, оказывающих равно отталкивающее впечатление на некоторых людей.

Я говорю о Смерти как тот, кто знает ее по опыту внешнего мира и по выражению внутренней жизни. Смерти нет, но есть, как вам известно, начало более полной жизни, и есть свобода от ограничений плотского проводника. Процесса разрыва, перед которым все испытывают столь сильный страх, не существует, за исключением случаев насильственной и внезапной смерти, и единственное, что по-настоящему неприятно, это мгновенное подавляющее чувство нависшей опасности и разрушения и чего-то, сильно напоминающего электрический шок. И не более того. Для неразвитых людей смерть это, буквально, сон и забытье, потому что ум недостаточно пробужден, чтобы реагировать, а кладовая памяти пока еще практически пуста. Для среднего доброго гражданина смерть есть продолжение жизненного процесса в его сознании и преследование жизненных интересов и тенденций. Его сознание и способность 13] понимания совершенно не изменились. Он не ощущает большой разницы, о нем хорошо заботятся, и зачастую он не сознает, что прошел через эпизод смерти. У злых и бессердечных эгоистичных людей, преступников и тех немногих, кто живет исключительно материальной стороной, в конце концов, возникает то состояние, которое мы называем привязанностью к земле. Выкованные ими связи с землей и приземленная ориентация всех их желаний не отпускают их от земли и от того окружения, в котором они находились перед смертью. Отчаянно, любой ценой они пытаются возобновить контакт с этой средой и снова в нее погрузиться. В немногих случаях огромная личная любовь к оставленным или сознание невыполненного неотложного долга удерживают добрых, прекрасных людей отчасти в таком же состоянии. Стремящийся после смерти немедленно оказывается в привычной для него сфере служения и выражения, которую он сразу узнает. В часы сна он наработал поле активного служения и учения и теперь просто действует в нем круглые сутки (в понятиях времени физического плана), вместо обычных нескольких часов земного сна. (4-300/1)

(3) Другая причина, побуждающая человечество с ужасом думать о смерти, это внушенный теологической религией, в особенности протестантскими фундаменталистами и Римско-католической Церковью, страх перед адом, перед наказаниями, обычно совершенно не соответствующими заблуждениям земной жизни, и ужасами, насылаемыми разгневанным Богом. Человеку говорят, что с этим ему придется смириться и нет иного спасения, кроме как через искупление чужой вины.[1] Но как вам хорошо известно, нет ни разгневанного Бога, ни ада, ни искупления чужой вины. Есть только великий принцип любви, оживотворяющий всю вселенную; есть Присутствие Христа, означающее для человечества существование души и то, что мы спасены жизнью этой души, а единственный ад – это сама земля, на которой мы учимся добиваться собственного спасения, побуждаемые принципом любви и света и подталкиваемые к тому примером Христа и внутренней потребностью своих собственных душ. Учение об аде осталось напоминанием о садистском мышлении христианской церкви в средние века и об ошибочном ветхозаветном учении об Иегове, племенном Боге иудеев. Иегова не тот Бог, планетный Логос, Вечное Сердце Любви, о Котором учил Христос. Когда эти ложные идеи отомрут, концепция ада сотрется из памяти человека, а ее место займет понимание 14] закона, согласно которому каждый человек добивается собственного спасения на физическом плане, исправляя зло, совершенное в течение своих жизней на Земле, и который, в конечном итоге, позволяет ему “полностью рассчитаться”.

Я не собираюсь развязывать здесь теологическую дискуссию. Я хочу лишь подчеркнуть, что господствующий ныне страх смерти должен уступить место разумному пониманию реальности и концепции непрерывности, которая устраняет беспокойство. Я хочу также выделить идею единой жизни и единой сознательной Сущности, использующей множество тел. (17-393/4)

(4) В грядущем столетии смерть и воля неизбежно обретут для человечества новый смысл, и многие старые идеи исчезнут. Обыденно мыслящему человеку смерть представляется катастрофическим кризисом. Это обрывание и конец всего любимого, знакомого и желанного; это ошеломительный вылет в неведомое, в неопределенное, внезапное крушение всех планов и замыслов. Какой бы сильной ни была вера в духовные ценности, какими бы прочными ни были доводы ума в пользу бессмертия, каким бы убедительным ни было доказательство вечного существования, но остается сомнение, возможность абсолютного конца, исчезновения и прекращения всякой деятельности, всякой сердечной реакции, любой мысли, эмоции, желания, устремления и намерения, собирающихся вокруг центрального ядра человеческого существа. Страстное желание и решимость сохраниться, чувство непрерывности даже для самого упорного в вере держатся на вероятности, на непрочном основании, на свидетельстве других – которые на самом деле никогда не возвращаются, чтобы рассказать правду. Каждая мысль на эту тему заставляет обращаться к центральному “Я” или целостности Божества. (18-101/2)

(5) Инстинкт самосохранения своими корнями уходит во врожденный страх смерти; благодаря этому страху раса нашла свой путь к нынешнему долголетию и выносливости. Науки, занятые сохранением жизни, современные медицинские знания и блага цивилизации – все они основаны на этом страхе. Все направлено на сохранение индивидуума и постоянство его бытия. Человечество сохраняется как вид и как царство природы благодаря этому страху, этому инстинктивному стремлению человеческой единицы к самоувековечению. (4-626)

(6) 15] Мне очень хочется, чтобы вы усвоили все сказанное мною, прежде чем мы перейдем к дальнейшим объяснениям и новому материалу. Хорошенько вникните в учение о смерти, чтобы иметь здравое представление о ней и надежно закрепить его у себя в голове. Попытайтесь изменить свою точку зрения на этот предмет и увидеть закон, цель и красоту намерения в том, что до сих пор внушало вам лишь страх и ужас.

Позднее я постараюсь дать вам некоторое представление о том, как процесс смерти воспринимается душой, совершающей акт восстановления. С вашей точки зрения это может носить спекулятивный или гипотетический характер, но в любом случае найдутся среди вас такие, кто сможет убедиться в истинности моих слов. Но, безусловно, брат мой, это будет более здраво и благотворно, более полезно и красиво, чем та тьма и безнадежность, печальные домыслы и отчаяние, которые зависают ныне над каждым смертным ложем. (17-436/7)

Дата добавления: 2015-08-10