Читайте также:
|
Моей малютке, рано ушедшей из жизни.
Снег растаял. Солнце грело теплее, и сырая холодная земля, просушиваясь, будила жизнь. То был март. Было утро...
В глухом переулке, в незврачном домике на дверях дощечка: «Акушерка». С биением сердца ты переступила этот порог. О чем ты думала? О наших двух малышах или о новом человеке, который рвался на свет... Ты подарила нам чудную девочку с алыми пухлыми губками и черными, как смоль, глазами.
Мы решили с пеленок воспитать ее по-спартански. Не баловали мы малютку. Не много она получила от жизни. С пеленок мы установили рамки ее требованиям. Но со временем, как корень дерева уходит далеко в грудь земли, так и она постепенно глубоко ушла в наши сердца. Мы полюбили ее, быть может, больше потому, что слишком мало ей дали... Кончая работу, мы рвались к Индусу. Нас встречала милая славная улыбка. Она моментально снимала и усталость и невзгоды жизни и все существо наполняла большой радостью и светлыми, чистыми мыслями. Да, радость моя, немало счастливых минут она нам дарила. Помнишь, как ты бегала, моя радость, за ней вокруг стола. Я лежал на кровати в другой комнате. Ты смеялась. Никогда я не слышал и не услышу такого чистого, хорошего смеха. Это потешала тебя наша малютка, наш Индус. Помнишь, маленьким бантиком тянулись теплые губки и звонко чмокали меня. А неизменный вопрос: «Что папе надо?» - все звучит в моих ушах. И в моем мозгу, в сердце, горящем в тоске, сегодня вспоминаются самые маленькие штрихи из жизни нашей малютки. Бледное личико, большие черные брови, синева на переносице, кольцами вьющиеся и торчащие во все стороны пушистые волосы и черные глубокие глазки... И сердце, этот камень, остывший в моей груди, не знаю, почему не лопнет. Тяжело, мучительно тоскливо. Каким мужеством, какой волей одарена ты, сильная женщина и человек! Ты могла видеть эти муки смерти. Ты могла видеть это костлявое чудовище, когда оно, безжалостное, неумолимое, схватило в костлявые объятия нашего ребенка. Ты стояла твердо. Но буря мук, испытанных тобой, мне понятна. Я вижу и глубоко чувствую последний тоскующий взгляд нашей малютки, когда смерть в последнем вечном поцелуе прижалась к ее холодным губкам. Я чувствую и ужас, сковавший черные бархатные глазки, и их отчаянную мольбу к матери. Ты это видела и все выдержала...
Восток бледнел. Нерадостный день наступал... Ты орлицей, клекотавшей над мертвым птенцом, металась в сумрачных стенах, готовясь к нерадостному пути. Сжимая холодное тельце, шла ты на последние проводы дорогой малютки. Невесело мелькали придорожные деревья и немило светило солнце тебе.
Успокойся, сильная мать. Ты все отдала своей малютке.
А. Гойгов.
Дата добавления: 2015-08-10; просмотров: 52 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Января 1919 года. Владикавказ 5 страница | | | Сентябрь 1934 года |