Лимерос

Король вызвал Магнуса в тронный зал.

Не приведи богиня, чтобы отцу вздумалось заглянуть в личные покои сына. Нет! Он предпочел послать за ним официально, точно за слугой.

Ладно, все это неважно.

Магнус не поспешил на зов. Он, конечно, послушается, да и выбора у него особого нет, но, даже с учетом вроде бы пробудившихся отцовских чувств короля, бегом бежать вовсе не собирался.

Он два дня почти безотлучно просидел с Люцией, придумывая для нее новые упражнения, чтобы она отточила свой дар и как следует выучилась им владеть. Похоже, что успехи очень сильно зависели от перепадов ее настроения. Когда они спорили — в особенности о поклонниках, которых силился отвадить Магнус, — злость заметно добавляла силы ее магии. Когда Люция теряла уверенность, у нее вовсе ничего не выходило.

Магнус сделал правильные выводы и то и дело втравливал ее в спор. В такой, чтобы кровь приливала к щекам. Это было нетрудно.

Ей, конечно, понадобится время, чтобы полностью приручить магию. Пока что она ее побаивалась, хотя ни за что не призналась бы в этом. А то, чего боишься, трудно принять от всей души.

Если честно, Магнус испытывал нечто похожее в отношении отца.

— Ты меня звал? — сухо осведомился он, встав наконец перед троном.

Король Гай оторвал взгляд от бумаг, которые изучал, и посмотрел на Магнуса взглядом орла, заметившего не слишком интересную дичь.

— Долго же ты сюда добирался…

— Я пришел так скоро, как смог.

Ложь стекла с языка гладко и легко.

— Что с тобой, Магнус? В последнее время ты превратился в отшельника. Сегодня утром, например, упустил возможность вновь выехать со мной на охоту.

— Я был занят чтением.

Король улыбнулся, но улыбка, лишенная теплоты, так и не добралась до его глаз.

— С трудом верится…

Магнус пожал плечами:

— Ты хотел осведомиться о моих занятиях или что-то важное обсудить?

Король откинулся на троне, сработанном из железа и черной кожи, и смерил сына пристальным взглядом.

— Ты удивительно напоминаешь меня самого в том же возрасте… Я словно в зеркало заглядываю!

Магнус задумался, как следовало понимать эти слова. Означают они похвалу или оскорбление?.. Пожалуй, тему разговора следовало сменить, и Магнус спросил:

— А как продвигаются ваши с вождем Базилием совместные планы?

— Все постепенно утрясается и выстраивается. Не беспокойся, сын мой, о каждом важном шаге я буду тебе сообщать. А вскорости мне понадобится твоя помощь в делах очень значительных…

Неожиданная смерть Тобиаса оставила короля без личного слуги, и Магнус не сомневался, что таковой в ближайшее время будет назначен. И было похоже, что первым помощником отца предстояло стать ему.

— Желания короля для меня закон, — произнес принц. Ему едва удалось выговорить привычную формулу, не подпустив в голос сарказма. Все же старые привычки уходили с трудом.

— Я позвал тебя сюда, чтобы спросить кое о чем. — Король пристально смотрел на него. — Что там насчет Люции? Ничего необычного не заметил?

Магнус предвидел этот вопрос и заблаговременно подготовился. Он коротко покосился в сторону, где висел герб семейства Дамора, несший на себе такие знакомые слова: Сила, Вера и Мудрость, — и сказал:

— Я очень внимательно наблюдал за сестрой, но нашел ее точно такой же, как и всегда. Быть может, она кажется тебе немного рассеянной, но это, по-моему, из-за легкого увлечения одним из юнцов, оказавшимся совершенно никчемным.

— Вряд ли ее расстроила бы подобная малость, — сказал король.

Магнус пожал плечами:

— Но я даже не знаю, что, собственно, я должен высматривать. Ты не пожелал сообщить мне никаких подробностей…

Вот и верь после этого, что отец отводит ему важное место в планах насчет будущего Лимероса. Теперь Магнус думал, что и это, скорее всего, были одни слова. Странно, но он испытывал смутное разочарование.

Король подался вперед на своем простом и пугающе-грозном троне. Дед Магнуса правил совсем с другого — узорчатого, золотого, украшенного каменьями. Этот престол навсегда убрали отсюда много лет назад. Король Гай свел кончики пальцев.

— Думается, ты уже созрел для того, чтобы выслушать правду.

Магнус, немало удивленный, поднял бровь:

— Так расскажи мне ее.

— Я все забываю, что ты больше не дитя… Совсем скоро станешь взрослым мужчиной, а значит, должен участвовать во всех моих предприятиях. Честно говоря… — Король поднялся с трона и не спеша обошел Магнуса кругом, меряя сына взглядом, в котором сквозило одобрение. — Честно говоря, я словно в прошлое заглядываю. Вот и Сабина на днях о том же мне говорила…

— Сабина? О чем?

— О том, до какой степени мы с тобой схожи. А знаешь, я ведь встретил ее, когда был не намного старше тебя…

У Магнуса желчь поднялась к горлу.

— Интересно, — спросил он, — она в те времена уже была замужем? Или ты терпеливо дожидался ее брачной ночи и уже потом затащил к себе в постель?

Король едва заметно улыбнулся:

— У тебя колючий язык, но, видно, так тому и следует быть. Будущему королю пригодится любое оружие, какое под руку подвернется. Поверь на слово — сядешь на трон, и тотчас окажется, что доверять можно очень немногим…

— А Сабине ты, стало быть, доверяешь?

— Да.

Единственным способом чего-то добиться от этого невозможного человека было задавать ему прямые вопросы. Только не следовало подавать виду, что тебя действительно волнуют ответы. Магнус знал: стоит проявить живой интерес, и отец неминуемо утаит правду.

— Что там за пророчество, касающееся Люции? Каких перемен в ней мне следует ожидать?

Король долго не отвечал. Его глаза сузились.

— Ты прекрасно знаешь, как я отношусь к тем, кто подслушивает мои частные разговоры, Магнус…

Принц внутренне съежился. Оказывается, даже ему не всегда удавалось вовремя прикусить язык. Сделал оплошность, и теперь можно дождаться… Он был слишком взвинчен и не сдержался. Маска безразличия, которую привычно носил, обыкновенно служила ему куда лучше теперешнего.

С тех пор как он узнал, что Люция — ведьма, его мир встал с ног на голову. Маска, от которой он так давно зависел, съехала набекрень. Водворить ее на место стоило огромных усилий.

Магнус был уверен, что теперь отец ему не ответит. Возьмет и отошлет прочь, так ничего и не сказав. И отлично; он отправится прямиком к Люции, и они продолжат свои занятия…

Но король наконец заговорил:

— Если я признаю нечто подобное за тобой, Магнус, мы вступим на очень зыбкую почву…

— Правда бывает опасной, только когда ранит, — сказал принц. Он изо всех сил притворялся, что тарелка с яблоками и сыром занимает его куда больше, чем весь этот разговор.

— Ложь может сделать жестокую правду менее болезненной. Однако я полагаю, что боль необходима для возмужания. — Король не сводил с него взгляда. — Итак, ты полагаешь, что готов услышать честный ответ?

Магнус посмотрел отцу в глаза. Они были того же цвета, что и его собственные. Вглядываясь в лицо короля, он помимо воли отмечал про себя его холодность. Сколько принц помнил себя, Гай напоминал ему змею. Вроде кобры, что украшала фамильный герб. Скользкую, ядовитую и клыкастую…

— Я хочу все знать про Люцию, — выговорил он твердо. — И хорошо бы прямо сейчас.

Король прошел на другую сторону зала и остановился возле окна, выходившего на отвесный, заиндевелый обрыв, под которым, далеко внизу, расстилалось море.

— Много лет назад, — заговорил он погодя, — Сабина с сестрой изучали звезды, ожидая знамений особенного рождения. Должен был появиться ребенок из легенд, дитя магии…

— Магии, — медленно повторил Магнус опасное слово.

Король неторопливо кивнул:

— Сабина — ведьма.

Магнус почувствовал, что бледнеет. Сабину он никогда не любил, но не припоминал ни малейших подтверждений тому, о чем сейчас говорил отец.

— Когда мне было двенадцать, ты возил меня посмотреть на казнь ведьмы, — произнес он вслух. — Это послужило уроком: вот что бывает с теми, кто пытается практиковать магию у нас в Лимеросе! А теперь объявляешь, что твоя любовница — из их числа? Я-то думал, у тебя только один разговор с теми, кто распространяет злобу и ложь…

Король развел руками:

— Поднявшись на престол, иной раз оказываешься перед лицом жестокого выбора… Знаешь, я в магию вообще долго не верил. Но это оказалось правдой, Магнус. Она действительно существует!

— Значит, одну женщину ты приговорил к смерти по обвинению в ведовстве, а другую — Сабину — держишь при себе в качестве ближайшей советницы? А по ночам делишь с ней ложе?..

— Я и не ждал, что ты поймешь, — ответил король. — Просто поверь и прими, что все мои поступки совершаются и всегда совершались на благо королевства. Сабина — редкое исключение.

У Магнуса голова шла кругом.

— И каким образом, — спросил он, — все это связано с Люцией?

— Было пророчество: родится дитя, которое будет наделено силой не простой ведьмы, но настоящей волшебницы…

Магнус на какое-то время перестал дышать.

— И ты полагаешь, что чудесное дитя — твоя собственная дочь?

Король взял Магнуса за плечи и притянул поближе.

— Я ждал очень и очень долго, надеясь установить, так ли это. Но до сих пор в Люции не видно никаких признаков чего-либо необычного. Шестнадцать лет ожидания, Магнус!.. Я близок к разочарованию…

Принца затошнило.

— Даже и не знаю, что сказать…

— Ты действительно ничего не видел? Совсем ничего? Скажи правду!

Магнус понял, что слова для ответа следовало подбирать более чем тщательно.

— Я и говорил тебе правду. Мне при всем желании не о чем доложить. Люция ничем не отличается от ровесниц. Волшебница!.. Нелепость какая-то…

Ложь показалась ему бальзамом, пролившимся на саднящую правду.

— Отказываюсь в это верить! — сквозь зубы выговорил король, и Магнус разглядел испарину у него на лбу. — Она — ключ ко всему, сын! Краеугольный камень моих планов! Мне нужна всякая помощь, какую только я могу получить…

— Ты имеешь в виду Оранос?

— Естественно. Сейчас это важнее всего!

— Но разве наше войско, пополненное людьми Базилия…

— Базилия? Ха! У него там необученные, полуголодные юнцы, ни разу прежде не державшие меч! Оранийцев же все считают мягкотелыми разложенцами, но военная сила у них весьма впечатляющая. Нет уж! Прежде чем идти в бой, нам нужен залог успеха!

У Магнуса пробежал по позвоночнику холодок.

— А Сабина? Если она вправду ведьма, как ты говоришь, значит может употребить свою магию?..

Король скривился:

— В молодости она была довольно сильна, однако теперь ее могущество угасает. В этом плане она практически бесполезна. Сын, я сделал ставку на Люцию! Пророчество обещало, что ее могущество будет едва ли не беспредельно, ведь она станет черпать его напрямую из всех четырех стихий…

Из всех четырех!.. Покамест Магнус видел проявления лишь двух: воздуха и огня. Видимо, еще двум, земле и воде, предстояло заявить о себе позже.

— Заручившись ее силой, я раздавил бы короля Корвина и предал огню весь его мирок! — стиснул кулаки отец. — Я покончил бы с ним в течение одних суток и Оранос стал бы моим!

Магнус трудно сглотнул:

— Положим, Сабина могла ошибиться относительно Люции…

Король так глянул на сына, что у Магнуса защипало шрам на лице.

— Отказываюсь в это верить!

— Значит, нужно проявить еще немного терпения.

Ярость погасла в глазах короля. Он внимательно смотрел на сына.

— Ты ведь любишь сестру, не так ли?

Магнус сложил руки на груди.

— Конечно люблю.

— Она сущая красавица. Счастлив будет тот, кто однажды станет ее женихом!

В душе Магнуса, как лава внутри вулкана, тотчас закипела жгучая ревность.

— Несомненно, — выговорил он вслух.

Губы короля скривились в зловещей улыбке.

— Ты правда думаешь, будто я не замечаю, как ты на нее смотришь? Я же не слепой, сын мой.

У Магнуса поднялась к горлу горькая противная желчь.

— Не пойму, о чем ты?

— Можешь разыгрывать невинность, если тебе от этого легче, но меня не проведешь. Чтобы быть королем, одной смелости мало, нужен еще и ум, и я в полной мере им обладаю. Я умею наблюдать, а потом использовать увиденное к своей выгоде.

Магнус стиснул зубы.

— Похоже на то…

— И я вижу брата, который питает глубокое — очень глубокое! — чувство к прелестной младшей сестренке.

Магнус покосился на дверь, мечтая как можно скорее убраться из этой комнаты.

— Не отпустишь меня, отец? Или тебе понравилось со мной в игры играть?

— Это не игры, Магнус. Сражения на шахматной доске — вот где игра. Думаешь, я не догадался, почему ты в упор не видишь других девушек и не спешишь выделить среди них одну, которая станет твоей невестой?

Магнус понял, куда клонил король, и ему стало физически плохо.

— Отец, прошу тебя…

— Я знаю, Магнус. Все знаю. Читаю это на твоем лице каждый раз, когда она в комнату входит. Ты же с нее глаз не сводишь…

Магнус готов был сорваться и броситься наутек. Куда угодно, лишь бы подальше. Убежать, спрятаться от всего мира… Он никому не открывал душу. Так глубоко прятал свои чувства, что сам-то едва отваживался заглядывать в эти глубины. Его охватил ужас при мысли, что Андреас мог хотя бы намеком узнать о его постыдном секрете…

Теперь от короля зависело, станет ли он публично разглашать его тайну, хвастаясь ею, точно ценным животным, подстреленным на охоте. А что, с него станется. Для него это пустяк.

— Мне пора, — сказал Магнус и повернулся к выходу.

Отец взял его за плечо.

— Успокойся, — проговорил он. — Я никому не скажу. Твоя тайна таковой и останется. И вот еще что… Если ты будешь делать все, что я попрошу, могу пообещать тебе: ни один мужчина не прикоснется к ней. Пусть хоть это тебя утешит.

Магнус ничего не ответил. Как только отец убрал руку с его плеча, он почти бегом умчался за дверь. Коридоры, бесконечные коридоры замка… Влетев в свои покои, принц сполз по стене на пол и остался сидеть, прижимаясь спиной к холодной серой стене.

Сегодня он к Люции не пойдет.

У него просто духу не хватит…

Дата добавления: 2015-08-09