Глава 6. Про обитель Матери все, включая охрану, говорили только шепотом

Про обитель Матери все, включая охрану, говорили только шепотом. И ничего, похоже, толком не знали. Гарри так и не понял, как он очутился в этом, самом таинственном месте города. Его принесли сюда в наглухо закрытом портшезе и разрешили выйти только во внутреннем дворе.

После поединка на ристалище и бесчеловечной расправы над беззащитными пленниками все чувства Поттера притупились и он молча выполнял указания охраны, которая состояла исключительно из молодых женщин. Впрочем, кое-что он все-таки заметил, и это кое-что показалось ему странным. Вооруженные длинными кинжалами и короткими пиками охранницы держались настороженно, но без враждебности. Но они бросали на юного победителя взгляды, в которых естественное любопытство странно смешивалось еще с какими-то, непонятными пленнику, чувствами. Глаза охранниц не оценивали, а как бы ощупывали его со всех сторон. Их интерес был не плодом праздного любопытства, а скорее попыткой предугадать развитие неких событий, которые могут их коснуться.

Гарри решил, что ему показалось. Его впечатления об окружающем сейчас вообще складывались очень фрагментарно. Но зарубочка в памяти осталась.

Его повели все выше и выше по добротным каменным лестницам. Вскоре он оказался в просторной комнате с высоким потолком и двумя окнами. Услужливая память тут же подсунула ему воспоминание о последнем посещении клиники Святого Мунго — в тот момент, когда его старший брат еще только-только создал свою вторую ментальность и блестяще легализовал ее через мнимое отравление наркотиками. Что и говорить, голова у Гарольда соображает отлично. Уж брат точно нашел бы выход из сложившейся на данный момент ситуации. Он не пошел бы у судьбы на поводу, как это постоянно получается у самого Гарри.

— Ты будешь жить здесь. Окна открывать запрещено. Умывальная комната и туалет в углу за дверцей. Если не умеешь пользоваться, то спроси — тебе покажут. Кормежка утром, днем и вечером. В дверь не стучи – жди, пока тебе принесут. Тебе разрешены прогулки во внутреннем дворе. Одна ступень утром и полступени вечером. К послушницам не приставай, плохих слов не говори, а то будешь наказан палками. Просьбы передавай дежурной по караулу. Сегодня дежурная я. Меня зовут Айрин. Чем меньше проблем ты мне доставишь, тем больший кусок меда получишь на ужин. Ты понял, козлик?

Гарри понял, что ничего не понял. Но чтобы от него быстрее отвязались, утвердительно кивнул головой.

— Молодец! – ласково сказала Айрин. – Вымойся, прежде чем ложиться на кровать и трогать вещи, а то ты плохо пахнешь. Обед через полступени. После обеда к тебе придет лекарь.

Гарри опять механически кивнул. Айрин с легкой жалостью посмотрела на его отсутствующее выражение лица и вышла из комнаты. Дверь закрылась, тихо щелкнув замком. В коридоре послышались затихающие вдали голоса:

— Все-таки они какие-то ущербные все. Стройный юноша с крепкой мускулатурой, но с этим их ненавистным тупым выражением лица… Мыслительный процесс и эмоции явно замедлены и искажены его козлиной сущностью. Когда же наступит благословенные времена, когда для продолжения рода нам не потребуются эти гнусные твари?!

— Да, непорочное зачатие решило бы столько проблем…

Голоса отдалились и затихли. Гарри покрутил пальцем у виска и пошел овладевать премудростями местной умывальной комнаты.

* * *

— Как тебя зовут? – осторожно спросил Гарольд у девушки.

— Шаннах! Меня зовут Шаннах, и я послушница Матери седьмой ступени знания, — вслушиваясь в свой собственный голос, ответила она, сидя на камушке недалеко от выхода из пещеры…

После несчастья с разбитыми воспоминаниями Гарольду удалось собрать кое-что из перламутровых нитей, разлетевшихся по всей пещере. Но о том, чтобы вернуть это все в мозг владелицы, не могло идти и речи. Страшно представить, какой винегрет из событий и эмоций там теперь был. Он сразу погрузил девушку в крепкий сон и стал оценивать, в каком состоянии пребывала ее память. Результаты оказались плачевными. Разум девушки во время сеанса легилименции был настолько распахнут и нестабилен, что резкий выход после предостерегающего крика Добби разметал все, что можно, и даже то, что нельзя. И в самых ранних, и в более поздних воспоминаниях зияли зловещие провалы. Многое было перепутано, многое — рассеяно. К тому же, под ударом палки практически погибли самые важные и яркие воспоминания, которые он успел собрать для просмотра. Перед Гарри теперь предстала картина почти необратимо нарушенной психики. Поттер стиснул зубы и приступил к восстановлению.

Работа с самого начала показалась безнадежной, но юный маг с ослиным упрямством стал наводить порядок. Первую же сложную проблему он решил с простотой, граничащей с преступлением. Он начал восполнять блок детской эмоциональной памяти девушки, используя для этого дубликаты собственных воспоминаний…

Несколько раз он выныривал из сознания своей невольной пациентки, отдыхал, пил Восстанавливающее зелье и опять погружался в работу. В эту рваную паутину чужой личности, которую он либо бережно восполнял и восстанавливал, либо с отчаянием штопал нитками своей собственной судьбы. И так час за часом, блок за блоком, период за периодом…

Иногда ему попадались воспоминания, которые содержали императивы Матери. Для себя Гарри решил, что те из них, которые повреждены, он восстанавливать не будет. Была — не была. Если удастся воссоздать целостность психики, то эти провалы со временем заполнятся новыми или ложными воспоминаниями, но этой варварской идеологии в ее сознании останется меньше…

Наконец он закончил, ввел девушке целый букет зелий и понял, что шевелиться может уже с трудом.

— Видел бы все это Снейп, убил бы меня на месте развесистым пнем!

С этими словами он прошел в конец пещеры и завалился на ближайший к нему тюк с вещами. Тюк жалобно запищал, но Поттер этого не услышал – он уже заснул, не успев донести голову до подушки.

* * *

Вечером проснувшийся совсем на другом мешке Гарольд пытался решить,что им с Добби делать с девушкой дальше. Можно было попробовать вернуть ее в город, подкинув поближе к отряду, который сторожил въезд, но черт знает, как ее там примут. Домовик осторожно намекнул, что хозяин теперь в некотором роде отвечает за судьбу пленницы. Юному магу это очень не понравилось, но возразить было нечего.

Поэтому они решили дождаться пробуждения пациентки, чтобы понять, как обстоят дела с ее разумом. И только тогда уже что-то решать.

Это случилось на следующий день ближе к полудню. Девушка удивленно распахнула глаза:

— Где это я?

Гарольд переглянулся с Добби и решил, что говорить правду рановато. Вместо этого он сердечно поприветствовал пленницу и поздравил ее с тем, что она идет на поправку. Лечение оказалось успешным и вообще – все очень хорошо. Девушка удивилась еще больше и поинтересовалась тем, что же с ней, собственно, произошло.

— А ты ничего не помнишь? – ласково спросил Гарольд, ощущая себя последним мерзавцем.

Его пленница сдвинула брови, припоминая. Потом недоуменно похлопала ресницами и ответила:

— Нет, не помню. Я заступила в караул с конным резервом стражи и погналась за странным пришельцем. Это был ты? – голос ее был совершенно спокоен.

— Ну да. А что было потом, помнишь?

— Я упала… нет, меня ударило… нет… не помню.

— Вот! – наставительно заметил Поттер. – Сильные ушибы головы могут приводить к потере памяти. А ты очень сильно ударилась.

Девушка машинально коснулась рукой своей головы, словно пытаясь нащупать повязку или шрамы.

— Не ищи. Все зажило уже. Но тебе еще надо время, чтобы выздороветь окончательно. Вот познакомься, это мой друг — домовой эльф Добби.

— Какой милый, — улыбнулась девушка, а домовик стремительно покраснел. Весь, включая приветливо распахнутые уши.

Маска по-прежнему скрывала всю нижнюю часть лица юной стражницы, и Гарольд понял, что она улыбается, только по ласковому прищуру глаз.

— Что это у тебя, — поинтересовался он, как бы между прочим, — тебе не надоело носить этот намордник? Сними его. Я как раз хотел предложить тебе позавтракать.

Девушка пожала плечами.

— Я не могу снять то, что должно исчезнуть само, когда начнется моя главная служба Матери. А принимать пищу это не мешает.

Поттер удивился. Дела пленницы, вроде бы, не так уж и плохи. Вон как бойко излагает.

— Добби, подавай завтрак, — попросил Гарольд.

Эльф быстро отлевитировал им подносик с чашками и тостами, который, похоже, был подготовлен у него уже давно. Глаза девушки широко распахнулись. Она явно никогда не видела подобного волшебства.

Поттер жестом пригласил ее к трапезе и сам показал пример: взял с подноса и надкусил тост с маслом. Девушка поднесла ко рту чашку, и Гарольд отчетливо увидел, как край ее исчез, погрузившись в маску. Зрелище было, откровенно говоря, неслабое, и произвело на него не меньшее впечатление, чем на послушницу Матери – летающие подносы. Покачав головой, он продолжил расспросы:

— А что это у вас за главная служба такая?

— Продолжение рода, — ответила девушка без тени смущения.

Поттер поперхнулся и постучал себя ладонью по груди.

«Можно было догадаться, — подумал он, — женский мир. Мир, где доминируют женщины. Мир бесправных мужчин. Мир послушниц-амазонок, воспитанных для безусловной преданности свой богине — Матери. Значит, это и есть мир Любви в чистом виде? Упаси нас Мерлин от такого божества, ибо место ему в преисподней!»

— Как тебя зовут? – спросил Гарольд у девушки.

— Шаннах! Меня зовут Шаннах, и я послушница Матери седьмой ступени знания, — вслушиваясь в свой собственный голос, ответила она, сидя с чашечкой в руках на камушке недалеко от выхода из пещеры…

* * *

Худой высокий маг склонился над черной каменной плитой, парящей в воздухе. Полированная поверхность обсидиана отражала его сосредоточенное лицо, обрамленное черными как смоль волосами. По матовым стенам помещения плясали размытые блики от четырех голубоватых магических светильников, пристроенных на концах пик. Самопишущее перо зависло над большим исчерканным пергаментом, готовое добавить запись по первому приказу хозяина.

— Эксперимент номер восемьсот двадцать семь, — продиктовал волшебник, и поднял волшебную палочку.

Перед ним стояли два цилиндра. Таких же размеров и формы, как и в Арке Смерти. Только один из них был бесцветным, как будто пустым. Во втором мягко переливалось зеленым некое содержимое.

Маг замер, направив на прозрачный цилиндр палочку.

— Специалис джеминио!

Полупрозрачная дымка окутала оба магических сосуда и их связала почти невидимая искрящаяся нить. В пустом цилиндре заклубился зеленый дым, уплотняясь и как бы стекая вниз. Зеленая полоска жидкости сгустилась на донышке и медленно двинулась вверх. Сосуд наполнялся содержимым, по виду неотличимым от того, что было в соседнем — полном. Маг с видимым напряжением держал палочку, очевидно, подпитывая процесс собственной энергией.

Вот емкость почти полна.

— Фините! – пасс палочки в сторону оборвал процесс в нужный момент. Искрящаяся нить между сосудами исчезла.

Маг склонился, внимательно рассматривая результат эксперимента и тут же отшатнулся. Жидкость во вновь заполненном цилиндре стремительно меняла цвет на красный. Волшебник шарахнулся в дальний угол помещения, поспешно воздвигая щит между собой и каменной плитой.

— Протего!

Взрыв разметал по всему помещению мелкие осколки.

Маг убрал защиту и глубоко вздохнул.

— Эванеско! – заклятие упало машинально, словно отполированное годами многократного применения.

Он нашел пергамент и перо. Привел их в порядок и вновь подвесил в воздухе. Поднял с пола зеленый сосуд. Потом взял пику со светильником на конце и ткнул ей в боковую стену. Открылась глубокая ниша, наполненная пустыми цилиндрами. Он извлек один из них и поставил его рядом с полным.

— Эксперимент номер восемьсот двадцать восемь…

Глава опубликована: 12.10.2012

Дата добавления: 2015-08-09