Глава 23

Гермиона вертела изящно выполненное приглашение на помолвку Чейза Фурнье и Эбигейл-Брианны Малфой.

Помолвки на последнем курсе не такая уж и редкость. Многие находят в школе друзей, любовь, кому-то, как самой яркой паре Хогвартса за последние годы, повезло и с тем и с другим.

Сколько же вопросов накопилось у мисс Грейнджер к дочери. Она знала, что приглашение ей пришло именно от нее. Ради дочери она обязательно придет, и если понадобится, будет терпеть уничижительные взгляды семейства Малфой. И ей будет плевать, лишь бы только видеть улыбку дочери.

До 30 августа-дня помолвки, осталось немного времени, у Гермионы не было платья, она как не любительница наряжаться откладывала поход к мадам Веласко до последнего.

Мадам Веласко была сейчас самой популярной портнихой в Магической Британии, героине войны нравилась эта женщина, она была действительно талантливым кутюрье и напоминала ей мадам Малкин тем, что так же не разделяла клиентов, усердно обслуживая и потомственных чистокровных аристократов, и маглорожденных.

Нарциссу Малфой Гермиона Грейнджер увидеть здесь не ожидала. Мать Драко заметно постарела, но оставалась такой же статной, изысканной, манерной дамой.

Миссис Малфой сразу же ее заметила. Эмоции на непроницаемом лице не читались. К удивлению гриффиндорки, Нарцисса первая поприветствовала ее кивком головы, Гермиона ответила и поспешила к подвешенным в воздухе тканям, делая вид, будто бы всерьез заинтересована ими. Несколько секунд она чувствовала, как ее спину прожигает проницательный взгляд, похоже, это семейное.

Через несколько минут, гоблин, помогающий мадам Веласко, принес Гермионе записку. О том, кто ее адресант, женщина догадалась сразу.

Гриффиндорка помедлила, прежде чем развернуть пергамент.

«Мисс Грейнджер, я не смею вас просить об этом, но была бы крайне признательна, если бы вы согласились встретиться со мной через час в Кафе миссис Паддифут».

Идя по Хай-стрит, Гермиона еще сомневалась, стоит ли видеться с Нарциссой. Она бы не хотела, чтобы на нее вылилась очередная грязь, женщина была уверена, что Нарцисса Малфой не желает видеть ее на торжестве Эбби и Чейза. Героиня войны не сомневалась, что заткнет рот этой змее, если та скажет, что у нее нет прав на дочь или что-то подобное, принижающее ее достоинство.

Гриффиндорка зашла в кафе и, поздоровавшись, села напротив Миссис Малфой. В ателье было незаметно, Нарцисса выглядела уставшей, слабой, чуть ли не немощной. Осанка уже не казалось такой грациозной, сейчас бы у Гермионы язык не повернулся назвать бабушку своей дочки змеей.

— Я рада, что вы пришли.

Мисс Грейнджер молчала, не зная, что ответить.

Блондинка решила перейти к главному, застав врасплох собеседницу своим вопросом:

— Гермиона, скажите, как сильно вы не любите нашу семью? — Грейнджер удивленно повела бровями.

— Это же справедливо, Малфои принесли вам много горя …

— Зачем вы спрашиваете?

— Я хочу знать, чего нам ожидать перед бурей?

«Перед бурей?»

Блондинка тут же ответила на немой вопрос:

— Для нашей семьи настали нелегкие времена, хотелось бы знать, насколько сильно вы нас ненавидите, и насколько сильно любите Эбигейл.

Гермиона недоумевала, а женщина продолжила:

— Воспользуетесь ли вы ситуацией?

— В чем дело, миссис Малфой? О чем вы?

Губы Нарциссы задрожали:

— Мы можем потерять нашу девочку …

— Чейз?

— Нет, — аристократка вытерла непрошеную слезу. — Нет, там все серьезно, они любят друг друга.

Гриффиндорка успокоилась, она верила в искреннюю любовь ребят.

—Тогда в чем дело?

— Дело в том, что я спать несколько лет спокойно не могу, мне стыдно, горько, обидно. Я боюсь, дорогая, представить масштаб вашей трагедии. Я бы на вашем месте мстила, поэтому поражаюсь вашему великодушию. — Волшебница глубоко вдохнула. — Вы необыкновенная, Эбби пошла в вас. Мы боимся потерять наше сокровище, обещайте, что не отнимите ее у нас. Обещайте, молю.

Нарцисса была потерянной, взгляд казался шальным. Гермиона впервые видела эту ледяную женщину в таком состоянии, и впервые ей захотелось успокоить, взбодрить миссис Малфой. Она поддалась внезапному порыву и взяла мать Драко за руку, та ответила ей мягким прикосновением.

— Обещаю, — произнесла Гермиона, гадая, что произошло в династии Малфоев.

Пару минут женщины сидели, молча, не размыкая рук, затем миссис Малфой поднялась и с тоской в глазах проронила:

— Хотела бы я покинуть этот мир, зная, что вы сможете простить нас.

***
16 мая. Вечер.

— Эбби, — Драко подошел к дочери и нежно поцеловал в щеку, — мне сказали, что ты приехала вчера, зря не предупредила. У меня были дела, но зная, что ты здесь, освободился бы раньше.

Дочь выглядела встревоженной, грустной. Малфой нежно провел большим пальцем по ее скуле. Он всматривался в лицо дочери, пытаясь понять, что не так с его девочкой.

Она долго не решалась, но вдруг резко произнесла:

— Папа, я не хочу, чтобы ты женился на этой женщине.

«Что?» — Малфой озадаченно вскинул брови.

— Милая, но что случилось, почему ты мне говоришь об этом за несколько часов до свадьбы?

— Думала, ты одумаешься, — взволнованная девушка пытается подобрать слова. — Папа, зачем тебе все это?

Малфой крепко обнял дочь:

— Милая, женитьба никак не скажется на моем отношении к тебе, ты же знаешь, что дороже у меня никого нет.

— Ты же не любишь ее, папа!

— Дорогая …

— Твое сердце до сих пор с ней, с мамой, да? Ты ведь не забыл ее.

Лицо Малфоя полыхает.

Как же забыть, ведь все вокруг напоминает о ней, он спит в комнате, в которой Грейнджер подарила ему дочь. Работает за столом, за которым их накрыла вспышка безумия, за которым его любимая женщина отдала всю себя. Когда приезжает к родителям, Малфой-мэнор подкидывает воспоминания, в которых Гермиона принадлежит только ему. И сейчас на него смотрит его любимая девочка с глазами Гермионы Грейнджер. Конечно же, он не забыл.

— Ты же до сих пор любишь ее, ведь так?

Он выпускает дочь из объятий.

— Я чувствую это, — продолжает взвинченная девочка. — Зачем ты женишься на нелюбимой? Ответь! Зачем этот спектакль, зачем тебе рядом фарфоровая безмозглая кукла?

— Эбигейл! — грозно произносит слизеринец.

Голос гриффиндорки дрожит:

— Никогда не спрашивала, никогда не задавала вопросов о маме, боялась огорчить тебя, мне надоело это, говоришь, что любишь меня, но не хочешь выслушать, папа, и ответов не даешь! Почему?!

— Не все так просто, милая. Я не уверен, что готов рассказать эту историю, я боюсь потерять тебя из-за правды.

— Я много раз слышала от бабушки с дедушкой, что ты сильно обидел маму, и что они себя не так вели. Но, что можно было сделать такого, чего нельзя простить?

Малфой замер на несколько минут, не зная, что ответить.

Наконец он решился:

— Такое не прощают. Боюсь, ты возненавидишь меня.

Девочка села на диван, она давно хотела знать правду, хоть и боялась, что она напугает ее.

— Ты уверена, что хочешь знать правду?

Эбигейл храбро кивнула.

— То, что ты услышишь, не просто история о безответной любви, и я не пытаюсь оправдаться, скорее это исповедь. В первую очередь, я пытаюсь признаться в собственных ошибках себе.

Не секрет, что я рос избалованным ребенком, в материальном плане у меня было все. А вот что касается чувств, эмоций, мне всегда приходилось прятать их глубоко внутри. Я ни разу не забывался, все было четко отработано, четко и правильно … до нее. Когда я влюбился, вся система дала сбой.

Девушка завороженно слушала отца.

— Мой разум предал меня, я стал безумцем, одержимым безумцем.

Я влюбился, а она продолжала смотреть сквозь меня, замечая только своих друзей. Как же я завидовал им, хотелось прибить их только за то, что они общаются с ней, могут открыто смотреть на нее, могут прикоснуться.

Да, она не обязана была любить меня, и уж точно не виновата в том, что так вросла в мое сердце. Не виновата, что я сходил с ума при виде нее, не виновата, что по ней я грезил ночами, не виновата, что в моих снах отвечала взаимностью. Не виновата, что до этого я был подлецом, унижал, оскорблял, не виновата, что из-за нее все полетело к чертям.

Но я думал иначе и не готов был принять отказ. У избалованного мальчишки отобрали куклу. Куклу надо было вернуть и не просто вернуть, наказать, сломать, сделать все, чтобы она больше никому не досталась.

Я не думал о ее чувствах. Да и зачем? Она видела во мне эгоиста, изнеженного папенькиного сыночка. С ней я чувствовал себя жалким недоноском, не понимая, почему не заслуживаю ее любви, да что там любви, взгляда.

Ночами не спал, думал, что могу все исправить, мне необходим был хотя бы шанс, в день, когда я думал, что он появился, она предала меня, пусть и неосознанно. Для меня это был настоящий удар. Поверь она мне, я бы пошел против семьи. Всего один шанс, я бы пошел ради нее на все, а она побоялась, что ее осудят друзья.

Эбби вспомнила, как боялась осуждения подруги, когда стала встречаться с Чейзом.

— В тот день они были героями, а я униженным, оскорбленным, — Драко усмехнулся. — Самое дурацкое, что она пыталась попросить прощение, наверное, жалела. Вид у нее был настолько неважным, что хотелось прижать к себе, поскорее успокоить, сказать, что прощаю. Но жалость не то, что нужно Малфоям, в тот день я поклялся отомстить ей, наказать.

«Наказать Грейнджер».

Время шло, боль и обиды накапливались, я научился не замечать ее. Ее образ преследовал меня только по ночам. Но даже там, в моих снах, она не принадлежала мне, она смеялась надо мной со своими дружками. Мой разум был жесток со мной, он помогал отдалить от меня любимую, возненавидеть ее.

Слизеринцу казалось, что он задыхается:

— Простить говоришь можно все? А смерть любимого?

Эбигейл ошеломленно смотрела на отца.

— Я убил его.

Гриффиндорка переменилась в лице.

— Она до сих пор не знает, что он был предателем …

Драко собирался продолжить, но вовремя осекся. Близится годовщина победы. Накануне выйдет сенсационная статья, обличающая Рона Уизли. Скажи он еще слово, и, увидев заголовки, его девочка обо всем догадается, сопоставив факты.

Хотел бы он видеть лицо Грейнджер, когда она узнает о том, что именно Уизли вел двойную игру, именно этот слюнтяй предал Поттера. Простаку удалось обхитрить всех. Но после того, как они с Лордом не договорились о положенной сумме галлеонов, алчность сгубила рыжего. Он стал бороться против Лорда, уверенный в том, что выйдет победителем. Страшно представить, что могло бы быть с Грейнджер, она ведь доверяла ему. Драко не сомневался, что Уизли мог пожертвовать Гермионой ради собственной шкуры.

Да, в момент смерти Уизли, девушка была в плену Малфоя. Но Драко был уверен, что у него безопаснее, несмотря на то, что он сам истязает ее. Ведь это другое, к этому она была готова, мерзкому слизеринцу гриффиндорка не доверяла никогда. Не верила в его чистые намерения, в искренние слова, строки.

«Новость взорвет Волшебный мир».

— Тебя же заставляли убивать, это была война.

— Нет, Эбби, я не белый и не пушистый. Я винил ее за то, что она не поверила мне. А ведь она была права, я не умел любить. Я научился любить только, когда появилась ты.

— Не верю, папа, папа это же … — девочка запиналась, из ее глаз покатились слезы.

Отец подошел к дочери и осторожно стал вытирать ее слезинки.

— Не плачь, — он сел рядом, обнял, и стал убаюкивать ее как в детстве. — Маленькая моя.

Давно его девочка так не дрожала.

— Но почему ты не сказал ей правду?

— Это была месть, — его голос стал ниже. — И самого страшного я тебе не рассказал.

Эбигейл хотела и не хотела слушать продолжение исповеди.

Драко схватился за голову:

— Я убил бы любого, кто посмел нанести тебе часть моего наказания. Размазал бы, такие ублюдки не достойны жизни.

— Папа …, ты … я не верю, ты хороший, ну ошибаются все, я не верю, что ты мог что-то … я не … — девушка была близка к истерике.

— Я хотел убить ее.

В его глазах было столько отчаяния и боли, девочка отгоняла от себя жуткие образы.

Папа, ее папа.

— Я измывался над ней …, насиловал.

У Эбигейл закружилась голова, она не верила. Ее идеал рушился на глазах. Любимый, обожаемый, такой нежный и заботливый папа. Гриффиндорка не верила.

«Нет, нет, нет», — повторяла она про себя, впиваясь ногтями в ладони.

— И самое страшное для матери, я отобрал тебя у нее, насильно вырвал из жизни, не подпускал эти годы …

— Не подпускал эти годы? Это … это значит …

«Да, она ближе, чем ты думаешь».

Эбигейл находилась в полуобморочном состоянии, в глазах помутнело.

«Нет, нет, нет!»

— Ты все еще думаешь, что нет вещей, которые нельзя простить? Думаешь, я заслуживаю этой жизни? Я не стою и твоего волоска, Эбби, не стою волоска твоей матери. Да даже этой невесты своей никчемной я не стою.

Он упал на колени рядом с дочерью, его глаза были мокрыми.

— Маленькая моя, и слез твоих я не стою.

Драко уткнулся в колени доченьки, она пыталась что-то произнести. Сдерживая себя, Эбигейл отпихнула отца. Раздался гортанный вопль. Почти невменяемая гриффиндорка ринулась к камину.

Отец с болью проводил взглядом дочь. Он так и продолжил сидеть на коленях, из глаз аристократа текли слезы. Только кому сейчас есть дело до того, что Драко Малфой тоже умеет раскаиваться?

Дата добавления: 2015-08-09