ГЛАВА 28

I

Мобильник продолжал звонить.

– Выключи его! – приказал Халед. И повторил уже громче, явно нервничая: – Я сказал – выключи!

Стаффорд медленно полез в карман, вытащил мобильник и отключил его. Но было уже поздно. И случившегося не изменить. Только сейчас Халед сообразил, что звонок является серьезной проблемой. Мобильные телефоны не только принимали сигнал, но и посылали его, даже когда по нему не говорили. Они должны быть всего лишь включены, а телефон Стаффорда был включен.

Если он исчезнет, то для полиции не составит труда проследить их перемещения. И они сразу приедут сюда. Он со своими людьми превратится в главных подозреваемых. В ход пойдут дубинки, поливание из брандспойта и другие проверенные методы. И кто-нибудь точно расколется. Скорее всего Фейсал. В нем чувствовалось что-то от женщины.

Появился стоявший на часах Абдулла, услышавший выстрелы.

– Что происходит? – спросил он.

– А на что это похоже? – огрызнулся Халед, указывая на иностранцев. Гробница была даром Аллаха. Но теперь он ясно видел, что это был за «дар». Дьявольская западня. Пять лет тюрьмы, если их поймают. Пять лет минимум. А скорее десять, если не больше. А Халед знал, что такое египетские тюрьмы. Переполненные и грязные, жестокие и кишащие болезнями. Он не был слабаком, но такая перспектива невольно заставила вздрогнуть.

– А почему нам просто не убить их, сэр? – поинтересовался Нассер, отличавшийся практичностью. – И закопать в пустыне, как ту девчонку.

– Вот именно, – скривился Халед. – И тогда все получилось бы как нельзя лучше, верно?

– У нас сейчас есть время. Вся ночь.

– Вся ночь? – прорычал Халед. – Ты знаешь, что случится, когда эти люди не появятся вовремя там, где должны? – Он направил пистолет на Лили. – Где вы должны появиться?

– В Асьюте, – ответила она без кровинки на лице. – Отель «Клеопатра».

Он повернулся к Нассеру.

– Когда они не приедут, администрация гостиницы уведомит власти. А их ничего так не пугает, как несчастье с иностранцами, и особенно с телевизионщиками. Это ставит под угрозу их вложения в гостиничный бизнес, их драгоценные туристические доллары. Можешь мне поверить, к утру здесь будут развернуты такие поиски, какие тебе и не снились. И заявятся они прежде всего прямо сюда! И первым делом отследят все отпечатки покрышек на песке, которые приведут прямо к твоему замечательному захоронению.

– Тогда давайте их утопим в Ниле. – Нассер изобразил пальцами волны, показывая, как под ними исчезает машина.

Халед отрицательно покачал головой.

– А если нас заметят? Даже если каким-то чудом нас никто не увидит, полиция наверняка прочешет дно, или какой-нибудь рыбак зацепится сетью за машину. Но все это не важно. Их чертовы мобильники выведут полицию прямо на нас.

– Понятно, – мрачно констатировал Нассер. – И что же теперь делать?

– Я думаю, – огрызнулся Халед. – И мне нужно сосредоточиться. – Он присел на корточки, не желая показывать подчиненным, что и сам сбит с толку. Возможно, удастся все свалить на них. Что они пытались заняться вымогательством, а потом все пошло не так, началась пальба, и теперь убиты все иностранцы и трое полицейских. Но тут же решил, что слишком все будет шито белыми нитками. И даже новичок на это не поведется. Может, попробовать договориться? Но иностранцы были до смерти напуганы и сейчас согласятся на что угодно, а когда окажутся в безопасности, то запросто могут передумать.

– Надо свалить все на террористов, – предложил Абдулла. – Они всегда убивают иностранцев.

– Отличная идея! – издевательски произнес Халед, радуясь возможности сорвать на ком-то зло. – А не подскажешь, на каких именно? – Он провел рукой вдоль пустынного русла. – Покажи мне, где они, и мы с удовольствием на них все свалим.

– Это всего лишь предложение, сэр.

– В Амарне нет никаких террористов, ты разве не знаешь? Они все в Асьюте и… – Он замолчал от неожиданной мысли, пришедшей в голову. Абдулла оказался абсолютно прав. В Египте только террористы осмелятся поднять руку на иностранцев. И в такую возможность власти могут поверить. Одно лишь упоминание террористов заставляет умных людей совершать глупости. Насколько всем было известно, эта троица направлялась в Асьют, где должна быть вечером. Там в последние дни очень неспокойно. Он видел это по телевизору. Волнения. Демонстрации. Разгоряченные мусульмане, выступающие против Запада, потому что пятеро их братьев были арестованы за изнасилование и убийство двух молодых коптских девушек. И он придумал.

– Сэр? – окликнул Нассер, увидев, как просветлело лицо Халеда. – Что?

– Еще минуту, – остановил его офицер. Он быстро взвесил все «за» и «против», возможные осложнения и необходимые ресурсы, шаги, которые придется предпринять. Это показалось безумием, да, но и сама ситуация была неординарной и требовала таких же решений.

– Пожалуйста, сэр, – не выдержал Нассер, – скажите нам.

Халед дважды кивнул и глубоко вдохнул.

– Хорошо, – сказал он. – Вот как мы поступим.

II

Нокс откинулся в кресле, заставив его мягкую кожу сладострастно охнуть, и постарался осмыслить услышанное. Петерсон со своей командой отрезали у мумий шесть ушей, чтобы проверить их татуировки в ультрафиолетовом свете. Это, вкупе с предыдущими раскопками Техасского общества библейских археологов в Кефалинии, означало только одно – они шли по следам карпократов. Неясным было только – зачем.

Костас поразмышлял пару мгновений, когда Нокс адресовал ему этот вопрос.

– А эти твои техасские археологи сильно религиозны?

– Да.

– Тогда, возможно, дело вот в чем. Видишь ли, карпократы славились тем, что… Извини. – В дверь звонили, и Костас, недоговорив, поднялся и пошел открыть.

– Конечно. – Нокс тоже поднялся и подошел к столу, где лежала раскрытая энциклопедия, и поискал статью о карпократах, но не нашел. Тогда он подошел к полкам и, покопавшись, вытащил тонкую книгу в кожаном переплете с биографией Филона Александрийского.^[84] Крашеный переплет пачкался, оставляя на пальцах и ладонях коричневые следы, напоминавшие высохшую кровь.

Дверь в библиотеку снова открылась. Нокс обернулся и увидел бледного и потрясенного Костаса.

– Что случилось? – спросил он, но тут же все понял и похолодел, увидев за спиной грека двух полицейских. Он считал себя здесь в безопасности и позволил себе расслабиться. Но они каким-то образом разыскали его. На какую-то секунду ему пришла в голову мысль попробовать бежать, но бежать здесь было некуда. И он заметил, как в улыбке дрогнул уголок рта полицейского, будто он только ждал предлога, чтобы применить силу. Нокс заставил себя смириться, решив спокойно проследовать с ними и постараться выяснить, что, черт возьми, происходит и как им удалось его выследить.

III

Огюстэну и Фаруку не удалось узнать абсолютно ничего от студентов Петерсона. С короткой стрижкой «ежик» и блаженными улыбками они все как на подбор казались одинаковыми и твердили одно и то же.

– А ваше имя? – спросил Фарук последнего.

– Грин, сэр. Майкл Грин, – ответил он и обернулся через плечо на Петерсона, будто хотел удостовериться, что назвал его правильно.

– И вы также видели нарушителя?

– Да, сэр.

– Расскажите об этом.

– Ну, было уже темно, знаете. И я не думаю, что…

Зазвонил мобильник Фарука. Тот вздохнул и посмотрел на Огюстэна.

– Мне надо ответить на звонок, – сказал он. – Выслушайте его.

– Конечно, – ответил Огюстэн, подавляя зевок. Он кивнул молодому человеку продолжать, а Фарук тем временем вышел.

– Я говорил, что вряд ли смогу добавить что-нибудь к рассказу остальных.

– И все же. Что делал нарушитель?

– Простите?

– Он стоял, сидел, полз? Шел навстречу? Уходил? Во что он был одет? Какого цвета волосы? Заметил ли, что его обнаружили?

– А-а. – На щеках Майкла появился румянец, и он снова взглянул на Петерсона. – Сейчас трудно вспомнить точно, – сказал он. – Все произошло так быстро.

– Но что-то вы должны помнить?

Петерсон сделал шаг вперед.

– Вы же не пытаетесь давлением на свидетелей заставить их сказать то, чего они не видели?

– Я просто хочу убедиться, что он ничего не забыл.

– Ты ничего не забыл, Майкл? – спросил Петерсон.

– Нет, сэр.

– Вот видите, доктор Паскаль. Он ничего не забыл.

– Хорошие новости, – объявил вернувшийся Фарук, закончив разговор. – Мои люди взяли Нокса.

У Огюстэна сжалось сердце.

– Что?

– Вы знаете, доктор Паскаль, что я ненавижу больше всего на свете? – вместо ответа спросил Фарук. – Когда меня принимают за идиота. Все, с кем я утром разговаривал в Высшем совете. Знаете, что они мне сказали? Они сказали, что если я хочу найти Нокса, то надо поговорить с вами, доктор Паскаль. Вы – его лучший друг. А когда я спросил у вас о Ноксе, вы мне не сказали ни слова о вашей большой дружбе. Ни слова. Вы думаете, я – идиот? Вы так думаете?

– О Господи! Вы говорите по-французски?..

Хук правой Фарука пришелся как раз по ребрам Огюстэна.

– А это за то, что назвали мою мать жирной коровой, – пояснил он.

Дата добавления: 2015-08-18