ВВЕДЕНИЕ. Во все времена были дети, которым выпадала горькая участь расти без родителей

Во все времена были дети, которым выпадала горькая участь расти без родителей. Сирот усыновляли, их брали в монастыри, создавали дома призрения, приюты. Датировка возникновения таких учреждений разнится. Известные чешские исследователи проблемы сиротства Й.Лангмейер и З.Матейчик называют IV век нашей эры (335 г., Цареград). В Российской педагогической энциклопедии упоминается в качестве первого воспитательного дома упоминается открытый в 787 г. в Милане. Первые учреждения для детей, оставшихся без родителей, были приютами для младенцев. Туда попадали незаконнорожденные, подкидыши, причем во всех странах в начале прием таких детей осуществлялся анонимно, так, что даже принимающий ребенка не видел того, кто отдавал ребенка в приют. Поэтому нередко отдавали даже законнорожденных младенцев. К началу XIX в. воспитательные дома имелись во многих крупных городах Европы и Америки.

Первые приюты открывались обычно при монастырях и лишь к XVIII-XIX в.в. многие из них стали патронироваться государством.

В России первый приют для «зазорных» младенцев был основан в Новгороде митрополитом Иовом в 1706 г. Петр I передал дело призрения государству, открыв 10 воспитательных домов, называвшихся «сиропитательницами». При преемниках Петра I они были закрыты и вновь открылись при Екатерине П. Первые такие воспитательные дома открылись в Москве (1764), Петербурге (1770), а затем и других губернских городах. Число детей в воспитательных домах быстро росло. В Российской педагогической энциклопедии отмечается, что чрезвычайная скученность, недостаточное питание, отсутствие ухода и медицинской помощи в таких приютах приводили к высокой детской смертности (60-90%) (1993, Т.I, с171).

Интересно, что воспитательные учреждения для детей старше трех лет, как в странах Европы, так и в России были открыты несколькими веками позже. Организационно-педагогические основы таких детских приютов были заложены в XVII в. А.Г.Франке. С начала XIX в. они получили распространение в Германии, затем в Великобритании и Нидерландах, позже - во Франции.

В России детские приюты для таких, более старших детей возникли в XVIII в. при монастырях. Первый немонастырский приют было открыт в Петербурге в 1837 г. при Демидовском доме призрения трудящихся, он назывался «детскими комнатами». В 1838 г. был создан Комитет главного попечительства детских приютов, предложивший в 1839 г. Положение о детском приюте. В разработе этого Положения принимал, в частности участие известный поэт и детский писатель В.Ф.Одоевский. По данному положению, цель детских приютов - предоставить детям временное убежище и элементарное образование. Причем первоначально дети посещали эти приюты лишь в дневное время, в 1846 г. был разрешен ночлег, а в 1847 г. и постоянное проживание в них детей.

До Октябрьской революции 1917 г. в России детские приюты находились в разном подчинении и финансировались из разных источников: благотворительных обществ, частных лиц и ведомств (духовного, военного, Министерства внутренних дел). По сведениям Российской педагогической энциклопедии к 1917 г. на территории России (в границах РСФСР) было 583 детских приюта, в которых воспитывались около 30 тысяч детей. После Октябрьской революции все учреждения для детей-сирот были закрыты (1993. С.260). Заботу о воспитании содержании детей полностью взяло на себя государство. Были организованы детские учреждения для детей до 3 лет, которые стали называться «дома ребенка», и для детей старше трех лет (они получили название «детскими домами»). В результате большой реорганизации детских домов в 50-60-е г.г. ХХ в. большинство детских домов было превращено в школы-интернаты (Там же, с.255).

Признание пагубности взросления детей без родителей и начало научного осмысления этого явления относится к началу XX века. Первая, а затем Вторая мировые войны, мощные экономические кризисы и социальные потрясения привели к появлению множества покинутых детей, детей без родителей, эвакуированных, перемещенных, оказавшихся в концентрационных лагерях. Такие дети заполнили больницы, детские дома, дома ребенка. Среди них было множество совсем маленьких, даже младенцев.

Однако несмотря на значительный прогресс в деле призрения детей-сирот, который наблюдался на протяжении ХХ века, те, кто имел к этому отношения, видели то же, что и столетия назад. Дети, оставшиеся без родителей: постоянно - в детских учреждениях и даже временно - в больницах, санаториях - отстают в развитии, имеют серьезные эмоциональные нарушения, чаще болеют и очень часто умирают. Иными словами постоянно подтверждалось известное изречение испанского епископа, относящиеся к 1860 г.: «В приюте ребенок становится грустным и многие от грусти умирают».

Вначале думали, что причины этого - бедность, плохая пища плохие условия. Когда с этим так или иначе справились, были созданы хорошие, чистые приюты и больницы, где соблюдались все гигиенические правила и был обеспечен должный медицинский уход, состояние детей принципиально не изменилось к лучшему, а в некоторых случаях даже ухудшилось.

Следующая версия плачевного состояния ребенка в больнице и приюте - обедненная среда: однообразная, казенная обстановка, малое количество игрушек, недостаток впечатлений. Однако и решение проблемы стимульной, информационной среды также не привело к успеху.

Решающий прорыв был сделан в середине ХХ века психологами Д.Боулби и Р.Спитцем, доказавшими первостепенную значимость для развития ребенка материнской заботы. Следует особо отметить, что широкое общественное признание проблемы обязано именно ученым, психологам, которые сами по-человечески были потрясены состоянием детей, оказывающимся без матери даже на сравнительно короткое время и …

Материалы психологических исследований привлекли внимание к данной проблеме Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ). Эта организация, регулярно выпускающая под своим грифом материалы по наиболее общественно значимым проблемам - правонарушения несовершеннолетних, подростковая наркомания, ранняя беременность, СПИД, атипичная пневмония - в 1950-60 г.г. несколько раз обращалась к проблеме длительной разлуки матери и ребенка, настоятельно указывая работникам детских больниц, домов ребенка и других учреждений такого типа на необходимость создания атмосферы эмоциональной теплоты.

Таким образом, к середине ХХ века стало научно доказанным и общепризнанным, что важнейшим условием развития маленького ребенка является наличие тесных и стойких эмоциональных связей с матерью (или другим взрослым, замещающим мать). Отсутствие таких связей получило название «материнской депривации» (maternal deprivation).

Сегодня все больше научных данных и наблюдений свидетельствуют о том, что от материнской депривации страдают не только дети, оставшиеся без родителей или находящиеся длительное время в больницах, но и многие из тех, кто живет в семье.

Если посмотреть на то, что происходит в нашей стране, то можно констатировать следующее. В результате резких экономических и политических изменений изменилось и детство.

Во-первых, критических размеров достигло количество беспризорников. По разным данным их насчитывается от двух с половиной до четырех миллионов. Масштабы этого социального бедствия столь велики, что задача помощи беспризорным поставлена государством как приоритетная.

Во-вторых, продолжает оставаться чрезвычайно высоким количество воспитанников домов ребенка, детских домов, школ-интернатов. На 1 января 2000 г. в различных сиротских учреждениях находилось 229914 детей (Вы решили усыновить ребенка, 2001, с. 7).

В-третьих, констатируется увеличение количества семейных детей, страдающих так называемым «депривационным синдромом». Это, с одной стороны, дети, родители которых вынуждены много времени проводить на работе, трудясь часто в нескольких местах, чтобы обеспечить семью. Такие родители подчас не имеют не только времени, но и, главное, душевных сил для полноценного, эмоционально насыщенного, теплого общения со своими детьми. С другой стороны, депривационный синдром - это то, что нередко наблюдается в семьях с высоким и очень высоким достатком, где родители передоверяют воспитание ребенка гувернерам, частным преподавателям, репетиторам, пансионам.

В-четвертых, отчужденные, холодные детско-материнские отношения нередко начинают восприниматься не только как норма, но даже как некоторая ценность, а теплое, материнское отношение - как исключение. Считается, что ребенок, растущий в более жесткой и холодной эмоциональной обстановке, вырастает более конкурентноспособным и лучше подготовлен к жизни в современном, лишенным патернализма обществе.

Таким образом, в наши дни материнская депривация в обыденных, привычных формах становится характеристикой быта, а теплое, радостное, полнокровное отношение матери к ребенку оказывается не только редкостью, но и тем, что воспринимается окружающими как странность, отклонение от нормы, исключение.

Приведем в этой связи одну журналистскую зарисовку. Ее автор, Т.Набатникова, описывает такую сценку: «Однажды в зимние вечерние сумерки, когда тротуары заполнены озабоченными людьми, женщины спешат, тащат детей из садиков к трамвайным остановкам, какая-то мама затеяла на тротуаре веселую возню со своим ребенком. Они радостно хохотали. Глаза у женщины сияли, будто ей не нужно было никуда бежать — ни в магазин, ни к кухонной плите, будто все труды дня у нее остались позади: вот сейчас придут с сыном домой, сядут на диван и будут читать сказку. И я видела: многие на них оглядываются — дико, с недоумением, а то и с возмущением. Заметив это, она притихла, смутилась».

Конечно, в наиболее яркой, концентрированной форме последствия материнской депривации проявляются у детей, растущих в детских учреждениях для детей-сирот и детей, лишенных попечения родителей. Ситуация с развитием таких детей поистине трагична. По утверждению Генеральной прокуратуры 40% выпускников сиротских заведений становятся алкоголиками и наркоманами, 40% совершают преступления, 10% кончают жизнь самоубийством и только оставшиеся 10% живут относительно нормально (Вы решили усыновить ребенка, 2001, с. 8).

В подходе к проблеме воспитания детей в детских учреждениях закрытого типа наблюдаются две крайности, которые, намеренно заостряя, можно описать следующим образом. С одной стороны, до сих пор существует представление, что дети из детских домов и школ-интернатов - совершенно обычные, ничем не отличаются от растущих в семьях, и все проблемы, связанные с ними, можно решить улучшением материального положения, привлечением спонсоров, созданием нормальных условий обучения и воспитания. С другой стороны, распространена точка зрения, что сейчас в детских домах и интернатах практически нет здоровых детей, все воспитанники имеют соматические и психические заболевания, обусловленные прежде всего тяжелой наследственностью.

В определенном смысле и то и другое правильно.

Действительно, известен опыт лучших детских домов и интернатов, где детям хорошо, выпускники которых сравнительно успешно вступают во взрослую жизнь — учатся в высших учебных заведениях, работают, имеют семью, всю жизнь вспоминая интернат как свой родной дом.

Но вместе с тем никуда не уйти от фактов иного рода. Уже ни для кого не секрет, что большинство воспитанников детских домов отнюдь не сироты. В основном это дети, родители которых живы, но лишены родительских прав. В нашей стране ежегодно родительских прав лишаются около 40 000 семей. Кроме того, у части детей родители не лишены родительских прав, но находятся в заключении. Многие дети оказываются в таких учреждениях сразу после рождения. Так, в домах ребенка 80% воспитанников составляют дети, от которых родители отказались сразу после рождения - из-за болезни (60%) или тяжелых материальных условий -20% - (Там же, с.10).

Лишение родительских прав в нашей стране возможно только по решению суда и только в тех случаях, когда «родители (или один из них) уклоняются от своих обязанностей по воспитанию детей или злоупотребляют своими правами, либо оказывают на детей вредное влияние. Часто причиной лишения родительских прав становится жестокое обращение с детьми (изнасилование, побои), вовлечение ребенка в противоправные действия По имеющимся данным, лишение родительских прав в 96% случаев связано с тяжелым алкоголизмом одного или обоих родителей (Там же, с.10).

Сказанное означает, что с точки зрения соматического и психического здоровья, с учетом отягченной наследственности, неблагоприятного протекания пренатального развития, тяжелых условий жизни в раннем возрасте, дети, родившиеся и выросшие в таких семьях, составляют по существу «группу риска». Так, по данным одного из комплексных обследований состояния здоровья воспитанников школ-интернатов для детей-сирот и детей, лишенных попечения родителей, среди них практически отсутствуют здоровые дети и подростки с нормальным развитием и уровнем функционирования организма (I группа здоровья); воспитанники, имеющие функциональные отклонения (II группа здоровья), составляют до 10% в I—III и до 30% в IV—VIII классах; наиболее многочисленной (до 70%) является III группа, в которую включены учащиеся, имеющие хронические заболевания в компенсированном состоянии; воспитанники с хроническими заболеваниями в состоянии субкомпенсации составляют около 10% и относятся к IV группе. Для сравнения — в массовой общеобразовательной школе IV группа здоровья встречается лишь в единичных случаях.

Уже в первом классе к IV группе здоровья отнесено до 1/3 детей. У воспитанников имеются существенные отклонения в физическом развитии. Наблюдается его дисгармоничность, один из показателей которой — низкий (ниже среднего) рост, отмечающийся у 59% учеников младших классов и 36% подростков 10—16 лет. Нарушения осанки наблюдается у 55% детей младших классов. У 43% первоклассников обнаружены остаточные проявления рахита (деформация костей черепа и грудной клетки) и т. п.

Широко распространены (около 90% случаев) расстройства психоневрологической сферы, а также общая соматическая ослабленность организма. У 10% воспитанников младших классов отмечаются нарушения в поведении типа психопатоподобного синдрома; каждый 3—5-й ребенок страдает энурезом или другими проявлениями неврозов; у подростков наблюдается патохарактерологическое формирование личности, а также астено-невротические состояния.

Обсуждаемая проблема — считать детей, воспитывающихся вне семьи, здоровыми или больными — чрезвычайно сложная и острая, и в известном смысле ее обсуждение выходит за рамки настоящей работы. Однако обе эти крайние позиции, с нашей точки зрения, игнорируют принципиально важное обстоятельство — специфику психического развития детей в учреждениях интернатного типа, специфику, которая не определяется по критерию «норма и патология».

Исследования, проведенные во многих странах мира, свидетельствуют о том, что вне семьи развитие ребенка идет по особому пути и у него формируются специфические черты характера, поведения, личности, про которые часто нельзя сказать, хуже они или лучше, чем у обычного ребенка,— они просто другие. И более того, есть все основания полагать, что именно психологический фактор является причиной психологических и даже соматических отклонений таких детей.

Авторы этой книги в течение ряда лет вели психологическое исследование в одной из московских школ-интернатов для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. Отметим, что в этот интернат по возможности отбирались дети, здоровые в физическом и психическом отношении, штат был укомплектован квалифицированными педагогами и воспитателями, а материальное обеспечение было достаточно хорошим. Все это предоставило нам как исследователям возможность увидеть особенности психического развития детей, растущих вне семьи, если можно так выразиться, в «чистом виде» — без отягчающего влияния факторов здоровья и явно ненормальных в социальном отношении условий воспитания. Материалы исследования легли в основу предлагаемой книги.

В ней будет рассказано о том, как идет развитие психики детей-сирот, чем отличаются мышление, эмоции, поведение таких детей, как строятся их взаимоотношения со взрослыми и. сверстниками. Основное внимание мы сосредоточим на школьном периоде, однако, для того чтобы показать истоки тех или иных особенностей психического развития, будем обращаться и к более ранним возрастным этапам — преддошкольному и дошкольному детству.

Хотелось бы надеяться, что книга будет полезна практическим психологам, работающим в детских домах и школах-интернатах, учителям и воспитателям таких учреждений, а также родителям «обычных» детей. Понимание того, чего лишается ребенок, оставшийся без семьи, позволяет яснее увидеть, что может дать ребенку семья и что, кстати, она не всегда дает.

Дата добавления: 2015-08-18