Аргументация и убеждение в политическом дискурсе

Социальное предназначение политического дискурса заключается в том, чтобы внушить адресатам, то есть гражданам, необходимость «политически верных» действий или оценок. Другими словами, целью политического дискурса является убеждение, пробуждение определенного намерения или нужного поведения. Таким образом, эффективность политического дискурса можно определять по отношению к достижению данной цели.

Успех политика предопределяется тем, насколько его речи созвучны с массовым сознанием. Успешный политик должен обладать способностью затронуть нужную струну сознании своего оппонента или объекта влияния. Высказывания политика должны быть, так сказать, «в общем ключе» всего множества мнений своих адресатов – «потребителей» политического дискурса.

Стоит отметить, что далеко не всегда подобного рода внушение похоже на аргументацию, поскольку зачастую политики, пытаясь привлечь слушателей на свою сторону, могут и пренебрегать связными логически аргументам.

Политик может играть на чувстве долга, воздействовать на эмоции или какие-нибудь моральные установки. Иногда доводы выдвигаются в присутствии кого-либо, дабы воздействовать на чье-либо сознание косвенно, словно «размышляя вслух при окружающих». Часто политики прибегают к логическому приему «доказательства от противного» и т.п.

Для применения в политическом дискурсе наиболее эффективной аргументации, с самого начала выступления докладчику следует попытаться установить максимальный контакт с аудиторией. Речь его вряд ли найдет взаимопонимание и поддержку, если не удастся завоевать подлинные чувства уважения и доверия со стороны публики, которое, впрочем, должны «подпитываться» на протяжении всего выступления. Большим значением обладает способность воздействовать психологически на публику.

Основная цель деятельности всех современных политических деятелей состоит в завоевании поддержки населения. Для ее достижения политики в массах распространяют мнения и убеждения, которые соответствуют собственным интересам (порой даже сугубо личным), однако преподнося это таким образом, чтобы массы воспринимали эти убеждения и мнения как перекликающиеся с «гласом народа».

Данную задачу, безусловно, далеко не всегда есть возможность решить посредством рациональных убеждений, основанных на логических доводах. Именно поэтому заинтересованные лица применяют специальные тщательно проработанные стратегии и средства речевого воздействия на эмоциональную составляющую психики реципиента.

Люди в основном ожидают чего-то от речи своих собеседников, что перекликается с их точкой зрения. Речевое поведение, которое нарушает эти нормативные ожидания, может в значительной мере уменьшить эффективность воздействия, либо же наоборот – резко увеличить ее (например, когда речь политика «превосходит ожидания» реципиента).

Таким образом, первостепенной задачей убедительной речи является влияние на сознание и/или поведение слушателей. Политик, как правило, предоставляет тщательно подобранную комбинацию логических и экстралогических аргументов для того, чтобы убедить своих слушателей в том, что им следует верить, и что лучше всего – действовать именно так, как это «советует» оратор. Это и есть отличительный аспект убедительной речи.

Слушатели, при этом, должны быть вовлечены эмоционально в процесс коммуникации.

4. Политическая риторика и феномен политического «стеба»

Основными особенностями русского общественного дискурса в постсоветское время стали символический эклектизм, дефицит общепризнанной символики и, в то же время ироническое отношение к старой, советской символике.

Достоин отдельного внимания сам характер смеха, который возник в глубинах субкультуры, взятый на вооружение СМИ. Сама специфика такового смеха проясняет довольно многое в общей картине политической риторики.

Характерная особенность общественного дискурса переходного периода (конец 80-х – 90-х гг.) заключалась в проникновении в язык СМИ так называемого «стеба» – особой формы насмешливого речевого поведения.

Стеб заметно отличается от литературной сатиры, в первую очередь тем, что насмешка тут далеко не всегда предполагает четкую позицию, то есть, «стеб» характеризуется нравственной размытостью. Стеб не предполагает сколь-либо глубокого проникновения и понимания самого объекта сатиры.[19]

Сатирик же доказывает свое право на высмеивание хотя бы тем, что видит описываемое явление буквально насквозь. Он замечает глупость и выводит ее на свет. Для «стеба» это, вообще говоря, не обязательно и даже не характерно.

В основном подобного рода смеховая культура характерна для тинэйджеров, высмеивающих мир старшего поколения, не претендуя на сколь-либо глубокое его понимание. Для подобного рода насмешек, которые не особо связаны с пониманием ее объекта, употребляется термин «прикол».

«Прикольный смех» отличается от сатирического, он вполне тождествен так называемой «народной смеховой культуре». «Прикольный смех» нельзя отождествлять с ерничеством, с которым его часто соотносят, и это не совсем то, что называют в народе «валять дурака».

В «стебе» окружающая действительность рассматривается с позиции «прикола», то есть, в возможности «прицепиться» к чему-либо. Единственная цель – просто повеселить себя и окружающих.

С самого начала своего существования советская политическая риторика стремился задействовать сатирический смех. Так, была предпринята не совсем удачная попытка мобилизовать простонародный, крестьянский юмор. Его довольно щедро эксплуатировал поэт Демьян Бедный, сатира которого показалась грубой даже В. И. Ленину.

В связи с отменой цензуры многолетний опыт намеков, в духе Ильфа и Петрова, утратил былое значение, поле сатирического смеха в значительной мере сузилось. Не утратила актуальность сатира М. Жванецкого, который высмеивал не столько «вертикальные» отношения между властью и народом, сколько «горизонтальные» связи между людьми.

Некогда весьма популярные анекдоты о Чапаеве были, к примеру, ярким сигналом того, что общество больше не желает отождествлять себя с необразованными революционерами-самородками.

Напоследок стоит отметить, что «стеб» оказал существенное влияние на политическую риторику. Логическая планка политического дискурса несколько снизился. В то же время повысился градус общественного цинизма, а риторика «придвинулась» поближе к развлекательным жанрам. Однако, если сатирический смех может нивелировать доводы оппонента, то развлекательный смех больше напоминает «искусство ради искусства».

Стеб и сатирический смех может развлечь публику, придать оратору уверенности, и даже создать иллюзию победы. Однако, стоит помнить о том, что развлекательный смех вряд ли способен кого-либо переубедить.

Заключение

Современную эпоху политических преобразований можно охарактеризовать как процесс перехода от рудиментов авторитарно-тоталитарного строя к массовому и демократическому политическому участию. В процесс принятия решения все более активно включается самые широкие слои населения. Формально это звучит как «партиципативное управление», или же «демократическая форма политического участия», то есть, когда основным политическим субъектом становится народ. Однако, в действительности народ не вовлечен в управление государством напрямую.

Сегодня действенность (перформативность) речей политических ораторов является существенным отличием политического дискурса современной России от постсоветского периода. Контуры современной российской публичной политики проявляются посредством внутренних феноменов – риторических уловов политических лидеров. Ими можно назвать, в первую очередь: рефрейминг, двоемыслие, а также мифологизацию. На сегодняшний день политическая риторика является формой выражения политики правящей группы, а также стимулом к конкретным политическим действиям социальных групп.

Суть двоемыслия в том, что оно маскирует различные цели, которые в конкретный момент времени выгодны правящей верхушке (политической элите). Двоемыслие власти, как правило, порождает разнотолки и двоемыслие в обществе.

Рефрейминг (сме­на фрейма) приводит к тому, что в современной политике чаще всего выигрывает тот, у кого фрейм сконструирован более искусно, кто вы­ступает носителем эффектного смыслового концепта, посредством которого аудитория интерпретирует окружающую социально-экономическую и политическую действительность.

Мифологизация – это одно из популярных нерациональных средств управления обще­ством. Это, простыми словами, выдумка в интересах политической элиты.

В целом же, риторические уловки современных российских политиков приносят на мой взгляд, больше вреда, нежели пользы, поскольку подрывают доверие в обществе, становясь существенным препятствием для ведения реального диалога между обществом и властью.

Дата добавления: 2015-08-18