- Это Тигровна, - пояснила Ирина, - по паспорту Натэлла Тиграновна. Кто-то из малолетних воспитанников превратил ее в Тигровну, и мы ее так звали. Вы и правда похожи. Но если вглядеться пристальнее, заметна разница: у тебя другой разрез глаз и нос чуть взернут. Когда ты на пороге возникла, я сразу не поняла, на кого ты смахиваешь, но потом едва не заорала: - Тигровна собственной персоной! Но затем до меня дошло: няне еще во времена моего отрочества под сорок было. И она умерла. Это точно.
- С ума сойти… - не могла успокоиться я.
- Шутка природы, - пожала плечами Ирина. - На свете много похожих людей, только они редко сталкиваются.
- Месяца три назад, кажется в июле, - вдруг вспомнила я, - мне пришлось отправиться в торговый центр. Я гладила мужу галстук и прожгла, а чтобы он не огорчился, я поехала в магазин и купила такой же. Поворачиваюсь и вижу мужчину в затемненных очках и в панаме с опущенными полями. Если помнишь, в июле жара стояла, хуже чем в Индии, весь народ разделся, и этот дядька не был исключением - натянул жуткие шорты, гавайскую рубашку да еще идиотскую панамку. Ожившая картина под названием "Отдых на Мальдивских островах".
Та сцена так и всплыла перед глазами…
Я хотела идти своей дорогой, а мужик вдруг как захрипит (помнится, я тогда подумала: "Мороженым объелся или голос сорвал на футболе"), встав мне поперек дороги:
- Как тебя зовут? Отвечай!
Я сначала растерялась, но потом сообразила - я нарвалась на психа, ругаться с ним опасно. Ну и спокойно ответила:
- Таня Сергеева.
Предполагала, что шизик удовлетворится, но нет! Он спросил:
- А ты не врешь?
- Нет, нет, меня зовут Татьяна Сергеева, - подтвердила я и краем глаза стала искать кого-нибудь из охранников центра.
- Сергеева? - протянул псих.
- Ну да.
- Татьяна?
- Верно.
- Сергеева?
- Точно, - кивала я, кляня ту минуту, когда решила поехать за новым галстуком.
- Работаешь медсестрой, нянькой, гувернанткой? - нахмурился шизик.
- Что вы! Я сотрудничаю в фирме "Прикол", - ответила я, - мы организуем вечера, дни рождения, праздники.
- "Прикол"?
- Ага.
- Фирма по гулянкам?
- Можно и так назвать, - согласилась я и стала потихоньку двигаться в сторону выхода.
Меня охватило раздражение. Ну кто отпустил в магазин этого психопата? Неужели родственникам все равно, что случится с потерявшим разум мужиком?
- Котя! - донеслось из-за колонны. - Ты где? Неужели трудно постоять на месте, пока я туфли примеряю? Что за манера удирать, не сказав ни слова!
Шизик вздрогнул.
- Простите, - вдруг вполне адекватно произнес он и поправил закрывавшие пол-лица черные очки, - я обознался. Принял вас за одну мою старинную знакомую, а сейчас сообразил: она давно в могиле. Да только вы так на нее похожи, что просто мороз по коже. Вот я и подумал: меня тогда обманули, жива она, и…
- Котя! Отзовись! - не успокаивалась невидимая дама.
"Гавайская рубашка" развернулась и нырнула в ближайший бутик. Я с облегчением вздохнула и пошла к метро. Конечно, не особо приятно услышать, что ты до боли похожа на умершую особу, но что взять с идиота…
- В конце концов, мне тоже надо освободиться от груза. Хочешь узнать, что случилось с моим братом? - перебила меня Ирина.
- Да! - воскликнула я.
- Его убили, я знаю, кто и почему. Вот только постороннему человеку трудно разобраться, эта история корнями проросла в прошлое.
- Ну так рассказывай, не тяни - предложила я.
Ирина скрестила руки на груди.
- Начну с наших родителей, Михаила Олеговича и Алевтины Марковны. Папа был крупнейшим психиатром, а мама…
- … болела шизофренией, - теперь я ее перебила. - Профессор, боясь огласки, во время обострения болезни прятал супругу от посторонних глаз на съемной квартире. А для присмотра за сыном нанял Тигровну, которая возилась и с его дочерью, но потом няня скончалась. Произошел несчастный случай. Вроде женщину убила сумасшедшая супруга профессора.
- Откуда ты это знаешь? - заморгала Ирина.
- Вера Петровна рассказала, - ответила я, - клиентка нашего агентства, то есть та дама, что представилась супругой Олега. Она психотерапевт. Так насчет Алевтины Марковны это правда?
Ира встала и поманила меня пальцем.
- Иди сюда…
Мы вошли в просторную гостиную, помпезно украшенную скульптурами.
- Как тебе эти работы? - поинтересовалась Ирина.
- Я плохо разбираюсь в искусстве и могу неправильно их оценить, но на мой взгляд дилетанта они замечательны.
- Это работы мамы! Я сохранила все ее произведения.
- Она была удивительно талантлива, - покривила я душой.
Мне всегда казалось, что истинный творец должен создавать нечто оригинальное, а скульптуры Алевтины Марковны были просто копиями старинных статуй. Вон там повторение работ древнегреческих мастеров. Я забыла имена скульпторов (у нас в институте был предмет "Античная культура"), а вот имена богов и героев греческих мифов могу назвать. В углу высится Зевс, около него Афина, чуть поодаль Прометей, прикованный к скале. Рядом с ним волчица с двумя младенцами - это уже из истории Рима. Алевтина Марковна была хорошим копиистом, даже повторила орнамент из латинских и греческих букв, украшавший невысокие пьедесталы. Всего в гостиной было десять статуй из глины - Алевтина Марковна лепила, она не работала с мрамором.
- Да, - кивнула Ирина, - мама имела большой дар и одновременно была безумна. Отец тщательно скрывал от нас правду. Истина вскрылась случайно.
- В тот момент, когда вы поехали на дачу и устроили там вечеринку? По рассказу Веры Петровны, сестра Олега начала пить именно в тот день.
Видя, что Ирина молчит, я выложила все, что узнала от клиентки "Прикола".
- Бред! - возмутилась Ефремова, когда я замолчала. - Все перевернуто с ног на голову. Не Олег старше меня, а я его на два года, но мы действительно отправились в Кратово. Понимаешь, отец был занят по работе, в семье тогда хозяйничала домработница, добрая баба деревенского разлива. Она считала нас уже взрослыми, не требовавшими особого присмотра. У мамы были сезонные обострения, весной-осенью. Зима-лето проходили спокойно. Это сейчас я понимаю, что мамочка вела себя неадекватно. Она могла целый день просидеть в мастерской, а ночью ворваться на кухню, схватить нож и кричать, размахивая им: "Жизнь закончилась! Не могу вылепить руки Афины!"
В любой другой семье одного такого происшествия хватило бы, чтобы вызвать психоперевозку, но у Ефремовых никто не пугался. Дети привыкли к маминым чудачествам, отец постоянно твердил им:
- Творческие люди непредсказуемы.
И Олег, и Ирина настолько верили ему, что у них, даже повзрослевших, ни разу не возник резонный вопрос: в какие такие регулярные, длящиеся по несколько месяцев командировки может мотаться скульптор?
Алевтина Марковна жизнью детей не интересовалась, лепила свои фигуры…
- Мама была до педантичности точна в деталях, - медленно рассказывала Ирина. - Один раз она разбила готовую работу из-за того, что орнамент, которым она украсила одежду нимфы, не соответствовал канону. Когда мама находилась в Москве, мы вели себя примерно, но стоило ей отбыть из города, пускались во все тяжкие, - каялась Ира. - Хорошо хоть в те годы наркотики не были столь широко распространены в молодежной среде, иначе б мы точно сели на иглу! Мы с Олегом курили, пробовали водку, гуляли ночами со старшими ребятами. Квартира наша была на первом этаже, и только отец ложился спать, детки - через подоконник да на улицу. У тринадцатилетнего Олега была девушка Рита Моргулис, ей шестнадцать уже стукнуло.
- Чем мог привлечь почти взрослую девушку ребенок? - изумилась я. - С ним же ей и поболтать не о чем!
- Она с ним не языком трясла, - ухмыльнулась Ира. - Олег у нас был секс-машина, эти способности проявились у него рано - в десять лет брат стал ухлестывать за моими одноклассницами, в одиннадцать потерял невинность, в двенадцать приобрел опыт.
- Рановато! - покачала я головой.
- Если вспомнить, сколько лет было Ромео, которым восхищаются все женщины, то это вполне нормально, - пожала плечами Ира. - Но теперь-то я отлично понимаю, что за детьми нужен глаз да глаз, чуть отпусти вожжи - потянет чад на кривую дорожку. Уж не знаю, что бы дальше с нами сталось, но та поездка в Кратово все перевернула. Во-первых, мы поняли, что мама больна. Это на нас подействовало отрезвляюще! Во-вторых, отец сообразил: чада растут без руля и ветрил, надо нанимать воспитательницу. Так у нас появилась Тигровна. Господи, как мы ее ненавидели! Вот интересно, откуда эта Вера Петровна сведения взяла? Ну все переврала…
Гувернантка мигом закрутила гайки. Она сопровождала Олега и Ирину в школу и встречала после занятий. Представляете, какое унижение испытывали подростки? Бонна посоветовала Михаилу Олеговичу перевести деток в другое учебное заведение, чтобы оторвать их от сложившейся развеселой компании. Отец послушался Тигровну. А в новой школе брата с сестрой мигом начали дразнить "козлятами".
- Вас пастушка пасет! - ехидничали одноклассники Ирины.
Олег с Ирой стали удирать с уроков, а Тигровна применяла суровые меры наказания. В общем, шла полномасштабная война, в которой победительницей выходила нянька.
Тигровна пыталась бороться и с гиперсексуальностью Олега. На ночь холодный душ, пара таблеток валерьяны, спать мальчику предписывалось на спине, держа руки поверх одеяла. Еще гувернантка записала паренька в спортивную секцию в надежде, что после тренировок у него не будет сил на дурные мысли. Но Олег был неутомим. Через год в новой школе перестали смеяться над парнем (Ира к тому времени уже поступила в институт физической культуры), и одноклассницы, и девочки из других классов, - все хотели с ним дружить. В Олега будто вселился сам Казанова, младший Ефремов обольщал весь женский пол в радиусе десяти километров в округе.
Подросток был умен, весел, галантен, легко говорил комплименты и… мгновенно терял интерес к "даме сердца", если та сдавалась. В школе шептались о том, что уволившиеся учительницы истории и французского языка тоже стали жертвами обаяния Олега. Справиться с сексуальностью школьника было невозможно.
Однажды за ужином Олег отхлебнул чай и поморщился.
- Фу! Воняет рыбой!
- Пей спокойно, - велела Тигровна, - не придумывай.
- Дай другую чашку, - не успокаивался Олег.
- Прекрати! - приказал отец. - Чай как чай.
Брат понюхал кружку сестры.
- У нее нормально пахнет, а у меня мерзко. Тигровна, поменяй!
- Дурацкие капризы, - отрезала гувернантка. - Ну, пей! Я жду!
- Почему не пойти ему навстречу? - вступилась за брата Ирина. - Вылить эту чашку и забыть.
- Он обязан пить, что подано! - процедил отец.
Ира вскинула брови. Поведение отца показалось ей странным - сделал скандал из пустяка.
И тут Олег закричал:
- Что вы мне туда насыпали? Тигровна, твоя работа? Отравить меня решила?
Быстрее молнии Олег метнулся к няньке, та, испугавшись, юркнула под стол и закричала оттуда:
- Михаил Олегович велел! Это от повышенной возбудимости! Я не сама придумала!
Олег посмотрел на отца.
- Папа, это правда? - неожиданно тихо спросил он.
- Да, - коротко рубанул отец и встал. - Я психиатр, отлично вижу твои отрицательные задатки, оцениваю отягощенную генетику и понимаю, что с тобой может случиться. Человек обязан управлять своими инстинктами, а у тебя происходит наоборот.
- Я мужчина! - заявил Олег.
Профессор ехидно рассмеялся.
- Ошибаешься, детка. Мужчина - это человек, умеющий принимать решения и несущий за них ответственность. А ты бабуин, гоняющееся за самками!
Наверное, психиатр хотел смутить сына, но Олег не испытывал никакого почтения к отцу, поэтому ответил хамски:
- Да, я сплю с женщинами. А тебе просто завидно. Мы родились на свет ради продолжения рода! Есть возражения? Еще понял бы твое возмущение, если б я с мужчинами в постель ложился!
Ира оцепенела. Похоже, у брата совершенно снесло башню. О гомосексуализме в СССР знали, но вслух никогда об этом не говорили. Тема-табу, в уголовном кодексе имелась статья за мужеложство, и слово "педераст" считалось непристойным ругательством. А тут такое заявление!
Михаил Олегович вскочил на ноги, уронил стул и заорал таким голосом, что у Иры заложило уши:
- Если когда-нибудь… кто-нибудь… где-нибудь… намекнет мне, что в нашей семье… выросло… ЭТО… убью! Своими руками! Не пожалею!
Затем всегда корректный профессор перевернул стол и под звон бьющейся посуды выбежал из комнаты.
- Ты сбрендил? - шепотом спросила Ира, глядя, как Тигровна убегает за профессором.
- Он первый начал, - не сдался брат.
- Но ты уж слишком…
- Меня хотели отравить! - заорал Олег.
- Замолчи! - гаркнул Михаил Олегович, вновь входя в столовую. - Сели и слушаем.
- Да пошел ты! - окрысился сын.
Отец побагровел, Ира повисла на отце.
- Папулечка, он не понимает, что говорит!
Внезапно профессор рухнул на диван, обхватил голову руками и сказал:
- Я сам виноват. Давно надо было рассказать! Но как о таком сообщить детям? Ваш дед по материнской линии, Марк, умер в психиатрической больнице. Говорят, он с юных лет отличался повышенной сексуальностью, заразился сифилисом, соответственно, принес инфекцию жене. Антибиотиков тогда еще не существовало, сифилитиков лечили ртутью, до конца выздороветь никому в те времена не удавалось. Потом родилась ваша мать. То ли сифилис родителей виноват, то ли ртуть повлияла, то ли генетика такая… Но вы сами знаете, каковы у нее дела. В молодости Алевтина была неуправляема. Ей пришлось даже уехать из родного дома! У девушки была дурная слава, ваша мать даже не помнит всех своих любовников. Она изменяла мне на каждом шагу! А потом вылезла шизофрения. Алевтина слегка успокоилась, сейчас на хороших лекарствах она почти нормальна. Но временами инстинкт обостряется. Вот, видите шрам?
- Ты говорил, что удалял жировик, - прошептал Олег.
- Нет, ваша мать меня ножом ударила, - сказал профессор. - Хотела из дома уйти, к мужику очередному спешила, а я ее не пустил, ну и получил. Хорошо, что жив остался, а то могло быть так: отец в могиле, мать в тюрьме, вы в детдоме.
- Папа, - пролепетал Олег, - зачем ты на ней женился?
- Любовь, - просто ответил Михаил Олегович. - Да и я ни о чем не подозревал. Когда мы познакомились, Алевтина никаких подробностей о себе не сообщала, сказала лишь, что сирота. А потом правда вылезла на свет. Но было уже поздно - вы родились. Я, как мог, вас оберегал… Олег!
- Да? - вздрогнул сын.
- Дед гулял, потом сошел с ума, мать повторила его судьбу, ты, похоже, следующий, - безжалостно сказал отец. - Вот и Ирина может… если… если понесет ее по мужикам.
- Никогда, - закричала девушка.
- А мне что делать? - растерялся младший Ефремов.
- Помнить о семейной истории, - мрачно посоветовал отец, - не идти на поводу у зова плоти. Надо заняться спортом, наукой, сублимировать сексуальную энергию, направлять ее в иное русло. Пойми, половая невоздержанность действует разрушающе. Лучший способ для тебя сохранить разум - уйти в монастырь. Да только мы не в той стране живем. У нас монах - изгой!
Дата добавления: 2015-08-18; просмотров: 53 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Глава 23 | | | Глава 24 |