Глава 7 Тексты Луки

Помимо Посланий, большинство информации о Павле мы получили из текстов его друга и спутника Луки, автора третьего Евангелия и Деяний Святых Апостолов. Лука был врачом и проповедником (Кол. 4:14) и, в соответствии с традиционным мнением, прослеживаемым со II века, уроженцем Сирийской Антиохии. Это мнение подтверждается и содержанием его собственных текстов. Насколько можно понять, он был единственным язычником среди авторов Нового Завета. Оба его произведения — это по сути дела две части одной крупной исторической работы, охватывающей период от Иоанна Крестителя до 60 года и содержащей в себе историю возникновения христианства.

Работы адресованы неизвестному человеку по имени Феофил, который, по-видимому, обладал некоторыми познаниями о христианстве и мог быть официальным лицом, поскольку Лука называет его «достопочтенным». Павел так называл Феликса и Феста — римских правителей Иудеи. В прологе к Евангелию Лука объясняет цель своей работы такими словами: «Как уже многие начали составлять повествование о совершенно известных между нами событиях, как передали нам то бывшие с самого начала очевидцами и служителями Слова, то рассудилось и мне, по тщательном исследовании всего сначала, по порядку описать тебе, достопочтенный Феофил, чтобы ты узнал твердое основание того учения, в котором был наставлен».

Лука унаследовал стилевые традиции высокого слога греческих историков. Он имел доступ к различным уникальным источникам информации, которые дали ему возможность описать события, свидетелем которых он не был. Выше уже были упомянуты некоторые письменные и устные источники, на которых он мог основываться. Ценность работы евангелиста можно осознать лишь сравнив наши относительно обширные знания о развитии христианства до 60 года (но только«относительно», потому что Лука проследил распро-странениеЕвангелия от Иерусалима до Рима; информации об одновременной миссионерской деятельности в Африке или в Азии, не находившихся под римским владычеством, почти нет) с нашим неведением о многих годах, прошедших после написания; действительно, после Луки не было писателя, которого можно было бы с полной уверенностью назвать историком христианской Церкви, кроме Евсея, «История Екклезиаста» которого была написана после Миланского Эдикта терпимости императора" Константина (в 313 г.).

Каковы бы ни были источники, Лука хорошо использует их. Он ведет свое повествование, основываясь на истории Римской империи. Из всех писателей Нового Завета Лука единственный, кто упоминает так много римских императоров. Трех из них (Августа, Ти-берия и Клавдия) он называет по имени (Лук. 2:1; 3:1; Деян. 11:28 и 18:2); есть упоминание и о Нероне, но Лука не называет его имени — он «кесарь», к которому обращается Павел (Деян. 25:2, и т. д.), или Август (Деян. 25:21). Рождение Иисуса было зафиксировано при правлении императора Августа, в дни переписи населения Римской империи, когда Ирод Великий был царем Иудеи (Лук. 1:5; 2:1 и далее). Служение Иоанна Крестителя, с которого началось апостольское проповедование, датируется с помощью серии синхронизмов в греко-исторической манере (Лук. 3:1 и далее), которые могут напомнить студентам, изучающим классические науки, синхронизмы, подобные тем, которыми, например, Фукидид датирует официальное начало Пелопонесской войны в начале II тома своей «Истории». Помимо имен императоров в текстах Луки встречаются имена римских правителей, известных в еврейском и языческом мире его дней — Квириний, Пилат, Сергий Павл, Галлио, Феликс и Фестус; Ирод Великий и некоторые его потомки — Ирод Анти-па, повелитель Галилеи; вассалы Ирода Великого — Агриппа I и Агриппа II, Беренис и Друзилла; главные члены еврейской священной касты — Анна, Каиафа и Ананий; Гама-лиил, величайший раввин и фарисейский правитель, современник Луки. Писатель, который, подобно Луке, рассказывает историю в широком аспекте мировой истории, может легко ошибиться, если будет невнимателен; этим он предоставит прекрасную возможность критикам проверить его точность и правильность.

Однако Лука идет на этот риск и с честью выдерживает проверку. Одним из наиболее удивительных признаков его правильности является знание им званий всех людей, упомянутых в тексте. В его дни это сделать было не так легко, как сейчас; ныне мы можем воспользоваться необходимо» спра-вочной литературой. Правильность использования Лукой различных званий и титулов Римской империи можно сравнить с легкостью Оксфордского студента, ссылающегося в разговоре на звания, присущие руководству университета, — проректор Ориель, магистр Баллиоль, ректор Эксетер, председатель Магдалена и т. д. Человек, не являющийся студентом Оксфорда, как и современный писатель, никогда не привыкнет к такому огромному количеству Оксфордских званий. Лука же столкнулся с иной проблемой, состоявшей в том, что титулы и звания подвергались изменениям по прошествии длительного времени; провинция перешла от сенаторской формы правления к прямым представителям императора, править стали не проконсулы, а императорские легаты (legatus pro praetore).

Кипр, например, до 22 года до Р. X. был императорской, а затем сенаторской провинцией, поэтому управлялся не императорскими легатами, а проконсулом. Когда, приблизительно в 47 году, Павел и Варнава прибыли на Кипр, там правил проконсул Сергий Павл, человек, о котором мы узнали благодаря тексту Деяний (Деян. 13:7), и о семье которого Уильям Рэмси говорил, что христианство в ней прослеживалось очень рано.

Правители Ахаии и Азии также были проконсулами, поскольку эти провинции были сенаторскими. Галлио, проконсул Ахаии (Деян. 18:12), известен как брат великого стоического ученого Сенеки, учителя императора Нерона. Надпись в Дельфах, в центральной Греции, гласит о том, что император Клавдий провозгласил Галлио проконсулом в июле 51 года. Ахаия дважды становилась сенаторской провинцией: с 27 года до Р. X. по 15 год от Р. X. и повторно в 44 году. Заслуживает внимания тот факт, что Лука, обычно именующий страны по их этническим или общераспространенным названиям, а не по римской провинциальной номенклатуре, называющий и Ахаию Элладой (Деян. 20:2), отклоняется от своей привычки, приводя официальный титул правителя. В тексте Галлио назван не «проконсул Эллады», а «проконсул Ахаии».

Ссылка на нескольких проконсулов Азии (Деян. 19:38) довольно необычна. В то время правил лишь один проконсул, однако городской чиновник Ефеса говорит возмущенной толпе горожан: «...Есть проконсулы». Можно предположить, что это фразеологизм, но не проще ли было сказать — «есть проконсул»? Исследование хронологии показывает, что за несколько месяцев перед этим событием в Ефесянском театре был убит проконсул Азии Юний Силаний. Убийство было совершено по заказу Агриппины, матери Нерона, только что ставшего императором (54 год) Преемник Силания еще не прибыл, что и объясняет неопределенную ссылку городского чиновника. Однако существует возможность, что эти слова относятся к Гаю и Аристарху, убийцам Силания, поскольку они были поверенными императора в Азии и могли исполнять обязанности проконсула в промежутке между смертью Силания и прибытием преемника.

Городской чиновник Ефеса был местным должностным лицом, действовавшим как звено между муниципальным правительством города и римской администрацией. Асийские начальники, упомянутые в Деяниях (Деян. 19:31), были представителями городов провинции и руководили культом «Рима и императора». Главный виновник произошедших событий, серебряник Димитрий (Деян. 19:24), настоял на том, чтобы беспорядки произошли в марте или апреле на Ефесянском празднике Артемиды, проводившемся в честь богини Артемиды (в римской мифологии Дианы); Асийские начальники, как главные представители культа императора, обязательно должны были присутствовать на нем.

Сами горожане Ефеса именовали свой город Neokoros, т. е. «служитель храма» Артемиды (Деян. 19:35). Это слово буквально означает «блюститель храма»; сперва оно было дано в качестве титула чести людям, а затем распространилось и на сам город. Второе название Ефеса, используемое Лукой, подтверждено греческой надписью, описывающей город как «служитель храма Артемиды».

Раскопки Ефесянского театра, в котором происходили упомянутые события, показали, что постройка могла вместить около 25 000 человек. Подобно многим другим греческим городам, театр был самым подходящим местом собрания горожан. Интересным открытием явилась и обнаруженная в театре надпись на греческом и латинском языках, относящаяся к 103—104 году. В ней говорится, что римский чиновник Ц. Вибиус Салу-тарис, приказал устанавливать на пьедестал серебряную статую Артемиды, и другие статуи при каждом служении общины или собрании граждан в театре. Это напоминает о культе богини, описываемом в Деяниях 19:24. «Серебряные святыни Артемиды», которые делали серебряники, были небольшого размера в виде богини, окруженной львами, сидящими у ее ног. Некоторые из этих миниатюр из обоженной глины сохранились и по сей день.

Задачей Филиппийских судей, отождествляемых в Деяниях со словом «воеводы», было следить за «стражами», палки которых оставили следы на теле Павла и Силы (Деян. 16:12; 20-35 и далее). Официальным титулом этих колониальных судей было «duumvirs»; но они предпочли взять себе другой, более эффектный титул «воеводы», подобно судьям римской колонии Капуя, о которых Цицерон говорит так: «И хотя в других колониях их называют duumvirs, эти люди желают, чтобы их именовали воеводами».

В Фессалониках главных судей называли «городскими начальниками» (Деян. 17:6; 9). Этого звания нет в дошедшей до нас классической литературе, но оно встречается в надписях в качестве названия судей Македонских городов, включая и г. Фессалоники.

Суд ареопаг, упоминаемый в рассказе о визите Павла в Афины (Деян. 17:19; 22), был самой древней и авторитетной Афинской институцией, однако с падением Афинской демократии в V веке до Р. X. потерял свою былую силу. Во времена Римской империи, он вновь обрел свою былую силу. В частности, есть основания полагать, что в то время существовала определенная цензура над публичными лекторами, поэтому Павел, по прибытии в Афины со своим новым учением, вынужден был выставить его на обсуждение «в центре ареопага» — у колоннады царей на торговой площади Афин, но не на Марсовом поле, которое было местом собраний суда ранее.

В греческих и латинских текстах главного чиновника Мальты, ее римского правителя, именуют «начальником острова» (Деян. 28:7).

Когда Павел прибыл в Рим, то был доставлен к «военачальнику» (Деян. 28:16), отождествленному немецким историком Момсе-ном с princeps peregrinorum, т. е. с командиром имперских курьеров. Центурион Юлий был одним из них (Деян. 27:1).

Ирод Антипа, правитель Галилеи, во время земного воплощения Господа был награжден своими подданными лестным титулом «царь» (Матф. 14:9; Марк. 6:14), но в отличие от своего отца Ирода Великого и племянника Ирода Агриппы I он не был возвышен императором до статуса царя и довольствовался менее важным титулом «правитель». Поэтому Лука всегда называет его лишь правителем, а не царем (например, Лук. 3:1,3:19).

Ссылка на Квириния (Лук. 2:2), как на правителя Сирии во время рождения Христа (перед смертью Ирода Великого в 4 году до Р. X.) часто считалась ошибочной, т. к. Квириний был назначен императорским легатом Сирии лишь в 6 году по Р. X. В этот год он руководил переписью населения, упомянутой в Деяниях 5:37, спровоцировавшей восстание, возглавлявшееся Иудой Галилеянином. Ныне общепризнанно, что ранняя перепись, описанная Лукой (Лук. 2:1 и далее): а) пришлась на время правления Ирода Великого, б) заставила людей вернуться в их фамильные дома, в) стала основой всеимперской переписи, и г) была не завершена при предыдущем правлении Квириния Сирией.

(а) Иосиф сообщает, что при правлении Ирода (37—34 годы до Р. X.) император Август обращался с царем скорее как с подданным, а не как с другом, что вся Иудея поклялась им обоим в верности. Императорская перепись в Иудее, находившейся под правлением Ирода, проходила параллельно; во время правления Тиберия перепись была навязана и царству Антиохии в Восточной Малой Азии.

(б) Иосиф был вынужден вернуться во время переписи в Вифлеем в связи с указом о том, что каждый житель империи обязан зарегистрироваться по месту жительства. Получить представление об этом указе можно из эдикта 104 года, в котором римский префект Египта Ц. Вибиус Максимус уведомляет о следующем: «При регистрации семей, находящихся на месте, необходимо оповестить всех, кто по какой-либо причине отсутствует в своем административном округе, дабы они вернулись и, подчинившись обычным правилам регистрации, остались на своей земле».

(в) Среди разрозненных свидетельств о переписях в различных частях империи в период между 11 и 8 годами до Р. X., наиболее убедительны египетские свидетельства.

(г) Существует письменное доказательство того, что назначение Квириния на должность императорского легата Сирии в 6 году было повторным. Впервые он действовал как императорский легат в период между 12—6 годами до Р. X. при походе против Гоманаденсиян, племени, жившего в Малой Азии. Но имеющиеся свидетельства не раскрывают того, в какой провинции он был императорским легатом в те годы. Сэр Уильям Рэмси доказывал, что ею являлась Сирия. Однако, мы обладаем объемистым списком правителей Сирии тех лет, в них нет имени Квириния. По предположению Рэмси, его могли назначить в качестве дополнительного и чрезвычайного легата для военных целей. Также есть мнение, что первоначально он являлся императорским легатом в Галатии, а не в Сирии. Вопрос еще не разрешен полностью, поэтому лучше всего придерживаться мнения тех комментаторов и языковедов, которые перевели текст из Лук. 2:2 так: «Эта перепись прошла перед тем, как Квириний стал управлять Сирией».

Другая мнимая ошибка была замечена у Луки в 3:1. В этом отрывке говорится о том, что Лисаний являлся четвертовластником в Авилинее (западнее Дамаска) в пятнадцатый год правления Тиверия кесаря (27—28 гг.). Однако единственный известный в античной

истории Лисаний из Авилинеи носил титул царя и был казнен по приказу Марка Антония в 34 году до Р. X. Образ Лисания раскрывается в надписи-посвящении на храме: «за спасение Повелителя империи и всех его владений Нимфеусом, вольноотпущенником Лисания-четверовластника». «Повелитель империи» — совместный титул императора Тиберия и его матери Ливии, вдовы Августа — говорит о том, что надпись была сделана между 14 годом — годом вступления Тиберия на престол — и 29 годом — годом смерти Ливии. Благодаря этому и другим доказательствам можно удовлетвориться мнением историка Эдуарда Мейера о том, что ссылка Луки на Лисания «совершенно законна».

Приведем один из примеров того, как древние монеты пролили свет на события Нового Завета. О том времени, когда правителя Феликса заменил Фест (Деян. 24:27), историки много спорили. В соответствии же с имеющимися доказательствами, новые монеты были введены в Иудее в пятый год правления Нерона (закончившегося в октябре 59 года). При введении новых денег нет ничего удивительного в замене правителей. На основании фактов вышеупомянутой Дельфийской надписи, зафиксировавшей время правления Галлио над Ахаией (хронология проповедования Евангелия Павлом в Коринфе изложена в Деяниях 18) И нумиз-матических свидетельств вступления Феста в должность нового правителя Иудеи в 59 году, можно определить точные даты важнейших событий в жизнедеятельности Павла.

Скрупулезность, с которой Лука относится к деталям и которую мы уже сумели по достоинству оценить, присутствует и при описании местного колорита и атмосферы, которые он всегда очень тонко чувствовал. Иерусалим, с его возбужденными и нетерпеливыми толпами, — это полная противоположность занятой, торговой Сирийской Антиохии, в которой люди разных убеждений и национальностей общаются друг с другом, не вспоминая о старых обидах. Поэтому мы не удивляемся, читая о том, что именно здесь была основана первая языческая церковь, в которой встречались в братской терпимости и дружбе как евреи, так и неевреи (Деян. 11:19 и далее).

Есть Филиппы, римская колония с важными магистрами и гражданами, чрезвычайно гордящимися тем, что они римляне, и Афины, город с бесконечными спорами на рыночных площадях и неутолимой жаждой познания — жаждой, за которую государственные мужи бранили народ еще каких-нибудь три-четыре сотни лет тому назад. Есть и Ефес, с храмом Артемиды, одним из Семи чудес света, в котором жизнь многих жителей зависит от культа «великой богини»; город суеверий и волшебства. Такая репутация Ефеса была настолько распространена в Античном мире, что общим названием для свитков заклинаний стало выражение «Ephesia grammata» («Ефесянские письма»). Несомненно, что эти свитки были публично сожжены, поскольку Павел провозгласил веру, освободившую людей от страха суеверий (Деян. 19:19).

Три части Деяний обычно именуют «частями от первого лица мн. ч.», поскольку автор в них неожиданно переходит от изложения в 3-м лице ед. ч. к повествованию в 1-м лице мн. ч., показывая тем самым, что в определенные моменты он лично был свидетелем описываемых событий (Деян. 16:10-17; 20:5 — 21:18; 27:1—28:16). Из этих частей, пожалуй, наиболее интересна последняя, содержащая историю морского путешествия и Павла, и его спутников из Палестины в Италию, заканчивающаяся описанием их кораблекрушения. Рассказ этот был назван «одним из самых поучительных документов по древнему искусству мореплавания». Нормативным английским произведением по этой теме было «Путешествие и кораблекрушение Св. Павла», опубликованное в 1848 году (четвертое издание, вышло в 1880 г.). Написал его Джеймс Смит из Иорданхилла — опытный яхтсмен, хорошо знавший ту часть Средиземноморья, по которой плыл корабль Павла. Автор свидетельствует о точности изложения Лукой каждого этапа путешествия. Благодаря деталям, изложенным в Деяниях, Джеймс Смит смог зафиксировать точное место на берегу о. Мальты, где могло произойти кораблекрушение.

О рассказе Луки про остановку на Мальте (Деян. 28:1-10), Харнак говорил: «С большой долей уверенности можно сделать вывод, что сам автор практиковал на Мальте как врач», а после изучения языка, которым написан рассказ, заявил, что «вся история о жизни на Мальте показана с точки зрения медика».

Все приведенные доказательства точности Луки очень важны. Человек, чья точность проверена там, где это возможно, будет точен и там, где проверить ее невозможно. Точность — это свойство ума; из опыта известно, что одним людям присуща точность, другим же свойственна неточность. Новозаветные тексты Луки позволяют думать о нем, как о человеке сознательно точном.

Сэр Уильям Рэмси, много лет плодотворно занимавшийся археологией в Малой Азии, свидетельствует о близком и точном знании Лукой Малой Азии и востока Греции тех лет, когда происходило написание текстов Деяний. Рэмси в конце 70-х гг. XIX века впервые занялся археологией, будучи твердо убежден в истинности модной в то время теории Тюбинга о том, что Деяния были записаны в середине II века, но с течением времени вынужден был полностью пересмотреть свои взгляды из-за доказательств и фактов, открывшихся в процессе исследований.

Хотя в последующие годы Рэмси и отказался от славы широко известного апологета подлинности и истинности книг Нового Завета, его взгляды были взглядами ученого-археолога, исследователя древней классической истории и литературы. О вере он никогда не говорил необдуманно или шутя. Высказанное мнение о том, что «история Луки непревзойденна, если принять во внимание ее истинность», было здравым заключением, к которому Рэмси привели его исследования. Это мнение не соответствует факту о том, что Рэмси начал исследования с иным взглядом на репутацию Луки-историка. Его хорошо обдуманным заключением было следующее: «Лука — великолепный историк; заслуживает доверия не только формулировка его фактов; он обладает настоящим историческим чутьем; сосредотачивается на идее и плане, которые впоследствии управляют ходом истории, и соразмеряет важность каждого события. Лука глубоко понимает важные и критические события и подробно, на протяжении длительного времени, показывает их истинную сущность; в то же время легко касается или же совершенно опускает то, что является бесполезным для его цели. Короче говоря, этого автора нужно поставить в один ряд с другими великими историками». (Ср. также с мнением профессора Ойклендского университета в Новой Зеландии Ε. Μ. Блэклока: «Лука — этот совершенный историк, может стоять на одной ступени с великими писателями Греции».)

Не каждый ученый может согласиться с мнением Рэмси; но детальная точность Луки — это то, что может быть проверено вновь и вновь. Исследование обстоятельств, сформировавших исторические и географические предпосылки к повествованию Луки не стоит на месте со времен Рэмси и наше уважение к правдивости Луки возрастает по мере того, как продолжают расти и наши познания. Как бы ни относились и что бы ни говорили о Рэмси, но старейшего американского ученого д-ра Генри Дж. Кэдбери никто не обвинит в апологизме. Но когда д-р Кэдбери, после долгой и выдающейся карьеры, во время которой он внес огромный вклад в дело изучения Евангелия от Луки и Деяний, опубликовал Лекции Лоуелла на тему «Книга Деяний и история», прочитанные за 1953 год, то предоставил читателям изумительную работу, усиливающую восхищение достижениями Луки. Книга д-ра Кэдбери действительно может быть прекрасным продолжением литературных работ сэра У. Рэмси.

Историческая точность текстов Луки была признана многими библейскими критиками, стоящими на позициях либерализма. Этот момент особенно важен для тех, кто рассматривает Новый Завет с точки зрения историка. Тексты Луки охватывают период жизни Господа нашего до Его смерти и первые тридцать лет существования христианской Церкви, включая время великих миссионерских деяний Павла и написания им Посланий. Две книги Луки реально связывают воедино весь Новый Завет. Евангелие от Луки и Деяния, описывающие те же события, изложенные и в других Евангелиях, подготавливают исторический фон для Посланий Павла. Картина становления христианства, изображенная Лукой, находится в полном соответствии со свидетельствами трех других Евангелий и с Посланиями Павла. Лука обрамляет эту картину рамками современной ему истории способом, который можно было бы оспорить, будь то работа романиста, но в доказательство исторической истинности своих текстов он приводит проверенные факты; на них же построен и краткий набросок возникновения христианства, представленный в Новом Завете как единое целое.

Дата добавления: 2015-08-18