Зеленый рост» и экономические задачи

В соответствии с резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН, Конференция по устойчивому развитию «Рио+20» пройдет с 20 по 22 июня 2012 года в Бразилии. Ее тема: «Зеленая экономика - как двигатель устойчивого развития». В статье Владимира Путина «О наших экономических задачах»[2] слова «зеленая экономика» и экология отсутствуют, только вначале вскользь говорится об угрозах природной среде. Статья свидетельствует об отсутствии понимания того, что конкуренция по показателям экологической ответственности и энергоэффективности становится мейнстримом в 21 веке: компании, вынужденные по требованиям государств и потребителей нести экологические издержки, хотят обеспечить равные условия глобальной конкуренции.

17 мая 2000 года была ликвидирована независимая от ресурсных ведомств Госкомэкология. Само существование природоохранного ведомства мешало реализации стратегии «экологического демпинга» как якобы конкурентного преимущества для привлечения европейских инвестиций, поскольку страны Центральной и Восточной Европы не могли снижать экологические стандарты ниже директив ЕС, а Китай не обладал рядом технологий, существовавших в СССР. Снижение стандартов и разрушение экологического регулирования в стране рассматривались как более «легкая» и быстрая альтернатива улучшению инвестиционной привлекательности России путем борьбы с коррупцией и реформирования административного экологического регулирования в сторону менее коррупционных экономических механизмов. Ставка на «экологический демпинг» не оправдалась.

Отсутствие современного природоохранного регулирования привело к ухудшению экологической репутации российской экономики и бизнеса. Россия заняла последнее место в рейтинге, ранжирующем 132 страны мира по степени успешности их экологической политики в 2000-2010 годах (рейтинг составлен при поддержке Всемирного экономического форума и представлен в этом году в Давосе[3]). Разрушение природоохранного регулирования способствует консервации наименее энергоэффективных и отсталых производств и технологий.

Такая политика не является преимуществом в конкуренции за инвестиции и рынки, а воспринимается как осознанная политика экологического демпинга. Это приводит к тому, что наиболее «удобные» для экономики «длинные и дешевые» инвесторы, в частности пенсионные фонды, избегают инвестировать в Россию. Следует упомянуть решение Минфина Норвегии об исключении из Пенсионного фонда страны (The Government Pension Fund – Global) акций российского ОАО ГМК «Норильский никель» (2009 г.) на основании того, что деятельность компании влечет за собой выбросы неприемлемого количества двуокиси серы и тяжелых металлов. Аналогично частный фонд Clariden Leu AG (дочерняя структура Credit Suisse Group AG, являвшегося одним из менеджеров размещения IPO «Русала»), призвал инвесторов воздержаться от покупки акций компании в связи с решением премьера Владимира Путина, разрешающего БЦБК производить сброс стоков в озеро. Clariden разослал клиентам письма с просьбой обратить внимание на практику компании, поскольку участие в IPO будет служить косвенным одобрением загрязнения окружающей среды. «Вопрос о сохранности 20% мировых запасов пресной воды – не только российское, но и международное дело», – говорилось в обращении фонда.

Провалы в политике и управлении приводят к формированию экологически обусловленных нетарифных барьеров для российских товаров и товаропроизводителей. Например, требования законодательства США (Revised Lacey Act) и Европейского Союза, принятые в 2008–2009 гг. и направленные на исключение из оборота древесины, заготовленной с нарушениями законодательства стран-экспортеров. Принятие Revised Lacey Act в части уголовной ответственности за импорт нелегально заготовленной древесины и продукции из нее заставило перерабатывающие компании Китая доказывать легальность древесины из России.

Обзоры банка HSBC и UNEP по доле «зеленой составляющей» компенсационных “recovery packages” по преодолению последствий финансового кризиса 2008 года свидетельствуют, что меры правительственной поддержки развитых стран во многом направлены на «зеленый рост» экономики. Лидерами «зеленого восстановления» являются Южная Корея (80,5% пакета»), Китай (37,8%) и Франция (21,2%). Россия в обзорах отсутствует – считалось, что «зеленая часть восстановительного пакета» равна нулю. Выделение средств, например «АвтоВАЗу», не только не сопровождалось требованиями по экологической модернизации, а наоборот – было использовано Минпромторгом для переноса введения стандарта «Евро-4» для двигателей с 2010 на 2012 год[4].

Какой должна быть стратегия «зеленого роста» экономики России? Возможно российская модель «зеленого роста» должна состоять в диверсификации экспорта природных ресурсов, добываемых и используемых в соответствие со строгими международными экологическими стандартами, соблюдение которых подтверждается добровольными сертификациями (например, FSC и MSC). Международные экологические стандарты требуют, как минимум, учета мнения и интересов всех пользователей природных ресурсов, что практически не наблюдается в Российской практике, так, например, на Арктическом форуме 2011 года, обсуждавшем нефтегазовое освоение Арктики, среди российских участников не было представителей рыболовного бизнеса. Результатом реализации национальной модели «зеленого роста», наряду с повышением качества жизни россиян, должна стать инвестиционная привлекательность страны как ответственной «экологической державы», которая не только вносит важнейший вклад в поддержание глобального биосферного баланса, но и обеспечивает мировую экономику экологически ответственными товарами, в том числе с высокой долей использования природных ресурсов. Это привлечет и консервативных инвесторов (пенсионные фонды и т.п.), которые инвестируют на длительную перспективу и учитывают системные риски, поэтому для них важно, что они инвестируют в сохранение «экологических услуг» российской природы (то есть платят за их устойчивое использование).

Дата добавления: 2015-08-09