Его губы едва коснулись моего подбородка, невесомо и мягко, а его руки легли на мои плечи.

Эти мелочи, эти мгновения. Я помню каждую деталь и уже вряд ли забуду, даже если попытаюсь. Я помню каждую деталь, потому что все, что происходило между нами, имело свое значение, каждый момент был по-своему важен. И я помню все, словно это было вчера. И я хочу, чтоб это повторилось сегодня. Чтоб это повторялось всегда. Вечно.

Манящая улыбка, мерное дыхание на моей шее. Еще один аккуратный поцелуй, его пальцы скользнули по воротнику моей рубашки... А затем взгляд, пронзительный, и в нем было так много. Он был таким живым. Таким живым.

Так что... мы будем отбирать рисунки? – вдруг спросил я, выжидающе смотря на Джерарда, подняв одну бровь, и он слегка засмеялся, сильнее прижавшись ко мне.

Наши тела приблизились друг к другу вплотную, и, черт возьми, оставаться в рубашке и брюках было невыносимо. Я даже не знаю зачем я терпел, почему я не предпринимал ничего, чтоб просто снять с себя ненужную одежду. Чувствовать, как его кожа соприкасается с моей – это больше, чем близость, больше, чем единение тел. И нами двигало нечто большее, чем примитивная страсть.

У нас было все, о чем мечтали другие. У нас было все, чего хотели мы сами.

Мы можем заняться рисунками завтра. У нас будет еще полно времени на это, - шепнул мне на ухо Джерард, в то же время расстегивая верхние пуговицы моей рубашки.

Почему завтра? – я уже должен был замолчать, но мне нравилось, как он тихо и хрипло отвечает мне. Мне хотелось слышать его голос, как слова срываются с его губ. Мне хотелось слышать как он говорит и что он говорит.

- Потому что на сегодня у меня другие планы, - проговорил он, а пуговицы одна за другой высвобождались из тесных петелек.

Джерард смотрел мне прямо в глаза, его пальцы сами знали, что делать, ему не нужно было следить за своими движениями. Он действовал уверенно. Идеально. Еще полминуты, и с помощью Джерарда моя рубашка упала вниз. Я глубоко вдохнул на полную грудь, а затем выдохнул, наслаждаясь свободой в предвкушении новых прикосновений. Я хотел чувствовать больше, я хотел чувствовать максимально много. Я хотел чувствовать все. И у меня была возможность. Казалось, в наших руках весь мир. Казалось, мы создали что-то неразрушимое, что-то настолько сильное, что нельзя уничтожить.

Мы были счастливы в той жизни, которой жили, но когда мы успели так быстро все потерять? Я остался один ходить по руинам, совсем свежим – они еще пахнут вчерашним днем, и воспоминания о прошлом еще не остыли.

Джерард коснулся губами моего плеча, а подушечками пальцев провел невидимую вертикальную линию сверху вниз от ключицы к животу. Приятная дрожь и желание быть еще ближе, еще и еще. Иногда я хотел невозможного, но мне было достаточно и того реального, что я мог получить.

Почему что-то настолько хорошее должно закончиться настолько быстро? Потому что мир жесток? Потому что кто-то заслужил счастья больше, чем мы? Потому что за белыми полосами в жизни всегда должна следовать черная? Стабильность? Равновесие? За что мы должны страдать? За неосторожные решения? За мимолетные глупости? За ошибки, которых иногда бывает сложно избежать. Мы же всего лишь люди, мы не святые и никогда не смогли бы ими стать даже при огромном желании.

Когда-нибудь боль утихнет, и за страданиями обязательно последует спокойствие. Только какой ценой? Только нужно ли мне это теперь? Мои воспоминания – шрамы, которые никогда не излечить, от которых никогда не избавиться. Они – клеймо на моей душе, они навсегда. Каждый поцелуй Джерарда будет отдаваться давящей болью в легких, каждый раз будет замирать мое сердце, когда в памяти вспыхнут его прикосновения. А что чувствует он, когда вспоминает? Ведь он вспоминает, я знаю.

- Теперь у меня тоже появилось огромное количество планов на твой счет, - прошептал я, осторожно приподнимая подбородок Джерарда, так, что мы снова смотрели друг на друга. Он хитро ухмыльнулся и, положив ладонь на заднюю часть моей шеи, притянул меня к себе для очередного поцелуя.

Так бывало тысячи раз, так много раз, что уже не сосчитать. Когда наши губы сливались воедино, когда они раскрывались навстречу друг другу, чтоб столкнуться языками. Чтоб утонуть вместе. Чтоб тонуть. Снова и снова.

Я помню и то, что было дальше, конечно, я помню. Каждый вздох, каждый удар сердца, каждое движение, каждый звук. Я помню все, что здесь происходило, пока отложенные рисунки так и остались разбросанными на полу до самого утра.

Дата добавления: 2015-08-18