Маленькие дверцы

Как только песни (всего набралось около двадцати) были готовы, а «черновики» благополучно записаны, я решил, что было бы неплохо увидеть своими глазами страну и людей, о которых я столько прочел. Помимо сбора дополнительного материала для своего архива (фотографии, видео, фильмы и книги), я надеялся, что поездка поможет мне уловить и впитать немного филиппинского своеобразия, национальных черт, характера и мироощущения – путем наблюдений и бесед. Мне сразу стало ясно, что визит запоздал: я почти не сомневался, что все мои прошлые исследования и предположения на деле окажутся полнейшей фикцией, и тогда мне придется либо начинать все заново, либо бросить проект. Пожалуй, съездить стоило намного раньше, и тогда я еще мог бы вовремя осознать ошибки.

Я считаю, что политическая жизнь – и то, как именно она протекает, не считая фундамента в виде прагматики, социальной и психологической, – помимо всего прочего еще и продукт, и выражение более широкого контекста. Сюда относится все, что влияет на чувства, на поступки людей: музыка, окружающая природа, пища, одежда, религия, погода… Политика – точное отражение улиц, запахов, эротических стимулов и рутины серых будней: в не меньшей степени, чем результат закулисных переговоров, идеологии и законотворчества. Порой это проявляет себя явным образом: Филиппины – раскинувшаяся на островах католическая страна с корнями в анимизме, чьи города географически изолированы друг от друга и от столицы, Манилы, и все эти факторы имеют значение. На ход событий влияют вещи, о существовании которых можно догадаться по очевидным намекам (элементам, которые сложно описать словами): позиции выражаются, делаются видимыми благодаря осанке, «языку тела», шуткам. О многом говорящие жесты и мимика по определению не поддаются переводу в слова, но тем не менее отражают отношения и даже идеологии. Мне хотелось увидеть все это, окунуться в эту среду поглубже – если удастся, конечно.

В наших генах существуют элементы, ждущие своего часа, химического ключа, который позволит стволовым клеткам самовыразиться, развившись в куриную печенку или человеческое сердце, и точно так же где‑то могут существовать элементы, запускающие процессы в политике, культуре, в поведении людей. Немало человеческих поступков – признак вращения этих ключей в замках. Ключей, которые открывают маленькие дверцы: генетические, географические и культурные. И тогда через эти дверцы проходят спавшие до поры замыслы, склонности, тенденции.

Друзья в Нью‑Йорке дали мне телефоны нескольких знакомых в Маниле, и я первым делом поинтересовался у каждого, не будет ли глупостью с моей стороны привезти с собою велосипед, чтобы ездить по столице. Кто‑то из них счел меня сумасшедшим или, по крайней мере, одержимым навязчивой идеей, но некоторые ответили: «Почему бы и нет? Движение в городе довольно сумбурное, но попробовать можно». Я упаковал свой складной горный велосипед и, после долгого перелета, увидел из иллюминатора Манилу и окружающий ее залив. О чем я только думал?

Джоэль Торре, местный актер, любезно встретил меня в аэропорту, и по дороге к парковке все, кто попадался нам на пути, говорили ему: «Привет!» По пути в гостиницу мы проехали мимо Культурного центра Имельды – громадного здания в духе Центра Линкольна, которое миссис Маркос выстроила на месте мусорной свалки. Ей хотелось утвердить Филиппины на культурной карте мира и одновременно подбодрить местные таланты. И это ей определенно удалось, особенно в отношении кино‑ и театральных училищ, которые она открыла.

Я остановился в отеле «Алоха», небольшом розовом здании, развернутом к заливу. Кое‑кто из нью‑йоркских друзей советовал поселиться в Макати, более престижном районе современных высоток, дорогих гостиниц и отделанных зеркальными стеклами супермаркетов, но этот, пусть и менее шикарный, район показался мне ближе к историческим и политическим ориентирам, о которых я столько прочел.

Отель стоит прямо перед эспланадой, бегущей вдоль залива. Она заставлена лотками, киосками и столиками кафетериев, где нередко играет музыка – «живая» или записанная. Пока я распаковывал и собирал велосипед в своем номере, под окном загремело диско – как нельзя кстати. Чтобы вздремнуть после перелета, и речи быть не может; до заката остается еще несколько часов, и я заставляю себя выйти в город и хоть что‑нибудь увидеть.

Должен признаться, в голове бурлят мысли, посвященные задуманному проекту, так что диско‑музыка скорее вдохновляет меня, чем раздражает. И все же хорошо, что этот грохот не продолжается всю ночь напролет. Песня с довольно радикальной пульсацией синтетического писка подбросила мне парочку свежих идей. Последнее, что я слышу, нажимая на педали, – кавер‑версия на хит Фифти Сента «In Da Club». Я еду в старый город.

Дата добавления: 2015-08-18