Собачий мир

Останавливаюсь у набережной, чтобы посмотреть на стайку из шести, наверное, собак на берегу. Черная псина, чужак, по‑видимому пытающийся примкнуть к группе или желающий, чтобы его воспринимали всерьез, стоит немного поодаль от остальных и лает, довольно агрессивно, в то время как большой лабрадор то и дело залезает на суку с печальной мордой, напоминающей о гончих. В итоге ему удается этот маневр, после чего они вдвоем проводят несколько минут в тесном объятии.

Никто из прочих собак не обращает особого внимания на этот акт близости, происходящий совсем рядом. Черныша отгоняют прочь, снова и снова, но он всякий раз упрямо возвращается. Близнец лабрадора‑ухажера лает, предлагая стоящим неподалеку людям бросить ему что‑нибудь, за чем он мог бы сплавать и вернуться. При этом ему чудесно удается не отвлекаться на любовные игры, лай и рычание, бушующие вокруг него. Этот пес действительно способен сосредоточиться! Любовники уже разомкнуты, остальные по очереди подходят, чтобы понюхать под хвостом у суки с печалью на острой морде, но не предпринимают попыток повторить подвиг лабрадора. Эти двое теперь вылизывают гениталии… видимо, чтобы сгладить боль совокупления.

Наконец, пресытившись нескончаемым потоком агрессии, исходящим от Черныша, на ноги поднимается здоровенный, мускулистый участник стаи, который берет дело в свои лапы: схватив Черныша за красный ошейник, он пытается утопить его в воде, куда обе собаки зашли по колени. По крайней мере, его действия выглядят именно так. На помощь спешат и другие: один, похоже, принимается обгладывать ногу чужака. Начинается дикая потасовка. Чужак Черныш вполне мог бы и утонуть, в то время как прочие псы прыгали бы вокруг, удерживая его в воде, – но нет: минуту‑две спустя все они оставляют его в покое. Крови не видно, несмотря на щелкавшие зубы и яростную свалку.

Стая, видимо, удовлетворена и рассчитывает на то, что чужак будет знать свое место. Похоже, они намеренно не калечили беднягу. Все это было напоказ: они дали Чернышу отпор, дали ему понять, что не желают и дальше терпеть весь этот шум, агрессивность и завуалированные угрозы. Социальная иерархия восстановлена. Черныш поднимается из воды, весь мокрый, с каким‑то потерянным видом. Он не бежит прочь. Он медленно бредет вверх, под «защиту» каких‑то чахлых кустов. Передохнув минуту или две, он возвращается за новым наказанием, вновь бросая свой нескончаемый вызов.

Один пес писает на морду другому Никакой реакции. Ничего себе! В этой стае иерархия, должно быть, очень хорошо поддерживается, чтобы тот, кого обоссали, вообще никак не отреагировал на оскорбление.

По дороге к центру Манхэттена с окраины острова, где я живу, я проезжаю порой мимо небольшой собачьей площадки на пересечении Двадцать третьей улицы и Одиннадцатой авеню, расположенной рядом с велосипедной дорожкой. Это треугольник, заполненный буграми и кочками, делом человеческих рук. Собаки, которых сюда приводят хозяева, обычно находят себе один такой холмик, на котором и стоят: по псу на каждую неровность, каждый – царь своей горы. Все счастливы. Умно придумано!

Подозреваю, если бы на площадке имелась лишь одна возвышенность, там шла бы постоянная борьба, вечные драки за превосходство над остальными. Но, поскольку доступных вариантов немало, каждая собака вправе почувствовать себя выше прочих, пусть и ненадолго.

Наблюдая за поведением собак, быстро приходишь к выводу, что и мы сами не очень‑то «продвинулись» от той нехитрой борьбы за территорию, за достойное место в иерархии, которая разыгрывается на наших глазах. У собак так заведено: их агрессивная поза часто остается позой, Черныш ведь не сильно пострадал, обошлось без кровопролития. Настоящая жестокость – крайняя мера. Мы же постоянно стремимся дойти до крайности, хотя в масштабах нации или планеты или когда агрессивная поза подразумевает обладание новой пушкой, танковой бригадой, кластерными бомбами, слишком уж просто становится выпустить несколько очередей и поразить цель, зная при этом, что (немедленного) возмездия не будет. Чем подбирать «нижестоящим» их место в общей иерархии, куда как проще стереть их с лица земли.

Я еду назад в гостиницу, где мне запрещают заводить велосипед в лобби и предлагают вместо этого доехать до подземной парковки, откуда я смогу подняться в свой номер на лифте, вместе с велосипедом.

Дата добавления: 2015-08-18