Глава 6. Когда мы спустились вниз, нас поймала ворчливо смотрящая Матильда

Когда мы спустились вниз, нас поймала ворчливо смотрящая Матильда. Она стояла у кухонного стола и резала копченую колбасу на кусочки, которые время от времени отправляла в рот во время работы. С ней за столом сидел сморщенный человечек, которого можно было увидеть, только посмотрев второй раз, так как Матильда с ее массивным видом стояла напротив. Вероятно, это был ее супруг Якопо. Когда он увидел меня, он любезно улыбнулся.

— Это она, да, — сказал он. — Еще один бедный подкидыш! Второе солнце в нашей скромной хижине! Как твое имя, маленькое солнце?

—Анна, — сказала я польщено.

— Как?

— Анна.

Он поднес руку за ухо и вопросительно глянул на меня.

— Анна, Господи Боже, снова, — проревела Матильда.

Я вздрогнула, но несмотря на это пожелала им доброго утра и поблагодарила за ночлег.

— Самое время, чтобы кому-то принести воду, — недовольно сказала Матильда.

— Считай, что нас уже нет, — объяснила Кларисса. Она поспешила наверх и принесла два накрахмаленных чепца, один из которых она одела мне на голову.

— Это такой обычай, — объяснила она.

Она схватила меня и потащила через прихожую в переулок.

— Не нужно ли мне лучше остаться здесь? — спросила я. — Что, если Себастиано сейчас придет, чтобы забрать меня?

— Этого не произойдет, не переживай. Это звучало как раз к Prim*. Он никогда еще не появлялся в Non**. К тому времени мы уже успеем помыть волосы.

(*Итальянский — место

Итальянский —время)

Мне больше ничего не оставалось, как довериться ей в этом вопросе, даже, если у меня не было ни малейшего предчувствия, что значили Prim и Non.

Наша дорога пролегала вдоль и поперек через несколько переулков, пару небольших мостиков, немного вдоль канала и, наконец, через ворота к церковной площади. Я вовсе не пыталась запомнить дорогу, так как я не осталась бы здесь надолго.

При дневном освещении даже полному дураку стало бы ясно, что это действительно прошлое. Только часть переулков была вымощена, некоторые покрывал слой из твердо-утрамбованной глины. В некоторых домах окна не были закрыты оконными стеклами, а только обтянуты клеенкой или звериной шкурой.

А еще люди! Я знала, что это невежливо так пристально смотреть на незнакомых людей, но я не могла по-другому. Все, кто пересекали нам дорогу, были одеты, как на старых картинах Беллини, которые я видела в Академии.

Можно было легко определить и без знания истории, у кого были деньги, а у кого нет: вещи бедных людей были поношенными, некоторые по-настоящему в обносках, в то время как лучше устроившиеся были одеты солидно, частично действительно благородно.

Заметила одного в грубой одежде и крестьянских ботинках, другого в бархате и шелках. Тут и там бегали и играли грязные, босые дети.

В домах встречались похожие противоположности. Перекошенные, пришедшие в упадок хижины стояли рядом с только построенными, с художественными фресками и с мраморными лоджиями, украшающими палаццо.

То же самое с лодками: раскрашенные в цвета, с блестящей тканью гондолы испытывали килевую качку рядом с гнилыми баржами.

— Здесь нет кварталов для бедных людей, — объяснила Кларисса мой вопрос. — Это не так, как в Париже. В Венеции бедные люди живут рука об руку с богатыми. Здесь никому бы е пришло в голову испепелить дворцы богачей во имя революции, так как это уничтожило бы жилье бедняков.

Мы подошли к цистерне в центре церковной площади. Вокруг колодца собрались женщины, чтобы зачерпнуть воды, для большинства из них, по-видимому, хороший способ поговорить. Болтовня и смех неслись нам навстречу.

Кларисса наполняла принесенный чан и беседовала тем временем с несколькими женщинами.

Я заметила, как на меня бросали любопытные взгляды, и была рада, когда мы снова возвращались.

Вместе мы тащили полный чан, так было легче. Через некоторое время я полностью забрала его, все-таки я была выше и сильнее, чем хрупкая Кларисса.

— Ты должна каждое утро приносить водо? — спросила я.

— Кто-то должен это делать. Матильда и так носит много тяжестей, и к тому же, она должна утром заботиться о завтраке.

— Как только что о колбасе?

Кларисса хихикнула и кивнула.

— А Якопо тоже не может носить воду, так как у него только половина правой ноги.

— Бог ты мой, — сказала я тронуто.

— Другую половину ноги он потерял в последней турецкой войне. Кровожадные османы отрубили ее кривой саблей.

Я представила это наглядно, отчего мне стало плохо.

— К тому же он великолепно слышит, — доверилась мне Кларисса. — Он прикидывается глухим только, чтобы не слышать продолжительное вечное брюзжание Матильды. Но ты не можешь заметить это, иначе он поплатится за это и будет на нас зол.

— Я смогу продержаться несколько часов, — пообещала я.

Она посмотрела на меня со стороны, как будто хотела возразить, затем, однако, промолчала.

Я уклонилась от мужчины, который вел козу на веревке, а через несколько метров я чуть было не упала в канал от страха, потому что там сидел нищий, который протянул ко мне свою покрытую язвами руку.

— Небольшой дар, прекрасная фрейлейн!

Беспомощно я остановилась.

— У меня нет денег. Но я могла бы предложить вам глоток воды.

— А шнапса у тебя нет?

— К сожалению, нет.

— Ну, хорошо, тогда я возьму воду, — он расчетливо ухмыльнулся мне и погладил искалеченной рукой недвусмысленно мою икру. — Ты красивая девочка, подойди немного поближе, тогда мне будет легче пить.

Кларисса покрыла нищего проклятиями, которые заставили мое лицо покрыться красными пятнами. Я зашагала быстрее. Надеюсь, Себастиано не заставит себя долго ждать.

На завтрак была кружка воды, пара кусочков колбасы и небольшая мисочка неизвестно из чего подсоленной каши, которую Кларисса называла пшенной.

Колбаса пахла не так уж и дурно, но я не отважилась ее есть. В оболочку могло что-то попасть, включая сальмонеллы. К тому же я знала наверняка, что эта колбаса еще никогда не встречалась с холодильником. А еще я сомневалась, что Матильд,а прежде чем ее нарезать, вымыла руки. Каша же выглядела, как будто бы сваренной, и все же без усилий ее нельзя было съесть.

Матильда не сказала ни слова, что я с таким пренебрежением отнеслась к еде. Не успела я доесть кашу, как она уже уплела мою колбасу.

Затем мы с Клариссой занялись мытьем посуды: в корыте ершиком очищались тарелки, разделочные доски и столовые приборы (это были деревянные ложки и обычные острые ножи, но вилок нигде не было видно) и потом ставились на настенную полку около места, где готовилась еда.

После этого Кларисса показала мне, как подметать метлой кухню и торговую лавку, как в обеих спальнях взбивать кровати, опорожнять ночные горшки (при этом действе я держалась как можно подальше) и собирать по дому и в саду различные мышеловки. В одной их них была мертвая мышь, при виде ее пшенная каша сразу же подступила мне к горлу. Я бы охотнее принесла дрова для очага из пристройки под домом и посмотрела, как с помощью окалины, кремня и молотка можно разжечь костер. Над пламенем костра на цепи висел огромный котел с водой, для того чтобы мы могли помыть волосы горячей водой.

Между тем все это время Якопо сидел за кухонным столом и вырезал что-то из куска дерева, время от времени посматривая на нас за работой и дружелюбно усмехаясь.

Настроение Матильды так же явно улучшилось, и она точно чувствовала себя в своей стихии,будучи умелой торговкой лекарственных трав. Все больше покупателей приходили в лавку, и, пока мы с Клариссой занимались своими делами, я невольно улавливала различные разговоры с покупателями.

—От сердечной боли для твоего мужа у меня есть новая рецептура: маринованная петрушка в уксусе, меде и вине. Работает превосходно, я на Якопо проверила!

Я увидела, как Якопо нервно закатил глаза и притворился, как будто его стошнит.

— При болезни сердца, которая наступает из-за тоски, я рекомендую зелье из герани, мяты болотной и руты душистой.

—Хм, твой отец постоянно болеет водянкой? Здесь сложно что-то советовать, — Задумчивая тишина. — У меня осталось последнее средство - разжевывание гвоздики. Правда, работает оно только тогда, когда часто принимаешь, и, конечно же, это совсем не дешево. Тебе же ничего не жалко для своего отца? Как мне показалось!

Поочерёдно скупила она все возможные настойки из трав от сердцебиения, бессонницы, мозолей и кашля. Кроме того, мази от морщин, экземы, чесотки, боли в суставах, ночной потливости и импотенции.

О последнем разговор стал тише за прилавком, однако там находилась дверь в кухню, которая к тому же были лишь слегка прикрыта, и мы могли разобрать каждое слово

— Когда ты ему дашь этот порошок, растворенный в теплом вине с ложкой меда, будет он ночь на ролет, словно дикий бык! Я тебе говорю, каждый раз все работает! Мой Якопо превращается с этим в страстного сластолюбца!

Якопо с видом мученика отложил резец по дереву в сторону и ударился лбом о кухонный стол. Я еле сдерживала смех.

Наша вода уже нагрелась. Мы наполнили ведро двумя ковшами, смешали с холодной водой и потащили его в сад. Кларисса еще принесла чистые льняные полотенца и мыльный шампунь, который на удивление вкусно пах. Она сама его приготовила, рассказала она, из поташа и жира. Определенно этого я как раз и не хотела знать, но все же там был экстракт лаванды, о котором я имела кое-какое представление.

Мытье волос было тяжелым делом. В одном чане смачивались волосы, и втиралось мыло, а в другой на голову лилась чистая вода, пока волосы хорошо не промылись. Я стояла на коленях перед чаном, в то время как Кларисса лила воду на волосы. Я высушилась льняным полотенцем и выглядела, как будто гуляла под дождем.

Затем я повторила ту же процедуру с Клариссой, у которой волосы были немного длиннее. Мы уселись на солнце и расчесывали друг другу космы, в то время как Кларисса рассказывала мне, через какие тяготы венецианцы проходили, чтобы получить красивые волосы.

—Прежде всего, они хотят быть блондинками, — сказала она. — Многие пропитывают волосы лимонным соком, чтобы они посветлели. Некоторые сами их выбеливают. Для того чтобы спрятать лицо от солнца, они надевают широкополую шляпу. Сзади они прорезают большую дыру, чтобы волосы свободно свисали.

— О, Боже! Ну и труд!— сказала я искренне потрясенная. Сколько же денег можно было бы заработать с Лореаль!

— В твое время быть блондинкой явно проще, — предположила Кларисса.

Я открыла рот, но ничего не вымолвила. Вместо того я хотела кивнуть, но снова ничего не вышло.

— Попробуй моргнуть, если это так, — предложила Кларисса.

Я очень старалась, но напрасно.

Класрисса вздохнула.

— Вот так всегда. С этим ничего нельзя поделать.

По ее предложению мы разделись догола и мылись оставшимся мыльным раствором с головы до ног. Я каждый раз удостоверялась, что дверь на кухню закрыта и что стена вокруг двора была достаточной высоты. Вдобавок я представила себе, что была в общем душе для девочек, и это помогло побороть чувство стыда.

—Ты тоже была нагой, когда в этом времени оказалась? — спросила я, пока мы одевались.

Кларисса подтвердила и рассказала, как это с ней произошло. В один момент сидела она на тачке, в другой - засветил яркий свет, последовал треск и темнота. Как только она пришла в себя, Бартоломео вручил ей свежее одеяние и отвел к Матильде с Якопо.

—Все прямо как и у меня, — сказала я задумчиво. — Выглядело так, как будто Бартоломео к этому подготовился. Правда, он не рассчитывал, что я все буду помнить. Он был явно вне себя из-за этого.

— Так же, как и со мной! — сказала Кларисса ревностно.

— Видимо, происходит все чаще, что появляются люди из другого времени, — предположила я. — Но не все могут вспомнить, что с ними произошло. Много ли таких, кто оказался здесь таким образом?

— Мы можем спросить об этом Себастиано, — предложила Кларисса.

Кухонная дверь приоткрылась и показалась голова Якопо.

— Гость к дамам! — крикнул он.

Кларисса была очень взволнованна.

— Это он!

Она побежала в дом, и я последовала за ней, так быстро, как только могла.

В лавке я наскочила на нее, так как она стала как гвоздем прибытия.

— Он не пришел! — закричала она обвиняюще.

— К сожалению, нет, — ответил Бартоломео. Он стоял посреди комнаты, а Матильда, которая возвышалась за прилавком как женщина-щвейцар, подозрительно на него поглядывала. Около Барта стояли еще две покупательницы, которые с интересом его разглядывали, что усилило еще больше его неловкость. Он переступал с одной ноги на другую, и по нему было видно, ему лучше бы оказаться где-нибудь в другом месте, но только не здесь.

— Ты же обещал! — закричала Кларисса.

Испуганная я увидела слезы у нее в глазах. Мне было жаль ее, но это не унимало мою панику.

— Где же он? — спросила я. — Ты же сказал, что он придет сюда сегодня, чтобы меня забрать!

—Я такого не говорил, — поправил меня Барт. — Я сказал, что сделаю все возможное, чтобы привести его сюда.

Очевидно, "все возможное" не было достаточно, так как Себастиано не появился. К тому же Барт привел свою внешность в порядок. По сравнению с прошлой ночью, выглядел он явно лучше. На нем была белая рубашка, поверх выглаженный жилет и штаны в обтяжку, которые аккуратно на нем сидели и подчеркивали его ровные ноги. И он побрился. При свете и без бороды выглядел он довольно привлекательно.

Я видела, как он рассматривал Клариссу уголком глаза, и от меня не ускользнуло смущение на его щеках.

Ага, подумала я. Он приехал сюда к ней. А она выплакивает глаза, потому что Себастиано не появился!

Тем временем слезы покатились по лицу.

— Я так надеялась, что она придет в этот раз! — всхлипывала она.

— Не расстраивайся, — сказал он огорченно. — У тебя есть я! Я позабочусь о тебе, если захочешь! Ты можешь в любое время со мной поговорить!

—Ты можешь все, что и он?— спросила она сдавленным от слез голосом.

— Нет, — ответил он. — Но если тебе поможет разговор об этом, я к твоим услугам.

Громко зарыдав, она покачала головой и побежала обратно во двор.

— Всегда, когда ты приходишь, появляется досада! — пожаловалась Матильда. — Вероятно, тебе лучше держаться подальше! — Сразу же добавив. — Конечно, только до тех пор, пока не нужно будет принести вознаграждение за пищу и кров этих двух голодных ртов.

Бартоломео опустил голову и направился к выходу.

— Минуточку, — сказала я. — А что будет со мной?

— Тебе, пожалуй, следует ждать Себастиано, — ответил он резко.

— Того, о ком никто не знает, придет ли он когда-нибудь?

Он только пожал плечами и пошел к двери.

Не может такого быть! Я поспешила за ним, когда она уже вышел в переулок.

— Подожди-ка! Что я,по-твоему,должна делать?

Матильда это услышала и сразу же предложила:

— Ты можешь поскоблить кастрюли.

—С удовольствием, — соврала я. — Я пойду только свежей воды наберу.

В спешке я схватила чан и выбежала, чтобы последовать по пятам Барта.

Дата добавления: 2015-08-18