Смычок настоящего хирурга

Невозможно назвать даже приблизительное число операций, произведенных великим хирургом Николаем Ивановичем Пироговым (1810–1881 годы). По документам Крымской войны, число ампутаций, извлечений пуль и резекций, лечения сложных переломов составляло около 10 тысяч, из них на долю Пирогова выходило не менее половины. Знаменитый российский медик, анатом, педагог и общественный деятель, «отец военно-полевой хирургии», член-корреспондент Петербургской АН, профессор Дерптского университета… Многочисленные титулы и высокопарные слова не являлись значимыми для человека, более всего гордившегося благодарностью спасенных им людей, раненых, которым он смог облегчить страдания на операционном столе полевого лазарета.

Завершив начальное образование в частном пансионе Кряжева, предназначенном для «детей благородного звания», 14-летний Николай Пирогов поступил в Московский университет. Вопреки традиции он не слишком лестно отзывался о своей alma mater, отмечая бесполезность теоретического преподавания. «Об упражнениях в операции над трупами не могло быть и речи, — записано в дневнике доктора, — хорош бы я был лекарь с моим дипломом, давшим мне право на жизнь и на смерть, не видав ни разу тифозного больного, не держа ланцета в руках». Уже в начале учебы способный студент отдавал предпочтение хирургии, хотя занимался у известного терапевта М. Мудрова. Оперативное лечение стало доступно в 1822 году во вновь открытом Профессорском институте Дерпта (ныне Тарту), куда Пирогов был направлен за казенный счет в числе «двадцати прирожденных россиян».

Н. И. Пирогов

В 1831 году Пирогов защитил докторскую диссертацию и получил степень доктора медицины, представив работу «Является ли перевязка брюшной аорты при аневризме паховой области легко выполнимым и безопасным вмешательством».

Имея прекрасную подготовку по анатомии и хирургии, в 1833 году доктор был командирован за границу, где проходил стажировку в Геттингене и Берлине у лучших немецких медиков Б. Лангенбека, К. фон Грефе, Ф. Шлемма, И. Диффенбаха. В 1835 году вернулся в Россию, но обещанная ему кафедра уже была занята, поэтому пришлось возвратиться в Дерпт. Однако Николай Иванович задержался в Петербурге и 6 месяцев преподавал хирургию в морге Обуховской больницы. Сопровождая лекции показом на трупах, он произвел более 100 операций, поражая своим искусством слушателей из числа именитых столичных врачей.

В Дерпте, помимо преподавания, приема больных, руководства несколькими клиниками и амбулаториями, Пирогов написал множество трудов, заслужив известность после опубликования книги «Анналы хирургической клиники». Частная практика того времени заключалась в регулярных поездках по городам Прибалтики. О прибытии врача местные жители заранее извещались пастором, оттого на прием собиралась почти вся округа. Переломным моментом в карьере Пирогова стало создание знаменитого труда «Хирургическая анатомия артериальных стволов и фасций», а также монографии «О перерезке ахиллесова сухожилия».

В 1838 году дерптского профессора ожидал Париж, где состоялось знакомство с французскими хирургами Вельпо, Ру, Лисфранком и Амюсса. Через 3 года Пирогова перевели в Петербургскую медико-хирургическую академию, предварительно объявив профессором госпитальной хирургии и прикладной анатомии. Вскоре после его приезда в столицу им совместно с К. Бэром и К. Зейдлицем был разработан проект анатомического института, открывшегося в 1846 году.

За то время, пока Пирогов руководил хирургической клиникой, она обрела репутацию высшей школы. Этому немало способствовали высокий авторитет профессора, его педагогические способности, огромное число и разнообразие инструментов, виртуозная техника проведения операций. За 15 лет работы в Петербурге доктор провел более 12 тысяч вскрытий, неукоснительно следуя правилу Лангенбека: «Нож должен быть смычком в руке настоящего хирурга». Каждая аутопсия сопровождалась подробным отчетом.

Николай Иванович работал по вечерам в морге Обуховской больницы, в душном подвале при свечах оттачивая метод «ледяной анатомии». Здесь были начаты эксперименты по эфирному наркозу, получившему распространение в России благодаря инициативе сотрудников анатомического института. Идея распиливания замороженных трупов принадлежала И. Буяльско-му, но Пирогов впервые осуществил тотальное распиливание, разделив тело на тонкие (10–15 мм) пластины в трех плоскостях. Результат этой титанической работы представлен в трудах «Полный курс прикладной анатомии человеческого тела с рисунками (анатомия описательно-физиологическая и хирургическая)» (1848) и «Топографическая анатомия по распилам через замороженные трупы» в 4 томах (1859). Оба сочинения удостоились Демидовской премии Петербургской академии наук. В руководстве «Клиническая хирургия» автор описал гипсовую повязку и оригинальную методику проведения операции на стопе, позже получившую название «пироговская».

С 1854 года начался героический период жизни хирурга, отмеченный трудовыми подвигами в Севастопольском госпитале. Посвятив почти год больным и раненым, столичный профессор сумел наладить до того почти не существовавший порядок в полевых стационарах русской армии. В течение всего пребывания в Крыму Пирогов вел дневник, где не только тщательно зафиксировал каждое событие, но и отразил размышления по поводу организации медицинской помощи. Фронтовые записки доктора являются ценными историческими документами, имеющими огромное значение как в научном, так и в литературном аспекте.

По прибытии на место службы Пирогов застал ужасающую картину: «На кроватях лежали немногие раненые, большая часть на нарах. Матрацы пропитаны гноем, кровью и остаются по 4–5 дней под больными по недостатку белья и соломы». В тесных помещениях севастопольских лазаретов с особой силой проявилось определенное ранее понятие миазмов, которые представляли собой болезнетворные испарения, негативно воздействовавшие на человеческий организм. Доктор выявил органическое происхождение миазмов, обратив внимание на их способность размножаться в переполненных госпиталях: «Стена, граничащая с нужным местом, легко пропитывается жижею от нечистот и испарением своим вредит ранам. Раны у больных, лежащих рядом с таким местом, непременно портились. Свежие раны оперированных быстро портились даже тогда, как скоро их клали в залы, находящиеся рядом с коридором, из которого пахло нужным местом. Все средства, которые придумывали для отнятия запаха из нужников в лазаретах, редко удавались. Очищение воздуха постоянною тягою скорее распространяло запах по всему зданию, чем заглушало его».

Колоссальным достижением русской хирургии в Крыму стало применение наркоза. Благодаря хлороформу раненые избежали нечеловеческих мук, какие терпели их предшественники. Пирогов не проводил без наркоза ни одну операцию: «солдаты настолько широко доверяли этому средству, что не соглашались на операции без сонных капель».

Тщательно выверенный ритм действий персонала по требованию главного доктора предусматривал разделение врачей на группы, одновременно работавшие в общей операционной. У стола обычно находились 3 врача и 2 солдата. Один медик следил за пульсом во время подачи хлороформа, второй прижимал артерию, а третий проводил операцию, пока солдаты держали больного. Сам Пирогов завершал ампутацию отпиливанием кости и передавал пациента на перевязку сосудов, переходя к другому столу и тотчас начиная другую ампутацию. По статистике профессора, в таком порядке оперировалось более 300 раненых в сутки. На перевязочных пунктах в качестве антисептиков использовались хлорная вода, ляпис, спирт, йод, различные смолы, деготь, уксус. Здесь Пирогов впервые употребил йодную настойку для обработки операционного поля.

В Крымский период была применена знаменитая иммобилизующая повязка, положившая начало сберегательному консервативному лечению. Идея использовать гипс для лечения переломов пришла еще в Петербурге, но эмпирическое доказательство эффективности новой методики стало возможным только в полевых условиях русско-турецкой кампании. Бинты и полоски холста, намоченные гипсовым раствором, высыхали за несколько минут, обеспечивая быстрое заживление без нагноения и других осложнений. «Я могу сказать к чести русской хирургии, — утверждал Пирогов, — что в Крымскую войну мы несравненно более употребляли сберегательное лечение в повреждениях локтевого сустава, чем наши неприятели, и гораздо более, чем во все другие европейские войны».

В последние годы жизни Пирогов писал короткие мемуары, опубликованные после его смерти в виде сборника под названием «Вопросы жизни; дневник старого врача». Здесь великий хирург предстал перед читателем в образе высокоразвитого, истинно культурного человека, считавшего малодушием обходить неприятные темы. Летом 1881 года доктор диагностировал у себя рак слизистой оболочки рта. В ноябре того же года он скончался в родовом имении Вишня Подольской губернии. Российские медики почтили память своего великого коллеги созданием хирургического общества и организацией Пироговских съездов.

Дата добавления: 2015-08-18