О важности сохранения простоты и восприятия пациента всерьез: Беседа со Стивом де Шейзером и Джоном Уиклэндом - Часть 1

Хойт: В чем эриксоновская сущность вашей работы?

Уиклэнд: Когда я думаю об эриксоновской сущности, то она не имеет ничего общего с техникой. Она не связана с теорией. В основном она связана с тем, что Эриксон был очень любопытен и он был чертовски наблюдателен и он смотрел на людей и слушал их и, наконец, у него была смелость делать собственные выводы. Я думаю, в основном в этом и была суть Милтона и это то, что находится на гораздо более глубоком уровне, чем то, что он делал в конкретных случаях.

Де Шейзер: Мне опять важна эта тема “существенного”. Когда вы начинаете искать существенное в работе Эриксона или в краткосрочной терапии, вы всегда подвержены риску забыть “несущественные” вещи. Вы автоматически указываете на что-то несущественное, если вы говорите, что в чем-то заключена сущность. Автоматически. И тогда возникает риск положить что-то в ящик с несущественным, что в длительной перспективе окажется таким же существенным как и все остальное.

Уиклэнд: Всегда есть опасность изначально быть слишком уверенным в себе. Но так же опасна нехватка смелости делать то, что Вам кажется наилучшим вариантом.

Де Шейзер: Поэтому я думаю, что это очень скользкая категория. Не-очень-полезный способ мышления. Мы не можем позволить себе класть вещи в этот “несущественный” ящик, потому что снова и снова оказывалось, что вещи, которые мы когда-то считали несущественными, позже переворачивали все вокруг.

Хойт: Что было такого в Вашем опыте, что вы отправили в несущественную коробку, а потом вернули, вынули оттуда?

Де Шейзер: Я пытался начать создавать теорию, в формальном смысле слова, изучая опубликованные случаи Эриксона и там были все эти чертовы случаи, не вписывающиеся в теорию. Я хочу сказать, что теория работала прекрасно. Там было пять основных паттернов. Это работало отлично. Я упростил их. Но, несмотря на это, всегда была стопка номер шесть, в которой было больше всего случаев по сравнению с первыми пятью. Но мы думали, знаете, что это просто вопрос понимания того, как работает теория в этих особых случаях.

Уиклэнд: Уменьшить эту оставшуюся категорию до размеров, не превышающих остальные и исходить уже из этого.

Де Шейзер: В сущности, я начал искать сущность, Большую Теорию. И всегда есть эти странные случаи. А потом я попробовал заниматься краткосрочной терапией по-своему. И большинство случаев удавалось вписать в эти пять паттернов, но, черт возьми - даже намеренно пытаясь – я не мог разложить их все. Поэтому я отбросил все это в сторону, помня о том, что все теории неполны и неверны и это нормально. Вот только стопка “странные случаи”с годами продолжала расти.

Уиклэнд: Мне пришла в голову ужасная мысль. В принципе это очевидно, но я никогда так ясно этого не понимал. Я прочитал довольно много в области физики. Я так и не избавился от своей изначальной научной склонности. Кроме того, у них, в отличие от большинства психологов, есть что сказать осмысленного. И бедный старый Эйнштейн много своих последних лет отдал поиску главной, объединяющей теории и после него осталось несколько людей, продолжавших этот поиск. И я прочитал “Бесконечность во всех направлениях” Фримена Дайсона (1988) и что-то меня заставило сесть и написать Дайсону письмо, где я указал ему на то, что этого никогда не произойдет, потому что вы совмещаете взаимосвязанные наблюдения; вы все время строите новые инструменты для наблюдения и используете новые углы наблюдения, поэтому у вас все время будет все больше вещей, которые нужно увязать с остальными. Поэтому, вы никогда не достигнете конца. Дайсон не ответил. И теперь, когда я думаю об этом, мне кажется, мы находимся в том же положении.

Хойт: Чем больше мы знаем, тем большим количеством способов мы можем теоретизировать, но это не обязательно означает…

Уиклэнд: Мы можем упростить определенные вещи, но мы никогда не достигнем конечной точки, которая охватывала бы все, если только мы полностью не прекратим любую деятельность.

Хойт: Мой вопрос на самом деле задает обратное направление. Вместо того, чтобы спрашивать, в чем суть, что означает объединение всех данных в единое целое, может быть более полезно осознавать уникальность каждого опыта.

Де Шейзер: Да, да. Я думаю, сейчас я вижу это так: каждая сессия это в каком-то смысле уникальное событие и главное что должен делать терапевт – это слушать и быть простым. И если вы будете так делать, я думаю, клиенты скажут вам что нужно делать.

Хойт: Это напоминает мне мою любимую историю про Эйнштейна. Я читал, что его мать, каждый день, когда он приходил из школы, говорила ему: “Альберт, ты сегодня задавал хорошие вопросы?”.

Уиклэнд: Такая штука как терапевтическое предприятие – это чертовски трудная работа, потому что во многих отношениях вам нужно двигаться одновременно в двух разных направлениях, хотя они и продолжают находиться в близких отношениях друг к другу. Я не уверен, что это на самом деле не является сущностью жизни вообще, но у вас должно быть какое-то представление о том, что вы собираетесь делать на сессии и одновременно вы всегда должны быть готовы услышать что-то, что укажет вам, что вы двигались в неправильном направлении. Вам всегда необходимо быть в контакте с вашими клиентами, но также всегда нужно сохранять достаточную дистанцию, чтобы не смотреть на вещи точно так же, как они, иначе у вас возникнут проблемы.

Де Шейзер: Вы должны знать, куда вы направляетесь.

Уиклэнд: Да. Так что вы делаете вещи в каком-то смысле противоречивые или, по крайней мере, направленные в противоположные стороны снова и снова. И я думаю, во множество других сторон, которые только можно придумать. Возможно, суть заключается в том, чтобы быть готовым жить с неопределенностью.

Дата добавления: 2015-08-05