Интервью Рианны в журнале Rolling Stone

Рианна входит в комедийный клуб через заднюю дверь, как героиня «Славных парней», ровно в десять вечера. Входит — не совсем точное слово. Скорее, вплывает. Певица идет к столику в углу, рядом с которым стоит кожаное кресло цвета шоколада. На ней тертые джинсы Lee с вышитым на попе красным мультяшным сердцем, напоминающим татуировку. Ее длинные крашеные в технике омбре волосы выбриты слева на манер Скриллекса. От нее пахнет собственными духами («Nude» — ноты гуавы и сандалового дерева, уже третий аромат, который выпускает певица). «Джека и Джинджер, пожалуйста», — говорит она официантке. На дворе вечер пятницы, хедлайнер шоу в клубе «Laugh Factory» на бульваре Сансет — Дэйн Кук. Снаружи тянется очередь чернокожих ребят в рубашках навыпуск. Рианна здесь без особой цели — просто она много работала и теперь хочет расслабиться. Обычно она отправляется в корейский квартал и поет в караоке с подругами: отрывается на ранних No Doubt или «Livin’ ОпАРгауег», время от времени перехватывая стопку текилы. Но сегодня ей захотелось в комедийный клуб. Вообще-то она должна была репетировать перед предстоящим мировым турне, но новый музыкальный руководитель Рианны еще приводит аккомпанирующий состав в нужную форму, и ей пришлось бы по большей части сидеть без дела — человек-бренд ценой в несколько миллиардов долларов не может себе такого позволить.

Рианна еще не ела, она листает меню, выбирает крылышки «баффало» и просит кетчуп. Официантка хмурится: «Извините, но кетчупа нет. Принести вам сальсу?» «У вас нет кетчупа? Как странно!» — отвечает Рианна, но характер у нее неконфликтный, поэтому она соглашается на замену. Приносят крылышки, и она принимается за еду. Возможно, певица немного под кайфом. Вскоре начинается шоу. На сцене Джереми Хотц, одетый в худи канадец лет сорока,— один из жалко выглядящих тружеников тыла, выступающих последние лет двадцать в «Omaha Funny Bone». Он начинает жаловаться на недавнее похолодание в Лос-Анджелесе. «Два сраных дня у нас были заморозки! Я не за этим сюда переехал. Идите нах..!» «Да! Меня тоже это выбесило, йоу!» — с энтузиазмом кричит Рианна. Хотц, кажется, ее не слышит, но на минуту прерывается, чтобы протереть глаза, словно он шокирован происходящим в окружающем мире, а затем продолжает: «Вы когда-нибудь проговаривали вслух, как последний тупица, что вам нужно делать дальше?» Рианна издает еще один радостный возглас. «Я постоянно так делаю под кайфом», — шепчет она, а затем притворяется, будто чрезвычайно сосредоточена: «Так, посмотрим, надо надушиться!» Оказывается, несмотря на свою известность, она отличный слушатель: смеется над всеми шутками, и даже часто над подводками к ним. Рианне нравятся шутки о сексе, о теле, ее веселит само звучание слова «мошонка». Она то и дело начинает так сильно хохотать, что ей приходится за что-то держаться: за стол, за колено, за руку соседа. Сильнее всего она смеется, когда другой комик заявляет, что его член проходит в дырку в колечке из сухого завтрака «Cheerios». Рианна просто умирает: «Аха-ха-х-ха! Чириос!» Она смеется так сильно, что буквально падает с кресла, а потом несколько минут пытается отдышаться и трет глаза. Ее лучшая подруга Мелисса, сидящая впереди, оборачивается и удивленно смотрит на нее: «Ты чего?»

Иногда возникают неловкие моменты. Кук отпускает шутку о том, что девушкам не стоит отсылать парням свои фотографии в обнаженном виде, потому что это пошло. Рианна не смеется (если не знаете, почему, поищите в Google). Потом комик говорит о неправильном употреблении слова «насилие», например, «изнасиловал этот сэндвич», и она опять молчит. Еще одна шутка начинается словами: «Парни, ни в коем случае не пытайтесь побить вашу девушку», и на мгновение воцаряется удушливая атмосфера, но Кук продолжает: «…в споре по SMS», и Рианна снова заливается смехом. «Кошмарный чувак! Дичь просто!» — радостно произносит она. Выступление подходит к концу, и она встает из-за столика раньше других, направляясь в заднюю часть зала, где стоит, засунув руки в карманы, как десятилетний мальчишка, печальный канадец Хотц в худи.

— Счастливо! Спасибо, что зашла, — стеснительно бормочет он, уставившись в пол.

— Ты был невероятно крут! — говорит ему Рианна.

Выйдя на улицу в блейзере цвета мяты с наплечниками, будто у игрока в американский футбол, певица начинает дрожать: в Лос-Анджелесе все еще холодно. «Отличная программа! Вечер удался», — говорит она. Сейчас, наверное, стоит отправиться домой и немного отдохнуть. Она садится на заднее сидение своего внедорожника и отправляется в клуб в западном Голливуде, где проводит вечер с Крисом Брауном.

На протяжении последних четырех лет каждый ноябрь Рианна выпускала по хиту. Эта новая осенняя традиция, столь же нерушимая, как День благодарения: листья меняют цвет, начинается футбольный сезон, новый альбом Рианны расходится тиражом в миллион копий. Последний диск, «Unapologetic», с которым она впервые поднялась на вершину чарта, появился на свет исключительно благодаря прихоти. «Мы не планировали выпускать альбом в прошлом году, но меня потянуло в студию, — объясняет певица. — Писать музыку — все равно что ходить по магазинам. Каждая песня — новая пара туфель. Мне нравятся те, что у меня уже есть, они отлично выглядят, но может, появилось что-то новое?» («Сидеть без дела она не мастер», — говорит ее бывший босс Эл Эй Рид.) Для Рианны работа над новым релизом — действительно что-то вроде похода по магазинам. Певица собирает лучших авторов (Доктор Люк, The-Dream), они тратят несколько недель на сочинение хитов (с ее участием и в одиночестве), и затем она выбирает из них те, что ей больше нравятся, и осыпает их своей волшебной пылью. У нее потрясающий вкус. Ее результаты настолько невероятные, что становится даже скучно: двенадцать синглов номер один за шесть лет, абсолютный мировой рекорд по цифровым продажам (100 миллионов, и это еще не конец), 3,2 миллиарда просмотров на YouTube. Рианна стала героиней своего времени благодаря неукротимой мощи и силе; она беспощадна, как Чингисхан вселенной хит-парадов.

Мы договорились встретиться в любимом месте Рианны — итальянском ресторанчике Giorgio Baldi на шоссе, идущем вдоль тихоокеанского побережья. Певица приходит туда три раза в неделю — могла бы и чаще, но по понедельникам они закрыты. Для нее всегда готов столик, и официант Марко давно запомнил, что она любит пармезан и ненавидит трюфели. Она почти каждый раз заказывает спагетти с томатным соусом и жареных кальмаров на закуску. Если Рианне однажды что-то понравилось, от своего выбора она уже не отказывается, даже если у него есть очевидные недостатки.

Сегодня Рианна опаздывает примерно на два часа — это нормально. Марко ничему не удивляется, он даже не рассказывает мне про фирменные блюда: «Ты все равно забудешь, пока дождешься ее». Наконец, Рианна появляется: на ногах Manolos за 700 долларов, легкий аромат травки и довольно усталый вид. «У меня странный организм, — говорит она, разворачивая салфетку. — Я просыпаюсь на рассвете и с трудом засыпаю. Мысли мешают». Прежде чем прийти в ресторан, она уже второй раз за день прилегла вздремнуть.

Рианна переехала в этот район несколько месяцев назад, и она соврала бы, если бы сказала, что среди причин не было желания быть поближе к Girorgio Baldi. До этого она жила в Беверли-Хиллз — в доме, который ей никогда не нравился. «Бассейн там был ужасный, с темно-синим дном — он был похож на озеро», — вспоминает певица. В ее новом доме тоже есть бассейн, но «обычный, с голубым дном». Приносят кальмаров, и мы начинаем обсуждать самолет Рианны. Возможно, вы о нем слышали. В рамках кампании по продвижению ее седьмого альбома «Unapologetic» Рианна за семь дней облетела семь стран на «боинге» вместе с двумястами пятьюдесятью поклонниками и репортерами. В первый день все шло хорошо, но затем блогерам, ожидавшим шикарного джанкета, пришлось провести много часов на взлетно-посадочной полосе без воды, еды и возможности сходить в туалет. Я спрашиваю, следила ли Рианна за развитием событий. «Что? — спрашивает она, будто впервые слышит об этой истории. — Я знала, что некоторые сильно расстроились, но мне сказали об этом уже под самый конец». Она не знает подробностей? У них не было еды, им было негде спать, там стоял ужасный запах, они чуть не устроили бунт! «В самолете? Какой ужас!» — произносит она. Но, так или иначе, какие у нее впечатления? «О, я отлично провела время! Веселье не прекращалось ни на минуту. И конечно, это помогло раскрутить альбом».

В каком-то смысле скандал во время турне отражает недавние события в жизни певицы: фото топлесс и с косяком во рту, появившиеся в инстаграме, флирт в твиттере с мужчиной, из- за которого она попала в больницу. В области излишней откровенности и сомнительных поступков она может дать фору персонажам Лины Данэм. Кстати, Лина не раз намекала, что Рианна поступает неправильно, и как-то сказала о возобновлении романа певицы и Криса Брауна: «У меня сердце разрывается надвое».

Рианна говорит, что название «Unapologetic» — ответ всем, кто считает, что она должна быть примером для подражания. «Я бы никогда не сказала десятилетней девочке, что ей нужно брать с меня пример, потому что я знаю, что я несовершенна. Мне это не нужно». Ее наставник Джей-Зи считает, что это этап взросления. «Позже она будет вспоминать об этом и думать: «Почему я так говорила?» И я думаю, что это замечательно, — размышляет он. — Это и есть жизнь. Совершайте ошибки, делайте неправильный выбор. Намного хуже, если б она стала зацикленным роботом».

Последним провокационным поступком Рианны, сильно повлиявшим и на ее жизнь, и на музыку, стало воссоединение с Брауном. Клип певицы 2011 года «We Found Love.» было тяжело смотреть: в нем похожий на Брауна человек хватал ее за лицо. На обложке нового сингла «Stay» — красивой баллады, также, по-видимому, повествующей о Брауне, — изображена пара в тесных объятьях. Есть еще одна новая песня, «Nobody’s Business» — обескураживающие бодрый дуэт, воспевающий их отношения. В каком-то смысле эта музыкальная традиция восходит к Бесси Смит, спевшей девяносто лет назад: «I’d rather my man would hit me / Than to jump right up and quit me / Ain’t nobody’s business if I do», но компрометирующие фотографии Смит никогда не появлялись на сайте сплетен TMZ.

Порой Рианна кажется старше своих лет, порой ведет себя как ребенок. Она, например, отказывается селиться в отеле Chateau Marmont, потому что боится призраков: «Люди арендуют это место у них, это чувствуется». Она все еще пытается распробовать и полюбить суши и овощи и знает только одно предложение на иностранном языке: «Necesito un pene» (сами посмотрите, что оно значит), но при этом способна шутить над собой. Так, она вспоминает о таблоидной утке, что она поссорилась с подругой Кэйти Перри, из-за того что та решила встречаться с Джоном Майером: «Кэйти Перри может встречаться с кем ей заблагорассудится. Кто я такая, чтобы что-то ей говорить? Я тот еще эксперт по любовным отношениям». Она смеется.

Марко убирает тарелки, а Рианна рассказывает о своей новой коллекции одежды, первый показ которой состоится в этом месяце. «Она кокетливая, игривая, но в то же время простая». Певица делится планами на период гастролей: она хочет досмотреть «Во все тяжкие» и начать слушать курс итальянского от «Rosetta Stone», купленный два года назад. («Все время есть, чем еще заняться».) Она рассказывает о подарке Блю Айви, дочке Джей-Зи и Бейонсе — миниатюрной версии жилетки, которую Рианна носила на шоу «The X Factor», — и о том, планирует ли она когда-нибудь завести детей. «О да! Но мне хотелось бы иметь возможность их просто заказать», — говорит она со смехом. Нам приносят чек.

Пасифик-Палисейдз — один из самых фешенебельных районов Лос-Анджелеса. Здесь живут Стивен Спилберг, Том Хэнкс, Мэтт Дэймон, Бен Аффлек и Дженнифер Гарнер, Том Брэйди и Жизель Бундхен. Вклинившийся в склон каньона большой, оштукатуренный дом Рианны, в котором мог бы поселиться злодей из бондианы — один из самый заметных. На подъездной дорожке припаркованы два внедорожника с охраной, в гараже— черный Jeep Wrangler и серебряный Porsche с откидным верхом. Обе машины подарил Джей-Зи. (Рианна до сих пор не садилась за руль ни одной из них. У нее еще нет водительских прав. Это как с итальянским: «Все время обнаруживаются какие-то дела».) В доме за кухонным столом две ее подруги и кузина (все с Барбадоса) болтают друг с другом с вест-индийским акцентом, поедая сухой завтрак «Froot Loops». Они из тех девушек, которым палец в рот не клади. Рианна говорит, что с ними она счастлива: «Мы тусуемся, шутим, смеемся, кроем друг друга матом по полной». Когда Рианна говорит с ними, вест-индийский акцент явно слышен и у нее. Одна из них, Мелисса, — лучшая подруга с тех пор, когда им было по четырнадцать, а Рианна щеголяла в кроссовках и мальчишеских шортах. («Она научила меня ходить на каблуках, краситься, делала мне прически, красила ногти — у нее уже была грудь и все такое», — вспоминает певица.) Но даже Мелиссе не позволено говорить с ней о Брауне. «Как-то я подумала — а зачем нужны эти разговоры? Никто с таким не сталкивался. Никто не поймет», — говорит певица. Рианну ждет подарок — бутылка коньяка D’Usse, выпускаемого Джей-Зи, с открыткой от дарителя, половину которой занимает размашистая «J». «Ухты!» — говорит Рианна, убирая бутылку в шкафчик со спиртным. За ее спиной пара дюжин полок для вина, тянущихся на четыре метра от пола до потолка. На каждой из них по одинаковой бутылке каберне Charles Shaw, также известного, как «двухкопеечное пойло торговца Джо». Видя, что я рассматриваю их, Рианна пожимает плечами: «Они остались от прежнего владельца».

Певица обыскивает кухню в поисках пакетика «Hill’s Hot Balls» — острых сырных шариков прямо из Барбадоса — и проводит меня через фойе, мимо римских статуй, фотографий Боба Марли и портрета Мэрилин Монро, выложенного стразами Сваровски. Рианна задерживается в спальне, чтобы взять пальто, отказываясь комментировать фальшивый куст марихуаны размером с рождественскую елку и декоративную подушку с надписью «Fucky ou», а затем направляется в патио и садится око-ло прозрачного голубого бассейна. Мы недолго болтаем, и я спрашиваю, где певица была прошлой ночью. «Тусовалась с Крисом в студии», — отвечает она так легко, будто двадцатитонного груза прошлого просто не существует. Их воссоединение происходило в современном ключе: в мае 2011 года они снова подписались друг на друга в твиттере. В феврале прошлого года, в свой день рождения, Рианна выпустила ремикс на свою песню «Birthday Cake» с участием Брауна, который начал свой куплет словами «Girl, I wanna fuck you right now». В августе того же года она сказала Опре, что все еще любит Брауна; в октябре он заявил в пресс-релизе, что расстался с девушкой, потому что не хотел «причинять ей боль дружбой с Рианной». В Рождество они сходили на игру «Лейкерс», а утром первого января оба вывесили в инстаграме фотографии, сделанные в постели Брауна.

Когда мы с Рианной беседовали для другого материала два года назад, певица отвечала на вопросы о Брауне уравновешенно и тактично. Она не хотела говорить об их отношениях, «потому что это не стоит того, чтобы обсуждать», но упомянула, что Браун ей по-прежнему дорог и она хочет, чтобы у него все сложилось хорошо. (Сравните это с поведением Криса, который на следующий день так взбесился из-за вопросов о Рианне в шоу «Good Morning America», что порвал на себе футболку и разбил окно стулом.) Она дала понять, что не хочет возвращаться к Брауну и даже разговаривать с ним, но и не собирается вставать на пути его карьеры. Так что же изменилось? На улице, закутанная в огромное пальто и в красно-черных высоких ботинках Reebok, Рианна кажется более хрупкой и миниатюрной, чем на фотографиях. Она говорит, что долго злилась на Брауна. «Я хотела, чтобы он понял, каково это — потерять меня, чтобы он осознал последствия». Казалось, что она больше не захочет видеть Криса после всего, что он сделал. «Поэтому, когда это дерьмо — в смысле, любовь — вернулось, меня будто кирпичом по голове ударило: «Типа, ты шутишь, что ли?» — но я не стала себе врать и поняла, что не могу похоронить свои чувства». Рианна знала, что, возвращаясь к Брауну, делает себя мишенью для всевозможной критики. «Но я решила, что важнее быть счастливой, и я не позволю чьему-то мнению этому помешать. Даже если это ошибка, это моя ошибка. Много лет я мучилась, была злобной и мрачной, и теперь я лучше признаю правду и стерплю негативную реакцию со стороны. Я на это способна». Я говорю ей: «Я не твой друг и не стану притворяться, будто знаю твою жизнь, но когда услышал, что вы снова вместе, я, как и многие другие, расстроился». Она понимающе кивает. «Если смотреть со стороны, картина складывается не самая радужная. Вы видите, как мы куда-то идем, едем, работаем в студии, отдыхаем в клубе — и вам кажется, что вы о нас все знаете. Но теперь все по-другому. У нас больше не бывает прежних ссор. Мы обо всем договариваемся. Мы ценим друг друга. Мы точно знаем, что у нас есть, и не хотим это терять». Конечно, говорю я, но кроме того, мы видим, как он ругается и угрожает людям, как он выходит из равновесия и начинает все крушить, и мы думаем: «Этот парень не изменился». Она снова кивает и закрывает глаза. «Я знаю, что со стороны так кажется. И в этом нет ничего хорошего. Он долго был очень зол, чувствовал, что не может избавиться от злобы, что бы он ни делал. Но он — снова часть моей жизни, и на это у меня есть множество причин. Он не чудовище, как многим казалось. Он хороший человек. У него добрая душа. Он щедрый и любящий. И с ним здорово проводить время — он всегда может меня рассмешить, мне это нравится. Все, чего я хочу— смеяться, а с ним я смеюсь».

— И ты правда считаешь, что он изменился? — спрашиваю я.

— Конечно, из-за его поступков теперь у каждого есть о нем свое мнение. От этого никуда не деться. Он совершил ошибку и уже заплатил сполна. И я знаю, что он не хочет, чтобы это повторилось. Иногда людям требуется поддержка и понимание, а не критика, насмешки и упреки.

Разумеется, говорю я, но ведь это не твоя забота, тебе незачем это делать. Она впервые смотрит мне прямо в глаза.

— Подожди, ты думаешь, что я здесь за-тем, чтобы оправдывать Криса? — спрашивает она. — Нет-нет. У меня нет такой просто волнуются за тебя, — говорю я.

— Я знаю. И поверь мне, я очень рада, что небезразлична людям. Наверное, время покажет. Сейчас ты меня не переубедишь. У нас все хорошо, и я не думаю, что прошлое вернется, — спокойно отвечает Рианна.

А что, если оно все-таки вернется?

— Я скажу тебе, что тогда будет. Я не обязана ничего терпеть. Если он снова будет со мной так поступать, я не буду ему отвечать. Я просто уйду. Он не может позволить себе роскошь снова ошибиться. Это просто не вариант. Конечно, могут возникнуть и другие проблемы. Но его прошлое поведение вызывает у него самого отвращение. И я не вернулась бы, если бы думала, что такое может повториться.

Рианна знает, что думают люди. Что она наивна, что она обманывается, что она образцовая жертва. Возможно, они правы. Но это не значит, что она простушка и что ее любовь можно принимать за слабость. «Я никогда не считала себя слабой. Если бы я была слабой, я бы не справилась с тем, что пережила». Солнце уже село, и на улице похолодало. Рианна продолжает болтать с подругами, а затем одевается, чтобы отправиться на репетицию. «Я ее знаю. Я горжусь ей. У нее голова на месте, — говорит мне ее мама Моника Фенти. — Я должна позволить ей самой принимать решения. Я могу только смотреть со стороны и надеяться на лучшее. Но меня поражает ее способность принимать верные решения».

Несколькими днями ранее, за ужином, Рианна рассказывала о своем старом доме, где бассейн был похож на озеро, и о том моменте, когда она поняла, что пора съезжать. «Там было слишком много проблем. Каждые две недели что-нибудь случалось. Все протекало. Завелась плесень, — вспоминает она. — Все говорило о том, что от дома пора избавляться, но я этого не делала. Я этого не хотела. Я любила этот дом. Я вложила в него много сил, сама продумывала дизайн интерьера. Он был моим. Но пришло время, когда он стал непригоден для жизни, и мне пришлось его продать». «Грустно», — сказал я не задумываясь, но Рианна посмотрела на меня так, что у меня в горле встал ком. «Нет, — твердо сказала она. — Ничего грустного в этом нет. Я хотела это сделать, но не знала, правильное ли это решение. А потом сделала и подумала: «Да. Хорошо. Это осталось в прошлом».

Дата добавления: 2015-08-05