Коррекция или нормирование?

Когда психолог-консультант строит расспрос клиента в рамках его проблемы — просит уточнить какую-то мысль, привести пример, подтверждающий слова клиента, задает разделительные вопросы, управляет паузами, жестами, рас­ставляет интонационные акценты и т. п.— то он применяет эти приемы в надежде на ага-реакцию клиента, когда тот, хлопнув себя по лбу или вдруг, взволнованно замолкнув, «неожиданно» «догадывается» — находит мысль, меняющую его видение проблемы. Поскольку прямо переданная мысль часто не воспринимается, она должна быть добыта самим клиентом. Поэтому консультант скрыто управляет ходом раз­мышления клиента. Естественно возникает вопрос, можно ли подобные действия консультанта назвать это манипуляцией?

Использование понятия «косвенное воздействие» позволяет корректнее поставить вопрос об отличии манипуляции от неманипулятивных средств в психотерапии. То, что нередко

называют манипулятивными приемами, сами по себе — лишь техники косвенного воздействия. Необходимо выяснить, для чего подобные приемы (почти манипулятивные) используются в консультативной работе? По аналогии с использованием манипуляции в управлении и образовании можно указать такие задачи:

1. Создание терапевтического мифа — веры клиента в то,
что его проблема может быть решена психологическими сред­ствами. Само наличие такой веры является одним из меха­низмов (вероятно основным) терапевтического процесса. Поэ­тому пробуждение и поддержание веры в успех повышает
согласие клиента на работу и готовность к изменениям.

2. Маскировка некоторых видов психологического воздей­ствия. Консультант вынужден прибегать к маскировке каж­дый раз, когда необходимо обойти защитные построения кли­ента. В конечном итоге это повышает эффективность работы,
сокращает затраты (психических сил и времени) как кон-,
сультанта, так и клиента на достижение поставленной кли­ентом цели.

3. Создание ореола консультанта как специалиста высокого
класса. Такой ореол повышает доверие клиента к психологу,
увеличивает податливость клиента к терапевтическому воз­действию.

Однако на тех же техниках косвенного воздействия пара­зитирует и манипуляция. Возникает она в случаях, когда консультант начинает решать задачи, нерелевантные цели консультативного взаимодействия. Можно отметить несколь­ко признаков, каждый из которых самостоятельно или в сочетании с другими способен указать на наличие манипу-лятивного качества в психологическом воздействии, вноси­мого со стороны консультанта.

1. Приоритет потребностей. Если консультант центриро­ван на собственных потребностях, то это, вероятно, приведет к манипуляции. Чаще всего это следствие привнесения кон-| сультантом собственных проблем в консультационное взаи-1 модействие. Нередко они проявляются в стремлении привя­зать к себе клиента, сделать его послушным и удобным. Проистекать это может из стремления удовлетворить свои невротические потребности, самоутвердиться за счет клиента, обеспечить себя долгосрочной работой, высокими доходами]

M

и пр. Разумеется, консультант — как всякий живой чело­век — не может отказаться от своих потребностей, произ­вольно «отключить» их, выйти из-под их влияния. Но ма-нигтулятивное качество возникает тогда, когда потребности клиента лишаются статуса приоритетных.

2. Стабильность изменений. Выло бы ошибкой полагать»
что всякий раз, когда эффект позитивных изменений вскоре
исчезает, мы имеем дело с манипуляцией со стороны кон­сультанта. Хорошо известно, насколько изощренны бывают
клиенты в своем стремлении избежать декларируемых изме­нений, как изобретательны они бывают в попытках перело­жить ответственность на консультанта. Но справедливости
ради надо быть готовым к тому, что среди манипуляций,
которые нередко удается обнаружить за рецедивами симпто­мов, могут быть уловки и консультанта.

3. Локус работы. Консультанту приходится выбирать
между крайностями. С одной стороны, вероятность манипу­ляции повышается, если я работаю с частью личности, упус­кая из виду целостность. Если я для получения эффекта
стремлюсь изменить отдельные личностные элементы, не со­относя свое воздействие с широким личностным контекстом,
я занимаю позицию бездумного технолога-манипулятора.
(Устранение симптома безотносительно к человеку, о нем
заявившем.) С другой стороны, стремление изменить всю
личность — саму систему ценностей клиента, его отношение
к жизни — еще быстрее способно привести к манипуляции.
В этом случае легко впасть в грех притязаний на роль Творца.
Поиск баланса между указанными крайностями — дело ква­лификации консультанта.

4. Рамки договора с клиентом. Все перечисленные при­знаки, однако, весьма условны, поскольку безотносительны
к конкретной консультационной ситуации. Данное затрудне­ние снимается, если принять к рассмотрению рамки договора
с клиентом. Это наиболее сильный критерий, позволяющий
решить, что манипулятивно и деструктивно, а что — гуманно
и конструктивно в действиях консультанта. Если последний
действует в пределах запроса клиента, точно соблюдает ус­ловия исходного договора с ним, а значит, работает в соот­ветствии с целями и интересами клиента,— то все техники,

11—898

сколь бы манипулятивно они ни выглядели, имеют право называться коррекционными (по направленности) и косвен­ными (по механизму).

Разумеется, на характер взаимодействия консультанта о клиентом сильное влияние оказывают его теоретические пред­почтения. Такие ориентации, например, как бихевиоризм, психоанализ, гуманистическая или трансперсональная пси­хология весьма различны по силе содержащегося в них ма-нипулятивного потенциала: «За каждой стоит принципиально иной «образ человека», особая «картина мира»» [Флоренская 1991, с. 13].

Многие консультанты склонны опираться не на теории, а на коррекционные технологии, которые часто оказываются независимыми от породивших их теоретических контекстов: обусловливание, оперантное научение, психодрама, гештальт-терапия, психосинтез, NXP, телесные психотехники, клиент-ориентированный подход и пр. Действительно, многие из них отмечены печатью поиска компромисса между необходимос­тью глубинной работы и опасностью впасть в искушение переделывать людей на свой лад, между краткосрочностью взаимодействия и полноценностью результатов. Примером могут служить принципы экологичности психологического воздействия, разработанные в рамках NLP. Последнее не без оснований претендует на роль мета-теории психотерапевти­ческого процесса. Соответствующие приемы экологической проверки, некоторые элементы рефрейминга, ряд моментов в рамках других техник адресуются к личности в целом как к эксперту или заинтересованной стороне особой важности. Трансовые технологии решают задачу поиска указанного ком­промисса еще более кардинальным образом.

Вместе с тем консультант-технолог, восседая на огромном пьедестале проделанной до него работы, в свернутом виде содержащейся в используемых им техниках, нередко оказы­вается обманутым их изяществом и краткостью, принимая за простоту и легкость. В этом случае бездумное (не подкреп­ленное прочувствованным теоретизированием) использование техник заметно снижает их точность и экологичность, ста­новясь орудием самоутверждения в работе, решения собст­венных проблем. Бели я теряю из вида целостность работы (часто не только по отношению к конкретному клиенту, но

J

и по отношению к общепсихологическому и общекультурному контексту), значит я погрузился в решение каких-то собст­венных проблем, начал свою (исходно внутреннюю) игру. Втянувшись в манипуляцию, консультант становится рабом собственной манипуляции: механизм манипуляции — как собой, так и клиентом — начинает манипулировать породив­шим его манипулятором. Поэтому забота консультанта о кли­енте — это забота в первую очередь о самом себе («главный клиент — я сам»).

Нам осталось обсудить, как может выглядеть консульта­тивный процесс с точки зрения баланса между употреблением косвенных приемов психологического воздействия и распре­делением ответственности между участниками психотерапев­тического взаимодействия. Применительно к консультатив­ному процессу воспользуемся метафорой переезда или путе­шествия, на языке которой можно более рельефно представить все его этапы, особенности исполнения ролей и характер распределения ответственности между его участниками.

Клиент как человек, испытывающий некие затруднения и нуждающийся в помощи со стороны, как правило, просит избавить его от них. Поэтому в начале работы его следует рассматривать как беглеца, чем как путника. Консультант по просьбе клиента-беглеца стоит перед задачами:

а) выяснить, где находится клиент: в чем состоит пробле­ма?

б) решить, в каком направлении необходимо двигаться
клиенту: что делать?

в) помочь последнему туда перебраться: как это сделать?
Для первой задачи вполне бы подошло название (пси-

хо)ди агностик а, для третей — коррекция, а для второй гото­вого термина нет. Часто она решается или в ходе диагностики (в заключении), или как результат соглашения между кли­ентом и консультантом. Условно назовем этот этап «ответст­венное решение».

Диагн остика.

Все разнообразие психодиагностических стратегий взаимо­действия клиента и консультанта можно распределить по степени содержащегося в них манипулятивного потенциала. Сделать это можно по двум классификационным основаниям: по используемым средствам диагностики и по соотношению

«• 307

«эксперт/непрофессионал» (в зависимотси от того, кто дает диагностическое заключение: в чем проблема?).

В первом ряду окажутся все виды диагностики с помощью опросников, тестов и иных аппаратных или ручных методов. Главная особенность большинства из них — разведение во времени этапов проведения обследования, обработки данных и составления заключения. Это в общем весьма манипуля-тивный подход к клиенту, который тем не менее считается обязательным квалификационным признаком профессии пси­холога. Полюса на данной шкале займут, с одной стороны, полностью стандартизированные методы, через которые ис­пытуемые «пропускаются», как через процедуру оценки, иногда исключая непосредственный контакт психолога с ис­пытуемым. С другой — малоструктурированные, подстра­иваемые под особенности клиента и ситуации обследования методы вплоть до полной интериоризации составляющих их элементов — исчезновении в навыках консультанта.

В зависимости от того, кто выносит диагностическое суж­дение, можно выделить три основные группы подходов.

Экспертиза — диагностическое заключение выполняет психолог-консультант. Если информация была получена с помощью опросников или тестов, то психолог с неизбежнос­тью становится «спецом» по вынесению суждений. Но даже если информация была получена из неструктурированной беседы, то экспертная ориентация преполагает, что консуль­тант всегда прав, потому что он «лучше знает» или «ему виднее». Остается лишь все объяснить клиенту и доказать справедливость предложенной интерпретации. Если же кли­ент станет возражать, значит «защищается», это лишь еще раз доказывает правоту консультанта.

Совместное исследование — понимание сути проблемы клиента добывается в ходе расспроса, когда клиент получает право на собственное понимание своих проблем. Причем до­гадки и открытия клиента, сделанные в ходе проводимого консультантом расспроса, являются достижением обоих: уме­ния задавать вопросы, с одной стороны, и полноты знания

* Этот профессиональный жаргон весьма точно отражает отношения между испытуемым и исследователем, равно как и отношение психолога к обсле­дуемому, на которое провоцирует тестовый подход.

проблемной области и готовности их извлекать — с другой. В общем этот подход очень близок к майевтике как средству вспоможествования при родах — в данном случае появления нового видения клиентом своей проблемы. Несомненно, что в таком диалоге нет полной симметричности отношений. Кон­сультант все равно остается ведущей стороной, поскольку у него имеются собственные представления о том, как и о чем необходимо спрашивать, есть инструменты направления бе­седы в нужное русло: техника активного слушания, метамо-дель языка, правила построения вопросов и т. п. Но большая человечность данного подхода по сравнению с экспертным очевидна.

Поддержка — основые выводы делает клиент, он же задает и порядок обсуждения тем. Консультанту достается работа заинтересованного слушателя, вся активность которого на­правлена на стремление понять содержание, логику изложе­ния, вникнуть в переживания собеседника, погрузиться в поток его смыслов. Клиент при этом сам создает психотера­певтический миф — логику объяснения сути проблемы, обо­снования резонов и механизмов желаемых изменений. Такой подход возможен преимущественно с опытным клиентом, ко­торый предварительно освоил «правила игры» — в некотором смысле он уже «наш».

Из указанных подходов наименее манипулятивен послед­ний, но далеко не всегда можно и не всякий консультант способен положиться на проницательность клиента. Равно как и не всякий клиент способен такую проницательность проявить — иначе бы он не обращался за психологической помощью. Поэтому консультанту приходится самостоятельно выбирать как общую ориентацию, так и модификации при­менительно к конкретному случаю.

Дата добавления: 2015-08-05