Грамотно продуманная логистика имеет решающее значение

Говоря о логистике, мы подразумеваем все "неконцептуальные" вопросы подготовки тренинга: аудитория, столы, стулья, бейджи, оборудование, фломастеры, "встречи-проводы", кофе-чай, обед и так далее. Тренеру следует знать заранее, в каких условиях он и участники будут работать. Так, например, нередко в качестве аудитории для занятий в пансионатах предлагаются игровые комнаты с неясным целевым назначением, мраморные холлы, банкетные залы, или просто отдельные номера!?.

При проведении выездного тренинга, организационным вопросам следует уделить особое внимание. В этом случае в число "отягчающих" обстоятельств включается "проживание и питание" участников. Новое место, непривычная еда и обстановка – это всегда стресс. В случае невнимания к простым бытовым вопросам, первые сигналы групповой динамики прозвучат еще при посадке в автобус, расселении и во время первого приема пищи.

Совершенно незначительная, на первый взгляд, накладка в организации тренинга, может критически повлиять на групповую динамику: вызвать сомнения в правильности сделанного участниками выбора и посеять общую атмосферу нервозности и недовольства. Поэтому участники тренинга должны заранее знать все условия, в которых им предстоит жить и работать. А со стороны организаторов требуется предельная корректность в выполнении всех заявленных обязательств.

Как видим, тщательная квалификационная, содержательная, методическая и организационная подготовка позволяет предотвратить и преодолеть нежелательное поведение участников. Однако в тренинге всегда существуют эмоциональные моменты, которые, вне зависимости от подготовки способны вызвать негативные внешние проявления. Как правило, они связаны с несоответствием профессиональных, личных, статусных ожиданий и представлений участников действительной ситуации. Рассмотрим некоторые из них.

Ожидания участников от тренинга обычно упакованы в нейтральные формулы: "узнать много нового, повысить квалификацию, обменяться опытом, познакомится с новыми людьми". Естественно, большинство специалистов, участвуя в тренингах, планируют расширить круг не только профессионального, но личного и общения. Однако любые попытки со стороны тренера "управлять" межличностным общением (ограничить, запретить или поощрить) могут стать катализатором конфликта. Конструктивное решение вопроса общения лежит в плоскости разработки и проведения групповых занятий, в ходе которых будут реализованы производственные и личные задачи участников тренинга.

Вторая причина, влияющая на эмоциональный настрой участников, имеет отношение к цели участия. Откровенно говоря, практически никто и никогда не отказывается от возможности принять участие в тренинге за счет организации. Оплата участия демонстрирует уважение руководства и подтверждает высокий статус специалиста. В то же время, существует взаимное отношение руководителей и сотрудников к участию в тренингах в качестве бонуса, премии или отдыха.

Наряду с этим, существует спорная репутация тренинга как игры, где в легком ключе решаются серьезные проблемы. Подобное мнение позволяет поставить знак равенства между тренингом и отдыхом в пансионате, с обучением в качестве анимации. Поэтому всегда есть вероятность, что некоторые участники планируют тренинг в качестве "праздника непослушания". Проблема для тренера будет проявляться и в том, что такие противоречивые чувства могут испытывать многие участники. В качестве публичного проявления беспокойства появятся провокационные реплики: "слишком много заданий", "мы устали", "почему нет (мало) культурной программы", "почему нет бассейна (сауны, бара, пляжа)?".

Также, при подготовке тренинга следует учесть, что в группе могут оказаться специалисты, у которых будут свои собственные представления о предмете, особенно, если тренинг касается таких популярных вопросов как управление. Представления участников, вне зависимости от правильности или неправильности, могут не совпадать с позицией и мнением тренера, что становится причиной как тихого саботажа, так открытой конфронтации в процессе тренинга.

Наиболее амбициозные участники могут спровоцировать ситуацию "конкуренции" с ведущим. Однако тренер должен избегать втягивания в конкуренцию, несмотря на высокий интерес остальных участников к зрелищности подобного поединка. Поскольку, как бы правдоподобно это не казалось на первый взгляд, но даже самый эрудированный участник не сможет выполнить чужие профессиональные задачи. Как и в других случаях, здесь, от тренера потребуется подготовленность, уверенность в себе, понимание смысла и задач своей работы и, конечно же, выдержка.

Редко, но случается, что на тренинг приходят люди не для того, чтобы получить новые знания и навыки, а для того, чтобы привлечь новых клиентов. Откровенно говоря, это единственная осмысленная причина сопротивления, которая позволяет "партизанам" привлечь внимание участников и предложить свои услуги как достойную альтернативу происходящему. Преодолеть сложившуюся ситуацию можно только процедурой восстановления целей и задач тренинга, в рамках которых, конечно же, всегда существует возможность профессионального взаимодействия, однако формирование площадки для сбыта услуг не планируется.

Как видим, сопротивление и напряжение группы в тренинге может быть вызвано противоречиями в ожиданиях и мотивации участников. Знание и понимание причин и механизмов групповой динамики позволяет тренеру сконцентрироваться на решении рабочих проблем участников, а не на особенностях их характеров и поведения. А следование программе дает тренеру возможность вывести напряженную и, часто конфликтную, ситуацию из уязвимого плана личных взаимоотношений в режим профессиональной деятельности.

Как видим, не существует ни особо "агрессивных" участников, ни специальных "волшебных" методов работы с аудиторией. Возможно, навыки НЛП или гипноза и позволяют усмирить сопротивление группы, однако вряд они позволят осознанно пройти обучение. Говоря серьезно, предупреждение и преодоление нежелательной групповой динамики в тренинге, возможно только при соблюдении организаторами и тренерами достаточно простых, но обязательных организационных, содержательных, эмоциональных и квалификационных требований. Если сопротивление в тренинге началось, то совершенно очевидно, у тренера существуют трудности с подготовкой и программой.

И, тем не менее, нас часто спрашивают, отличаются ли группы между собой, есть ли хорошие или плохие? С минимальной погрешностью, на сегодня, мы можем сделать вывод, что при равных условиях и одинаковой теме (предмете) обучения, состав групп (мотивация, настрой, отношение к тренингу) в большинстве случаев схож. Хотя, например, очевидно, что чем выше профессиональный статус участников, тем более критично они будут относиться к тренингу.

В каждой группе будут "пассивные" и "активные", обязательно найдутся те, кому симпатичен тренер и взгляды совпадают, также любому тренеру не избежать пристального внимания самых недоверчивых и возмущенных выкриков самых невоспитанных. Каждому тренеру следует быть готовым к тому, что группы участников по составу будут удивительно одинаковы своей "разношерстностью"!

В любом случае от тренера потребуется умение формулировать организационные и содержательные правила, работать по правилам и восстанавливать правила. Планируя тренинг, не стоит опираться на тот или иной психологический тип участников. Просто нужно помнить - правила, процедуры, программа и цели и задачи тренинга должны быть едины для всех! Это главное правило любого тренинга всегда поможет избежать неприятных проявлений групповой динамики.

Групповая динамика [от греч. dynamis — сила] — а) весь комплекс интрагрупповых социально-психологических процессов, феноменов, явлений, эффектов, раскрывающий психологическую природу существования малой группы, особенности ее жизнедеятельности, основные этапы ее жизненного пути и функционирования с момента зарождения до "умирания" и окончательного распада как единой, целостной общности; б) название достаточно широкого и хорошо разработанного направления исследований малых групп с социально-психологических позиций, заложенного в США еще в середине XX века К. Левиным и его сотрудниками.

К содержанию групповой динамики относятся практически все внутригрупповые процессы, с помощью которых традиционно описывается интрагрупповая активность: интрагрупповое структурирование, лидерство и руководство, межличностные конфликты, самоопределение личности в группе и групповое давление, формирование групповой сплоченности и совместимости, межличностная идентификация, интрагрупповое нормообразование и т. д. Все эти процессы и явления, а также подробно описанные в специальной литературе характеризующие особенности их протекания, социально-психологические феномены и эффекты в решающей степени определяются как спецификой внешних обстоятельств жизнедеятельности конкретной общности, так и двумя универсальными, характерными для любой малой группы внутренне противоречивыми векторами ее развития — групповой интеграцией и групповой дифференциацией.

Если говорить о тенденции группового развития, традиционно обозначаемой как интеграция, то необходимо иметь в виду тот факт, что эта "линия" интрагрупповых социально-психологических процессов, по сути дела, напрямую направлена на формирование и становление ценностно-ориентационного и предметно-ценностного единства группы, не на невилировку индивидуальных мнений членов общности по всем вопросам, а на достижение и упрочение их подлинной сплоченности, прежде всего, по поводу жизненно значимых для малой группы проблем и задач. Понятно, что подобный фон межличностной сплоченности и совместимости во многом обеспечивает высокий уровень устойчивости и стабильности сообщества, позволяет не только определять эффективную тактику его актуальной жизнедеятельности, но и адекватно решать вопросы его перспективного развития. Что касается тенденции дифференциации, то данный вектор протекания внутригрупповых социально-психологических процессов обусловлен спецификацией и иерархизацией межличностных взаимосвязей в рамках взаимодействия и общения членов группы, закономерным статусным и ролевым расслоением, сложностью композиции сообщества. Совершенно очевидно, что, будучи конструктивно сбалансированы, и интеграция, и дифференциация как глобальные групповые тенденции развития "работают", прежде всего, на становление и упрочение общности. В то же время, как правомерно считают специалисты в области психологии малых групп, "сосуществование названных тенденций обусловливает неравномерность и пульсирующий характер процесса развития малой группы, предполагающего ряд качественно своеобразных уровней (этапов) и включающего возможность как последовательного восхождения группы на более высокий уровень развития группы, так и обратного движения" (А. И. Донцов).

Вряд ли требует специальных доказательств тот факт, что отслеживание и корректировка данного процесса является одной из основных и одновременно наиболее сложных задач практического социального психолога. Динамический подход К. Левина представляет собой достаточно надежное и универсальное средство ее решения.

С точки зрения К. Левина, "основной инструмент анализа групповой жизни — это представление группы и ее окружения о качестве “социального поля”. Социальные процессы и события рассматриваются как происходящие внутри множества сосуществующих социальных целостностей (групп, подгрупп, членов групп, барьеров, каналов коммуникации и т. д.) и являющихся продуктом этих целостностей.... Все происходящее внутри такого поля зависит от распределения в нем разного рода сил. Чтобы предсказывать какие-либо события, мы должны уметь определять величину и направление результирующих сил для различных точек поля.... Однако некоторые аспекты социальных проблем могут быть проанализированы с помощью другого аналитического инструмента, называемого “фазовым пространством”. Фазовое пространство — это система координат, каждая из которых отражает интенсивность одного “свойства”. Фазовое пространство не претендует на роль картины поля, состоящего из групп, индивидов и их экологического окружения, но концентрируется на одном или нескольких факторах. Оно представляет (посредством графиков или уравнений) количественные отношения между этими несколькими свойствами, переменными, аспектами поля или какого-либо события в нем"¹¹⁰.

Если применить такой способ редукции к проблеме движения группы в пространстве "интеграция — дифференциация", легко заметить, что наиболее значимыми в данном контексте переменными будут групповая сплоченность и групповое напряжение.

Под групповой сплоченностью (интеграцией) понимается один из базовых процессов групповой динамики, характеризующий степень приверженности к группе ее членов. Она является результирующей действия сил, которые влияют на членов группы, побуждая их оставаться в группе и любой ценой сохранять ее.

Динамической характеристикой, противоположной групповой сплоченности, является групповое напряжение.

Групповое напряжение (дифференциация) понимается как следствие противоречия между личными интересами и жестко детерминированной необходимостью иметь в виду потребности остальных членов группы и группы в целом, а также соблюдать групповые нормы и следовать групповым традициям. Оно также связано с внутренним напряжением каждого индивида, что является следствием подсознательных влечений, потребностей и опытом предыдущего развития личности.

Практически в каждой группе на всех этапах ее жизненного цикла, действуют факторы, усиливающие как сплоченность, так и напряжение.

Основными факторами, "подпитывающими" групповую сплоченность, являются следующие: удовлетворение личных потребностей участников как актуальных, так и потенциальных; симпатия между членами группы; стремление к членству, включая усилия, приложенные для попадания в группу; комфортная атмосфера внутри группы; престиж группы; групповая деятельность; соперничество с другой группой; наличие внешнего давления или угрозы; наличие в группе девианта; определенная и одобряемая структура неформальной власти в группе, ее кооперация и совместимость с официальной властной иерархией (внутри и вовне группы).

С другой стороны, к факторам, "подпитывающим" групповое напряжение, обычно относят: агрессивное поведение членов группы; деструктивные способы коммуникации (двойные послания, подтексты и т. п.); неадекватное поведение лидера; отсутствие ясно сформулированной цели; дефицит ресурсов (некомпетентность); дефицит информации (неизвестность и неопределенность); неопределенность и слабую легитимность распределения неформальных властных полномочий в группе; конкуренцию между сложившейся структурой неформальной власти в группе и официальной властной иерархией (внутри и вовне группы).

Легко заметить, что, хотя факторы, усиливающие групповую сплоченность и групповое напряжение, не находятся в прямой и непосредственной взаимосвязи, усиление одних приводит к снижению влияния других и наоборот. При этом, решая задачу повышения групповой сплоченности, практический социальный психолог обязан принимать во внимание, что наличие группового напряжения — это необходимое условие динамики развития группы. Полное доминирование факторов сплоченности неизбежно приводит к стагнации. При критически низком уровне напряженности участники "могут создать из группы своеобразный оазис, противопоставляемый внешней окружающей действительности".

"Сплоченность и напряжение, собственно говоря, не являются противоположными терминами и понятиями. Противоположность сплоченности — это отсутствие сплоченности; напряжения — расслабление, разрядка, раскованность. В групповой динамике, тем не менее, их можно рассматривать как силы, действующие друг против друга. При этом они имеют важное положительное значение, если находятся в динамическом равновесии"¹¹¹. Однако данная формула нуждается в существенном уточнении. С точки зрения эффективного функционирования, важен не только динамический баланс между сплоченностью и напряжением, но и уровень этого равновесия. Если сплоченность и напряжение одинаково низки, то группа будет существовать как формальное и недееспособное сообщество. Классическим примером такого рода были многие из "первичных комсомольских ячеек" в советских школах и институтах, собиравшиеся раз в год для очередных перевыборов "актива". Для полноценного развития и эффективного решения содержательных проблем баланс сплоченности и напряжения в группе необходимо поддерживать на достаточно высоком уровне.

Кроме того, соотношение "интеграция — дифференциация" само по себе является хотя и во многом определяющим, но явно недостаточным критерием для оценки уровня группового развития. Действительно обоснованный вывод такого рода можно сделать, введя еще как минимум одну переменную, например, "просоциальность-асоциальность".

С точки зрения теории групповой динамики, развитие группы представляет собой последовательность ряда универсальных стадий, характеризующихся сконцентрированностью на определенных динамических процессах. В современной социальной психологии обычно выделяется пять таких стадий: формирование, смятение и конфликт, принятие ответственности и заключение соглашения, достижения и свершения, завершение.

Первая динамическая стадия характеризуется обычно преобладанием сплоченности над напряжением (в противном случае, группа, скорее всего, попросту не "состоится") и сконцентрированностью участников на конкретизации целей совместной деятельности. При этом параллельно идет процесс формирования первичной неформальной структуры группы. Вполне очевидно, что в каждом конкретном случае такая структура будет отличаться определенным своеобразием. Вместе с тем она с достаточным основанием может быть сведена к универсальной трехчленной формуле: "герой" — "антигерой" — "электорат".

Практически в любой группе на первой динамической стадии очень быстро выделяется неформальный лидер. Как правило, такое "назначение" в значительной степени является результатом действия механизма проективной идентификации, то есть неформальным лидером оказывается человек, в чем-то отвечающий бессознательным архаичным образам "идеального героя" большинства членов группы.

Точно таким же образом, но уже вследствие негативных проекций определяется "антигерой", часто называемый в работах по групповой динамике "козлом отпущения". При этом необходимо учитывать, что так же, как многие люди сознательно стремятся в лидеры и соответствующим образом выстраивают свое поведение, нередко встречаются индивиды, сознательно провоцирующие негативное к себе отношение. Таким путем они пытаются получить специфические, но вполне реальные психологические "бонусы", связанные с положением "униженных и оскорбленных".

Эти три роли — лидер или "герой", антигерой, или "козел отпущения" и, наконец, "электорат", или основная масса участников, которая, собственно, и производит данные неформальные назначения (в отечественной традиции они обычно обозначаются как среднестатусные члены группы) являются базовыми социально-психологическими ролями, взаимодействующими в любой группе на первой стадии ее функционирования.

Вторая стадия группового развития характеризуется резким смещением динамического баланса "сплоченность — напряжение" в сторону последнего и сконцентрированностью участников на межличностных отношениях. Это связано, прежде всего, с тем, что в процессе реального взаимодействия происходит постепенное разрушение "фантомов", связанных с распределением базовых ролей на первом этапе. Иными словами, реальной подоплекой многочисленных межличностных конфликтов, возникающих на данной стадии, как правило, является вопрос о власти и месте каждого участника в неформальной групповой иерархии.

В таких условиях критической ошибкой социального психолога является попытка настраивать людей на сотрудничество через апелляцию к чувству ответственности и использование техник усиления групповой сплоченности. Наиболее целесообразными в данной ситуации являются действия, направленные на перевод конфликта в открытые формы и с последующей работой по его разрешению. В результате на смену концентрации на подлинных и мнимых противоречиях приходит понимание того, что между участниками и сложившимися подгруппами есть реальные различия и, одновременно, есть потребность во взаимодействии. В связи с этим актуализируется предметная задача создания механизма совместной деятельности, учитывающего индивидуальные особенности каждого члена команды. В логике решения данной задачи приходит осознание проблем, связанных со сложившейся неформальной структурой группы и необходимости перераспределения влияния и власти в группе на более рациональных и легитимных началах, нежели это было на предшествующей стадии группового развития.

Третья динамическая стадия характеризуется балансом сплоченности и напряженности на достаточно высоком уровне и сконцентрированностью участников на нормирование деятельности группы. На данной стадии фактически заново формируется интрагрупповая структура уже на рациональных и отчетливо рефлексируемых всеми членами сообщества основаниях. При этом, как правило, происходит фактическая интеграция формальной и неформальной власти в группе. Кроме того, формулируются четкие нормы, регламентирующие внутригрупповое взаимодействие, персональную ответственность за соблюдение которых принимает на себя каждый из членов группы.

На четвертой стадии группового развития сплоченность преобладает над напряжением, но последнее сохраняется на достаточно высоком уровне. Группа на данной стадии сконцентрирована на решении предметных задач, ориентированных на достижение общей цели. Важно понимать, что данная стадия жизненного цикла группы ни в коей мере не является бесконфликтной. Другое дело, что конфликты не носят здесь преимущественно личностный характер и, как правило, связаны с различием подходов к решению общей задачи.

Пятая, завершающая стадия характеризуется постепенным снижением уровня баланса "сплоченность-напряжение" и сконцентрированностью на "отделочных работах", связанных с общей целью, а также на ритуальных и эмоциональных аспектах завершения жизненного цикла группы.

Практический социальный психолог, оценивая потенции развития сообщества, жизнедеятельность которого он курирует, в первую очередь, должен определить, насколько соотнесены и сбалансированы в функционировании группы тенденции интеграции и дифференциации с тем, чтобы не допустить неадекватного превалирования одного вектора развития над другим. В противном случае никакая конструктивная психологическая программа поддержки и сопровождения попросту не может быть выстроена, так как избыточная мощность процессов дифференциации приведет к потере единства и целостности сообщества, а превалирование процессов интеграции — к стагнации и к потере вариативных способов взаимодействия малой группы с социальным окружением.

¹¹⁰ Левин К. Теория поля в социальных науках // Динамическая психология: Избранные труды. М., 2001. С. 341—342.

¹¹¹ Кратохвил С. Групповая психотерапия неврозов. Прага, 1978. С. 8—9.

ГРУППОВАЯ ДИНАМИКА (от греч. dynamis — сила) — совокупность внутригрупповых социально-психологических процессов и явлений, характеризующих весь цикл жизнедеятельности малой группы и его этапы: образование, функционирование, развитие, стагнацию, регресс, распад. К процессам Г. д. относятся руководство и лидерство; принятие групповых решений; нормообразование, т. е. выработка групповых мнений, правил и ценностей; формирование функционально-ролевой структуры группы; сплочение; конфликты; групповое давление и другие способы регуляции индивидуального поведения, т. е. все те процессы, которые фиксируют и обеспечивают психологические изменения, происходящие в группе за время ее существования. Эти изменения обусловлены как внешними обстоятельствами групповой жизнедеятельности, так и ее внутренними противоречиями, продиктованными взаимодействием двух предполагающих и одновременно отрицающих друг друга тенденций групповой активности — интеграции и дифференциации. Первая нацелена на упрочение психологического единства членов группы, стабилизацию и упорядочение межличностных отношений и взаимодействий и является необходимой предпосылкой сохранности и относительно устойчивого и постоянного воспроизводства группы как социально-психологической общности. Вторая проявляется в неизбежно сопутствующих любой коллективной жизнедеятельности специализации и иерархизации деловых и эмоциональных взаимосвязей членов группы и соответствующем различии их функциональных ролей и психологических статусов, что является стимулом и результатом развития группы, но в то же время может привести к нарушению гармонии в отношениях образующих группу людей. Сосуществование названных тенденций обусловливает неравномерность и пульсирующий характер процесса развития малой группы, предполагающего ряд качественно своеобразных уровней (этапов) и включающего возможность как последовательного восхождения группы на более высокий уровень развития, так и обратного движения. В отдельных случаях термин «Г. д.» используется для обозначения направления социально-психологических исследований малых групп, сформировавшегося в середине 40-х гг. в США благодаря работам К.Левина и его коллег (см. Сплоченность групповая).

Что такое групповая динамика?

| Домашний очаг Вместе или по отдельности? Вы никогда не пробовали заниматься аэробикой дома, в одиночку? А в группе под руководством тренера? И что вам далось проще?   Бывает ли вам легче (ну, если совсем честно, положа руку на сердце), когда вы узнаете, что у вас отнюдь не самый большой в вашей компании размер джинсов? Спокойнее ли вам, если к стоматологу вас сопровождает кто-то из сочувствующих близких? Легко ли вам выступать на собрании первым или вы предпочтете, чтобы начал кто-нибудь другой? Когда вы добиваетесь значительного успеха в своей работе, достаточно ли вам того, что об этом успехе знаете только вы, или вы хотели бы, чтобы ваши достижения были признаны коллегами? Если, отвечая на эти вопросы, вы с полной уверенностью раз и навсегда решили, что мнение и поддержка окружающих для вас не значат ровным счетом ничего, то дальше можете не читать. Все остальные имеют шанс узнать из этой статьи, каким образом за одни и те же деньги можно получить помощь не одного психотерапевта, а, например, сразу восьмерых. С самого своего рождения человечество тяготело к образованию разного рода групп. Еще первобытные люди сообразили, что выживать сообща куда перспективнее, чем в одиночку. Просить у богов удачи в охоте или благодарить их за удачное ее завершение также следовало всем вместе. Дальше — больше. Почему, как вы думаете, великий Сократ предпочитал мыслить в компании, а не в гордом уединении — только ли из-за любви к публичному успеху? А различные монашеские ордена? А гордость людей, принадлежащих к тем или иным могущественным сообществам? А средневековая готовность к самопожертвованию во имя выживания целого рода? А печально известный эффект толпы? За всеми этими примерами можно увидеть главное: группа людей не есть сумма индивидов, в нее входящих. Реакции группы не сводимы к реакциям ее членов. Живет группа по иным законам, чем отдельная личность. Соответственно, и влияет группа на любого своего члена каким-то совершенно особенным образом. Все это, казалось бы, настолько очевидно, что абсолютно непонятно, почему до тридцатых годов ХХ века никому и в голову не приходило эти особенности внутригруппового и межгруппового взаимодействия использовать на благо человечества. Тем не менее это факт: первую попытку более или менее сознательного применения “группового эффекта” предпринял в тридцатые годы ХХ столетия бостонский врач-интерн Джозеф Пратт, лечивший больных туберкулезом, которые по финансовым соображениям не могли себе позволить пребывание в стационаре. Пратт собирал больных в группы, рассказывал им о специальной гигиене при туберкулезе, необходимости отдыха, свежего воздуха и хорошего питания. Его пациенты вели дневники, свидетельствовавшие о положительных сдвигах в течении болезни, формированию способности к групповому сплочению и заботе друг о друге. В результате их состояние парадоксальным образом изменялось в лучшую сторону, чем у больных, получавших дорогое, классическое по тем временам лечение. Пратт оказался вполне достоин собственных результатов, сумел их должным образом понять, проанализировать и оценить. И даже разработал методику групповой терапии для людей, не страдающих никакими физическеми заболеваниями. Дальнейшее развитие групповой психотерапии (хотя Пратт еще не называл так свой опыт использования внутригрупповых процессов) было бурным, стремительным и практически повсеместным. Да, собственно говоря, это развитие еще и сейчас далеко не завершено — до сих пор в групповой психотерапии (кстати, сам этот термин ввел в 1932 году уже известный нам с вами Я. Морено) непонятного и неисследованного куда больше, чем очевидного и объяснимого. Правда, это нисколько не мешает мировой психотерапии весьма и весьма активно применять групповые методы. Игра в общение В современной психотерапии существуют десятки и даже сотни представлений о том, как должна функционировать терапевтическая группа, чтобы действительно оказывать существенную помощь ее участникам, однако принципиальный смысл у любой из них один и тот же. Предполагается, что главная задача психотерапевта — сделать так, чтобы группа рано или поздно (и лучше, разумеется, рано) начала жить по тем же законам, по которым живет любое человеческое сообщество. Тогда каждый из ее участников, сам того не подозревая и, может быть, не желая, начнет вести себя именно так, как он обычно ведет себя в повседневном взаимодействии с другими людьми. Тут-то и начнется самое интересное. Дело в том, что в нашем каждодневном общении не принято прямо и недвусмысленно сообщать человеку о том, как он выглядит, как говорит, как мы к нему относимся, что нас в нем раздражает, чем он обижает нас, что мешает нам сотрудничать с ним и так далее. Такая “обратная связь” просто-напросто не соответствует правилам хорошего тона. С одной стороны, очень хорошо, что не соответствует. Представьте себе, в какой постоянный кошмар способна превратить нашу жизнь такая постоянная, неуемная, непрошеная прямолинейная честность. Но с другой стороны, ее отсутствие превращает нашу жизнь в не меньший кошмар. Ведь чаще всего мы произносим обидные слова и совершаем травмирующие действия отнюдь не по злобности характера и вредности намерений: мы просто можем не догадываться, что для окружающих то, что мы совершаем, может иметь совершенно иной смысл, чем для нас! Одной моей подруге муж в минуты самого нежного общения говорит “Дура бестолковая!” так мило и очаровательно, что от этих слов тает она и умиляются все окружающие. А вам хотелось бы, чтобы к вам тоже так обращались, желая вас подбодрить или поблагодарить? То-то и оно. Итак, первое, чего мы лишаемся по причине хорошего воспитания — это возможности узнать, что именно мы делаем не так, чего окружающим не хватает в общении с нами, каким образом мы их от себя отталкиваем и лишаем себя возможности построить те отношения, о которых мечтаем. Ну, и, ясное дело, второй серьезный проигрыш от отсутствия в обществе такой “системы взаимного информирования” — это то, что любое не выраженное вслух чувство в строгом соответствии с законом сохранения энергии никуда не исчезает. А если это чувство, мягко скажем, весьма негативное? Представляете, сколько такого “непроявленного” негатива мы накапливаем внутри себя, не имея возможности направить его по адресу? И все из-за того, что общество издавна, оберегая себя от разрушительных внутренних конфликтов, установило жесткие правила ежедневной игры в общение. Как это происходит Совершенно по-иному выглядят правила игры терапевтической группы. Собственно говоря, единственным ее отличием от всех прочих групп, участниками коих мы оказываемся постоянно (семья, пассажиры одного вагона метро, коллеги по работе, дружеская компания, коллектив спортивной секции и пр.) и является возможность — и даже необходимость — свободно выражать свои чувства. Именно в результате этого — надо сказать, достаточно небезопасного и небезболезненного — процесса каждый участник такой группы и получает возможность с изумлением узнать, например, что он унижает всех, с кем общается, или что он невероятно сексуально привлекателен и именно поэтому большинство женщин чувствуют себя с ним настороженно, или что за три месяца существования группы он ни единого раза не взглянул никому прямо в глаза… Но все эти открытия, неожиданные и, возможно, неприятные для каждого из присутствующих, начинают происходить далеко не сразу. Вначале все совершенно по-другому. Представьте себе первую встречу группы. В комнате встречаются примерно человек десять разного пола, возраста, внешности, социального положения… До начала групповых занятий психотерапевт с каждым из них встретился, но между собой почти никто из них не знаком. При этом все присутствующие догадываются, что отныне им предстоит провести вместе довольно много времени (обычно группа встречается раз-два в неделю на два-три часа, и продолжаются такие встречи от трех месяцев до нескольких лет). Сам факт участия в группе каждого сообщает остальным присутствующим о его некотором внутреннем неблагополучии, и это, надо сказать, несколько ободряет. Посудите сами: одно только знание о том, что ты не один такой “неправильный”, неудачливый, несчастливый, некоммуникабельный, утешает. Мы ведь всегда можем согласиться считать себя плохими, — но только не самым плохими! Вот, пожалуй, только этим и двумя моментами — главной целью и полнейшей неопределенностью первой встречи — и исчерпывается на данный момент сходство различных подходов в групповой психотерапии. Дальше могут иметь место совершенно различные процедуры, техники и стили ведения группы психотерапевтом. Даже процедура знакомства, казалось бы, столь очевидная и не сулящая никаких сюрпризов, — и та может превратиться в красочное часовое представление. Психотерапевтическая палитра Трудность для психотерапевта, ведущего группу, состоит в том, что строгой технологии такой работы просто не существует. В каждый момент времени он находится под прицелом нескольких пар весьма заинтересованных глаз, — причем интерес этот может быть очень разным. Кто-то ждет немедленного поощрения, кто-то надеется, что на этот раз терапевт наконец-то осрамится, кто-то тонет в собственном непереносимом страдании и мечтает о самой крохотной и ненадежнолй соломинке… При этом вовсе не факт, что все эти надежды и ожидания нужно удовлетворять и реализовывать, — но вот как разобраться, кто в данный момент является центральной фигурой группы, действительно нуждающейся в немедленной реальной поддержке — или, наоборот, в жестком и недвусмысленном отпоре? И как при этом сделать так, чтобы группа ни на миг не теряла уверенности в том, что терапевт спокоен, надежен и компетентен? Да еще не забудьте, что все это происходит в режиме полного цейтнота, когда решение должно быть принято именно здесь и прямо сейчас. Но зато какие незабываемые мгновения — или даже часы — ожидают группу, когда психотерапевт — настоящий профессионал! Представьте себе, например, что вы — участник группы, которой предложено создать свой собственный музей страхов, используя любые имеющиеся в комнате подручные средства. Казалось бы, намного легче сотворить из стульев, тряпок и старого мешка метафору своего детского страха перед чудовищем, живущим в шкафу, чем перед всеми об этом рассказывать. Но вообразите: работа всех участников закончена, и начинается экскурсия по музею. Вы подводите других участников к шкафу, где живет ваш страх, все замирают, — и вдруг очень медленно, со скрипом (вы заранее об этом позаботились) дверца шкафа открывается, и с верхней полки на головы экскурсантам вываливается нечто огромное, невообразимое, лохматое… Или вас подводят к луже красной гуаши на огромном листе ватмана, и выясняется, что это страх крутого, самоуверенного бизнесмена. Нет, это не имеет никакого отношения к теме разборок и заказных убийств, если вы об этом подумали. Просто когда будущему миллионеру было восемь лет, его не слишком умная мама в сердцах крикнула: “Лучше бы я тебя не рожала, а аборт сделала!” Потребовалось немного времени, чтобы выяснить у более просвещенных приятелей, что такое аборт, — и этого ужаса перед случайностью собственного существования хватило на последующие тридцать лет. Но не надо забывать, что эффект группы в том и состоит, что в ее жизни действительно не бывает чужой беды. У каждого из нас всегда находятся свои внутренние параллели и аналогии чужим страданиям, и зрелище чужой боли помогает нам прожить — и ПЕРЕжить — боль собственную. И никто никогда не может предсказать, что окажется главным в любой момент времени для каждого из участников. Это может быть возможность первый раз в жизни почувствовать себя кому-то интересным — и не только психотерапевту, который за этот интерес, вообще говоря, деньги получает, а просто постороннему человеку. Это может быть возможность — также впервые в жизни — узнать, что ты не такая уж несчастная, беззащитная, альтруистичная жертва, какой привыкла себя считать, а самый настоящий хищник, пытающийся употреблять в пищу всех окружающих. А может быть, для кого-то окажется важным поэкспериментировать с другими способами собственного поведения и получить от окружающих обратную связь о том, какое впечатление производит такое новое поведение. Кто-то выяснит для себя, что то, что он привык считать своим самым большим недостатком, на самом деле вызывает у окружающих искреннюю симпатию, уважение и восхищение… Перечислять все возможные выигрыши от групповой работы — дело абсолютно неблагодарное, потому что у каждого они свои, для других, может быть, вовсе непонятные и ненужные. Важно понять главное: группа — это лаборатория исследования себя, где можно узнать о себе неведомое, попробовать неиспробованное, принять отвергаемое и получить необходимое. Короче говоря, в групповой психотерапии психотерапевтом является, как ни парадоксально, отнюдь не психотерапевт, а сама группа. Представляете: вы имеете возможность получать помощь не одного психотерапевта, а сразу многих по отдельности и всех вместе. Впрочем, при одном условии: если вы сами готовы проявлять к остальным такое же внимание, интерес, терпение, доброжелательность и готовность к пониманию и принятию. Каково?

Дата добавления: 2015-08-05