Рямп*и*>А губ.; /*- илм'.ин». СсясннД ч.

циально(прикрепленных к головному убору (рис. 5, В). При рассматри­вании отдельно взятого позатыльника кружки не производят такого впечатления — их скорее можно принять за его украшения.

Еще более отдаленное напоминание о специальном височном укра­шении содержится в некоторых формах головных уборов, которые имеют на боках нашитые розетки, представляющие собой кружки цвет* ной ткани, обметанной разноцветной шерстью с блестками или бисером. Такие формы можно отметить на некоторых воронежских женских головных уборах (рис. 6),

При сравнительном анализе целой последовательной серии можно найти здесь связь с височными подвесками. Весьма вероятно» что неко­торые парные украшения налобников и позатыльннков в прошлом представляли собой отдельные украшения, каждый раз прикрепляв­шиеся при надевании частей головного убора. В дальнейшем они, должно быть, слились с головным убором и впоследствии стали деко­ративной частью его самого.

ВИСОЧНЫЕ УКРАШЕНИЯ В ЖЕНСКОМ КОСТЮМК

Анализ структуры головных уборов различных типов из разных районов позволяет установить немало примеров, когда существовавшее в более отдаленное время специальное височное украшение, постепенно войдя в состав головного убора, наконец, слилось с ним самим. При первом взгляде на такой головной убор трудно догадаться о существо­вании в данном комплексе женского костюма специальных височных подвесок.

Приведем несколько примеров. В ряде районов распространения южно­русского комплекса женского костюма можно нередко встретить верх­нюю часть женского головного убора — сороку, имеющую хвост и крылья, украшенные на концах типичными для соответствующих районов нашив­ками из позумента и обметанные цветной шерстью. Крылья прикреп­ляются к самому чепцу с помощью чу66чков, т. е. небольших банти­ков, представляющих те же полоски позумента, обметанные шер­стью, которые имеют место на кон­цах крыльев и хвоста. Конструктивно эти чуббчкн никак не связаны с по­кроем самой сороки. В них приходится усматривать остатки когда-то отдельно надевавшихся височных украшений, позднее превратившихся в часть, со­единяющую крылья с чепцом (рис. 7,5).

Рис, 6. Полный женский головной убор с розетками на боковых частях. Воронежская губ.

Более тесное слияние цнсочных украшений с головным убором можно отметить в ряде кокошников пред­ставляющих собой шапочку, наде­ваемую целиком, без последователь­ного накладывания одной части на другую (как это наблюдается в со-рокообраэном уборе). В музейных

собраниях имеются кокошники с удлиненными боковыми лопастями, спускающимися ниже общей линии головного убора над висками или над ушами. В одних вариантах эти лопасти довольно ярко выра­жены и сразу бросаются в глаза, даже без специального анализа, в других вариантах это едва заметные выступы над височной частью-Наиболее характерны кокошники, которые были довольно широко распространены в Заонежье. Они имеют длинные и широкие боковые лопасти, спускающиеся от висков и закрывающие значительную часть лица (рис. 8). Обычно такой головной убор сшит из парчн или бархата н обильно украшен золотым шитьем, перламутром и местным северным речным жемчугом; спереди густая поднизь из жемчуга. Височная часть, сильно выступающая вниз, имеет овальную форму, сшита из бархата или парчи, как и весь остов головного убора.

Менее четко заметны выступы над висками в кокошннкообразных уборах, чаще всего носящих название „кика" и представляющих собой высокие цилиндрические шапки на твердой основе (картон, проклеен­ный и простеганный холст и т. п.). Кики имеют небольшие выступы вниз около височной части (рис, 7, А); чаще всего они сшиты из темно-красного бархата или шелка и сплошь покрыты золотым или серебря­ным шитьем. В отношении материала и украшений выступающая височ­ная часть ничем не выделяется. Такие головные уборы в коллекциях музеев и в литературе по отдельным районам известны довольно широко, однако преимущественное их распространение следует отмс-

3 Сборник МЛЭ. том XVI

Н. П. РкРИНКОВА

тить а центральных областях (главным образом и Московской н Кали­нинской).¹

Еще менее заметные» совсем незначительные выступы над висками в некоторых кокошникообразных уборах были зарегистрированы мной

Б

Рис, 7. Головные уборы с рудиментами мисочных украшений. А — ■■*■ *»*соч*ын* аыгтупянн, Кялянчнсккл об*,; Б — сорок* с чубочжАии, Воронине*** обл.

в южных областях РСФСР. В этих районах кокошники, сшитые глав­ным образом нз парчи или позумента, представляют собой невысокий цилиндрический убор со скошенной затылочной частью. Над висками

Рис. 8. Заонежскни кокошник с инсоч-нммн выступами.

имеют место совсем незначительные (2—3 см) остроконечные выступы, покрытые сверху тем же материалом и не выделенные никакими дополни­тельными украшениями,-* В подоб­ных уборах эти выступы, очевидно, никак не воспринимались носив­шими и изготовлявшими кокошники женщинами как особые украшения. Наряду с этим в некоторых юж­ных районах можно наблюдать иную картину. Отмеченные выступы об­шиты шелковой бахромой, в то вре­мя как очелье и боковые части убо­ра такой обшивки не имеют. В дан­ном случае выступы отмечены как особая часть головного убора, требующая специального обозначения и украшения.³

¹ Сходные приемы покроя головного убора зарегистрированы наблюдателем
прошлого века у крещеных татр 6- Казанской губ.: ныше лба млшииаитсн золотые
поаументы с углами на нисках; виски прикрывают нашитым позументом- См- _м9тЮ^а
графические сведения о жителях Ядыгсрской нолостн Мамадытского у.⁴* И. М. Ля-
ПНД08СКОГ0. 1848. Арк. Всссоюяк. Географ, общ** шифр XIV, 91.

² Ср.. например, в коллекциях ГМЭ № 342-432 (Тамбовской губ,). №№ 2069-
44 и 45 (Харьковской губ. — русские).

* Ср- мигкие сороки и коллекциях ГМЭ № 152-45, №№ 153-1. 3* 43 (Орлоп-скон губ.).

ВИСОЧНЫЕ УКРАШЕНИЯ В ЖЕНСКОМ КОСТЮМЕ 35

Приведенные материалы позволяют проследить постепенное исчез­новение когда-то ярко выраженных специально изготовлявшихся и отдельно надевавшихся височных подвесок, представленных в различ­ных районах различными вариантами. Постепенно упрощаясь, эти под­вески в конце концов сливаются с головным убором, входят конструк­тивно в его покрой и в дальнейшем утрачивают присущие им элементы украшения,

IV

Описанные нами выше височные украшения русских женщин без­условно не представляют изолированного и случайного явления в раз* витии этнографических особенностей одежды и ее украшений у народов, населяющих современную территорию РСФСР, Как уже неоднократно указывалось в литературе, и общий комплекс, н отдельные детали русской женской одежды южных районов имеют много сходного с одеж­дой народов Поволжья. Вопрос о возможных причинах этого сходства, конечно, нельзя ставить в рамках данной статьи, касающейся одной из частных деталей женской одежды.

Прежде всего следует отметить широкое распространение в костюме мордовских женщин пушков из гусиного пуха, особенно в районах Тамбовской губ. Мордовские пушки совершенно тождественны с южно­русскими пушками. Кроме пушков, в мордовском костюме известны разнообразные подвески, прикрепляемые к головному убору в височ­ной части. Одни из них представляют собой еннзки раковин, широко распространенных как элемент украшения мордовской женской одежды. Эти еннзки часто оканчиваются внизу бахромой, снизанной из круп­ного бисера, или же еннзками медных монет и цепочек, также весьма характерных для мордовских женских украшений. В других случаях височные украшения представляют собой розетки, изготовленное на красной <ре«4с желтой) шелковой лентн, с пуговкой или медной бляш* кой в центре. Можно отмстить также наличие специальных кисточек но бокам лопатообразной лобной части мордовского головного убора. Эти кисточки поднимаются несколько выше над височной частью головы. Иллюстрации к характеристике указанных височных украшений содер­жатся в ряде специальных исследований. Не считая необходимым детально останавливаться на этих материалах, приведем несколько при­меров. Так» П, Д. Степанов¹ указывает на наличие в оркинском типе головного убора околоушных привесок из бисера „пилнеуреть", и виде • колечек. Он же отмечает наличие пуговиц с глазками на розетках, которые нашиваются по бокам верха головного убора, или над глазами (барановскнй тин), или около ушей (узинский тин).⁷ Указание на приши­вание около висков с двух сторон головного убора бисерных кисточек имеется также для мордовского^а головного убора из Саратовского района. Подобного рода примеров, имеющихся в материалах, собран­ных за последнее столетне (начиная с 40—50-х годов XIX в.), можно было бы указать значительное количество. Однако тема данной статьи не требует умножения аналогичных фактов.

¹ П. Д. Сто па «о»* Головные уборы мордовских замужних жешдин к Саратов­ской губернии 1о11ыт применения типологического метода). Тр. Нижис-Волжск. общ. краснел*, вып. 35, ч. 5. Саратов. 1*)2о\ стр. 7—8.

* Там же, стр. 8.

³ М. Т. Маркс лов. Саратовских морлии (этнографические материалы). Сара* товск. нтнограф* сб.. под ред. Б. М. Соколова. вып. 1. Саратов, 1922, стр. 79-

36 Н. П. ГРИНКОВА

Среди материалов по мордовским височным подвескам особый интерес представляет один экспонат из коллекции известного путеше­ственника XVIII в. П. С- Палласа, хранящейся в Музее антропологии и этнографии Академии Наук СССР- Эта замечательная коллекция описана Т. А. Крюковой.¹ По кунсткамерной этикетке интересующий нас мордовский головной убор числится под номером 1 („кичка мордов­ская"). Он представляет собой высокий голоэной убор на твердой основе. Внимание этнографа привлекает не только внешний вид убора, но и его внутренняя часть. Эта внутренняя часть имеет на остове ряд любопытных подвесок весьма разнообразного характера: пучок суровых ниток, кусочки сыромятного ремня, обрывки шкурки какого-то мелкого животного, особенно интересны полоски бересты, пришитые к остову убора в височной его части. Отметим, что этот головной убор был привезен Палласом во время его путешествия во второй половине XVIII в. (1768—1774 гг.), но ведь изготовлен он мог быть много раньше, и возможно, что его предположительно следует относить к типам мордовских уборов самого начала XVIII, а может быть и конца XVII в.

Височные подвески делают иа раковин, цепояек, бисера, лент, пуго­виц и т. д. в зависимости от того, какого рода материал имеет широ­кое распространение в той или иной этнографической группе мордов­ского народа.

Интересно также сообщение наблюдателя прошлого века о том, что чувашские женщины в Чебоксарах носили б ушах большие серьги из полуженной медной проволоки, с бусами и пушком иа заячьих хвостиков на концах.*

Богатый ассортимент височных украшений дают также марийский и чувашский женские костюмы/¹ Не имея возможности подробно оста­новиться на описании различных форм и материала этих украшений, сделаем несколько замечаний по поводу тех из них, которые важны для понимания некоторых сторон генезиса эти* украшений. В марий­ском головном уборе типа сороки основная лобная часть всегда богато орнаментирована. Структура орнаментированной части строго органи­зована, именно: в боковых частях лобной полосы имеются небольшие парные прямоугольники, выделяющиеся из орнаментальных мотивов этой лобной части. Парные прямоугольники, четко выделенные харак­тером орнамента, приходятся над височными частями головы. В данном случае в прямоугольниках можно усматривать соответствие вышивки иным украшениям, которые в других случаях нашивались в височной части головного убора. В некоторых экземплярах таких сорок, храня* щихся в огромном количестве в ГМЭ, орнаментальное выделение височ­ных прямоугольников подчеркивается еще прикреплением в этих местах кисточек из разноцветного бисера или же нашивкой стеклянных или металлических пуговиц. На многочисленных экземплярах подобного головного убора можно усмотреть очень устойчивую н закономерную традицию выделения его височной части.

Обращает внимание еще одно обстоятельство: указанные марийские сороки являются женскими головными уборами; девушки таких голов-

^[ Т. А. Крюкова. Коллекция П. С. Палласд по народам Пополам, СО* МАЭ* ХП, 1949, стр. 139-159.

■ „Этнографическое описание города Чебоксар с усэДом его** Петра Попоил. 1853. Арх. Всссоюзн. Географ, общ., шифр XIV. 101.

^ Обильный материал дают научные описи коллекций по марийцам и ГМЭ и некоторые иллюстрации у II* С* Палласа *см.: Путешествие по разным провинциям Российской империи, ч. I, СПб., 1799).

ВИСОЧНЫЕ УКРАШЕНИЯ В ЖЕНСКОМ КОСТЮМЕ 37

ных уборов нс носят. На основании русского материала по височным украшениям высказано выше предположение о принадлежности этих украшений к комплексу женского, а не девичьего головного убора. Марийский материал более определенно свидетельствует об этом. В этом же убеждают нас и некоторые дополнительные сведения) сооб­щенные нам Т\ А, Крюковой,¹ из се экспедиционных наблюдений 1947 Р. Наблюдателем отмечено, что у кряшенов (крещеных татар) в Алпашском районе Удмуртской АССР во время свадебного обряда к женскому головному убору типа рогатой сороки пришиваются около ушей полоски материн (длиной 10 см) с. нашитыми на них в один ряд монетками (15—20-копсечнымн).

На древнее происхождение височных украшений указывает ряд археологических данных. Не ставя перед собой задачу дать хотя бы приблизительный их обзор, укажу лишь на некоторые иллюстрации из раскопочного материала, близкие к выше рассмотренным этнографиче­ским предметам.

Археологические материалы очень убедительно указывают на то, что височные кольца являлись типичным женским украшением у славян. В раскопочном материале, характеризующем славянские племена, эти украшения необычайно широко представлены.* Височные кольца являются характерным украшением славянских женщин. Археологическая наука на основании обширных данных устанавливает своеобразные, харак­терные типы височных подвесок у отдельных славянских племен, и в ряде случаев имейно височные кольца имеют решающее значение при определениях во время раскопок.³ Как замечает А. В. Арцихов-ский, „общие очертания их (колец,—//. /\), общие фигуры совершенно различны, и каждая почти такая фигура соответствует особому сла­вянскому племени"*⁴

Очень ценными являются указания археологов относительно спо­собов прикрепления височных колец в общем комплексе головного убора. По материалам раскопок на территории вятичей А. В. Арцнховский устанавливает следующие приемы: „Носились они продетыми в особую головную повязку, делавшуюся из кожи или материн. Кроме того, они вплетались в волосы".* Эти указания необычайно интересны для осве­щения этнографического материала. Выше мы отмечали, что височные подвески в виде бахромы, еннэок из бисера и т. П. носились приши­тыми к налобнику, надевавшемуся под головной убор. Возможно, что в этом приеме прикрепления височных украшений можно видеть неко­торую аналогию с упомянутым выше указанием археологов. Далее исследователь вятичскнх курганов пишет: „Полным набором височных колец для вятичской женщины было семь семилопастных. Хорошо сохра­нившиеся погребения дают их обычно по шесть или по семь штук**.'*

¹ Приношу благодарность Т. Л. Крюковой за сообщение материалов н разреше­ние опубликовать их в данной статье.

- А- В. А р ц и х о и с к и н. Курганы внтнчен. М., 1930, стр. 44.- П. Н. Третья­ков, Костромские курганы. И*в. ГАИМК. т. X. вып. 6—7. 1931, стр. 14 и ел.

^а История культуры древней Руси, т. 1..М.—Л_м 1948. стр. 239 и ел.— Б. А. Рыб а ко п. Ремесло древней Руси. М., 1948, стр. 304. 337-338. ¹ А, В. Арциювский. ук. соч.. стр. 44. * Т*м же. стр. 46. ■^: Там же.

38 н. п. гринкова

Такое обилие украшений в составе одного головного убора указывает на особую их устойчивость у вятичей в определенную эпоху и позво­ляет в некоторой, правда скромной, доле опираться на эту устойчи­вость при попытках объяснить значительное преобладание позднейших височных украшений в русских районах* Конечно, устанавливать прямую связь тех н других невозможно, но отметить некоторый параллелизм в археологическом и этнографическом материале одной и той же территории, может быть» будет нелишним для дальнейших, более углуб­ленных разысканий по этому вопросу.

П. Н. Третьяков для другой территории даст сходные указания: „Располагались они по 2, 3, 4, а иногда и более экземпляров по обеим сторонам головы, укрепляясь там при помощи кожаной ленты, остатки которой часто сохраняются**.¹

Следует обратить внимание также на необычайное разнообразие типов височных колец в погребениях вятичей. „Ни одна, кажется, кате­гория не состоит из собрания вещей столь разнородных» столь непохо­жих друг на друга» как категория височных колец**/*' О разнообразии височных колец убедительно говорит такой факт: на раскопочном мате­риале из курганов, обнаруженных на территории вятичей» установлено 13 отделов, включающих в себя 35 типов. Б. А. Рыбаков отмечает ряд разнообразных приемов прикрепления височных украшений/¹ Это разно* образно археологического материала, возможно, дает некоторое осве­щение той нестрой картины как в отношении формы, так и характера украшений, которая отмечена для этнографических височных подвесок. Бытовавшие у русских в начале XX в. височные украшения весьма разнообразны и по форме (кружки, четырехугольные пластинки, шарики) и по материалу (гусиные и утиные перья» конский волос, бисер, блестки, ленты, позументы, различные ткани и т. п.).

Ценнейшие данные по этому вопросу дают рязанские могильники, в свое время описанные и изученные II. П. Ефнмснко.¹ В работе П. П. Ёфименко имеется описание и приведены изображения ряда ви­сочных подвесок» весьма интересных для освещения этнографического материала, как русского, так и поволжско-финского. П, П. Ёфнменко отмечает, что „уже в древнюю пору в состав головного убора женщин входили особые подвески —затылочные и височные".* Расположение подвесок в захоронениях позволяет установить» что „носились они всегда по одной по сторонам головы, свешиваясь на ремешках, унизанных витушками, от головного убора» к которому были прикреплены не­сколько ниже ушей**.** Эти указания на способ и место ношения подве­сок совпадают с тем, что выше отмечено относительно приемов наде­вания и прикрепления к головному убору височных украшений среди русского и поволжско-финского населения в соответствующих районах. На рис. 9 представлены основные варианты височных подвесок, описанных П. П. Ефнмснко. В материалах из рязанских могильников обращает внимание наличие подвесок, представляющих собой кружки нз листовой бронзы, с глубокими вырезами, разделяющими их на несколько лопа-

¹ П. Н. Третьяков» ук* соч.. стр. 14.

- А. В. А р ц и х о л с к и й, ук. соч.. стр. 44.

³ Б. А. Рыбаков* ук. соч., стр. 337—338.

⁽ П. П. Ефнмснко. Рязанские могнлькнкм. Опыт культурио-аткографхческого анализа могнльникоп массоиого типа. Матер, по этнограф., т. III. вып. I, изд. Гос. Русск. ну^ся, Л-, 1926, стр. 59—84.

Дата добавления: 2015-08-05