Глава 25. «Я обязательно должна это вспомнить, – твердила себе Анжелика

«Я обязательно должна это вспомнить, – твердила себе Анжелика. – Это сидит у меня в голове, где-то в глубине памяти. Но я знаю, это очень важно. Я должна, обязательно должна вспомнить!»

Она сжала ладонями виски и закрыла глаза, пытаясь собраться с мыслями. Это было давно. В замке маркиза дю Плесси. В этом она была уверена, остальное плавало в каком-то тумане.

Пламя от очага жгло ей лоб. Она взяла с камина расписной шелковый веер и машинально начала им обмахиваться. За окнами, во мраке ночи, бушевала буря. Весенняя буря в горах, без молний, но с градом, который ветер, налетая порывами, швырял в стекла. Не в силах заснуть, Анжелика сидела у камина. У нее все еще побаливала поясница, и она злилась на себя, что так долго не может оправиться после родов. Акушерка все время твердила, что нездоровье вызвано ее упорным желанием кормить сына самой, но Анжелика пропускала это мимо ушей: когда она прижимала ребенка к своей груди и смотрела, как он сосет, она испытывала бесконечную радость, которая с каждым разом росла. Она расцветала и чувствовала, что становится степеннее, мягче. Она уже видела себя важной и снисходительной матроной, вокруг которой копошатся дети. Так почему она все чаще возвращается мыслями к своему детству именно теперь, когда маленькая Анжелика уже почти исчезла в далеком прошлом? Нет, это не от недомогания, не от какой-то притаившейся в ней болезни. И мало-помалу она доискалась до истинной причины. «Я должна что-то вспомнить. Я обязательно должна что-то вспомнить!»

В этот вечер она ждала Жоффрея. Он выслал вперед гонца, который предупредил о его возвращении, но сам, видимо, теперь задержался из-за бури и приедет не раньше завтрашнего утра.

Анжелика была раздосадована этим до слез. Она с таким нетерпением ждала рассказа о том, как принимали короля в Отеле Веселой Науки! Это ее бы развлекло. Говорили, что ужин и фейерверк были великолепны. Какая досада, ведь и она могла бы быть там, вместо того чтобы сидеть здесь и ломать себе голову, пытаясь извлечь из глубин памяти какую-то подробность, которая, скорее всего, не имеет никакого значения.

«Это было в замке Плесси. В спальне принца Конде… Я смотрела в окно. Надо вспомнить все-все, с самого начала, шаг за шагом…»

Хлопнула входная дверь их небольшого замка, и снизу донесся шум голосов.

Анжелика вскочила и выбежала из комнаты. Она узнала голос Жоффрея.

– О, дорогой мой, наконец-то! Как я счастлива! Она бегом бросилась вниз по лестнице, и он подхватил ее в свои объятия.

***

Анжелика прильнула к мужу, сидя на подушке у его ног. Когда слуги вышли из комнаты, она нетерпеливо потребовала:

– Рассказывайте.

– Ну что ж, все прошло очень хорошо, – проговорил Жоффрей де Пейрак, пощипывая гроздь винограда. – Город встретил короля великолепно. Но, не хвастаясь, должен сказать, что мой прием в Отеле Веселой Науки превзошел все. Я успел вызвать из Лиона механика, и он устроил превосходный фейерверк.

– А король? Каков король?

– Король? Бог мой, это красивый молодой человек, и он явно наслаждается почестями, которые ему оказывают. У него круглые щеки, ласковые, нежные карие глаза и величественная осанка. По-моему, он очень грустит. Маленькая Манчини нанесла ему сердечную рану, которая не так скоро зарубцуется, но он очень высоко ценит свой королевский титул и жертвует собой во имя государственных интересов. Я видел вдовствующую королеву. Она красивая, печальная и немного себе на уме. Видел Великую Мадемуазель, герцогиню де Монпансье, и брата короля и был свидетелем их спора по вопросам этикета. Ну, что вам рассказать еще? Я видел много знатных господ и уродливых физиономий!.. По правде говоря, больше всего меня порадовала встреча с юным Пегиленом де Лозеном, знаете, тем самым племянником герцога де Грамона, наместника Беарна? Он был у меня в Тулузе пажом, а потом уехал в Париж. Как сейчас помню, у него была такая кошачья мордочка. В свое время я поручил госпоже де Веран лишить его невинности.

– Жоффрей!

Он оправдал мои надежды и применил на практике знания, полученные в Отеле Веселой Науки во всяком случае, я отметил, что у дам он любимец. А своим остроумием он совершенно покорил короля, и тот просто жить не может без его шуток.

– Ну а сам король? Расскажите мне о нем. Он выразил вам свое удовлетворение приемом, который вы дали в его честь?

– Да, и очень любезно. Он несколько раз повторил, что огорчен вашим отсутствием. Да, король удовлетворен слишком удовлетворен.

– Что значит, «слишком» удовлетворен? Почему вы говорите об этом с недоброй усмешкой?

– Потому что мне передали одну его фразу. Когда он садился в карету, один из его приближенных заметил, что, мол, наш прием не уступил по своей роскоши приемам Фуке. И его величество ответил: «Да, я и впрямь подумываю, не пришло ли время заставить этих людей отдать награбленное ими добро!» Тут добрая королева якобы воскликнула: «Сын мой, такие мысли на торжественном приеме, данном специально, чтобы вас развеселить!» – на что король ответил: «Мне надоело, что мои подданные подавляют меня своей роскошью».

– Вот как! Такой завистливый юноша! – с возмущением воскликнула Анжелика.

– Нет, я не могу поверить! Вы убеждены, что это правда?

– Мой верный Альфонсо придерживал в это время дверцу королевской кареты, он мне все и рассказал.

– У короля не могли возникнуть такие низменные чувства. Это придворные озлобили его и натравили на нас. Вы уверены, что не оскорбили никого из них?

– Я был до слащавости мил с ними, уверяю вас. Так старался быть приятен, что дальше некуда. Я даже положил в спальню каждому сеньору, который ночевал в моем замке, по кошельку, набитому золотом. И клянусь вам, ни один из них не забыл захватить его с собой.

– Вы им льстите, но презираете их, и они это чувствуют, – сказала Анжелика, задумчиво покачивая головой.

Она пересела к мужу на колени и прижалась к нему. За окном продолжала бушевать буря.

– Каждый раз, когда при мне произносят имя Фуке, я вздрагиваю, – прошептала Анжелика. – Я снова вижу этот ларец с ядом, о котором столько лет не вспоминала, а теперь он меня просто преследует.

– Вы стали очень нервной, моя милая! Неужели отныне мою жену будет кидать в дрожь от малейшего дуновения?

– Я должна что-то вспомнить, – простонала Анжелика, закрывая глаза.

Она потерлась щекой о его теплые, пахнущие фиалкой волосы, которые после дождя закрутились колечками.

– Если бы вы могли помочь мне вспомнить… Но это не в ваших силах. Мне кажется, если бы я вспомнила, я бы поняла, откуда нам грозит опасность.

– Нам не грозит никакая опасность, радость моя. Рождение Флоримона совсем выбило вас из колеи.

– Я вижу комнату – прошептала Анжелика с закрытыми глазами. – Принц Конде соскочил с кровати, потому что постучали в дверь… Я стука не слышала. Принц накинул на плечи халат и крикнул: «Я с герцогиней де Бофор…» Но дверь в глубине комнаты отворилась, и слуга ввел монаха в капюшоне… Монаха звали Экзили…

Она умолкла вдруг и смотрела перед собой застывшим взглядом. Граф испугался.

– Анжелика! – вскрикнул он.

– Теперь я вспоминаю… Слугой принца Конде был… Клеман Тоннель.

– Вы сошли с ума, дорогая, – засмеялся граф. – Этот человек прослужил у нас несколько лет, и вы только сейчас обнаружили это?

– Я видела его тогда мельком и в полутьме. Но это рябое лицо, вкрадчивые манеры… Нет, Жоффрей, теперь я уверена: это он. И я наконец поняла, почему в Тулузе мне всегда становилось не по себе, когда я смотрела на него. Помните, вы однажды сказали: «Самый опасный шпион – тот, кого не подозреваешь». Вы чувствовали, что в доме завелся шпион. Так этим шпионом был Клеман Тоннель!

– Вы слишком романтичны для женщины, которая интересуется науками.

Он ласково провел рукой по ее лбу.

– Нет ли у вас жара? Она покачала головой.

– Не смейтесь надо мной. Меня терзает мысль, что этот человек выслеживает меня столько лет. Кому он служит? Принцу Конде? Фуке?

– Вы никогда никому не рассказывали эту историю?

– Только вам… один раз… и он нас слышал…

– Но это было так давно! Успокойтесь, ангел мой. Мне кажется, ваши страхи сильно преувеличены.

***

Однако несколько месяцев спустя, вскоре после того как Анжелика отняла Флоримона от груди, граф как-то утром сказал ей небрежным тоном:

– Я не хочу вас заставлять, по мне было бы приятно знать, что каждый день за утренним завтраком вы принимаете вот это.

Он раскрыл ладонь, и она увидела на ней белоснежную пастилку.

– Что это?

– Яд… Крошечная доза. Анжелика посмотрела на мужа.

– Чего вы боитесь, Жоффрей?

– Ничего. Но сам я делаю это уже давно и всегда превосходно себя чувствовал. Организм постепенно привыкает к яду.

– Вы думаете, кто-то захочет отравить меня?

– Я ничего не думаю, дорогая… Просто я не верю в силу рога нарвала.

***

В мае граф де Пейрак с супругой были приглашены на свадьбу короля. Свадьба должна была состояться в Сен-Жан-де-Люзе, на берегу Бидассоа. Король Испании Филипп IV сам привезет юному королю Людовику XIV свою дочь – инфанту Марию-Терезию. Мир был подписан… вернее, почти подписан. Французская знать запрудила все дороги, направляясь в маленький баскский городок.

Жоффрей де Пейрак и Анжелика выехали из Тулузы рано утром, до наступления жары. Флоримон, естественно, тоже отправился в путешествие со своей кормилицей, колыбелью и арапчонком, в обязанности которого входило смешить его. Флоримон к этому времени превратился в крепкого, хотя и не слишком толстого мальчугана с очаровательным личиком младенца Иисуса, каким обычно его изображают в Испании: черноглазого и кудрявого.

Незаменимая служанка Марго везла в одной из повозок гардероб своей хозяйки. Куасси-Ба, которому сшили три ливреи – одну ослепительнее другой, – восседал, словно великий визирь, на таком же черном, как и он сам, коне. Ехали в свите и Альфонсо, верный слуга графа де Пейрака, и четверо музыкантов – из них один, молоденький скрипач Джованни, пользовался особой симпатией Анжелики, – и некий Франсуа Бине, цирюльник, которого Жоффрей де Пейрак всюду возил с собой. В свиту входили также служанки, слуги и лакеи. Впереди них ехали кареты маркиза Бернара д'Андижоса и барона де Сербало.

Возбужденная предотъездной суматохой, Анжелика почти не заметила, как они выехали из предместий Тулузы.

Когда карета переезжала мост через Гаронну, Анжелика вскрикнула и высунула голову в оконце.

– Что с вами, дорогая? – спросил Жоффрей де Пейрак.

– Мне хочется еще раз взглянуть на Тулузу, – ответила Анжелика.

Она любовалась раскинувшимся на берегу реки розовым городом с высокими шпилями соборов и неприступными башнями.

Острая тоска сжала ее сердце.

– О, Тулуза! – прошептала она. – О, наш Отель Веселой Науки!

У нее было предчувствие, что она никогда больше не увидит их.

Дата добавления: 2015-08-05