Э П И Л О Г

Сегодня всё чаще раздаются голоса об «отжившей системе», об «архаичном Станиславском», о заторможённости театрального процесса в России. Что ж, в этих сетованиях слышится неудовлетворённость положением дел, желание движения, совершенствования, прогресса отечественного театра. И это не плохо, и не хорошо, потому, что от причитаний и брюзжания ни одно дело ещё не сдвинулось с места. Так и хочется спросить: «А кто мешает?». «Дерзайте! Пробуйте! Экспериментируйте! Ищите свои пути в искусстве!». Места под солнцем хватит всем.

Да, было время, когда закрывались спектакли, когда приёмные комиссии по десять-двадцать раз «отсматривали» работы театра и не принимали их, пока не доводили дело до полного выхолащивания смысла, до абсурда, а режиссёров до инфаркта. Сегодня ситуация иная, можно всё. Свобода без границ, абсолютная вседозволенность. Небольшое условие: «не трогайте власть, а в остальном… делайте, что хотите». Прекрасный тезис, снимающий все преграды. И хлынуло! Рвануло! Как в открывшиеся шлюзы, ринулся поток фекальной массы, снося на своём пути всё, что тысячелетиями создавалось человечеством, всё, что было дорого и священно и оберегалось человеком, как самое святое, личное и неприкосновенное – внутренний мир, духовность, вера в предназначение, стремление к добру, красоте, совершенству, мечта об идеале. Всё это в одночасье затопила зловонная омерзительная масса. Всё, чего раньше стыдился человек, прятал от посторонних глаз, вылезло «из подполья» и ринулось на завоевание «жизни». Как увечные на паперти трясут своими язвами и обрубками, пытаясь вызвать сострадание к своему несчастью, так стали выпячивать и совать в нос своё уродство «новые завоеватели жизни». Только, если в первом случае – это физическое убожество, то во втором – моральное. И если первое ограничивалось «церковным подворьем», «подземным переходом», «метро», то второе полезло в интернет, на страницы газет, журналов и книг, на теле - и киноэкраны, в театры и концертные залы. И второе не только не стыдится своего убожества, но гордится им, разнуздывается, распахивается и выпячивается. Просто какой-то «бал уродов», «пир ублюдков», «бобок». Так и не научившись пользоваться дарами цивилизации, продолжая «мочиться мимо унитаза», эти выскочки из клоаки начали учить человека жизни, «новой культуре», «формату отношений» и «хорошему тону». Никакой Босх, Гойя, Пикассо или Шагал не могли себе представить подобного «сна разума», и «бесовского разгуляя».

То, чего не удавалось власти добиться страхом, репрессиями, санкциями и прочими рычагами воздействия на сознание человека, успешно удалось осуществить меньшими усилиями и с наибольшим эффектом - д е н ь г а м и. Людей просто «развели на деньгах» и люди «повелись». И в авангарде, как всегда, оказалась «творческая интеллигенция». Да полно, интеллигенция ли это, тем более, творческая? Просто сорняк, маскирующийся под благородный цветок. Сорняку не нужна возделанная почва, уход и забота, он растёт, как трава, сам по себе, он быстро размножается и забивает своей массой весь культурный слой. Всё, что возделывалось и выращивалось годами труда, любви и самоотдачи, с каким-то сатанинским вожделением, уничтожается сорняком.

Вот вам, «господа революционеры», ниспровергатели Станиславского, великое поприще – уничтожьте сорняки, очистите свою «делянку» от нечисти, скверны, сейте «доброе, вечное», возделывайте и растите свой сад, только не трогайте «старых садоводов», они отдали этому делу свои жизни, и, дай Бог, чтобы ваш сад принёс вам такие же плоды, какие приносил им.

Что, «кишка тонка?», «не полусяеса?». И не получится. Потому, что хотите отменить все законы природы, всю «органику» зарождения, развития и становления жизни. Прёте напролом, рассчитываете «на авось», - «авось вывезет», «авось проскочит», «авось устоит», - не вывезет, не проскочит, не устоит. Потому, что Станиславский – это базовая основа сценического существования, а, следовательно, профессии актёр. Это заимствование у жизни, у природы. Это систематизация наблюдений, размышлений, бесконечных экспериментов, собственного опыта, опыта своих коллег и предшествующих поколений самых ярких представителей этой профессии. И, наконец, это философское осмысление искусства в целом. Вы, наверное, слышали древнегреческий миф о том, как Геракл победил Антея: он просто оторвал его от земли и непобедимый Антей тут же потерял всю свою силу. Потому, что земля была его матерью и, потеряв с ней связь, он стал беспомощным. Вот так и вы, желая совершить «прорыв», прыжок, пренебрегаете «точкой опоры», «почвой», и отталкиваетесь от воздуха. Поэтому и актёры у вас похожи на «homunculus», выращенных в пробирках. Поэтому и ходят по сцене рефлексирующие «клоны», существующие в границах «первой и второй сигнальной системы». Да и откуда взяться «высшей нервной деятельности», «гражданскому темпераменту», «социальной оценке», когда ваше сознание осталось «на пещерном уровне».

Когда-то разгневанный Иисус выгнал всех фарисеев из Храма. Разогнал камарилью продажных святош, менял, торгашей, стяжателей, развратников, святотатцев и прочей швали. Храмы возводятся не для плотских утех, не для грязных оргий и сатанинских игрищ. Храм – это прибежище души в трудные и счастливые минуты жизни. Это место для слёз и ликования, очищения, примирения, скорби и радости. Именно в Храме находит человек согласие с собственной душой, с жизнью, обретает мир и покой, гармонию духа и тела. Поэтому не место в нём тем, кто не чтит его Высокое предназначение.

Когда Станиславский создавал свой Театр, он относился к нему так же, как к Храму. Он выкорчёвывал и изгонял из него всё, что мешает свободному творчеству.

Д У Х, Д У Х О В Н О С Т Ь, Д У Ш А были смыслом и содержанием его труда, его детища. Он как преданный рыцарь, оберегал чистоту и целомудрие «святого дела», которому посвятил жизнь.

Будем же достойны его памяти и его заветов.

«СВЯЩЕННОДЕЙСТВУЙ, ИЛИ УБИРАЙСЯ ВОН!».

«Земную жизнь пройдя до половины,

Я очутился в сумрачном лесу»

Данте Алигьери «Божественная комедия».

Дата добавления: 2015-08-05