Эмиссар звезды

Бог должен говорить громко, чтобы его было слышно за тысячу километров…

– 1 –

Георгий Адамович услышал сквозь сон, как заголосил в отдалении петух, а потом замычала корова. Он открыл глаза. Сверху, на оклеенном бумагой потолке, сидела жирная муха и чистила лапки. Георгий Адамович провел сегодня с Раисой первую ночь в деревне. Было как‑то непривычно, но хорошо. Городской житель в деревне чувствует себя первое время немного не в своей тарелке. Ему не хватает шума и суеты города. Ему странно видеть, как буквально в трех метрах от него прохаживается свинья, а с забора косится петух, покачивая блестящим разноцветным хвостом. Особенно хвост удивлял Георгия Адамовича – ему казался очень странным факт, что из обычной куриной задницы растут такие разные по цвету перья. Как же это так – из одной жопы такие разные перья! Парадокс!

Георгий Адамович откинул одеяло и спустил босые ноги на деревянный пол. Раиса заворочалась во сне и перевернулась на другой бок. Дегенгард осторожно, стараясь не скрипеть, вышел из комнаты и тихонько прикрыл за собой дверь. В сенях было темно, Георгий Адамович налетел головой на висевшее ведро. Он обхватил его руками, чтобы приглушить звук. Из ведра неожиданно вылетел воробей и заметался в темных сенях. Дегенгард нащупал ручку двери, распахнул ее, и воробей тут же выскочил на свободу.

Георгий Адамович проследовал за воробьем. Он вышел на крыльцо, потянулся и огляделся. Забор надо поменять. Забора как такового, можно сказать, и не было. Просто вокруг дома на нескольких гнилых столбах была натянута ржавая и дырявая железная сетка.

По дороге шел, пошатываясь, Колчанов.

– Доброе утро, Андрей Яковлевич, – поздоровался Дегенгард. Колчанов остановился, тяжело вздохнул, поднял голову.

– А… это ты, Абрамыч… – он подошел к забору и взялся руками за сетку. Забор угрожающе зашатался. – Бистец, – прибавил Колчанов. – Как травят Россию!.. У тебя поправиться нечем?

– Найдется, – Георгий Адамович пошел в избу за водкой. Раиса уже проснулась и сидела на кровати, заплетая волосы в косу.

Дегенгард достал из стола бутылку.

– Ты что это? – спросила жена.

– Колчанов там. Просит опохмелиться.

– Ты с ума сошел?! Его ж потом не отвадишь!.. Вся деревня будет знать, что здесь наливают!..

– Я уже пообещал, – Дегенгард вздохнул. Он понимал, что жена права… В деревенской жизни все‑таки есть и неприятные стороны… Но где ж их нет? Разве что, на Луне или на Марсе…

– Ну иди уж… Но больше так не надо…

– Хорошо…

– Всю бутылку‑то зачем несешь? Налей ему в кружку. Налей и отнеси.

Дегенгард налил в кружку и пошел, стараясь не расплескать. Колчанов спал. Он продавил сетку забора и лежал на ней под углом.

Георгию Адамовичу это не понравилось. Забор был уже его, а не Колчанова, и Колчанов не имел права его ломать. Он поставил кружку на крыльцо и потряс сетку с Колчановым.

– Яковлевич, поднимайся, а то сейчас упадешь… Я тебе водки принес…

Колчанов не просыпался, пока не услышал слово «водка».

– Давай сюда, умру сейчас, – сказал он и открыл глаза.

– Ты поднимись сначала, а то ты мне забор сломаешь…

– Не могу… Сначала выпить дай… Ноги, как неживые… Дегенгард вздохнул и принес кружку.

Колчанов выдохнул и стал пить, раскачиваясь на сетке забора. Не успев допить до конца, он поперхнулся, закашлялся, перевалился на бок, и его стошнило прямо на сетку.

Дегенгард еле успел отскочить. Он почувствовал, как в нем просыпается и шевелится ярость. Но постарался загнать ее поглубже. Ссориться с местными было нельзя. Это могло всё испортить.

Колчанов схватился руками за сетку и попытался встать. Но свалился в собственную блевотину.

– Пля, Абрамыч, не во время ты мне принес… Вся водка пропала… Помоги, бля, встать‑то!

Дегенгард брезгливо протянул руку и помог Колчанову подняться.

Колчанов вытащил из кармана помятую пачку «Беломора», закурил.

– Как тебе, Абрамыч, в моем доме‑то живется, нормально?.. Дегенгарду снова не понравилось, что Колчанов назвал дом своим, но и тут он сдержался и не стал возражать.

– Нормально.

– Ясное дело… Такой хороший дом!.. Да еще так дешево достался… Не каждому такая везуха… Я б на твоем месте, Абрамыч, поил бы меня теперь до смерти…

Дегенгард промолчал.

– Точно говорю, – Колчанов пошатался. – Ты вот думаешь, от чего я запил опять?.. Всё из‑за тебя!.. Меня ж вся деревня застыдила! Продал, говорят, так дешево дом Абрамы‑чам… Дурак, говорят, ты, Яковлич… Говорят, понаедут теперь из Москвы эти самые… и всё тут у нас задарма и скупят, а нам – хэ соси… Выселят в сараи, как скотину… Принеси еще… Видишь, не в то горло мне ваша водочка пошла…

Дегенгард вздохнул и пошел в дом.

Раиса включила плитку и жарила яичницу с помидорами и зеленым луком.

– Еще просит налить ему, – сказал Дегенгард виновато.

– Нечего, – ответила Раиса, не оборачиваясь. – Я в окно видела – он и так на ногах не стоит. Хватит ему наливать. И вообще, пора это дело прекращать.

– Чего прекращать‑то? Я, что ли, его сюда позвал? Он, конечно, хам, но я же не могу тоже с ним по‑хамски… сказать ему: иди отсюда, у меня ничего нет… Он же подумает, что я жадный и такой же, как он, хам… Я так не могу себя вести… Это мой нравственный императив…

– Всю жизнь ты такой, – сказала Раиса, немного сердясь. – Все вы мужчины такие! У них нравственные императивы кругом, а женщины вместо них разгребают, – она положила нож на стол и вытерла руки тряпкой. – Следи, чтоб яичница не сгорела.

Раиса пошла к Колчанову.

В окно Георгий Адамович видел, как жена подошла к бывшему хозяину дома, что‑то сказала ему и подтолкнула легонько. Колчанов что‑то ответил, но видно было, что понял – тут ему не обломится. Он махнул рукой и пошел, шатаясь, по дороге. Отойдя немного, Колчанов обернулся, сказал что‑то еще и погрозил Раисе пальцем. Раиса что‑то ответила и пошла к дому.

Георгий Адамович почувствовал запах горелого. Он вспомнил, что ему велено было следить за яичницей.

Вошла Раиса.

– Ну вот! Ничего тебе нельзя доверить, – она подбежала к плитке и спихнула с конфорки сковородку. Из‑под крышки валил густой дым.

– Что он тебе говорил? – спросил Дегенгард.

– Что‑что… Что всегда нам говорят… Назвал нас жидами… Дегенгард поморщился.

– Ты же знаешь, – сказал он извиняющимся тоном, – что у меня в последнее время приступы неконтролируемой ярости… Я почувствовал, что закипаю… Если бы я второй раз к нему вышел, я бы его, наверное, избил до полусмерти… Как бы мы здесь потом жили?.. А нам нужно жить именно здесь… Ты же знаешь… Мы приехали не просто в деревню, нам нужна именно эта деревня… Потерпи, Раечка, скоро всё закончится…

Еще в Москве Георгий Адамович осторожно рассказал Раисе о книге Кохаузена и о звезде РЭДМАХ. Она согласилась с ним, что он правильно сделал, оставив книгу у себя, потому что тоже, как и он, считала, что такие вещи должны находиться в хороших руках. Раиса не знала немецкий, она знала французский и испанский, поэтому Георгий Адамович читал ей книгу вслух по вечерам. После того, как Дегенгард прочитал ей почти всё, опустив до времени практическую часть, сомнений у Раисы в том, что нужно ехать в Красный Бубен никаких не осталось. К тому же, сказала она, для людей нашего возраста переселение в деревню должно подействовать благоприятно…

Раиса вынесла яичницу на дорогу и положила под куст. Через несколько минут ее съела чья‑то корова.

– 2 –

От покупки дома остались кое‑какие средства, и Георгий Адамович, посовещавшись с женой, решил употребить их на постройку высокого глухого забора с крепкими воротами, чтобы оградить себя от посторонних глаз и непрошеных гостей. Ставить забор пригласили мужиков из соседней деревни. Георгий Адамович рассудил так – с посторонних спрос побольше, а отвлекающих моментов поменьше. И оказался прав и не прав одновременно. Забор действительно поставили быстро и хорошо. Но в то же время Дегенгарды почувствовали, что деревенским это не понравилось. Не понравилось, что им не дали заработать. А мужиков из соседней деревни, которые ставили забор, бубновцы поймали и отметелили, чтобы другим неповадно было зарабатывать чужие деньги.

Дегенгард немного расстроился, но потом рассудил, что тут уж ничего не поделаешь. Как ни крути – городской Абрамыч деревенскому мил не будет. К тому же до излучения оставалось не так много времени и нужно было многое успеть подготовить. Эта мысль грела его.

Итак, место было полностью подготовлено. Теперь нужно было добыть необходимые материалы и оборудование для проведения алхимической подготовки.

– 3 –

Георгий Адамович оставил жену следить за домом, а сам несколько дней ездил по городам и селениям Тамбовщины и скупал всё необходимое. Тамбов, Моршанск, Ракша, Хлудово… Ночевать приходилось в машине. На третьи сутки Дегенгард вернулся в Красный Бубен усталый, небритый, с синяками под глазами, но счастливый, потому что ему удалось достать всё необходимое.

Закрыв за собой ворота, Георгий Адамович начал разгружаться. Чего‑то в дом, чего‑то в сарай.

Раиса молча наблюдала с крыльца. В одной руке она держала новую сковородку, которую Дегенгард приобрел недорого в Моршанске.

Он вытащил из багажника четыре примуса.

– Какие они красивые! – восхитилась Раиса. – Это для кухни?

– Нет. Это для алхимической подготовки.

– А для кухни не купил?

– Нет.

– Надо было купить. Вдруг электричество отрубят.

– Тогда на улице разведем костер и будем варить в ведре.

– Хочу примус, – заупрямилась Раиса.

– На пока, – сказал Георгий Адамович, подумав, и отдал жене один примус. – Потом наиграешься, я у тебя заберу.

Следовало в определенном порядке расставить тигли, трубки и реторты и перегонять смешанные в определенных пропорциях металлы и реактивы непрерывно в течение двух месяцев. В результате этого процесса должна была произойти не только трансформация металлов, но и трансформация личности химика. А что делать дальше, новая личность уразумеет сама, когда настанет время (то есть Излучение).

Георгий и Раиса расставили всё в полном соответствии с инструкциями и приступили к процессу. Георгий Адамович, по совету жены, взялся вести дневник. И аккуратно вел его до самого конца.

– 4 –

И пошла работа. Уже через две недели появились первые результаты. Из одной трубки потекла тонкая струйка какой‑то прозрачной жидкости, по запаху напоминавшей карамель. Де‑генгард нашел в книге намек на то, что эту воду следует пить понемногу и регулярно перед едой. Книга предупреждала, что если выпить за раз более полстакана, можно получить расстройство памяти. Георгий Адамович и Раиса выпивали по рюмочке жидкости перед обедом и чувствовали себя помолодевшими лет на двадцать. У них обострилось всё. Даже половое влечение. Теперь каждую ночь они занимались сексом и получали множественные оргазмы, как семнадцатилетние школьники. Но их секс был даже лучше, чем у подростков, кроме дикой страсти у них был еще и опыт, сын ошибок. Изменялась также и внешность. У Георгия Адамовича стало меньше седины и разгладились почти все морщины, пропал живот, нос заострился, а из глаз исчезли лопнувшие кровеносные сосуды, и белок приобрел здоровый голубоватый оттенок. К Раисе возвращалась фигура, которой она гордилась в девичестве и от которой ничего не осталось. Ее шея стала гладкой, а с лица исчезли все бородавки. Исчезли на руках пигментационные пятна, а на ногах пропали варикозные вены. Супруги отказались от очков, потому что их зрение стало не просто хорошим, а таким хорошим, что позволяло им ночью ходить в туалет без фонарика. Они видели в темноте не просто хорошо, но и далеко. И еще, вопреки всем законам природы, у них начали выпадать старые зубы, а на их месте росли новые крепкие белые зубы.

Раиса попробовала добавлять эликсир молодости в лейку и поливать этим раствором огород. Результаты поразили! Кусты помидоров выросли величиной с кукурузу, а сами томаты – величиной с арбуз, огурцы выросли величиной с кабачки! В петрушке, сельдерее и укропе можно было заблудиться. А в тыкве – держать овчарку.

– А ты не хотела ехать, – говорил Георгий Адамович супруге.

– Почему это я не хотела? Я хотела.

– Хотела, да не очень. А вон чего из этого получилось, – Дегенгард сам не понимал, что его заставляло вести такие бестолковые разговоры, и приписывал это общему омоложению. Ум приходит с возрастом. Георгию Адамовичу следовало бы как‑то обратить внимание на то, что он утрачивает нажитый ум, но это его почему‑то совершенно не беспокоило. Главное, зачем он здесь находится, он понимал, а остальное не так уж важно. Если бы внутри Дегенгарда сохранился голос разума, он бы, вероятно, сказал ему: Георгий, ты ведешь себя, как наркоман, переступивший опасную черту, за которой всё неважно, кроме химического препарата. Но голос молчал.

Всё чаще Георгию Адамовичу хотелось выпить жидкости немного побольше, но он боялся. Он помнил фразу из книги, где говорилось, что от большой дозы теряется память. Деген‑гард думал. Где‑то на задворках его мыслительной фабрики появилась и такая мысль – попробовать большую дозу на жене и посмотреть, что получится. Раньше такая мысль просто не могла прийти в голову Дегенгарда. А сейчас она явно где‑то засела. Но Георгий Адамович считал, что он ее не думает. Хотя, иногда, наливая жидкость, он вдруг замирал, его брови сходились на переносице, и он как‑то странно смотрел на Раису, отчего ей становилось не по себе. И все‑таки Георгий Адамович не верил, что от полстакана воды можно потерять память.

Но тут как раз представился удачный случай. К ним нагрянул местный тракторист Мишка Коновалов. Он заявил, что пришел от имени деревни проверить, чем они тут занимаются и в случае чего навести порядок. Это произошло так неожиданно, что Дегенгарды не успели ничего спрятать, и Мишка стал свидетелем того, чего ему видеть и знать было нельзя. Действовать нужно было быстро и решительно.

– Конечно, конечно, – сказал он бодрым голосом, – сейчас мы вам, Михаил, всё покажем. Но прежде разрешите, по закону гостеприимства, угостить вас, – он пощелкал себя пальцем по горлу.

Хмурое лицо тракториста разгладилось. Мишка снял с головы кепку, вытер ею рот и сказал твердо:

– Вообще‑то я тут не за этим пришел… Но русскому обычаю противостоять не стану, как православный.

Георгий Адамович смешал полстакана водки и полстакана эликсира молодости и вручил Мишке‑трактористу.

Коновалов подозрительно посмотрел стакан на свет, давая понять, что его одним стаканом не купишь. Потом опрокинул его в рот и громко поставил на стол. Раиса пододвинула к нему тарелку с салом. Мишка отодвинул тарелку на середину стола:

– После первой не закусываю.

Георгий Адамович обрадовался, что всё получается как в кино:

– Сейчас нальем, товарищ Коновалов, – он поднял руку ладонью вперед. – Кто крепко выпивает, ничего не забывает!

После второй Мишка сел за стол, швырнул перед собой кепку и закурил:

– Ну, рассказывай теперь, чем вы тут занимаетесь и почему у вас дым из трубы черный валит? – Коновалов откинулся назад и чуть не упал с табурета на пол. Но удержался.

Однако это не осталось незамеченным зорким с недавних пор глазом Георгия Адамовича. Он понял, что процесс пошел. Дегенгард сел напротив, подпер голову рукой и сказал:

– Шины жгем. Коновалов удивленно икнул.

– Чего?

– Шины. Черные частицы сгоревших шин вылетают через трубу и оседают на огороде. Эти черные частицы резины привлекают к себе лучи солнца, что позволяет выращивать чудо‑урожай. – Георгий Адамович вытащил из‑под стола гигантскую морковь. – Из того, что остается от шин мы делаем сверхпрочные чудо‑презервативы и надеваем их на чудо‑огурцы.

– Зачем? – спросил Коновалов, совсем опешив.

– Чтобы уберечь чудо‑огурцы от атмосферных осадков.

Коновалов свалился под стол.

Дегенгард наклонился над трактористом, поднял ему пальцем веко и спросил:

– Как тебя зовут?

– М‑м‑м, – замычал Мишка. – Не помню.

– А как меня зовут?

– Кого?

– Меня?

– Кого меня?

– Понятно… Где ты живешь?

– В манде…

– Ну… – Дегенгард хмыкнул и за подмышки стал поднимать Коновалова с пола. – Давай вставай, местный житель, пора тебе уже… Пока презерватив на голову не надели… Раиса! Помоги мне его до ворот довести…

Дегенгарды, поддерживая Коновалова с двух сторон, вывели его за ворота и отпустили. Георгий Адамович заметил, что в дальних кустах сидит много людей и наблюдает за ними. Дегенгарды вернулись и закрыли ворота на засов.

– 5 –

После этого им никто не мешал, и Дегенгарды полностью погрузились в подготовительную работу. Перегонка материалов туда‑сюда шла полным ходом.

Однажды ночью, когда они колдовали над ретортами и тиглями, воздух вдруг потемнел в одном месте, сгустился, и образовавшаяся темнота вспыхнула фантастическим светом, переливающимся всеми возможными цветами, а из него возникла неясная фигура. Георгий Адамович попятился к стене. На лбу выступил холодный пот. Раиса взвизгнула и уронила на пол реторту. В то же мгновение призрак вспыхнул и исчез. В воздухе запахло сгоревшей селитрой.

Георгий Адамович словно прилип к стене. Струйки холодного пота стекали по лицу и за шиворот. Раиса побледнела так, что стала похожа на статую из белого мрамора.

– Ч‑ч‑что это? – заикаясь произнесла она и закрыла рот ладонью, как бы боясь, что в него что‑нибудь попадет.

– Не знаю… Может, нам показалось…

– Обоим?

– Что ж такого? Как в пустыне мираж…

Позже Георгий Адамович полистал книгу и не нашел в ней ничего про призраков.

Ночью ему приснился сон:

Георгий Адамович стоял на крыше сарая и ждал излучения, которое должно было вот‑вот начаться. В одной руке он держал ломоть гигантского огурца, разрезанный на манер арбуза (кружок, а потом – еще пополам). Рядом стояла Раиса. Во сне у Раисы были длинные зубы, которыми она перекусывала электропровода для того, чтобы во всем Бубне погас свет, мешающий наблюдать излучение.

– Вот так зубы у тебя выросли! – Георгий Адамович сплюнул вниз огуречные семечки.

– Ты на себя посмотри! – огрызнулась Раиса. – Ты смахиваешь на выдру!

Георгий Адамович потрогал рот. Зубы у него были не меньше.

– Ого! – сказал он. – Перебор. Нужно нам, Раиса, поменьше принимать эликсира.

– Поздно пить Боржом! Назад дороги нет! Дегенгард посмотрел на небо. По небу побежали помехи.

– Смотри, Раиса! Начинается! – крикнул он. Сквозь оглушительный треск Дегенгарды услышали громоподобный голос:

– ЧАС ИЗЛУЧЕНИЯ БЛИЗОК! НО НЕ ВСЁ ЕЩЕ ГОТОВО! ТОТ, КОГО ВЫ ИСПУГАЛИСЬ, – ЭМИССАР

ЗВЕЗДЫ РЭДМАХ, ПОСЛАННЫЙ, ЧТОБЫ РУКОВОДИТЬ ВАМИ! НЕ БОЙТЕСЬ ЕГО, ОН ПРИВЕДЕТ ВАС В ЦАРСТВО КРАСОТЫ И ВЫСШЕЙ ИНТЕЛЛИГЕНТНОСТИ!

– Как он громко говорит, – Раиса хлопала себя по ушам. Вау‑вау – раздавалось у нее в голове.

– Бог должен говорить громко, – ответил Георгий Адамович, – чтобы его было слышно за тысячу километров…

– 6 –

Георгий Адамович сел на кровати и посмотрел на Раису. Раиса лежала с открытыми глазами, уставившись в потолок.

Дегенгард только раскрыл рот, чтобы рассказать жене сон, как вдруг она сказала:

– Я, кажется, знаю, что ты мне собираешься сказать. Георгий Адамович замер.

– Мы с тобой видели один и тот же сон, – сказала Раиса.

– Откуда ты знаешь?!

– Ты и сам это знаешь…

Георгий Адамович сначала вздрогнул, а потом опустил подбородок на грудь. В наступившей внутренней тишине он спросил у себя – Знает ли он Это? – и понял, что знает.

– Мы теперь не такие, как раньше, – сказала Раиса.

– Да…

– Теперь нам не нужно говорить слова, чтобы понимать друг друга…

– Да…

– О чем я сейчас подумала?

– Ты хочешь зажарить на завтрак яичницу из четырех яиц… с луком… и петрушкой…

– Да… А теперь я скажу, о чем ты подумал…

– Скажи…

– О культуре… Ты думаешь, что после излучения с культурой будет всё в порядке…

– Да… – Георгий Адамович вспомнил про призрака. Раиса посмотрела на него и кивнула:

– Да…

– Как ты считаешь, – Георгий Адамович еще не привык к тому, что можно не говорить, – эмиссар это существо или эманация?

– Что такое эманация?

– Дух.

– Я не знаю… Но он меня пугает…

– Ерунда… Это же посланник излучения. А излучение – добрая сила. Нечего бояться посланника добрых сил…

Раиса пожала плечами:

– Все равно… Что‑то меня пугает.

Внезапным порывом ветра нагнуло дерево за окном. Задрожали стекла. Раиса съежилась под одеялом и прижалась к Георгию Адамовичу. Георгий Адамович приобнял жену, погладил ее по голове и повторил:

– Ерунда… Нечего бояться… Мы с тобой за всю планету стараемся… Уже одно это должно вселять в нас необходимую смелость и отвагу… – но прозвучало это не так чтобы очень убедительно. Дегенгард почувствовал и добавил: – Хочу есть… Пожарь яичницу…

Яичницу из четырех яиц пришлось жарить в четыре захода, потому что не хватало сковородки. Курицы, которым в пищу добавляли эликсир молодости, несли яйца размером с голову младенца. Нормальным людям одного яйца хватило бы позарез, но обновленные организмы Дегенгардов требовали пищи. Пища являлась строительным материалом новых биологических чудес…

Дата добавления: 2015-08-05