Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Часть 2. Серый летал над ночным городом, неритмично размахивая крыльями и присматривая

Читайте также:
  1. HR двадцать первого века. Часть вторая.
  2. I ВВОДНАЯ ЧАСТЬ
  3. I часть. Проблема гуманизации образования.
  4. II часть
  5. II. МАТРИЦА ЛИШЕНИЯ СЧАСТЬЯ В РАМКАХ СЕМЬИ
  6. II. Основная часть
  7. II. Основная часть занятия

Серый летал над ночным городом, неритмично размахивая крыльями и присматривая, кому бы нагадить на голову. Как назло, ни одного начальственного лика не было видно, а жаль. Искренне жаль. Он бы расстарался, и живот уже нехило закручивало с перепоя. Сергей упорно летел вперёд, не оставляя надежды прожить ночь с пользой для самолюбия, и был вознаграждён за терпение – впереди замаячила макушка его первой и единственной девушки, навсегда отбившей казавшееся исполнимым желание быть «как все», натуралом. Увы, его полёт был бесцеремонно прерван. Кто-то настойчиво дёргал Серого за рукав, мешая точному прицеливанию. Наличие рукава у голубя, которым в данный момент был Сергей, пошатнуло мир и вытянуло из сна самым жестоким образом, прямиком в объятия радостно вспыхнувшей головной боли.
Серый жалобно заскулил, попытался спрятаться в своём хиленьком поношенном пальто, но ему не позволили. Чьи-то ловкие ручонки выцарапали из его непослушных пальцев псевдокашемир, и незнакомый, хорошо поставленный голос ввинтился в уши:
- Да проснись же ты! Нечисть! Бля! Ну что за день? Чувствую себя Наденькой Шевелевой!
Серый ощутил, что какая-то некультурная сила раскачивает его тело, натянул повыше воротник и постарался разборчиво донести до неведомого голоса, что он мытый с утра и девушку звали не Наденькой, а вовсе даже… не помнит он, как её звали, но фамилия точно была другая. В ответ та самая едрическая сила с кряхтением оторвала его от пола и куда-то понесла, сдавив многострадальный живот. Сергей напрягся и приоткрыл один глаз. Перед глазом маячила подвижная ткань, а ниже - симпатичная задница. Серый открыл второй глаз. Подтянул руку и ткнул в задницу пальцем. Задница была не его. Более того, она была незнакомой, но форму имела самую привлекательную. Сергей властно рыкнул, его организм с похмелья всегда охотно отзывался на призыв к размножению, и схватил упругий зад обеими руками, крепко сжимая и разминая пальцами.
Реальность резко покачнулась и жестоко прервала встречу Сергея с восхитительной частью чужого тела, разлучив их довольно болезненным образом, а именно, приложив Серого копчиком о жёсткую холодную поверхность ванны. Сверху обрушился поток ледяной воды, заставив почти задохнуться от судороги в рёбрах. Окончательно дезориентированный Сергей тут же охотно сообщил миру всё, что о нём думает, без особой фантазии, но с горячим энтузиазмом. Голова постепенно прочищалась, степень опьянения спала до отметки «умеренно».
Немного придя в себя и почти проснувшись, подсобрав остатки сил, Серый метнул своё тело в другой конец ванны, подальше от воды. Ну как метнул… Двинулся как можно стремительнее в выбранном направлении. Распластался по дальней стенке и раздвинул ноги, пропуская основной поток брызг между ними. Обнял себя руками, окинул обстановку светлеющим взором. Посреди ванной комнаты стояло прекрасное создание из сна и зазеркалья. Создание это, судя по позе, настрой имело весьма скептический и было чем-то недовольно. Сергей постарался изобразить что-то вроде галантности (вот уж чего с ним никогда раньше не случалось), сделал широкий жест рукой, рассыпая холодные брызги, и попытался придумать достойный комплимент.
- Э… шикарные ноги, - неуверенно сообщил он хмурому видению и добавил, опомнившись и вспомнив о приличиях, - И кофточка тоже очень… такая…
- Розовая? – зашипело на него существо, вновь окатывая ледяными струями из душа. - Ты кто такой и что делаешь в моей квартире?
Серый выставил перед собой скрещенные руки, прикрыв часть лица. Правильного ответа он не знал, а угадывать в подобной ситуации было явно рискованно.
- Пи-и-и-ить, - жалобно запричитал Серый, чувствуя скорую погибель и пытаясь выиграть время на раздумья.
Он смутно помнил, что перед тем, как вырубиться, не смог определиться со своим местонахождением. Потому жадно слизнул капли воды с губ и постарался вспомнить подробности. Неужели он в результате уснул не в своей прихожей, а в той странной комнате с непонятными чужими вещами и жутковатой захламлённостью? Нет, вряд ли, автопилот его ещё никогда не подводил. Мозг категорически отказывался комментировать происходящее, выдавая лишь разрозненные неопределённые междометия, густо пересыпанные неприкаянными знаками препинания.
- Одежду снимай, - потребовал незнакомец, условно обозначенный Серым как представитель мужского пола, для удобства и большей приятности общения.
Сергею такой расклад почти понравился… бы, вот только тон у парня был хоть и многообещающим, но обещающим много нехорошего. Постаравшись снять футболку максимально эротично, Серый не уловил должной заинтересованности во взгляде «нежного» создания, потому на пряжке ремня слегка притормозил. Не так уж велики были его богатства, чтобы производить впечатление одним своим видом. Хотя, чего уж жаловаться, на жизнь-то половую вполне хватало. Незнакомец нетерпеливо сверкнул прелестными очами. Сергей невольно оробел, неуклюже содрал мокрые джинсы. Те упирались и поддавались неохотно. Следующая команда создания окончательно рассыпала в прах все надежды на продолжение в постели.
- На кухню!
Серый прикрыл рукой сжавшийся под пристальным оценивающим взглядом член, стащил с головы метко брошенное в него полотенце и поспешно замотался, постаравшись спрятать, хоть и едва намечающееся, но уже заметное пивное брюшко. Наглое видение чуть ли не пинками погнало его по чужой комнате в сторону кухни. Серый заметил краем глаза, что прихожая, всё же, его собственная, немного подумал и, уже оказавшись запиханным в дальний угол кухонного диванчика, под прикрытием стола вознегодовал:
- Я спал в своей прихожей! А ты… ты меня разбудил! Зачем ты попёрся в мою прихожую?! Тебе мало того, что ты подменил мою комнату своей?! И кухню! Это не моя кухня! Зачем ты притащил свою кухню в мою квартиру?!
Его взгляд упал на немытую чашку в тёмных разводах, ту самую, что недавно поманила его ароматом кофе, а потом исчезла. Стало понятно, что и создание может в любой момент улизнуть обратно в своё зазеркалье, и от этого ещё больше обидно за себя. А если оно не вернёт ему квартиру и комп с сохранкой на девятом уровне? Сергей три месяца проходил эти катакомбы! А книжка, которую ему дал почитать приятель? Теперь придётся выслушивать такую лекцию… И тут его, наконец, осенило:
- Ты хочешь захватить мир! А начал с моей комнаты! Зачем ты это делаешь?
Серый искренне не понимал, зачем кому-то может понадобиться такой мир, а тем более его скучная комната с дешёвой мебелью и нехитрыми сокровищами в виде десятка одинаковых маек, купленных на распродаже.
Создание молча побулькало чем-то в чашке и сунуло её под нос Сергею, а само летящей походкой выскользнуло из кухни. На смену ему пришёл страх, что парень не вернётся. Весомый такой, тяжёленький страх, сжимающий кишки и перекрывающий дыхание. Серый в кратчайшие сроки проклял себя за каждое слово, которое успел ляпнуть, каждое движение, которое успел сделать, за неуклюжесть и неумение обращаться с особами такого ранга. С каждой секундой неземное создание в его голове приобретало всё более прекрасный и одухотворённый вид, потеря становилась всё более невосполнимой. Сергею начало казаться, что незнакомец никогда не найдёт дороги назад, на собственную кухню, заблудившись во взбесившемся пространстве квартиры. Печаль росла в груди с каждой минутой, потому новое появление уже практически идеального создания было встречено демонстрацией полнейшего смирения. Свежеслепленный идеал смотрел подозрительно, но с некоторой долей сочувствия.
- Ты как вообще тут оказался? – незнакомец уселся за стол и выложил на него Серёгин телефон, неопределённо пожав плечами и, вроде бы, даже извиняясь. – Вот. Сдох.
Старого боевого друга, пережившего падение с одиннадцатого этажа, купание в проруби и колку орехов, было жалко. Покупать новый совсем не хотелось, но, так как этот постоянно куда-то исчезал, всё равно бы пришлось. Надо же, вот как заканчивается жизнь неунывающей техники.
- Да я… Домой пришёл, а тут… - Серый пожал плечами и покрутил горячую чашку с непонятной фигнёй, имеющей слабо знакомый запах. – Я на лестницу, дом мой. В комнату сунулся – не моя. Да ещё твоё утреннее дефиле нагишом в ванной…
Сергей немного стушевался под взглядом незнакомца и поспешил его задобрить:
- Фигура у тебя отпад! Я чуть не кончил, - для верности пришлось покивать, но, судя по кислой мине, комплименты тут не работали. – Ну и ночью же… Ну, ты сам знаешь… Ты так блядски стонал!
Серый весело ухмыльнулся, довольный собой. Странно, но реакция на искреннюю похвалу оказалась неадекватной. Парень резко переменился в лице и начал надвигаться грозовой тучей. Драку Сергей не планировал, бить по такому лицу было жалко и недальновидно. А вдруг всё же что-то да обломится, зачем красоту портить? Пришлось продумывать пути отступления. Единственным вариантом виделся нырок под стол. В нависшей напряжённой тишине громовыми раскатами зазвучал стук в дверь. Незнакомец рванул в прихожую. Серый помедлил, стук был непривычным, гулким, но, всё же, любопытство заставило подняться и выйти из кухни.
В свою комнату.
Свою.
Тихую и пустую.
Сергей оглянулся, кухня тоже была его, дошёл до прихожей – никого. Парень просто исчез вместе со своими вещами, милым бардаком и кухней. Всё, что от него осталось – полотенце, всё ещё обмотанное вокруг бёдер Сергея. Стало так грустно, что захотелось свернуться калачиком и поскулить, но позволять себе такую блажь было слишком уж странно, даже в изрядном подпитии. Серый обошёл всю квартиру в поисках чужих вещей. Нашёл один изодранный чулок на спинке кресла, нежно прижал его к груди. Задумался о происхождении дыр, поревновал и, снова загрустив, плюхнулся с ним в обнимку на кровать. Закрывая глаза, подумал, что он всё же намного больший идиот, чем сам себе кажется, и, что совершенно определённо, гораздо менее самодостаточный. А ещё, что пора уже как-то выравнивать баланс гормонов, чтоб не лизаться с чулками вместо живых людей.

***
- Да проснись же ты! Нечисть! Бля! Ну что за день? Чувствую себя Наденькой Шевелевой!
Сашка выдернул недопальто из цепких лап недолукашина и попытался придать телу более-менее вертикальное положение. Призрак жестом пьяного Пинкертона потянул воротник вверх и выразил несогласие с именем Наденька. Подумав еще немного, категорично заявил, что мытый, и попытался опять уйти в небытие.
Мытый! А это идея! Сашка, наплевав на все постулаты настоящей леди, по-мужски прихватил некондишн и рывком приподнял с пола. Кое-как водрузив на плечи, по пути вздыхая о тяжелой участи лучшей половины человечества, пыхтя поволок в ванную к незапланированным водным процедурам. Призрак потерял всю эфемерность, как только стал лапать за задницу, нарушив равновесие и едва не уронив их обоих – всё же весил этот дух порядочно. Сашка тоже растерял весь трепет перед потусторонним, поэтому уронил тело в ванну, особо не церемонясь, и тут же врубил душ, мстительно выкрутив кран на метку "cool". Тело задергалось, пытаясь укрыться от холодной воды, и начало стремительно трезветь. Оно щедро и от души делилось с Сашкой запасами ненормативной лексики. Сашка, ехидно хмыкнув, подметил, что запас так себе.
Движение – жизнь! Парень хаотично двигался по ванне, желая избежать контакта с холодной водой, и на его лице проступали даже какие-то зачатки мыслительной деятельности. Хотя нет… Это Сашка поспешил с авансами. Зародившаяся деятельность была спинно-мозговой, судя по неудачному комплименту Сашкиным ногам и попытке обозвать тунику от Веры Вонг кофточкой. Сашка еще немного отомстил мокрому парню за тунику и решил переходить к более конструктивной части общения.
- Ты кто такой и что делаешь в моей квартире?
На слове "моей" Сашка засомневался... Комната и ванная были точно его, но вот прихожая... Прихожая явно была спорным участком.
- Пи-и-ить, - парень демонстрировал набор животных инстинктов, еще раз пошатнув веру Сашки в человечество.
- Одежду снимай.
Сашка был незлым, даже где-то чересчур мягкосердечным, к тому же, голый человек безопаснее по определению. Парень замялся, но послушно стянул прилипшую к телу футболку с братом - близнецом Спанч Боба. Задумчиво потеребил пряжку ремня, но под требовательным Сашкиным взором стушевался и потянул вниз непослушную мокрую джинсу. Сашка пожертвовал своим нелюбимым полотенцем и скомандовал:
- На кухню!

Сашка размешивал в чашке Колдрекс и слушал поток бреда, что доносился из-за стола. Нормально. Он сам всегда так делает в непонятных ситуациях, то есть паникует и несет чушь. Грохнув перед парнем горячее лекарство, отправился в ванную, чтобы закинуть подозрительно знакомое шмотье в машинку. Вернувшись, он увидел нетронутую кружку и притихшего гостя.
- Ты как вообще тут оказался? - Сашка пристроился напротив. – Вот, - выложил он старый телефон с покоцаным боком, который как-то уже находил в своей квартире. – Сдох, - виновато сообщил он парню.
Парень, покрутив чашку, подозрительно принюхался к жидкости. Пить не стал. С недоверием косясь на Сашку, сообщил, что шел домой, и тут же заявил права на свою прихожую. Опять попытался завернуть сомнительный комплимент. «Клеится он, что ли?» - недоумение Сашки прогрессировало. Но тут парень совершил роковую ошибку, назвав Сашку блядью.
Миролюбивый настрой испарился в одну секунду, как только Сашка припомнил утренний «сон». Он уже начал приподниматься из-за стола, чтобы невербально донести глубину своего разочарования, когда в дверь истерически заколотили. Машка! Вздохнув и вынужденно отложив экзекуцию за покушение на честь и достоинство, он пошел открывать дрожащую под дружеским напором дверь.
- Ну! Что тут? - Машка вихрем проскочила в прихожую, сунулась в комнату и на кухню. Сашка поспешил следом, чтобы предотвратить...
Кухня была пустой, и только так и не тронутая чашка с лекарством скучала у края столешницы в компании забытого телефона.
- Саш! Ты его видел? - Машка требовательно напирала на него, стараясь задавить грудью и харизмой.
- Видел, - вынужден был сдаться тот.
- Ну! - от нетерпения Машка чуть ли не прыгала. - Чего он хочет?
Сашка задумчиво уставился в декольте подруги. Где-то на периферии забрезжила мысль о том, чего хотел парень, но приличной ее назвать было нельзя, поэтому Сашка смущенно отвел глаза и пожал плечами.
- Это не совсем призрак, Маш. Он… - Сашка так не вовремя вспомнил, как парень жадно облизывал губы, требуя утолить похмельный сушняк, и усмехнулся. - Живой.
- Ты с ним поговорил?
- Не успел, - Сашка с удивлением констатировал разочарование от этого факта.
Напоив Машку чаем и задобрив бельгийским шоколадом, Сашка уселся в любимое кресло и открыл дневник.
«В жизни всегда должно быть место чуду».
Вспомнил он цитату, которую где-то подхватил. Чудо прочно ассоциировалось с небритым и похмельным «призраком».

***
Долго жалеть об исчезновении прекрасного видения не пришлось. Уже через неделю Сергей начал мечтать о том, чтобы это чудо случалось чуточку реже или хотя бы не так спонтанно. Пространство квартиры словно взбесилось, то и дело, подкидывая новые сюрпризы. Выползая утром из постели, он всякий раз рисковал наступить на кучку смятых шмоток, и хорошо, если на сверкающем в лучах солнца платье не было острой рыбьей чешуи. Кроме того, рядом в постели мог дрыхнуть весьма соблазнительный голый тип, трогать которого не рекомендовалось под страхом визга и смачного фонаря под глазом. Теперь эта лежачая провокация не теряла бдительности даже во сне. Под ноги частенько попадались острые каблуки туфель, к джинсам цеплялись тонкие чулки. В стремлении принять душ вполне реально было обломиться, застукав на сидении своего унитаза задумчивую полусонную фигуру или получив кулаком в глаз из-за мокрой цветастой шторки.
На кухне всё чаще обнаруживался всё тот же, хрупкий только на вид, субъект в легкомысленном халатике. Настроение субъекта было то агрессивным, то подчёркнуто сочувственным. Лапать его было довольно рискованно, особенно при наличии у того в руках чего-нибудь горячего. Потягивая из тонкой фарфоровой чашечки свой безвкусный бледный чаёк, парень смотрел с непередаваемой жалостью на то, как Серый поглощает свои подгоревшие полуфабрикаты. Неизвестно кого он жалел, едока или несчастную, крашеную в цвет мяса сою, но Серый давился, терял аппетит и рисковал сильно похудеть, если это не прекратится.
Однако в таком странном сосуществовании были и свои неоспоримые плюсы. В хорошем настроении видение было весьма приятным малым, не слишком умным, но по-своему мудрым и обезоруживающе милым. Это если не упоминать о заднице и десятках сантиметров ног, которых хватило бы, чтобы опоясать Серого дважды, если бы ему хоть что-то светило на эротическом горизонте. Один раз вечером им удалось неплохо посидеть за бутылочкой шампанского, которое Сергей искренне и взаимно ненавидел, и чудесно провести целых полчаса в приятной компании. Серый даже ни разу не схлопотал за очень лестные, на его взгляд, комплименты, узнал, что создание зовут Александрой (два раза «гы», но очень тихо и про себя), и успел провести ладонью по гладкой коленке. Но на том все его достижения заканчивались.
Однажды, проснувшись в чужой комнате, Сергей понял, что это уже полный швах, потому что одеться решительно не во что. Из его собственного в квартире была только кухня, где ничего, кроме скорлупы трёх яиц, отложенных на завтрак, крошечного полотенца для рук и двух прихваток, не могло послужить для прикрытия наготы. Пометавшись в трусах и немного попаниковав, Сергей рискнул позвонить по городскому телефону на работу, новый сотовый он так и не купил, хотя деньги уже были для этой цели отложены. Из трубки донёсся приятный женский голос, который сообщил ему, что он дозвонился до кондитерской с незнакомым названием. Серый извинился, положил трубку и повторил попытку ещё трижды, с тем же результатом. Это заставило задуматься. Хотя, следует признать, что задуматься надо было гораздо раньше. Серый отчаянно оттягивал момент, когда придётся придумать всему происходящему хоть какое-то объяснение. Версию Сашки о том, что один из них призрак, Сергей отверг, как несостоятельную. Если бы это было так, одному из них не приходилось бы зарабатывать на жизнь. Хотя, учитывая дневной рацион питания Сашки, тот вполне мог не быть человеком. Человек должен хоть иногда хоть что-нибудь есть.
Своим пыхтением и скрежетом шестерёнок в мозгу Серый разбудил сладко сопящего в подушку Сашку, получил крупной плюшевой свинкой по голове и учесал в ванную умываться. В конце концов, это можно сделать и в трусах. В ванной для него давно уже лежала вторая зубная щётка, как и в его собственной обитала Сашкина, купленная по его особому заказу, «цвета утренней зари». Сергей, разумеется, купил нужное не с первой попытки, но, в конце концов, снискал некоторое одобрение, обличённое во фразу «ты не совсем безнадёжен». Нет, чтоб сразу сказать, что хочет оранжевую!
Покончив с водными процедурами и даже, по новой традиции, отскоблив морду от извечной неистребимой щетины, Серый пополз на кухню. Его всё ещё не оставляла надежда, что, пока он будет собираться, пространство вновь извернётся и вернёт ему хотя бы джинсы. На запах омлета пришаркал зомбиподобный и слегка взъерошенный, как воробей, Сашка. Молча уселся на стул и уставился на пластиковую столешницу ничего не выражающим взглядом. К его губе прилипла тонкая невесомая прядь волос. Сергей осторожно провёл пальцами, снимая её.
- Опять кухня твоя? – печально вопросило чудо.
- Я купил свежие овощи и сделал «правильный» омлет, будешь? – несмело предложил Серый и, дождавшись неуверенного кивка, разложил еду по тарелкам.
Даже тосты поджарил. Из полезного горчичного хлеба, ага.
- Ты чего поднялся-то? – осторожно спросил Сергей, ещё не зная, в каком настроении будет пребывать прекрасное создание, когда всё же проснётся.
- Ты встал, я замёрз, - признался Сашка, и Серого раздуло от самодовольства. – Надо одеяло купить потеплее.
Сергей заметно сдулся, а Сашка добавил ещё немного сурового ворчания по поводу слонов, которые носятся по утрам в его тихой квартирке.
- Саш, - совсем уж неуверенно начал Серый, - а у тебя из одежды чего-нить не найдётся приличного? А то сегодня, как назло, из моих шмоток ничего, а я на работу опаздываю.
От взгляда, которым его одарил Сашка, Серому стало сильно не по себе. Чёт он опять не так сделал, или с настроением не угадал, но отступать было поздно.

***
Сашка, уткнувшись в подушку, слушал невнятное бормотание Серого и мысленно подгонял того. Да вали ты на работу! Тело бунтовало, наплевав на Сашкины принципы и вообще благоразумие, растекалось томностью под одеялом. Хотелось любви… Причем в самом физиологичном смысле этого слова. Хотелось до обострения всех животных инстинктов. Сашка жадно вдыхал чужой запах, что смешался с его собственным в невообразимый коктейль и подстегивал воображение пошлейшими картинками. Серый, наплескавшись, гремел на кухне. Сашка тенью проскользнул в ванную и в боевом темпе снял невыносимый напряг. Он автоматически выполз на аппетитный запах и узрел причину своего беспокойного утра. Серый, наплевав на тонкую душевную организацию травести, расхаживал по кухне в одних трусах. Сашка хмуро уставился на ямочки на пояснице, на обтянутую тонкой тканью задницу, и настроение испортилось еще больше.
Серый подсунул ему омлет и поделился очередной горестью по поводу, что одеть нечего, а работать нужно. Сашка расплылся в злорадной ухмылке.
- Выбирай, - царственным жестом махнул он в сторону комнаты, прекрасно осознавая, что ничего «приличного» там найти невозможно. Серый, быстро уничтожив омлет, тут же поскакал изучать дебри гардероба. Сашка перебрался в кресло и, устроив чашку с зеленым чаем на коленке, с наслаждением прислушивался к матерным междометиям и горестным комментариям парня. Словно бальзам на душу.
- Бля! - одиночный трагичный крик прозвучал как сигнал к действию. Сашка выпорхнул из кресла и рванул в комнату. Серый стоял там в позе, выражающей крайнюю степень отчаяния.
Сашкины джинсы обтекали ноги Серого, как вторая кожа, превращая того в концентрат гея. Белая, безобидная на вид футболка с глубоким вырезом обнажала ключицы и обтягивала торс, вторя джинсам.
- А что? - Сашка попытался унять истерический смех. - Тебе неплохо. Только худеть надо, - он укоризненно ткнул в намечающееся пивное брюшко. – Туфли, боюсь, на твои лыжи не налезут. А так kazaky форева!
Серый Сашкиного веселья не разделял. Он, жалобно заскулив, принялся сдирать с себя «дары данайца».
- Так и пойдешь в трусах? - Сашка с любопытством уставился на парня.
Тот попытался принять гордый, независимый вид и продефилировал мимо на кухню. Сашка наводил порядок в перерытом гардеробе, мысленно переодевая Серого в свои концертные шмотки, и ржал, наплевав на мужскую гордость, а заодно на честь и достоинство своего невольного соседа. Когда вещи были разложены по местам и попутно перемерена пара забытых вещиц, Сашка вдруг понял, что квартира пустая. Он метнулся на кухню, в ванную и застыл в своей прихожей.
- Ушел, - иррационально запечалилось что-то внутри. - Пропал.

Немая истерика накрыла ночью. Без предупреждающего разгона эмоций по шкале настроения. Она просто взорвалась водородной бомбой в Сашкиной груди. Он, стиснув зубы, пялился в чужой потолок и молча, по приобретенной много лет назад привычке, орал. Не выпущенный звук метался по телу, заставляя биться мелкой дрожью. Сашка, прижав подушку к животу, свернулся в тугой комок и вдавливал ее в себя. Это успокаивало. Каким-то странным образом сжатая в кулак ткань раскручивала эмоциональный штопор. Сашка тихо выскользнул из кровати и, наплевав на все принципы, обшарил джинсы Серого, что так вовремя попались под руку. Нащупав пачку сигарет, выудил одну и, забравшись на подоконник, жадно курил в ночь.
- Я не сошел с ума, - уговаривал себя Сашка. - Не сошел.
Но чужое окно, лишенное элегантной драпировки, и узкий пластик подоконника с годовой залежью пыли наталкивали на мысль, что Сашкина упорядоченная жизнь превратилась в полнейший бардак.
Он даже Машке об этом рассказать не мог! Подруга уже намекнула на знакомство с хорошим наркологом. Да и как это объяснить? Он сам не понимал, что происходит. Сигарета предательски быстро закончилась. Сашка вернулся в кровать. Помаявшись на «своей половине», он подполз к Сереге. Тепло человеческого тела успокаивало. Серый заворочался во сне, явно протестуя против холодных, как лягушачьи лапки, конечностей Сашки, что обвили его в попытке законектиться. Сонное, уютное тепло Сереги успокоило и разморило. Уткнувшись носом в ключицу, Сашка глубоко вдыхал уже привычный запах и засыпал. Он тоже имеет право на слабости.

Вечером, отработав свою часть шоу-программы, Сашка курил в гримерке. Выдыхая танцующий дым уже второй позволенной за сегодняшний день сигареты, что, вообще-то, являлось нарушением собственных правил, он смотрел на алый отпечаток на фильтре. Открыв дневник, вкропал туда вызревшую мысль: «Странное дело, стоит закрыть дверь, как туфли становятся орудием инквизиции, а спина разламывается от многочасовой работы на сцене. Я, будто елка, в мишуре и в гирляндах, но обесточенная».
У Сашки не было сил даже стянуть с себя длинное «в пол» платье с критично оголенной спиной. Он так и вернулся домой, на бесконечно высоких каблуках и сверкая фальшивыми стразами. Рухнув в любимое кухонное кресло, уставился на свой индивидуальный рассвет. Сейчас он встанет и стянет с себя это безобразие. Интересно, во сколько появится Серый? Сашка хмыкнул, понимая, что ждет его. Вот только посидит минуту. Одну минуту… Утренняя тишина кухни мягко обнимала ломкую фигуру что, откинув голову на спинку кресла, спала.

***
Серый не спал. Его разбудил тонкий металлический звон браслетов об пол. И теперь он сидел напротив кресла, подтянув одну ногу и устроив подбородок на сгибе локтя, смотрел на хрупкую красоту, будто составленного из тонких веток и плетения солнечных лучиков, тела. Платье сползло с плеча Сашки. Рука соскользнула с подлокотника и лежала на полу изящной лодочкой. На глянце губной помады рассветный полупрозрачный блик выглядел развратно и маняще. Ножка, нескромно развернутая коленом наружу, упиралась в Сергея босой стопой, кокетливо выглянув в просвет задравшегося подола.
Не удержавшись, Серый осторожно провёл пальцами по тонкому чулку вверх. Коснулся острого колена. Облизнул губы, поражаясь собственной наглости. Сашка как-то очень быстро стал для него чем-то столь же желанным, сколь и недосягаемым. Страх нарваться на бурное недовольство был почти таким же сильным, как желание прикоснуться. Почему-то было крайне важным, чтобы Сашка этого хотел, позволил, а в идеале – попросил сам. Но в эту минуту, в этом розоватом утреннем свете, всё казалось не вполне реальным, будто соприкоснулись какие-то мистические сферы, высвечивая двух измотанных чудесами людей, как песчинок в солнечном луче. Сейчас можно было всё, оставалось только преодолеть привычные опасения.
Серый сжал ладонь, с силой провёл по тонкому бедру, ощущая крепкие мышцы под гладкостью чулка. Добрался до резинки, провёл пальцами по её краю. Двинулся выше, задирая подол. Сашка промычал что-то во сне и причмокнул губами. Сергей тут же распрямился, встав на колени, и придвинулся, не убирая руку из-под платья, где уже нащупал неубедительную преграду нижнего белья. Губы у Сашки были восхитительны. Во всяком случае, на вид. Серый наклонился к Сашкиному лицу, ловя его дыхание. Сознание заволокло мечтательной дымкой. Серый уже видел, как сейчас, вот прямо сейчас, откроются глаза Сашки и тот спросит:
- Может, поцелуешь уже? А то я состарюсь раньше, чем ты решишься меня трахнуть.
И обязательно очень страстно выдохнет, как делают в порнофильмах. Уж Сергей не стал бы затягивать с выполнением просьбы, хотя было бы приятно заставить Сашку пуститься в уговоры или даже мольбы, но такой ход событий был бы слишком уж сомнителен даже в мечтах, а риск получить в глаз оставался чрезвычайно велик, в любом случае.
Они с Сашкой будут целоваться долго и вкусно, с пошлым причмокиванием. Под непривычным, сбивающим с толку вкусом помады проступит другой, настоящий. Тот, который бесполезно даже пытаться передать словами, но если он по нраву, то оторваться практически невозможно, собирая его губами, слизывая с чувствительных дёсен и нёба, вылавливая с юркого языка.
Платья Серый снимать, конечно, не умеет, да и нафиг возиться? Он просто стянет его вниз с плеч, под тихий треск швов и негромкие матерки Сашки, но, в конце концов, плюнет на это сложное дело, едва добравшись до живота. Тем более, что застрявший в рукавах Сашка должен выглядеть будоражаще сексуально и, почти наверняка, безобидно.
И вот тогда… тогда Сергей дёрнет подол вверх и станет любоваться, впитывая в себя изысканную развратность картинки и запоминая каждую деталь. Нетерпеливый взгляд Сашки, подстёгивающий к действию. Возбуждённый румянец. Язык, который мелькнёт между приоткрытых губ. Смазанная поцелуем помада. Резковатая линия худых плеч. Затвердевшие соски. Мятые складки ткани, беспорядочно обтекающие стройное тело и подчёркивающие его обнажённость. Головка полувозбуждённого члена, торчащая из-под кружевного края трусов. Широко разведённые ноги в чулках…
Потом Серый стянет ненужные кружева и разложит Сашку в кресле, устроив его ноги на подлокотниках. Сашка, конечно, тут же подастся вперёд и подхватит свои бёдра руками снизу. Дыхание его заметно участится. А Сергей проведёт руками от коленей к открытому для полного доступа паху. Прижмётся к полуголому телу. И Сашка тогда нежно шепнёт что-нибудь похабное, что заставит зарычать и…
- Только попробуй, – неожиданно предупредил Сашка немного хриплым со сна голосом и открыл глаза.
Серый замер. Грёзы испуганно разбежались, оставив на память стойкое возбуждение и сожаление, что реальный Сашка не так покладист, как воображаемый.
- Руку с моей задницы убери, - потребовал настоящий Сашка.
- А если нет?
Внутри Сергея плеснулась злость, обжигая корень языка желчной горечью.
- А если по морде? – спокойно поинтересовался Сашка, даже не пытаясь отстраниться.
От его холодного тона Серый стиснул зубы. Но под покровом уверенности на дне Сашкиных глаз трепыхался неподдельный испуг. Настоять на своём сейчас было равноценно насилию. И Серый отступил. Он медленно отстранился, стараясь не дать тупой безысходности расползтись в нечто ощутимое и материальное, способное управлять поступками, диктовать эмоции. Поднялся на ноги, усмехнулся, дивясь собственной самонадеянности, и подмигнул своему несбыточному. Ничего страшного. Всё, что случается, оно к лучшему. Всему своё время, видимо. Держа улыбку, он почти убедил себя, что всё так и есть, только где-то в глубине, на уровне солнечного сплетения, томился уголёк иррациональной обиды, скручивал нутро, дёргал беспорядочными разрядами. Ничего. Всему есть причины.
- Пойду в душ. Всё равно проснулся уже, - негромко сообщил Серый.
А в ванной, не в состоянии кончить под навязчивый шепоток давешних воображаемых картинок, шибанул со всей дури кулаком по весёленькому цветному кафелю, расцарапал руку о затейливый завиток Сашкиной полочки для шампуней и настроил душ на ледяной поток. Позже, заклеивая глубокие царапины обнаруженным тут же, в аптечке, пластырем, пришёл к философскому выводу, что красота, она всегда такая, вот, как полочка эта дурацкая, красиво, бессмысленно, больно… а всё равно врежешься, потому что идиот и нефиг размахивать чем ни попадя. Самое смешное, что в душе Серый уже давно полагал Сашку своим. Ещё смешнее, что Сашка так не думал. И совсем уж уржаться, что они всё равно не могут разойтись по разным углам ринга. Хотя это, как раз, может, и к лучшему.
- Саш, - Сергей вышел из ванной и привычно поискал своего невольного соседа, но того уже нигде не было. – Прости меня, - попросил он, глядя на пустое сидение кресла.

***
Сашка, подтянув колени к груди, втиснувшись грудной клеткой в эту импровизированную баррикаду, старался унять сердечный перестук. Черт! Злость, то ли на себя, то ли на Серого, томилась, перекипала, окрашивалась сожалением. Хотелось подойти к ванной и поскрестись в плотно закрытую дверь. Вернуть то томление, которое разбудило его. Плюнуть на все и с размаху ухнуть в этот горячий взгляд. Захлебнуться в волнах желания, что Серый расплескал в этом утреннем мареве полусна. Сашка провел ладонью по ноге, повторяя движение Серого, и выполз из кресла. Спустил с плеч платье, и оно, словно издеваясь, лаская, сползло по телу вниз.
- Сереж, - Сашка стоял у двери, прислушиваясь к тишине. – Сереж, - он прижался лбом к равнодушной прохладе дерева. Обрисовал ажурный край чулка, удивляясь робости, что задрожала в движениях и подселила в голос растерянность. Тишина была абсолютной. Сашка потянул за ручку и несмело переступил порог. Никого. Он присел на бортик ванной и, повернув рычаг, включил воду. Плеснул на стену и смотрел, как капли слезами скатываются по кафелю, замирают маленькими круглыми линзами, выпячивая неровности плитки. Пусто.
Сашка задрал голову, удерживая эмоции за кромкой нижнего века, и наткнулся взглядом на полку. Охнув, привстал и провел пальцами по красным разводам. Кровь! Что случилось?! Внутри, заряженная шквалом противоречивых чувств, что с утра успел хапнуть Сашка, дурниной заголосила истерика. Что случилось?! Ответ нужен был немедленно! Сию минуту и, желательно, в натуральную величину, с неизменной утреней щетиной и заспанным взглядом. Сашка в несколько секунд проскакал все квадратные метры, надеясь на то, что квартиру перекосило именно сейчас. Но жилплощадь была до безобразия своя. Он вцепился в найденный кофр от Серёгиного ноутбука и бестолково помотылялся с ним из угла в угол.
- Машк! – орал он в трубку, - Машка, он пропал, а в ванной кровища! Машка! Почему в ванной? Это так жутко!
- Кто пропал? – Машка даже матернуться от неожиданности забыла.
- Серый, - Сашка на секунду заткнулся в сомнениях, потом, плюнув на все, разразился путаной историей квартирных перекосов.
- Так, без паники! Я скоро буду.
- Машка, возьми всю свою поибень. Надо застопорить эти гребаные выпады, - созрел решением Сашка.
«Поибень» Машка собрала в одну секунду, перекинув сумку через плечо, перепуганной кошкой метнулась к Сашке, по пути тыкая в кнопки телефона, вызывая скорую и, заодно, вызванивая наркологов. Мало ли…

Сборище людей в халатах сильно напоминало планерку в дурдоме. Сашка, кутаясь в кружевную имитацию кимоно, неловко ежился под пристальными взглядами врачей.
- Кровь на анализ мы взяли. Но сейчас столько дури официально продается, что… - эскулап пожал плечами и засунул громадные кулачищи в растянутые карманы мятого халата. – Слышь, красота, - обратился он к Сашке, - ты мне, как на духу, выкладывай, от чего тебя чистить.
- Не принимаю я ничего. И не пью почти! - Сашка уже не истерил, опасаясь этих ручищ.
- Оно и видно, - док критично обозрел парня, который кутался, судя по всему, в занавеску от окна, да еще и щеголял в чулках. - Не принимает он… Ладно, - сдался, видимо, док, смирившись с упорством не желающего идти ни на какие виды контакта больным… – я тут вам рецептик накатаю и рекомендовал бы, все же, нанести визит… - он наабракадабрил каракули в больничный бланк и протянул его Машке. - Присматривайте за ним. У этих актрисуль тонкая психика, да и белая горячка – обычное дело. Но лечить надо, однозначно.
Закрыв дверь за коновалами, Сашка прижался к ней спиной. Машка, очевидно, была решительно настроена наделать ему добра. Она отбуксировала Сашку в его любимое кресло, где он скрутился в костлявый комок. Заставила его послушно вылакать куриный бульон, который был сварен, скорее, для душевного равновесия. Сашка закутался в теплый плед и клятвенно заверил ее, что сдаст все известные анализы. Машка, успокоенная покладистостью пациента, вспомнила про свое шаманство и самозабвенно принялась окуривать квартиру на редкость вонючим гербарием. Кухонный стол дрогнул, теряя жесткость очертаний, картинка помутнела на мгновение и тут же приобрела резкость. Только стол был совершенно другой, да и вся кухня тоже. Машка, тихо охнув, выпустила из рук импровизированное кадило, которое нещадно чадило, и присела на колченогий табурет в совершенно чужой кухне.
- Вот такие дела, - Сашка выкарабкался из-под пледа и деловито заглянул в холодильник. Утренние переживания сожгли кучу калорий, можно себе позволить даже вот этот кусок сыра, и оливки тоже сойдут. – Будешь? - протянул он очумевшей подруге жалкую имитацию салатика.
Та на автомате запихнула в себя оливку и осторожно потрогала угол стола.
- Очешуеть, - вынесла она верный вердикт происходящему. - Саш… - расскажи-ка мне все по-новой?
Сашка уютно устроился в кресле и, пристроив чашку с сыром и оливками на коленях, принялся выкладывать затейливую быль.
- Чем это тут воняет? Ты кто? - Серый с недовольным лицом застыл на пороге собственной кухни, созерцая почти неодетого Сашку и взлохмаченную Машку. Покосился на Сашкины коленки, зацепился взглядом за пустую чашку, где раньше явно была еда, и его желудок тихо, но настойчиво рыкнул, сожалея о пропущенном ужине.
- Машка – медиум, - Сашка выловил последний ломтик сыра и облизал пальцы. - Надо что-то с этим делать, Сереж. Лично меня это все уже порядком… - Сашка оборвал себя на полуслове, вспомнив, что он леди, перестал вылизывать пальцы и закончил уже другим тоном, - осточертело.


Дата добавления: 2015-08-05; просмотров: 47 | Нарушение авторских прав


<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Часть 1| Часть 3

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.009 сек.)