II. Десять сфирот

Постулировав существование Абсолюта и Бесконечного, Каббала направляет свой интерес на способ манифестации потаенной или непостижимой природы. Процесс последовательного элиминирования, о котором мы уже говорили, позволил разработать основные положения концепции Божества; теперь дело было за тем, чтобы описание абсолютной реальности того, что последовательно очищалось от любых признаков реализма, дало в результате нечто, выходящее за пределы интеллектуальных возможностей постижения, несмотря на то что эти методично и скрупулезно сформулированные антитезы антропоморфизму были, по сути, такой же конструкцией человеческого ума, что и система, которую она должна была заменить. Интеллектуальная трудность стала основанием для возгонки концепции ценой человеческого разума, посредством которого она была столь тщательно сконструирована¹. Теперь еврей столкнулся как минимум с двумя проблемами, требовавшими от него новых интеллектуальных усилий: это latens Deitas, скрытый Бог Эйн-Соф. Необходимо было объяснить наличие соединительных уз между этим Божеством в Его сокрытости и видимой вселенной, рупором которой выступает человек; что, впрочем, является проблемой для любой философии, начинающей и заканчивающей в беспредельном. Вторая проблема коренилась в его собственном наследии и избранничестве и сводилась к необходимости установить еще одну связь между абсолютной трансцендентностью Эйн-Соф, не знающей каких-либо границ, вне человеческой меры, вне всяких отношений, и антропоморфным Господом Израиля, рост и размеры которого поддавались ухищренным калькуляциям раввинов; ведь действительно большая часть Его членов упоминается в Священных Писаниях с достаточной полнотой и частотой, чтобы посвященный ученый мог составить себе ясное представление о «теле Бога» и описать его по желанию, а это желание, как мы убедились, у него было, со всеми деталями и подробностями в книге, посвященной этому вопросу. В данный момент нас интересует только первая проблема, а именно сложность объяснения причины, по которой состояние самодостаточности и сокрытости, в котором Бог предвечно пребывал в Себе, в некий момент потребовало иного модуса, как бы добавленного сверх предшествующего. Я сказал «добавленного», отталкиваясь от понятия достаточности; на самом деле этот термин неадекватен и не может применяться к такому роду отношения, к которому, впрочем, неприменима никакая терминология. Non ens, пребывающий в non est, подобен нулю в десятеричной системе²; сам по себе он ничто, и его протяженность не дает ничего; к нему нельзя ничего прибавить, но любое число он увеличивает на порядок. Решение, предлагаемое Каббалой, материально не отличается от решений других философских систем и религий, постулирующих Первопричину. Словом, это акт Божественной Воли. «В нем, – говорит Майер, – Незнаемый Абсолют, выше всякого числа, раскрыл Себя посредством эманации, в которой он имманентен, но по отношению к которой в то же время трансцендентен»³. Здесь мы имеем дело с системой спекулятивной философии, и, традиционная она по своему духу или нет, было бы неправильно думать, будто ей удалось обойти трудности, с которыми сталкивались другие философские системы, или с ограниченностью своего времени. Чтобы признать возможность наличия воли⁴ или сознания⁵ в непознаваемом Божестве, каббалистическая гипотеза строится на предположении, что вечность предшествует этому инициирующему акту Божественной Воли и в скрытом существовании Эйн-Соф возникает некая непоследовательность. И то и другое по общему и почти неизбежному анахронизму усваивается Эйн-Соф, вопреки уже приводимому предостережению самого Зогара: «Горе тому, кто придает Богу какой бы то ни было вид или атрибут, даже из принадлежащих Ему»⁶. Поздние комментаторы Зогара либо не осознают, либо игнорируют эту трудность. Так, в трактате «Царская долина» рабби Нафтали Хирца (Naphthaly Hirtz) говорится: «Благословенно будет Святое Имя Его! Прежде, чем что-либо было, Он Своей простой Волей предложил Себе создать миры. Ибо Царя без народа не бывает, как написано в Притч., 14: 28: «Во множестве народа – величие царя». И такова природа высшей Доброты – творить добро. А посему, если бы этого мира не было, на кого бы Он изливал его?»⁷ Экзегетическая литература, такие трактаты, как «Врата Света», указывают, что действие Божественной Воли в порождении эманаций – акт столь таинственный, что никакое создание, даже сам Моисей, не может постичь его⁸. В то же время эта воля есть beneplacitum, благоволение, и beneplacitum termino carens, благоволение без конца и предела. Поэтому мотив, по которому создана вселенная, тот же, по которому милость Божья даруется боящимся Его, после чего излишне будет говорить, что оптимизм является основоположной чертой Каббалы и что, по Зогару, этот мир, в определенном смысле, лучший из миров, как уверяет Роберт Саути.

Теперь, когда мы увидели, что переход Божественной Сущности от состояния non ens, как и превращение человека из состояния просто материального создания, совершился таинственным действием Божественной Воли, нам следует рассмотреть природу этого процесса, и здесь мы возвращаемся к слову, мной уже ранее упомянутому, а именно эманации⁹. Каббала имплицитно опровергает аксиому ex nihilo nihil fit*, потому что non ens, пребывающее в состоянии необусловленности (недетерминированности), где нет ни времени, ни пространства¹⁰, есть полнота, содержащая в себе все. Ex plenitudine ista omnia fiunt*. В этой Божественной Полноте, сущей предвечно, было бытие всех миров, которые затем изошли от Бога. Следовательно, каббалистическая система в широком смысле есть система эманации¹¹. Когда говорят, что эманация не ее единственный фундамент, поскольку-де она основывается также на идее тождества мысли и существования¹², иначе на доктрине Божественной Имманентности, то, надо заметить, в литературе есть много положений, в совокупности подтверждающих этот взгляд, принимая во внимание, разумеется, противоречия и темноты в источниках. Но в данном случае нашей задаче – и это подтверждается авторитетом Зогара – более соответствует идея о том, что эманация особым образом присуща Божественной Природе в ее Самораскрытии, дабы она могла быть в конечном итоге явлена извне и изнутри вселенной, отношение которой к Богу выражается не символической державой в царской длани и даже не завесой или облачением, а скорее космическим таинством, внутренней силой и непреложным подателем благодати которого Он является. Что же касается прочего, здесь достаточно будет сказать, что после Мира Эманации есть каббалистический Мир Творения.

Первое следствие акта Божественной Воли – манифестация или развертывание Божественных атрибутов, – другими словами, переход Божества от непроявленного модуса к активному, насколько все эти термины могут быть приложимы к состоянию, когда не было ни мироздания, в котором манифестация могла иметь место, ни сотворенного разума, чтобы познать ее, ни объекта приложения активности. Как в постулированном состоянии сокрытости Бог был выше всякого числа, так вследствие Своей деятельности Он произвел числа, и декада или десятерица – в смысле сфирот – изошла из Эйн-Соф. Не будем столь ограниченны, чтобы полагать, будто речь идет о простых арифметических цифрах: это были власти (powers), силы (forces), энергии (vitalities), достоинства (virtues, силы, качества), атрибуты, начала (principles, принципы, начальства), произведенные или раскрытые таким образом, и это десять сфирот, перечисляемые ниже со всеми их любопытными названиями и титулами:¹³

I. כתר = Кетер, Высший Венец или Корона.

II. חכמה = Хохма, Мудрость (Премудрость).

III כינח = Бина, Разум или Понимание.

IV. חםד = Хесед, Милость, иначе גדולה Гдула, Величие,

Доб рота или Великолепие.

V. גבורה = Гвура, Строгость, Суд, Благоговейный страх, Власть.

VI. תפארת = Тиферет, Красота.

VII. נצח = Нецах, Победа.

VIII. הוד = Ход, Слава.

IX. יסוד = Йесод, Основание.

X. מלכות = Малкут, Царство.

Соединение Хохмы и Бины производит псевдоэманацию, именуемую Даат, Знание, но она не из числа сфирот¹⁴.

Этим десяти эманациям-выступлениям, или числам, придаются различные смыслы; несомненно, изучение каббалистической системы сфирот – это большое самостоятельное исследование, причем исключительно трудное; но здесь мы не пытаемся представить ее в исчерпывающей полноте, довольствуясь ее основной символикой¹⁵. Иными словами, нас в данном случае интересует не то, что она должна скрывать для предполагаемого узкого круга посвященных, на что претендует Зогар, а то, что она должна была объяснять, а это объяснение может дать определенное основание для утверждения, что вне этого круга она представляет широкое поле для фантазирования.

Ни одна литература не позволяет дальше определенного предела приписывать ей наличие двойного смысла; теория многослойных аллегорий – главным образом плод изощренной изобретательности критика; лучший пример ценности подобного подхода мы имеем в талмудической экзегетике¹⁶.

Изначальная цель сфиротической системы заключалась, безусловно, в необходимости найти промежуточные звенья между Божеством и материальным миром. Это цель всех эманационистских доктрин. Вместе с тем, отбрасывая всевозможные беспочвенные гадания, мы должны быть крайне осторожны и не впадать в другую крайность, дабы не выплеснуть вместе с водой и ребенка. Соединить края пропасти, разделяющей конечное и бесконечное, и выстроить ступени соответствия между непостижимой чистотой Божественной Природы и нечистотой, усваиваемой материи всеми древними теософскими системами, было не единственной целью сфиротической конструкции, о чем иногда забывает ученый академического толка.

Враждебно настроенные по отношению к Каббале критики типа доктора Гинсбурга¹⁷ утверждают, что как в ранней каббалистической литературе не содержится доктрины Эйн-Соф, так нет в ней и концепции сфирот; однако зародыш сфиротической схемы есть, безусловно, в Сефер Йецире. Десять предвечных чисел в этом трактате, в сущности, и есть десять сфирот, и на этот счет не может быть другого мнения¹⁸.

Дата добавления: 2015-08-05