IX. Мидраш ха-Неелам – Сокровенный Мидраш

Известно, что Вальтер Скотт ставил в качестве эпиграфов к главам своих романов цитаты из якобы старинных пьес, на самом деле выдуманных им, причем эти поэтические отрывки нередко значительно лучше его собственных известных стихов. Те, кто верит – хотя таких в наши дни осталось, думаю, немного, – что рабби Моше де Леон написал Зогар «из собственной головы», точно так же должны подходить к некоторым фрагментам неизвестных трактатов, нигде, помимо Зогара не встречающихся. О некоторых из них тоже можно было бы сказать, что подчас они лучше и замечательнее основного Зогара. Как мы видели, ученый мир Каббалы в прошлом единодушно поставил Книгу Сокрытия выше прочих бесед, приписываемых Шимону бар Йохаю; что касается объекта нашего изыскания в этом параграфе, то надо сразу признать, что Мидраш ха-Неелам, или Тайное Толкование, никогда не пользовался аналогичным интересом. Его большие фрагменты в следующем порядке распределены в Мантуанском издании Зогара: Pt. I. Col. 257, 260, 261, 264, 265, 268, 269, 272, 273, 276, 296, 370. Основной темой этих фрагментов являются судьба душ, грядущие наказания и воздаяния, воскресение тела, высший Рай и его соотношение с нижним Раем, а также учение об ангелах и демонах. Но эти темы мы будем подробно рассматривать в соответствующих местах. Здесь же стоит привести некоторые положения трактата о душе и ее судьбе, не поступаясь интересами позднейшего рассмотрения этой темы. В начале Мидраша, а точнее, в том пункте, где он впервые приводится в Зогаре¹, мы слышим не только о душе в славе, поскольку она так возносится на небеса, но и что это сияние славы называется посещением Пресвятого, что надо понимать как ее пребывание в Божественном Присутствии*. Вместе с тем это отсвет грядущего события, потому что сказано, что Всевышний является душе в сопровождении Авраама, Исаака и Иакова. Говорится также со ссылкой на авторитет рабби Элеазара, что души праведных мечтают о том мгновении, когда они оставят суету этого мира и насладятся будущей жизнью; но вся картина, нарисованная здесь, в Мидраше, пронизана антропоморфизмами более обычного; и даже когда чуть дальше говорится, что услаждение души на небесах заключается в созерцании славы Божией и насыщении высшими светами, уровень от этого не становится выше и даже близко не подходит к томистской концепции блаженного видения, хотя невозможно отрицать, что в своем предельном выражении и при всех своих метаморфозах это также доктрина отделения души, запечатленной печатями вечности. Остается добавить, что эта точка зрения нигде, кроме Мидраш ха-Неелам, не встречается.

Вместе с тем идея о том, что Свет в небесном мире является пищей тех, кто получил доступ туда, возвращает нас к теме, которую мы уже затрагивали, а именно теме Пресуществленного Хлеба, и здесь, в Сокровенном Мидраше, она по-новому развертывается перед нами². Разные законоучители Израиля обсуждают время, которое наступит после воскресения, когда Святой Благословенный соединится со Своими созданиями, праведные познают Его присутствие в сердце и они будут знать Его, как если бы видели Его воочию, – мотив, который мы еще не слышали. Сообщается, что в это время Святой и Благословенный приготовит пир праведникам, то есть духовное пиршество, описываемое как сияние Шхины между Херувимами на Престоле Милости. Далее говорится, что это будет трапеза радости, испытываемой от близости Святому, то есть праведники возрадуются Его радостью³. Праведникам уготовано вино, хранимое для них от Сотворения мира, и это должно символизировать Скрытые и Незапамятные Тайны, которые будут открыты в будущем веке.

В этом исключительно ярком пассаже Мидраш ха-Неелам далеко уходит от нелепой аллегории Талмуда с солением Левиафана, даже если нам возразят, что суть этого раввинистического рассказа сводится к одной фразе: «Не видел того глаз, не слышало ухо, не приходило то на сердце человека, что приготовил Бог любящим Его»⁴. Исаак Майер пытался углубить смысл, указав, что слово «вино» в каббалистическом истолковании означает «таинственную витальность и духовную энергию тварных существ», мнение, базирующееся на нотариконе, то есть числовом значении слова «вино» = 70 = СОД, или «тайна»⁵. Как бы то ни было, сам Мидраш дает более глубокое объяснение; по его толкованию, Левиафан Исайи и Талмуда, бегемот Иова и аналогичных раввинистических преданий суть вещи, написанные для толпы, до которой доходят только материальные представления о наказаниях и наградах. Мы же понимаем, что такое вера праведников и куда устремлены их духовные чаяния, знаем, что они жаждут «радоваться с Богом чисто духовной радостью».

В остальном Мидраш ха-Неелам доносит до нас то же, что мы узнаем из других текстов: изучение Доктрины и изучение ее Тайного Закона составляло основное утешение сынов Учения в изгнании в христианскую эру. Храм был разрушен, и невозможно было приносить жертвы; но неизменным оставался Закон. И наградой за верность ему был мир грядущий, понимаемый как Гора Господня, гора Восхищения и Блаженства⁶.

Дата добавления: 2015-08-05