Глава 9. Последние пару часов Дита пыталась заснуть

Последние пару часов Дита пыталась заснуть. В голове перекатывалась тупая боль, отдаваясь в глаза резью, хотя она держала их закрытыми.

В конце концов, сдалась.

Оперевшись руками, поднялась с твердого, не смотря на резиновое покрытие пола, уселась, откинувшись спиной на стену. На улице рассвет… Если судить по огромным мониторам, расположенным по всем четырем сторонам света. В убежище не было окон, их заменяли выведенные на экран картинки, поступающие с расположенных на улице камер. Ночью, когда Дита сюда приехала, она долго стояла на пороге, безо всякого интереса осматривая место, где собиралась отсидеться и прийти в себя. Придумать, что вообще делать дальше.

Убежищем оказалась совершено пустая круглая комната с огромными мониторами под потолком, покрытым рельефным резиновым покрытием полом и холодными бетонными стенами. В стене напротив входной двери, больше напоминающей овальный люк, располагалась дверца в небольшую кабинку с унитазом и крошечной раковиной. И больше ничего, кроме самой Диты, ее рюкзака и еще одного ершистого парнишки с дикими глазами.

Они даже не познакомились. Дита по приходу увидала на его шее ошейник и сделала вывод, что это беглец из новой партии примитивок. Бойкий юноша, раз успел сюда добраться, так же бесцветно думала она.

Однако сейчас, утром она поняла, что не сможет заснуть и что молчать больше тоже не может. Потому что мысли все как одна своевольно поворачивают в одну и ту же сторону и это просто невыносимо! Нужно переключиться, пусть даже заставить этого мальчишку болтать без умолку и перечислить, к примеру, все конфеты, что он съел в детстве. Какие песни слушал. По каким улицам и с кем гулял. Что угодно, только бы не думать…

— Хочешь есть? — Дита изучающе заскользила глазами по фигуре соседа. На нем был защитного цвета комбинезон, разорванный на коленях и локтях и несколько царапин на лице.

Он совсем не походил на…

Дита сунула в рот крепко сжатый кулак и сильно прикусила костяшки. И чтоб больше ни разу!

Не-ет, этот остров все-таки ее добьет. Но не сейчас, сейчас она придет в себя и еще немного потрепыхается. Это будет ее наказанием за доверчивость. За глупость, переходящую в кретинизм и попытки связать жизнь с человеком, который в принципе ни в ком не нуждается, потому что его привязанности атрофированы за ненадобностью, как у современного человека аппендицит.

Это же надо было так… Такой дурой быть! Как она там думала? Общается, как с равной. Ни разу не ударил. Вернулся…

Дита снова прикусила костяшки, на этот раз так сильно, что даже вскрикнула.

Непроизвольно поймала настороженный взгляд мальчишки.

Мальчишка… Она усмехнулась. Возрастом не младше ее самой, но в данный момент она уже почти не примитивка. Она выжила, а что случится с ним через время, которое ей удалось протянуть на Острове, еще неизвестно. Потому просто мальчишка.

— Ты припадочная, что ли? — опасливо спросил он.

— Нет… Просто этот дебильный остров травит меня все сильнее. Еще немного и все… капец.

Она широко усмехнулась и снова уловила в его взгляде опасения. Он явно считал Диту немного не в своем уме. А может и много.

— Так что, есть будешь? — она подтянула рюкзак ближе.

Тут уж парень не сплоховал. Сумасшедшая, нет, какая разница, если у нее есть жратва?

— Да.

Дита откинула крышку и принялась расслаблять крепко затянутый верх. Получалось плохо, пальцы почти не слушались. Как ей вообще удалось затянуть его так сильно? Аффект, не иначе.

Кое-как ослабив веревку, сунула внутрь одну руку, нащупала бумажный пакет и вытащила наружу. Почти выдернула, отчего рюкзак свалился на пол, а из него на пол со стуком вывалился синий шар и медленно покатился в сторону.

Мальчишка уставился на него круглыми глазами.

— Это… синий шар? — изумлено спросил.

— Да.

— Где взяла?

— Украла, — Дита равнодушно поймала шар и вернула в рюкзак. Паршиво… Не нужно было, чтобы мальчишка видел ее запасы, ведь если он собирается выжить, скоро ему придет в голову, что можно взять их себе. Черт, надо валить в другое укрытие, а как неохота двигаться.

— Круто… Синий шар, машина, — он перевел глаза ей за спину. Дита специально села так, чтобы не видеть машину Васлава, на которой сюда доехала. Ключи она оставила в замке зажигания, чтобы ее легко было завести и забрать, если кому приспичит это сделать. Сейчас было не до машины, слишком много других проблем, чтобы еще заморачиваться обдумыванием, куда ее прятать. Дита не знала, что станет делать Мэтр, когда обнаружит пропажу шаров и машины. Может это не такая уж и ценность, чтобы он стал тратить время на поиски. На свой счет она не обольщалась тем более.

— Машину тоже украла.

Мальчишка молча присвистнул. В другое время такое неприкрытое уважение сильно бы ее позабавило, но не сейчас. Дита молча протянула ему бутерброды.

— А ты?

— Не хочу, — голова снова стала тяжелой, как всегда бывало после снотворного. Этот ублюдок напоил ее снотворным, чтобы без помех привести и отодрать эту…

Чтобы не поднимать голову, Дита вцепилась зубами в то, что под них попалось — в коленку.

Как бы заснуть… Или лучше не спать, а смыться, пока мальчишка не понял, как просто сейчас отобрать у нее рюкзак вместе со всем содержимым.

— А почему ты машину бросила тут?

Она не сразу поняла, что вопрос к ней. Пожала плечами, не поднимая головы, пробурчала.

— Пофигу, где.

— А разве тебя не ищут?

Она снова пожала плечами и уже не стала отвечать.

— Если ищут, то по машине сразу поймут, что ты в убежище.

— Неважно. В убежище никто не войдет. Табу.

— Ясно.

Потом мальчишка усердно жевал и от удовольствия даже что-то негромко напевал.

Под эти незамысловатые звуки Дита почти задремала, и даже почти увидела какой-то сон, который резко прервался, когда мальчишка вдруг изумлено вскрикнул. Она испугано вскинула на него глаза. Впереди на мониторе солнце стояло уже высоко и дул сильный ветер, лес вокруг покачивался, как на качелях.

— Смотри, — заговорил мальчишка. — За машиной приехали… Здоровый такой, весь в черном… даже отсюда видно какая морда злая. Ты… у него, что ли машину угнала? Ну ты рисковая…

В груди вдруг стало холодно. Дита не думала о том, что Васлав так быстро появится поблизости. А она еще не готова видеть его живьем.

— Не бойся, — с усилием заставляя двигаться губы и язык, сказала мальчишке, — он не сможет войти.

Было сложно удержаться и не оглянуться на экран. Когда она еще его увидит? И увидит ли вообще?

Нет! Этот урод исчез из ее жизни! Дита его не просто вычеркнула, а вырвала с корнем и больше не станет вспоминать. Никогда! Пусть он по-быстрому забирает машину и катится отсюда к чертовой матери, твердила Дита, сжавшись в комок и обхватив голову руками. Ее даже покачивало и хотелось ничего не видеть и не слышать, но раздался необычный звук и она снова подняла голову.

Мальчишка хрипел, выпучив глаза, не в силах произнести не слова.

Входная дверь открывалась, запуская внутрь свет и свежий воздух. Вместе с ними в убежище вошел Васлав. Дита замерла за секунду до того, когда его лихорадочный взгляд остановился на ее фигуре. Это, наверное, ей мерещиться. Он не мог войти… не мог! Белый шар! За это штрафуют в размере целого белого шара! Это просто невероятная сумма и даже Васлав не может разбрасываться такими деньгами!

Васлав быстро сделал два шага и оказался напротив. Через секунду схватил Диту за шиворот и дернул вверх. Сопротивляться она не могла, сил не было, а еще это изумление… Но Дита постаралась взять себя в руки и вырваться. А когда не получилось, потому что его хватка напоминала капкан на медведя, в который по ошибке попала безобидная белка, остановилась и выпрямилась.

— Руки убери, — спокойно сказала, упрямо смотря снизу вверх.

Васлав не отпустил, а наоборот наклонился и уставился в глаза. Дита поморщилась и отвернулась. Она больше не знает этого человека и знать не хочет! И думать не станет, что он только что потратил белый шар…

Потом ее подняли и без комментариев потащили к выходу.

— Пусти меня!

Васлав молча пнул дверь ногой и вынес Диту на улицу. Ветерок тут же игриво задергал ее волосы.

— Пусти, я сказала!

Постепенно апатия сменялась злостью. К моменту, когда Васлав донес ее до машины, ярость взметнулась шквалом бешенства.

— Ублюдок! — кричала Дита. — Пусти меня, скотина! Руки свои вонючие убери, я не желаю, чтобы такой урод, как ты, ко мне прикасался!

Он молча подтащил ее к дверце с пассажирской стороны салона.

— Я никуда не поеду! Пошел вон! — теперь у нее хватило сил даже пинаться. Дита попыталась сжать кулак и ударить его. Не особо получилось, потому что он быстро прижал ее к машине, не давая сделать широкого размаха, который просто необходим для того, чтобы заехать ему как следует. Это было обидно. Несправедливо, когда побеждает тот, кто физически сильнее.

— Ненавижу тебя! Ненавижу вас всех! — орала Дита и от обиды, что не получается его даже ударить, чтобы причинить хоть тысячную часть той боли, которую причинили ей, по щекам покатились слезы. — Ненавижу этот вонючий тухлый остров. Лучше сдохнуть, чем стать такой, как все вы. Ублюдки!

Васлав молча прижимал ее к машине, удерживая руки.

— Отпусти меня! Я так больше не могу. Видеть тебя не могу, — мрачно сообщила она, в конце концов. — Я тебя ненавижу, понимаешь?

Ей показалось, что на секунду его руки ослабили хватку, но тут же сжали еще крепче. Только тогда Васлав заговорил.

— Сейчас приедем домой, там поговорим, — спокойно заявил.

— Нет!

Она дернулась еще раз, уже молча сжав зубы и пинаясь так сильно, будто от этого зависела ее жизнь. Удалось попасть ему по лодыжке и Васлав зашипел сквозь зубы. Это прибавило уверенности и Дита принялась вырываться еще усерднее. Тогда он отодвинул ее немного в сторону, открыл дверцу машины и зашарил одной рукой по сиденью.

Дита упрямо вырывалась на свободу. И откуда силы взялись?

— Успокойся, — сказал он еще раз.

В ответ Дита тут же освободила руку, попытавшись его ударить. Он уклонился, прижимаясь сбоку и буквально через секунду она почувствовала, как в ягодицу впивается что-то острое.

И холод укола, растекающийся внутри.

— Ты…

Через минуту Васлав ее отпустил, а Дита уже не могла ничего делать, ноги не держали, потому она съехала на землю, уставилась в примятую своей ногой траву и застыла. По одной из травинок бодро перебирая лапками, деловито полз небольшой коричневый жук.

— Ублюдок… — язык немилосердно заплетался.

Васлав поднял ее и усадил в машину. Пристегнул ремнем, захлопнул дверцу. Потом сел на водительское место и тут же покатил через поле к дороге.

— Ненавижу… — последнее, что сказала Дита перед тем, как отключится.

…Мама уходила. Прямо в небо по серебристому лучу и сама напоминала такой же луч: яркая, смеющаяся, счастливая.

— Я хочу с тобой, — кричала Дита, но мама только мягко качала головой и поднималась все выше. Внизу ее ничего не держало. Еще немного и Диту она просто уже не слышала. Та так и осталась где-то внизу, с тоской любуясь сверкающими звездами и дорожками из луной светящейся пыли, среди которых пропадала мама. Диту туда не пускали. Несправедливо…

Что-то холодное и мокрое… Дита поморщилась и открыла глаза. Кожа мокрая, по щеке текут капли воды. Напротив Васлав с губкой в руке. Губка прошлась по ее лбу и Дита отмахнулась от нее, как от мерзкого насекомого. Васлав тут же убрал руку, пропал и вернулся со стаканом воды. Во рту так пересохло, что Дита позволила поднести стакан к своим губам и себя напоить.

Потом принялась осматриваться. Это его комната. И лежит она… на его кровати. На той самой кровати, где он этой ночью…

Дита попыталась подняться и слезть отсюда. Она не желала находиться так близко к этому месту. Ее тошнило при одной мысли о том, что тут недавно происходило и что она лежит на тех самых простынях. Сил практически не было, голова кружилась и Дита напоминала себе кисель, который пытается вытянуться тонкой линией и достать до неба. И все равно старательно двигалась прочь.

— Куда?

Васлав подхватил ее уже на краю и пододвинул обратно на середину.

— Пусти. Меня сейчас стошнит от твоей кровати…

— Почему?

Дита молча попробовала перебраться на другую сторону, от него подальше, но Васлав наклонился ближе, ее удерживая.

— Потому что ты видела, что я делал на ней этой ночью?

Дита не хотела, но непроизвольно дернулась сильнее, пытаясь от него отпрянуть. Оставалось только надеяться, что он не разглядит на ее лице этой гримасы дикой боли, которую она не смогла скрыть.

Руки тут же развернули ее обратно.

— Я поменял постельное белье.

Как же хотелось отсюда уйти! Дита с тоской вспомнила, что рюкзак остался в убежище, так что получается, у нее снова ничего нет. Хоть мальчишке повезло… Так, как не повезло ей. Но это ничего не меняло. Она не собиралась оставаться тут ни единой лишней минуты. Разве что Васлав постоянно будет колоть ее какой-нибудь дрянью. Ну, тем лучше, быстрее сдохнет. Сил совсем нет, так обидно…

Ну хоть простыня чистая и тошнить перестало. Надо набраться немножко сил, совсем чуть-чуть. Чтобы получилось встать на ноги. И устоять на них. Дита замерла, пытаясь понять, что случилось с ее телом. Почему она такая вялая? Что он ей такого вколол, почему она до сих пор не придет в себя?

Васлав облокотился на руку, устраиваясь рядом. Второй рукой взял ее за подбородок, разворачивая к себе.

— Дурочка… — странным тоном сказал, — какая же ты дурочка.

— Что? — против воли возмутилась Дита.

— Совсем ребенок, — пробормотал он, пристально смотря на ее губы.

Дита дернула головой.

— Пошел ты! — четко сказала и снова попыталась встать. Не получилось, но зато она увидела, что одета всего лишь в одну его футболку и даже белья на ней нет. Вот это разозлило уже по- настоящему.

— Скотина! Ты меня раздел?

— Раздетой удобнее спать, — заявил Васлав так и лежа в прежней позе. Судя по его невозмутимому виду, за последнее время не случилось ровным счетом ничего особенного.

Ни измены, ни побега, ни потраченного на вход в убежище белого шара. И вообще все в полном порядке. Все идет обычно. Как всегда.

— Ну ты и дрянь… — Дита снова попыталась сесть и в этот раз у нее даже получилось! Но радоваться было рано, Васлав тут же дернул ее за плечо, без труда укладывая обратно на кровать.

— Куда собралась? — теперь его голос стал жестким. Когда-то Дита от этой жести сразу замирала, как кролик перед удавом, но не сейчас. Сейчас ей было все равно.

— Я ухожу.

Он перекинул руку ей через грудь и прижал к кровати.

— Ты никуда не пойдешь. На острове тебе от меня не скрыться. Я тебя найду в любом месте.

Не стоит тратить твое и мое время, развлекаясь бессмысленными побегами. Тем более для тебя это опасно. Ты моя и будешь жить тут.

— Да отвали ты, — вот теперь сил хватило, чтобы повысить голос. — Я лучше сдохну, чем стану с тобой жить. Я тебя ненавижу! Таких ублюдков еще поискать… Ты же самое страшное, что со мной в жизни случалось! Ты меня все-таки сломал. Ты этого хотел? — Дита смотрела в его глаза, искренне желая убить взглядом. — У тебя получилось, поздравляю! Я не хочу больше жить, совсем. Ты доволен? Доказал свое превосходство? Ты меня почти убил!

— Дита, — он снова протянул руку к ее подбородку. Она дернулась и он убрал руку. — Тебе не стоило подсматривать. Все проблемы оттого, что ты не слушаешься. Ты думаешь, я командую, потому что люблю показывать свою власть над тобой? Это не так. Я просто знаю, что делать. Вчера тебе стоило послушаться, выпить таблетки и спокойно заснуть. И сейчас тебе стоит просто лежать и отдыхать, потому что все, что я сделал ночью, я сделал для тебя.

— Для меня? — возмущение просто зашкалило. — Ты трахнул эту девку для меня? Ты в своем уме? А-а-а, я поняла, ты просто придурок! — выплюнула Дита и снова попыталась подняться.

Васлав тут же вернул ее обратно, прижимаясь лицом к волосам и судорожно заговорил в ухо.

— Дита, послушай меня. Я понял, почему никогда не встречал тут похожих на тебя людей.

Потому что такие, как ты, тут не выживают. Никогда не выживают, понимаешь? Вы очень быстро гибнете, и это практически невозможно предотвратить. То, что выжила ты — это просто случайность, дикая, нелепая случайность… Все, что ты видела ночью, это просто ерунда. Все равно, как если бы я дрочил в ванной. Я же сказал, ты моя женщина. И только ты. Почему ты не слушаешь? Я же сказал, что…

— Да пошел ты со своими словами! — Дита дернула головой, пытаясь отодвинуться. — Не верю! Что мне твои слова? Ты сдал меня Хвосту! Ты только и делал, что мной пользовался. Пользовался моим страхом, безвыходным положением, неприспособленностью. Ты заставил себе верить, а сам…

— Послушай, — терпеливо продолжал Васлав. — Ты для меня…

— Заткнись! — Дита подняла руки и зажала уши. — Ни слова не хочу слышать! Ты все врешь! Ты врешь, ты врешь, ты врешь…

Она зажмурилась и судорожно повторяла одно и то же, не желая ничего слушать.

Она так упорно не хотела слушать, что даже не отреагировала, когда он поднялся и передвинулся к ее ногам. Когда поднял ее ноги, сгибая в коленях и расставляя в стороны.

Только когда по животу проехалась горячая тяжелая ладонь, Дита замолчала и открыла глаза. Усмехнулась.

— Теперь ты меня еще и изнасилуешь? Давай, почему нет? Ты же слабак! Трус!

Дита уставилась в потолок, равнодушная, будто все что бушевало внутри уже вылилось и оставило после себя только пустоту, которая будет заполняться еще долго. При условии, что Дита будет жить. Впрочем, она пока не собиралась умирать. Сейчас он ей попользуется и вполне вероятно оставит в покое, а потом она попробует сбежать еще раз. Если она сдохнет, то не тут. Не доставит Ваславу такого удовольствия.

— Ненавижу, — спокойно сказала Дита, когда почувствовала его пальцы в промежности. Он слишком тяжелый и когда начнет ее трахать, вряд ли получится его скинуть. И ударить его сейчас не получиться. Сил совсем нет. Она даже руку поднять не может. Дита попыталась отодвинуться, но Васлав тут же прижал ее к кровати, показывая, что дергаться не стоит.

Шире развел ноги. Дита зло вцепилась руками в одеяло. Сукин сын!

Она чувствовала, что он между коленей, одна рука гладила грудь, а вторая мягко ласкала клитор. Знает, падла, как обращаться, но я не буду думать о происходящем, решила Дита. Я буду думать о чем-нибудь другом. Об острове, где мне придется провести некоторое время в одиночестве. Об убежище, где оказывается, совершено не так безопасно, как утверждают.

Может история о штрафе вообще байка?

Рука с груди уползла вниз, останавливаясь на бедре. Палец прикасался к клитору круговыми движениями, заставляя дышать тяжелее. А потом, очень неожиданно, вместо привычного прикосновения пальца она ощутила совсем другое — легкое, влажное, тянущее…

Воздух вышел разом весь. Дита замерла, не в силах поверить в происходящее. Сердце колотилось, убеждая, что ей после сна мерещиться. Но это оказалось правдой. И когда она убедилась, что это правда, уже поздно было его останавливать, потому что тело зажило своей жизнью. Его язык скользил вокруг клитора, дразня легкими быстрыми прикосновениями, а после давал передохнуть, опускаясь вниз, к влагалищу, и возвращался обратно, широко захватывая всю поверхность вокруг клитора. И снова играл с ним быстрыми дразнящими движениями.

Дита ахнула. Очередное касание вдруг дернуло как удар током и отозвалось внутри туго натянутой струной. Почти сразу струны увеличились до неисчислимого количества. Это было ни на что не похоже. Какое-то необыкновенно острое наслаждение, чистое, концентрированное. И отказаться от него тоже было невозможно.

Ноги непроизвольно дернулись и Васлав тут же подтолкнул их, забрасывая себе на плечи, а руками обхватывая ее бедра. Этого оказалось мало, Дита не думая запустила пальцы в его волосы, крепко прижимая голову к себе крепче. Она больше ничего не соображала. То, что он делал, не походило ни на что испытанное прежде. А ведь казалось, ничего нового больше быть не может. Она подавалась навстречу его языку и не знала, чего ей больше хотелось, чтобы он продолжал или чтобы эта пытка, наконец, закончилась. А то, что это была самая настоящая пытка никаких сомнений не оставалось. Разве можно назвать иначе наслаждение, переходящее в боль оттого, что оно длиться и никак не хочет отпускать?

Оргазм тоже не походил на прежние. Он был вымученным и наступил только в тот момент, когда ему позволил прийти Васлав. Когда Дита сдалась и его попросила. Когда сама плохо соображая, чего именно просит, еле слышно прошептала: «Пожалуйста». Короткий, но острый, будто от его языка все тело пронзило что-то тонкое. Отголоски нового, необычного наслаждения все еще расплывались по ее животу, заставляя мелко вздрагивать, когда Васлав отцепил от волос ее руки и поднявшись, лег рядом, на бок, повернувшись к ней лицом. Дита смотрела на него и будто не видела. Васлав перегнулся через нее, взял одеяло за край и завернул вокруг Диты, как кокон. Потом придвинулся ближе, крепко обнимая поверх одеяла и притягивая к себе.

Дита молча лежала, уткнувшись носом ему в грудь.

— Попробуй только сбежать еще раз, — негромко говорил Васлав, тихонько целуя ее в лоб на линии волос. — И я тебя посажу на цепь. Прямо тут у кровати прикую, чтобы и шагу в сторону не могла сделать. Я не шучу. Ты никуда от меня не денешься, пора бы уже понять…

Дита слушала и не могла осознать произошедшее. Слишком огромные события, не способные поместиться в ее маленький мирок. Белый шар… Белый шар за то, что он вошел в убежище и вытащил Диту наружу. Ну ладно, предположим, что Васлав настолько не терпит любых попыток сопротивления своим приказам, ни от кого не терпит, особенно от своей сексуальной игрушки. Настолько любит поддерживать собственную репутацию, что готов отдать сумасшедшую сумму только чтобы все окружающие лишний раз убедились — от него нигде не скрыться.

Но то, что он сделал только что? Это в голове никак не укладывалось. Этого вообще не могло быть. Здесь, на острове… Человек, который настолько заботиться о собственной репутации вдруг рискует ею, чтобы доставить примитивке удовольствие? Нет, не примитивке. Своей женщине. Голова шла кругом. Не может быть, чтобы он говорил серьезно. Но как тогда понимать… вчерашнее? Ведь она никогда не отказывала ему в сексе. И как понимать… сегодняшнее?!

Все в голове так сильно запуталась, что Дита с облегчением поддалась наплывающему сну.

Может потом, проснувшись, она сможет думать, сможет разобраться, что к чему.

Тем более, так приятно спать, когда Васлав близко и крепко обнимает. И так тепло. И мягко.

И уютно.

И безопасно.

Когда-то она об этом мечтала…

Проснулась Дита утром следующего дня. Получается, в общей сложности спала почти сутки, не считая одного короткого перерыва.

Васлава в комнате не было. Еще сонная Дита с трудом выпуталась из одеяла и, одернув футболку, отправилась в гостиную. Надо бы одеть что-нибудь из своей одежды.

Васлав сидел в гостиной на диване, с какой-то папкой на коленях и бумажками в руках.

Поднял голову на звук. По его невозмутимому лицу Дита не смогла разобрать ровным счетом ничего.

— Оденься и выходи завтракать. Потом поговорим, — выдав очередную порцию приказаний, Васлав вернулся к своим прежним делам.

Дита молча отправилась в кладовку и натянула первое, что попалось под руку — тот самый серый домашний комплект, в котором она ходила в самом начале. Вроде Ваславу он не очень нравился, но прошли времена, когда Диту это сильно волновало.

На кухне она нашла еще теплый сырный суп-пюре и тушеные овощи. И компот. Вряд ли

Васлав стал бы выготовлять для нее что-нибудь подобное, потому, похоже, просто где-то заказал.

Дита сталась, как могла, но съела от силы треть порции. Впрочем и этого оказалось достаточно — наконец-то появились силы, заструились вместе с кровью по венам и двигаться стало немного проще.

Вернувшись в гостиную, Дита молча села в кресло подальше от Васлава. Он тут же собрал свои бумажки в кучу и отодвинул в сторону. Развалился, закидывая ногу на ногу.

— Поговорим?

Дита кивнула.

— Вчера ты видела меня со Стар, — невозмутимо заявил Васлав. — Сегодня я опять с ней встречаюсь.

Как ни готовилась Дита к чему угодно, но услышанное оказалось чересчур возмутительным.

Она подскочила, буквально за секунду подготовившись к тому, чтобы прыгнуть на него и наконец, выцарапать его наглые глаза, а потом придушить. Какая скотина!

Васлав молча смотрел на нее, не делая попыток остановить и только говорил, очень быстро и очень громко:

— Существует множество методов получить нужную мне информации. И все они тебе очень не понравятся, разве что кроме подкупа, — он смотрел, не отрываясь и Дита на секунду замешкалась, а потом уже было глупо бросаться. Поэтому она просто стояла и слушала, пытаясь понять, во что он решился ее посвятить.

— Мне необходим кусок загадки, которая известна только Варану и Стар. Они давно ее скрывают. Я мог бы попытаться достать ее и другим путем, но сейчас у меня очень мало времени. На игры с Вараном времени нужно много, потому я выбрал Старлетку. И еще потому, что я не впервые пытаюсь выманить этот кусок. Я полтора года время от времени строил из себя безмозглого влюбленного, пытаясь к ней подобраться. Тогда не получилось. Зато получилось сейчас. Кусок скоро будет у меня в руках и если, — тут Васлав буквально подался вперед, зло сверкая глазами. — И если для того, чтобы его получить, мне придется трахнуть ее еще несколько раз, я это сделаю! — последние слова он почти выкрикнул. Тут же успокоился и подался обратно, развалился, опираясь на спинку дивана, расслабился.

— А ты не станешь мне мешать, — спокойно добавил.

Через пару минут к Дите вернулась способность говорить.

— Зачем тебе эта загадка? У тебя что, мало бабла?

Он пропустил вызов мимо ушей.

— Затем… Я думаю, от нее будет зависеть твоя жизнь.

Дита, наконец, уселась в кресло, вернее почти свалилась, как подкошенная. Этот Остров… Боже, этот долбанный Остров!

— Если ты не хочешь слушаться, пусть будет по-твоему. Я купил экран с выходом на камеры и скоро установлю его в твоей кладовке. Если тебя прет наблюдать за процессом… что ж, наблюдай.

Он вдруг оскалился, совсем как прежде. Дита совершено растерялась, замерла, раздумывая как это все понимать. Но думать ни фига не получалось.

— Я… подумаю, — нетвердо ответила Дита.

— Нет. Ты просто сделаешь, как я сказал, — невозмутимо поправил Васлав. — И каждый раз, когда тебе хочется идти наперекор, вспомни простую вещь — Такие, как ты на Острове не выживают, потому ты будешь делать то, что сказал я, человек, который выживает без напряга. Иначе… Поняла?

Дита молчала. Васлав ждал, а потом его лицо на секунду еле уловимо дрогнуло. Он вдруг подался вперед, и смотрел совсем другим взглядом, так, как будто чего-то боялся. Будто Дита сейчас могла сделать нечто страшное, сложное, что-то такое, к чему он совершено не готов.

— Дита… сделай это для меня. Пожалуйста, — теперь даже его голос звучал по-другому. Она смотрела в самые красивые на свете глаза, полные самой настоящей тревоги. И может даже страха… за нее.

— Сделаешь?

И заворожено смотря в его лицо, Дита вдруг кивнула. Она не могла объяснить почему, но иных движений просто физически не получилось.

Но когда дошло, на что именно она дала согласие и что забрать это согласие обратно не получиться, Дите пришлось прятаться в кладовку, где можно было свернуться клубочком на раскладушке и ругаться в подушку сколько душе угодно.

До вечера время пронеслось очень быстро и как-то очень неожиданно наступил момент, когда вошел Васлав и принес небольшой плоский экран. Поставил на полку, отодвинув в сторону банки с консервированной кукурузой, подключил к розетке, настроил антенну.

— Она уже едет, — между делом бросил и Дита так сильно сжала кулаки, что в костяшках что- то хрустнуло.

Васлав включил экран и показал, как менять камеры. Бросил ей пульт на колени.

Минуту стоял истуканом и молчал. Потом вздохнул.

— Я попробую обойтись… без лишних телодвижений, — вдруг усмехнулся. — А тебя запру.

— Что?

— Чтобы ты не испортила мне план.

Дита вскочила, но он уже вышел за дверь и по включенному на показ гостиной экрану можно было увидеть, как Васлав вешает на кладовку навесной замок. Между прочим, раньше там дужек для замка не было, значит, он успел приделать и их.

Долго злиться она не смогла, потому что раздался звонок и на пороге безо всякого предупреждения появилась Старлетка.

До этого момента Дита почему-то думала, что довольно легко перенесет просмотр их очередного свидания. После прошлого—то раза, когда она была уверена, что Васлав просто добился того, чего всегда хотел. После того как он объяснил свою измену. Но с другой стороны сейчас ей пришло в голову, что он мог просто навешать ей лапшу на уши, потому что получает удовольствие, изо дня в день задуривая головы маленьким глупым девочкам.

Но белый шар! Но его ласки…

Гостья в серебристом платье времени даром не теряла и они с Ваславом сходу опустились на диван, она сверху. Стар тут же принялась его целовать. Дита смотрела, не отрываясь, не зная, что лучше — видеть происходящее или просто грохнуть экран о пол, чтобы даже соблазна подсматривать не осталось.

Кстати, звук. Дита сделала максимально громко и смогла даже различить чмокающие звуки, от которых передернуло, настолько отвратительно они звучали.

Наконец Стар оторвалась от Васлава.

— Где твоя примитивка? — поинтересовалась.

Тот равнодушно пожал плечами.

— Отдал на недельку другу.

Та засмеялась.

— А говорили, ты очень трепетно к ней относишься.

— Шутишь? — он расчетливо улыбнулся, проводя рукой по ее спине и останавливаясь на ягодицах. — Трепетно я отношусь только к тебе.

— Вот и отлично.

Некоторое время она целовала его взасос, почти наваливаясь сверху, а Васлав успел задрать ее платье и ощупать задницу. Дита привычно кусала губы и держалась руками за раскладушку, чтобы не броситься и не начать долбить в дверь кладовки, выкрикивая все известные ей ругательства. Васлав прав — она же сама захотела смотреть и даже больше того, может выключить экран в любой момент. Тем более, если она начнет шуметь, Стар поймет, что Мэтр врал и все его планы провалятся. А значит, он зря…

Дита старалась закрывать глаза хотя бы временами, но получалось плохо. Вернее, никак не получалось.

Потом Стар отклонилась и принялась расстегивать его рубашку. Васлав откинулся, чтобы ей было удобнее и, прикрыв глаза, призывно улыбался.

— Ты подумала над моим предложением?

— Вчерашним?

— Да.

— Как видишь, я же здесь, — мурлыкала она, доходя до живота и проводя по нему ноготками.

— Это лучшее, что ты могла сделать, — хмыкнул он. — Но как насчет второго предложения?

Она на секунду замерла.

— Сейчас? Может сначала ты меня как следует оттрахаешь? Так, чтобы ноги не сходились?

— Ты так же говорила в прошлый раз, — он чувственно засмеялся и у Диты во рту прямо стало горько от обиды, что все это достается не ей. — А потом мы забыли. Конечно, от такого секса забудешь что угодно, но и дела не стоит забрасывать надолго. Знаешь же, кто расслабляется, тот быстро дохнет. Так что?

Она так и водила по его животу пальчиками, запуская их все глубже под пояс штанов и Дита с усилием закрыла глаза. И снова открыла, проклиная этот чертов экран.

— Заманчиво… А ты правда все остальные ключи достал?

— Правда, — он не отрывал взгляда от ее груди и даже непроизвольно облизнулся. — Будешь первой в истории. Такие шикарные женщины рождаются раз в сто лет. Ты должна стать первой, натянуть всех этих остальных дур. Я собирался идти за ключом к Варану, но ты понимаешь, он потребует часть находки себе. А если я разгадаю все один, то смогу делать с призом, что угодно.

— И ты отдашь его мне? — кокетливо спросила она.

— Я тебе все отдам, все что хочешь…

Дита опять зажмурилась.

— Хорошо, мой тигр, — рычала Старлетка. — Мой супер ебарь. Я скажу. Добудь мне эту мелочь и я покажу, как умею благодарить за верную службу. Знаешь про технологию отсоса портовых шлюх прошлого века? Покажу в действии, не пожалеешь. Варан от этого визжит просто как сука, которую качественно имеют.

Васлав молча притянул ее ближе, поддерживая под ягодицы. Та потерлась носом о его щеку и что-то прошептала на ухо.

В комнате все словно замерло. Васлав застыл, неотрывно смотря куда-то в сторону и ни делал ни одного движения.

— Что бы это значило? — спросил вслух.

Стар, наконец, стянула с него рубашку и тут же прижалась к нему крепче.

— По хую, потом разберешься. Давай, оттрахай меня прямо сейчас. Тут, на ковре. Хочу здоровый член, лучше бы два, — она захихикала, — ну сколько есть.

Дита замерев, смотрела, как Васлав убирает руки от чужой задницы.

— Слушай, Стар… Я хочу сейчас подумать. Давай в другой раз встретимся?

Она на секунду замерла.

— Не поняла? Ты опупел?

— Не хочу сейчас секса, давай встретимся позже.

— Что? — она вдруг отпрянула, глядя ему в пах. — Как не хочешь? У тебя же стоит!

— Я думаю не о тебе, — ровно ответил Васлав, а сам уже похоже улетел куда-то далеко. В его глазах как кадры кинопленки мелькали части новой головоломки.

— Ты… — она вскочила. И вдруг изменилась, будто поняла. — Ах ты, сука!

Васлав молча кивнул и продолжил думать.

— Думаешь, это так просто тебе пройдет? Я Варану все расскажу, — с удовольствием сообщила

Старлетка, с торжеством смотря на него сверху вниз. Красоты в ее лице не осталось, только кривая, уродующая правильные черты лица гримаса.

— Расскажи. Могу, кстати, и сам. Начну со вчерашней ночи, когда ты визжала, что не помнишь когда последний раз тебя так круто ебали хреном в два раза больше Варановского.

— Я врала, ты в постели вообще ноль, — радостно ответила Стар.

Васлав пожал плечами.

— У меня есть запись траха. Там ты выгладишь очень… довольной.

— Сука! Ну ничего, тебе все равно не жить! И твоей примитивке тоже. Она сдохнет первая, чтобы тебе хватило времени оплакать, — Стар развернулась и пошла к порогу.

Дита неподвижно сидела, смотря как Старлетка подхватывает сумку, уже другую, не вчерашнюю и задрав подбородок, выходит на улицу. А Васлав бредет к двери, как сомнамбула, что-то задумчиво бормоча под нос. Запирает ее на замок и словно уже забыл, тут же проверяет, дергая за ручку.

И еще раз.

А на Диту накатывает… наконец-то понимание. Чего именно только что не случилось в гостиной. Он был готов проделать с этой сукой все то, что и прошлой ночью. А Дита… Дита на полном серьезе собиралась просто смотреть? Вот дура! Не-ет, так просто подобное забывать нельзя, пусть даже он делал это по ужасно важной причине.

Васлав, наконец, очнулся. Повернул голову к кладовке, тут же направился туда. Быстро щелкнул замком, оставив его висеть на одной дужке и распахнул дверь. Зашел внутрь и остановился, потому что в узком пространстве между полками и раскладушкой ему было не развернуться. Потом закрыл за собой дверь.

Дита уже стояла напротив, смотря снизу и с трудом сдерживала дикое желание ему врезать.

Впрочем, а зачем сдерживала?

Когда Васлав обернулся и оказался совсем близко, она вдруг размахнулась и с удовольствием, так что даже сердце замерло, заехала ему пощечину.

— От тебя воняет ее духами, — приглушено сообщила. Это было правдой, сладкий приторный запах пришел в кладовку вместе с ним. Дита вполне была готова к ответному удару, но он молчал, внимательно, жадно следя за ее лицом.

Тогда она заехала ему еще раз, по другой щеке. Из его прически выбилась прядь темных волос.

— У тебя на нее встал! — прошипела.

Васлав молниеносно шагнул вперед, обхватывая Диту руками. Развернул и прислонил к двери, потому что больше ничего подходящего вокруг не было. Она и ахнуть не успела, уперлась ему в грудь руками, но Васлав уже стягивал с нее штаны вместе с трусиками. Дита и внимания не обратила, она не смогла его оттолкнуть, потому наоборот вцепилась покрепче, ногтями в шею и прикусила ему ухо.

Раздался шорох отбрасываемой одежды и Дита вдруг оказалась выше, теперь ноги не доставали до пола, так было неудобно, так что пришлось их расставить и обхватить его бедра. Впрочем, его рука поддерживала ее снизу, а вторая уже гладила складки между ногами, иногда скользя внутрь и Дита не могла понять, как он так быстро до нее добрался.

Мгновение назад только вошел в дверь, а уже ласкает клитор, вызывая по телу приливы теплой дрожи.

— Ненавижу тебя, — Дита старательно провела ногтями по его лопатке, крепко держась второй рукой за его шею, чтобы не сползти вниз.

И почувствовала, как в нее упирается его член. Дернулась, упрямо пытаясь отодвинуться, но рука обхватила талию, сильно потянула ее вниз и буквально насадила на член, от которого внутри все сразу привычно заныло. Тело будто поделилось надвое. Нижняя часть требовала немедленного продолжения, а верхняя хотела Васлава придушить.

— Мне попался самый…

Васлав крепко сжал ее ягодицы и сделал первый толчок, а потом наклонился, прихватывая зубами кожу на шее под ухом. Дита не смогла говорить.

От следующего толчка ослабели пальцы и она не сразу поняла, что уже не так сильно пытается его расцарапать. Тут же исправилась, но в ответ на нажим ногтей он двигался только сильнее и глубже.

Дита невольно вскрикнула, когда он укусил ее уже более ощутимо.

— Ненав… — отпустив шею, Васлав резко прижался губами к ее рту и принялся целовать. На следующем толчке Дита раскрыла рот и позволила ему делать, что угодно.

А потом уже сама крепко сжимала его бедра ногами, жалея, что футболка осталась на ней и она не может чувствовать его всем телом. Прижаться к нему голой грудью, чтобы соски скользили по его гладкой коже.

Когда она стала вскрикивать постоянно, Васлав перестал целовать и только тяжело дышал в плечо. Дита цеплялась за его шею, с бешеным нетерпением ожидая каждого движения и когда член в очередной раз таранил ее, проезжаясь по нервам и вызывая просто дикое удовольствие, она прижималась щекой к его уху и если бы не нехватка воздуха, давно бы уже охрипла, повторяя его имя.

Оргазм накрыл гигантской волной, в которой была только одна несокрушимая ось — его тело и, растворяясь, Дита держалась за единственный реальный центр своей нынешней жизни, практически умирая от того, что он с ней проделывал.

Кончая, он снова впился зубами ей в шею. И хотя это было больно, Дита не стала вырываться в уверенности, что и сама вела себя не лучшим образом, так что вполне заслужила.

Видно, что в таком состоянии ему было тяжело ее держать, но когда Дита попыталась встать на ноги, он не дал. Так же прижимая к себе, открыл дверь и отнес в спальню, где они молча упали на кровать и некоторое время отдыхали. А потом Дита стянула с себя футболку и потянулась к Ваславу, потому что больше не могла держаться на расстоянии и не прикасаться к его телу.

И снова все повторилось. Дита чувствовала, как его член крепнет в руке и это походило на колдовство. На самую настоящую магию. Она ввела его в себя сама, тая от восторга при мысли, что он сейчас сделает. Она лежала на боку лицом к Ваславу, забросив одну ногу ему на талию и немного откинувшись, потому что такая поза не позволяла двигаться очень интенсивно. Но даже медленные и неглубокие движения лишали разума, Дита далеко не сразу поняла, что его палец находится в ее попке, и двигает он им одновременно с членом.

Это оказалось приятно и Дита снова ни о чем не думая, стремилась только к одному — быть ближе.

На этот раз разрядка не наступала довольно долго.

Когда он вышел, развернул ее, затуманенную происходящим, не способную сопротивляться, пристроился сзади и продолжил, Дита не сразу поняла, что поза точно такая же как… как…

Впрочем, как что она уже не вспомнила, потому что ощущения оказались странными и полностью сосредоточили на себе ее внимание. Дите пришлось согнуться, отодвигая от него голову и плечи, так что получалось, что они соединялись только бедрами где член входил во влагалище, а остальные части тела словно были сами по себе. К его паху прижимались только ее ягодицы, что возбуждало еще больше. Она сжимала коленки, отчего его рука на клиторе сжималась тоже и даже не верила, что это действительно она тут катается, почти рычит и вообще походит на дикое животное. Хотя… это было неважно.

И она кончила, а Васлав крепко прижимал к себе ее за живот. А потом уже Дита доводила его до конца, забравшись сверху и неотрывно смотря в лицо. И видела, как каждое ее движение отзывается в мышцах его лица, а в темный бездонных глазах кружит мутный густой туман.

И когда кончая, он подался навстречу, всем телом, руками, губами и бедрами, Дита вдруг решила, что, пожалуй, когда-нибудь его простит. Очень-очень нескоро. Может быть.

Заснули они в обнимку, и это вышло так естественно, будто они засыпали так каждый день много лет подряд.

На завтрак Дита опять готовила оладьи, потому что была уверена, что в прошлый раз ему понравилось, пусть он и не признался.

Васлав вообще не совсем типичный молодой человек. Вернее, совсем нетипичный. Дита мешала тесто и думала, что ей еще понадобиться время и немало времени, чтобы получилось хотя бы немного разобраться в его характере и понять его поведение.

Но она не думала, что свободное время выдастся так скоро.

После завтрака Васлав схватил полупустую чашку кофе и глубоко вздохнул.

Дита каким-то чутьем поняла, что он нервничает. Стала ждать.

— Сейчас я уйду и вернусь нескоро, — заговорил он. — Тебя запру. Так надо, — он поднял ладонь, хотя Дита еще не спорила. Просто немного обиделась…

— Слушай меня внимательно. Никому не давай разрешения входить. Никому. Даже если под дверью будут кричать, что я лежу у входа с пробитой головой в луже крови и мое последнее желание — увидеть тебя. Даже если будут кричать, что пожар. В случае пожара откроется выход в центр, там, кстати, безопаснее, так что эта дверь тебе не нужна. Не открывай никому и ни за что! Поняла?

Дита кивнула.

— Я постараюсь побыстрее. Но… уж как получиться.

Васлав еще некоторое время смотрел на нее и Дите становилось все страшнее.

— Что-то случилось? — наконец промямлила она. — Дело в том, что сказала вчера перед уходом эта?..

— Нет. Это просто болтовня. Сделай мне несколько бутербродов.

Васлав резко поднялся и ушел. Через десять минут появился из спальни в темном туристическом костюме с большим количеством карманов, на поясе длинные ножны, из которых торчит рукоятка ножа; с рюкзаком в руке, сунул туда подготовленный Дитой сверток и быстро оглянувшись, резко направился к двери.

Оттуда еще раз оглянулся, но всего лишь на секунду, мимолетно скользнув по ней глазами.

Сосредоточено нахмурился, крепче сжал лямки висящего на плече рюкзака. И сразу исчез за дверью.

Даже не поцеловал на прощанье, с тоской подумала Дита, слушая, как поворачивается в замке ключ.

И только потом пришло в голову, что все это не к добру.

* * *

В следующий раз у своего дома Васлав появился только через три дня вечером.

Уставший, грязный и зверски голодный.

Но это было неважно. Он остановил машину на привычном месте стоянки, вырубил зажигание и оперся руками на руль, опустил на них голову.

Казалось, время с момента, когда он в последний раз посмотрел на Диту и переступил порог, пролетело мгновенно. Сейчас он видел, что дверь на месте, целая, закрытая, значит, Дита никому не открывала. Послушалась его. Повезло.

Но теперь осталось сделать последнее. И этот шаг… самый простой и легкий шаг сделать было сложнее всего. Да и не нужно же так быстро? К примеру, можно немного оттянуть, вспомнив последние дни.

Полученная от Стар часть головоломки звучала так: Особенно тщательно я придерживаюсь правила на чужой территории. Тогда ему пришлось немало поломать голову. Уйдя утром из дома, он несколько часов сидел в информационной комнате, рассматривая карты острова и обкатывал обе части головоломки, пытаясь соединить в целое.

Итак, хочешь спрятать — положи на видное место. Этого правила придерживайся в особенности на чужой территории.

Васлав смотрел на карту отмеченную делением зон по сложности головоломок. Зона синяя, оранжевая… красная. Посередине пустота, там круглый дом.

Зона у кривой скалы, она синяя, потому Васлав ее хорошо знает. А эта… желтая, эту он вообще не помнит, потому что с самого начала играл по-крупному и на желтые шары не разменивался.

Остров территориально поделен довольно четкими квадратами. Зона, где попадаются, к примеру, зеленые шары соседствует с оранжевой. Зона с синими и редкими фиолетовыми соседствует с красными…

Красными… кто станет искать красные шары, состоящие из одной единственной элементарной загадки? Только слабаки. Найти красные тайники проще простого, даже не нужно обладать особыми мозгами. Исходя из первой части загадки Васлава, драгоценность может быть спрятана среди самого дешевого — то есть красных или на край оранжевых шаров. Но их находит в больших количествах самая низкая прослойка игроков, и если бы это было так, кто-нибудь уже не раз обнаружил главный приз хотя бы случайно.

Но… Васлав провел пальцем по линии, ограничивающей красно-оранжевую зону. Внизу, на юге она граничила с синей. И…

Васлав чуть ли не прилип носом к карте.

И местами пересекалась с ней! А теперь вопрос — если загадка неудачника показывает, что вероятная зона нахождения красного шара заходит на территорию синих, что он будет делать? И что же? Да проще простого — он и близко туда не сунется! Потому что на той территории синие шары ищут монстры вроде Васлава, которые появление чужаков однозначно посчитают конкуренцией и тогда тем придется несладко! Какая же овца добровольно сунется в волчье гнездо?

Значит, такие красные шары отбрасываются как потенциально невыгодные и никто их не ищет.

А если… Правило соблюдается на чужой территории.

Васлав несколько минут сидел не в силах поверить, что все может быть настолько элементарно.

Неужели, правда?

Впрочем, так или иначе, эта версия имеет право на существование и нуждается в проверке.

И проверить нужно так, чтобы ни у кого не вызвать подозрений. И не стоит сбрасывать со счетов Стар, которая в ближайшее время может настроить Варана. Правды она, понятное дело, ему не скажет, но женщины Острова очень изворотливы. По-хорошему Ваславу следовало тогда сделать вид, что все в порядке, оттрахать ее хорошенько и отправить домой, а после всего лишь притворяться, что жутко занят поисками, для ее же естественно блага. Он бы так и сделал.

Если бы не Дита…

Но утро, когда он вышел провожать Стар и увидел открытую дверь в кладовку, стало таким экзаменом на выдержку, что ничего хотя бы отдалено подобного Васлав припомнить не смог.

Ему нужно было проводить Стар до двери и сделать вид, что все прекрасно, а голова раскалывалась от мыслей о том, что с Дитой.

В общем, довести Стар до дверей и не выпинать, а спокойно поцеловать на прощание стоило ему невероятных усилий.

А уж когда он вернулся в гостиную и увидел на включенном экране телевизора свою комнату.

Когда бросился в кладовку и понял, что нет ни Мыши, ни ее вещей…

Хорошо хоть она догадалась взять шары и машину, хоть какой-то шанс.

Повторения не хотелось. Толкать к очередному побегу или любой другой глупости Васлав Диту не собирался, даже если от этого зависела его собственная безопасность. Впрочем, уже в момент, когда Васлав протаранил стену клуба Хлыста, стало понятно, что Дита станет его ахиллесовой пятой. И об этом без промедления узнают все. И все они захотят проверить свою догадку в деле.

А уж после того, как он впустую потратил белый шар, тем самым доказав, что скрывает гораздо больше, чем находит нужным показывать…

Впрочем, сейчас он думает не о том. Непросто было собрать существующие легкие загадки на тайники, выходящие за красную зону. Это обошлось недешево. А потом еще двое суток поисков…

Васлав глянул на себя в зеркало и увидел худое лицо, заросшее щетиной и почти нечеловеческие лихорадочные глаза.

Но все позади. А впереди такая мелочь… такая мелочь, которая, однако, дает первый толчок сходу огромной снежной лавины. Такая ерунда, но заставить себя это сделать, толкнуть этот первый камень…

Но выхода нет. Никакого.

Отложить до утра? Заманчиво… Но это палка о двух концах. Если он отложит хотя бы раз… хотя бы один раз, он не удержится и начнет откладывать постоянно. И однажды потеряет бдительность.

Выхода нет.

Васлав очень глубоко вздохнул, тряхнул головой и потянулся к телефону.

Когда ему ответили, сказал срывающимся голосом, сам удивляясь звучащим в нем отчаянным ноткам.

— Код три единицы.

— Что? Вы не ошиблись? — изумлено переспросил женский голос.

— Нет. Квартира 37.

— Ждите, — она мгновенно пришла в себя и в трубке сразу же раздались гудки.

Ждите… Значит, времени уже не осталось.

Он вдруг опомнился, выскочил из машины и побежал домой.

* * *

Дита смотрела телевизор, когда раздался щелчок двери. От долгожданного звука она просто подпрыгнула. Последние дни Дита провела в постоянном ожидании, что куда хуже даже дурных, но определенных новостей. Как ей было страшно! Сколько ужасов она себе напридумывала! Во сне она видела Васлава мертвым.

Он стоял на пороге и совсем не походил на того прежнего, лощеного самодовольного типа, которого она увидела впервые. Впавшие щеки, темные глазницы и щетина. Мятая, испачканная одежда и даже мазок грязи на лбу.

— Васлав…

Он быстро подошел и обнял ее.

— Что же ты так долго… Я так боялась.

— Тс-с-с…

— Что за тс-с-с? — машинально возмутилась Дита, упираясь ему ладошками в грудь и задирая голову. Вблизи он казался еще более уставшим. И смотрел слишком серьезно, совсем без улыбки.

Вдруг Васлав отвлекся, сунул руку в карман, а потом схватил за руку Диту, что-то вложил в ладонь и крепко сжал, накрывая ее пальцы своими.

— Такие, как ты на острове не выживают, — убитым голосом сообщил.

— Что? — Дита удивилась. О чем он? Конечно, она выживет, ведь он все-таки немножко о ней заботится.

Вдруг раздался грохот и Дита чуть ли на месте не подскочила. А потом вообще рот открыла.

Звук доносился со стороны кухни. И глазам не верилось — распахнулась дверь, ведущая в центр, и оттуда высыпали люди. Дита непроизвольно сделала шаг к Ваславу. Но оказалось, он уже далеко, отошел к стене и устало оперся на нее плечом.

Народу становилось все больше, словно вокруг разворотили муравейник. Человек с камерой прыгал перед Дитой, а девушка с серебристым микрофоном в руке что-то возбуждено тараторила, беспрестанно бегая по гостиной. Остальные голоса гудели фоном.

— Впервые в истории существования острова! — галдела девица в свой навороченный микрофон. — Сейчас мы увидим счастливца. — Она оглянулась в поисках, вопрошающе посмотрела на Васлава, а тот заторможено кивнул в сторону Диты.

— Внимание, вот она! — Дита ощутила, как кольцо людей вокруг сжалось, а камера чуть ли уткнулась ей в лицо. Что-то непонятное творилось и не давало привести мысли в порядок.

— Впервые в истории! Девушка! Молодая красивая девушка. Еще совсем юная, а какая хватка!

Браво! Первый официальный билет на большую землю! Шанс, выпадающий раз на миллион!

Снятие всех обязательств, срока, если он есть и в придачу выплата огромной суммы денег! И все это на Острове впервые за более чем пятилетнее существование Эксперимента!

Посмотрите, она не верит своему счастью! Остров позади — а впереди свободная жизнь, да еще и не самая бедная!

Народ загалдел, а Дита перестала слушать. Голова гудела… Билет на большую землю…

Свобода… Деньги…

Очень медленно она опустила глаза вниз. Руку сводило оттого, что пальцы мертвой хваткой сжимали оставленный Ваславом предмет. Дита глубоко вздохнула и уставилась на свою ладонь. Посреди нее лежал, переливаясь и сверкая так, что глаза слепило, единственный существующий в мире золотой шар.

Сердце еще раз стукнуло и остановилось.

Но Диту уже подхватили под руки, потащив в сторону выхода.

— Через пару часов девушка будет на воле! В царских условиях! Богатой и знаменитой! — восторженно твердила ведущая, двигаясь вместе с толпой. Мужик с камерой шел последним, загораживая… загораживая…

— Васлав! — крикнула Дита, но ее крик потонул в гуле окружающих голосов. Она выгнулась, пытаясь его разглядеть. Васлав так и стоял у стены, крепко сжимая сложенные на груди руки.

Оглянулся на крик. На темном лице сверкали черные отчаянные глаза.

А через секунду он отвернулся.

— Васлав… — еле слышно прошептала Дита, но потом ее дернули и потащили быстрее и через несколько мгновений за толпой опустилась дверь в его квартиру. Лязгнула, вставая в пазуху проема.

И отрезала жизнь на острове так просто, будто ее никогда и не было…

Эпилог

В автобусе было холодно. Особенно сейчас, когда он попал в очередную пробку. Зато вечером народу не как много, как днем и вокруг полно свободных мест. Дита сидела на самом последнем ряду, привычно уставившись в окно. Месяц до конца зимы, темнеет рано, по машинам и грязным снежным сугробам вовсю скользят отблески цветных пятен от окружающих ярких реклам и витрин.

Одно время сразу после возвращения у Диты была своя машина, но она ее продала.

Заморачиваться с пробками, стоянками, ремонтом и всем остальным в то время было выше ее сил. Было не до того. Сейчас она немного жалела, но покупать новую не решалась. Потому что Грэг легко догадается, что Дита его немного… немного обманула насчет денег. Тогда, два года назад она купила большую квартиру в центре, сделала ремонт и обставила ее. А после сразу сказала, что денег практически не осталось, впереди только небольшие ежемесячные выплаты в течении пяти лет. С тех пор о большой сумме, отложенной на своем счету, ей хватало ума ни разу не упоминать. Даже во времена, когда она еще не устроилась на работу и приходилось непросто. Но она точно знала, что иначе Грэг не отстанет, пока не вытянет и не прогуляет все, что у нее имеется. Сейчас ему почти 19 и он искренне считает, что Дита ему обязана. Потому что умирая, мама оставила все заботы о младшем брате на дочь, а дочь вместо этого бросила его одного, загремев на остров. И то, что она вернулась, ничего не меняет, долг ее неуплачен и не оплатится никогда.

Услышав подобные обвинения впервые Дита помниться, была удивлена так сильно, что совершенно не нашлась с ответом. Ведь собственно из-за кого она попалась и загремела на Остров? Кого прикрывала? О чьем здоровье думала больше, чем о собственной жизни?

Вместо спокойного разговора Грэг устроил в тот раз безобразную истерику. Визжал истошно, как базарная баба, а потом сжал кулак и колошматил стену, пока не разбил костяшки в кровь.

С тех пор Дита старалась с ним не связываться, довольствуясь тем, что брат здоров и почти все время сидит дома, играя в компьютерный игрушки и общаясь с многочисленными друзьями.

Сейчас она возвращалась с работы, привычно думая о том, что не помешает зайти в магазин.

Наверняка гости Грэга снова сожрали все продукты. Эти странные люди, лохматые, полупьяные и прокуренные, толпами ходившие по квартире, часть из которых жила у них практически постоянно, чувствовали себя в чужом доме превосходно и пользовались всем, будто своим собственным.

А при попытке выставить хотя бы часть чужаков за дверь Грэг встал на их защиту грудью и заявил, что однажды она бросила его совсем одного и только друзья его не оставили, потому он не может в трудную минуту отказать им в пристанище. Откуда у него взялось столько друзей, Дита не стала уточнять, боясь очередной истерики, потому решила, что лучше потерпит. А потом привыкла.

У нее отдельная комната со своей ванной, так что в остальных концах квартиры пусть делают, что угодно, если Грэгу так проще живется.

И в любом случае, лучше пусть брат сидит дома и режется в свои компьютерные игрушки, чем шатается со своими придурошными друзьями по подвалам и подворотням.

Поэтому Дита относилась к его гостям спокойно, как к живущим под полом мышам.

Собственно она даже научилась не обращать на них внимания. Да и они предпочитали держаться особняком и не особо ей мешали.

Кроме одного-единственного раза.

Тогда Дита вышла из ванной в одном полотенце и увидела, что к ней в комнату вломился какой-то плотный пьяный парень, коротко стриженый, в черной кожанке и с кривой ухмылкой на лице. Вероятно он считал, что подобная ухмылка действует на женские сердца безотказно. Дите же стало смешно… И грустно. Так грустно при воспоминаниях, которые он вызвал, что она довольно вежливо попросила гостя убраться побыстрее. Хотела остаться в одиночестве, чтобы спокойно упасть на кровать и поплакать в подушку. Но парень был пьян и не послушал.

Он много чего сказал в ответ на отказ. И что девке, которая бывала на Острове нечего стоить из себя целку, и что пусть лучше добровольно его обрадует, потому что сейчас ему нужна баба, а Дита, надо же какое счастье! ему приглянулась. Не останавливаясь на достигнутом, молодой человек распустил руки и даже умудрился ее ударить. В живот.

Потому только-только отдышавшись, Дита подняла стоявшую на столе хрустальную мамину вазу и совершено хладнокровно опустила ему на голову.

Потом открыла дверь и также спокойно вызвала скорую.

Потом как была, в полотенце, забрызганном кровью, вошла в комнату брата и спокойно сообщила всем гостям, что если хоть один козел или коза еще раз посмеют войти в ее комнату, она их убьет. Зарежет как свинью, совершено равнодушно добавила и сейчас даже истерика четырех таких как Грэг ее бы ни капли не смутила.

Как ни странно, утром брат пришел к ней в комнату и вместо криков принялся извиняться.

Что, мол, не знал этого парня и что никогда никто из его друзей не посмеет приставать к Дите. Он же ее родной брат и не позволит всякой швали распускать руки.

Дита кивнула и они расстались почти друзьями.

Подобных инцидентов впредь не случалось и жизнь шла своим чередом. И даже постепенно налаживалась, исключая…

Исключая личную жизнь. Ведь среди друзей Грэга попадались и вполне симпатичные парни, да и на работе в филиале одного из банков приличных достойных молодых людей было немало. А уж как они умели говорить комплименты! Как окружали вниманием и заботой! И часто приносили в подарок разные мелочи вроде шоколадки.

Но все они были не…

Дита вздохнула, привычно останавливая себя. Слишком больно слышать имя человека, который настолько… столько для нее сделал. А она даже не догадывалась, пока не стало совсем поздно.

Совсем поздно…

Выйдя на остановке, Дита почти не думая зашла в магазинчик у дома, купила хлеб, колбасу, сахар и чай, самые ходовые продукты и пошла домой. Хорошо хоть квартиру успела купить по-настоящему шикарную. Пять комнат, не считая кухню на третьем этаже новомодного пятиэтажного дома. Прямо у метро в центре города.

Правда идти туда совсем не хотелось… Снова эти полупьяные люди, стойкий дымный туман на кухне и кучи грязной посуды в раковине.

Подходя к квартире, Дита не услышала из-под двери привычной музыки. Даже когда она возвращалась уставшая, то все равно шла к брату и требовала сделать музыку тише. Знала, что нельзя совсем уж давать спуску, почувствуют слабость и придется бить по голове кого-нибудь еще. А как хотелось, чтобы возвращаясь домой ты знал, что попадешь в уютный родной мир.

У Диты такого не было, несмотря на существование брата.

Похоже, весь ее мир остался на острове.

В тот проклятый день, когда он решил…

Дита привычно отмахнулась от злых мыслей. Пусть он не спросил, но ведь даже такой неученой примитивке, как она довольно просто представить, что за подарок ей сделали. От таких подарков не отказываются даже по уши влюбленные дуры.

А тем более, когда тебе не дали шанса отказаться…

Оказавшись в коридоре, Дита принялась расстегивать пуговицы дубленки и вдруг замерла.

Что-то не так…

Музыки нет, это ладно, бывает. Но на вешалке практически не было одежды, хотя обычно она была забита так плотно, что вещи, висевшие поверху, часто соскальзывали и падали на пол.

Правда, одна незнакомая куртка нашлась, как и обувь. Дита расслабилась. Бывали и вечера, когда гостей становилось совсем мало, потому что на время они перекочевывали куда-то еще.

Похоже сегодня как раз такой удачный день.

Дита заглянула на кухню и в очередной раз остановилась. Грэг… стоял у плиты и готовил.

Увидел ее краем глаза и буркнул:

— Переоденься, щас макароны доварятся и будем ужинать.

Потом брат отвернулся и Дите не оставалось ничего другого, кроме как уйти в свою комнату.

Она еще заметила, что в гостевой ванной в конце коридора кто-то есть, оттуда доносился громкий шум включенной воды.

Дита сняла кофточку, оставшись только в форменной юбке и блузке. Странный какой-то день.

Вернулась домой, а тут так тихо и спокойно… будто и правда дома.

Потом в коридоре раздались шаги и Дита машинально проверила, одета ли. С того вечера когда в комнату вломился нетрезвый гость, она предпочитала не оставаться дома без одежды даже по ночам. А еще держала под подушкой большой кухонный нож. Не для того чтобы при случае пустить в дело, а просто так ей было спокойнее.

И резко вскинулась на звук открывающейся двери. Неужели повторение? Неужели еще один идиот решил рискнуть? Надеется, что раз в доме почти никого, то никто и не вступиться?

Зря!

Дита уже прикидывала, чем именно удобнее всего врезать посетителю, когда дверь открылась, на ковер упал свет из коридора, а в проеме, опираясь плечом на косяк, стоял единственный человек, против чьего посещения она никогда не стала бы протестовать. И даже наоборот…

Дита почувствовала толчок и поняла, что сидит на кровати, потому что не чувствует ног. Как и всего остального. Разве что сердце жило само по себе и оглушительно билось в грудной клетке, ставшей на удивление тесной.

Это не могло быть. И могло. Васлав не сильно, но все-таки изменился, стал более худощавым, волосы короче, черты лица острее.

Но пронизывающий до самых внутренностей взгляд ничуть не изменился. И голос…

— Ты поздно возвращаешься после работы, — заявил голос и Дита поспешно кивнула, потому что хотела только одного — чтобы он не замолкал.

— Завтра ты уволишься, — спокойно сообщил тот, поворачивая голову, так что волосы рассыпались, выскальзывая из-за ушей.

И никаких сомнений не осталось. Сколько бы Дита не фантазировала, таких слов придумать бы точно не смогла. Это был действительного он… ее Мэтр.

— Васлав, — Дита и сама не услыхала своего голоса. И с чего же начать разговор? Прежде она ни разу об этом не думала, потому что не верила в его приход. Даже не допускала подобного варианта. А теперь он стоит напротив и ждет.

Но только стоило открыть рот, как из коридора вдруг вынырнул Грэг, демонстративно отодвинувшись от Васлава в сторону и обижено сказал:

— Еда готова.

Дата добавления: 2015-08-05