Глава 5. Васлав тянул. Ему было любопытно посмотреть на нее, к примеру

Васлав тянул. Ему было любопытно посмотреть на нее, к примеру, глазами Гоблина.

Теперь, когда было с чем сравнить, Васлав понял, что Мышь отличается от массы окружающих ее примитивок. И что ее короткое платье совсем не такое откровенное, как на остальных — одежда других открыто призвана вызывать желание: сплошь обтягивающий латекс, блестящая кожа, черная сетка. Светло-зеленое платье Диты хотя и весьма плотно облегало ее фигуру, но легкая бледная ткань и довольно скромный вырез делала его хозяйку похожей не на развязную девицу, а на школьницу, которая впервые в жизни пришла на весеннюю дискотеку. Даже лицо отличалось. Прическа простая — локоны, собранные на затылке большой заколкой с камнями. Губы розовые, а не ярко алые, тени вокруг глаз не горят, как светофор. И сидела она спокойно, не пытаясь выставить вперед грудь или невзначай оголить коленку.

Мышь выделялась на фоне остальных примитивок, как неприметный соловей среди кучи разноцветных попугаев. И это было нечто новое и малопонятное. Васлав последнее время редко встречался с новым.

К тому же, если на то пошло, нафиг ему деньги?

Васлав повернулся к Гоблину. Масленый взгляд, которым тот покровительственно смотрел на его примитивку, вдруг вызвал двоякие чувства — удовольствие оттого, что она принадлежит не Гоблину, а именно ему, и еще какое-то напряжение, будто этот взгляд из разряда чего-то неправильного. Будто Гоблину не стоит так откровенно раздевать глазами чужое. Разбираться Васлав как обычно не стал.

— Нет. Я еще сам не наигрался, — он отвернулся, со скучным видом хватая соленый орешек и бросая в рот.

В результате Гоблин обиделся, что его обломали и сразу свалил куда-то срывать раздражение.

Так они и не договорились. Впрочем, ему это полезно, пусть поймет, что свет клином на его частях головоломки не сошелся, кроме Васлава их все равно никто у него не купит.

* * *

Тем вечером Дита почти ничего не пила и не ела. Судя по тому, что сидящая неподалеку девчонка в розовом атласном платье и черных перчатках до локтей ушла в туалет и не вернулась, Мэтр не врал.

Было страшно.

Среди окружающих она неожиданно нашла двух знакомых девчонок, с которыми они вместе прилетели на остров — Сильвию и еще одну, смуглую и щуплую. Первая, одетая в нечто, напоминающее кружевную сорочку, выглядела довольно уверено, сидела откинувшись на стену и снисходительно улыбалась. Вторая, в костюме из коротких кожаных шорт и таком же бюстгалтеле почти не моргала, уставившись широко раскрытыми глазами куда-то в сторону.

Дита не поняла, то ли ее чем-то накачали, то ли она просто в состоянии непреходящего шока.

Расспрашивать не стала.

Разговоры пугали не меньше вида всех этих человеческих игрушек. Дита старалась отгораживаться от звуков и не слушать подробностей их жизни, которыми они обменивались так запросто, будто сплетнями о погоде и ценах, таким будничным тоном, что не сразу улавливался смысл. А когда улавливался, становилось еще страшнее.

— Не может кончить, пока не засунет мне в зад что-нибудь толстое… — …чуть ухо не отгрыз!

— Приводит двоих друзей и они меня втроем под аккомпанемент Моцарта…

Дита почти готова была заткнуть уши. Никакой полезной информации для Васлава на ее взгляд эти рассказы не несли, разве что он хотел узнать подробности сексуальных предпочтений их хозяев.

— У тебя кто? — к ней подсела Сильвия. Старательно расправила кружева на груди, хотя они, как и раньше ничего не прикрывали, так и ничего не изменилось. — Мужик, баба?

— М-мужик, — Дита запнулась. Когда Сильвия уселась рядом, стало понятно, что на ней нет трусиков, но это ее похоже совершенно не волновало. Да, судя по всему с нарядом Дита промахнулась… Черт, но она выбрала лучшее платье из всех, что были в продаже! Даже весьма соблазнительное на ее вкус. А если Васлав хотел, чтобы она выглядела точно также, как окружающие? Тогда по возвращению домой ее наверняка ждут неприятности, невыполнения приказа он без наказания не оставит.

Соседка окинула ее внимательным взглядом.

— Не особо он тебя ценит. Жадный или плохо отрабатываешь?

— М-м-м… — Дита не находила слов для ответа. Судя по кольцу в губе и татуировке на лбу

Сильвии, той перепало куда больше. И все же она считает, что не ценят именно Диту? О какой ценности вообще речь?

— Почему ты так решила?

Фырканье.

— Так видно. А у меня девка. Твой хоть из синего круга?

У Диты полезли глаза на лоб.

— Как? Но зачем девке…

— Ну ты дура, — Сильвия усмехнулась, — точно еще примитивная. Хозяин видимо тебя не ценит, раз даже ошейник не поменял. Или учит плохо.

Дита молча ухватилась за ошейник. И правда, у Сильвии на шее уже совсем другой, из металлических пластинок соединенных между собой блестящими камешками. Довольно красивый, но разве есть разница, какой? Ведь он все равно есть.

— До сих пор не знаешь, зачем бабам половички? Ладно уж, слушай… Тут выходит, что все прибывшие мужики так или иначе пробиваются наверх, а девки всегда внизу остаются. Тут у них процветает минет. А обратное, ну когда мужик… Это считается дурным тоном. Ни один входящий хотя бы в низший круг мужик не станет бабу языком удовлетворять, иначе с ним никто дела не будет иметь. Несмываемый позор по местным меркам. Вот и заводят нас, поняла?

— Д-да.

— Одно слово — примитивка, — сильно сморщилась Сильвия, которая, похоже, себя таковой уже не считала.

Через время Дите стало от всего этого по-настоящему дурно. Голова закружилась.

Затошнило, хотя она не ела ничего, кроме печенья, а от него тошнить не должно. Главное в обморок не грохнуться, иначе как знать может Васлав просто бросит ее тут и уедет домой один.

К счастью до крайностей не дошло. Вскоре появился Мэтр, подошел к загородке.

— Эй, Мышь!

Дита испугано оглянулась. Он молча кивнул в сторону выхода и тут же туда направился.

— Красивый мужик, — присвистнула Сильвия. — Такого обслуживать, наверное, одно удовольствие…

Диту же волновало другое — Мэтр уже уходит и если она задержится, легко уйдет без нее. Она чуть не споткнулась через чьи-то ноги, наступила кому-то на руку, несколько раз извинилась и наконец, выскочила за ограждение. Почти бегом последовала за Ваславом, стараясь не потерять его спину в толпе.

Облегчено выдохнула только в машине. Дверца захлопнулась и отрезала все звуки празднования и заодно большую часть страхов. Ей удалось выбраться из этого вертепа целой и невредимой. В который раз!

Мэтр вырулил со стоянки и неспешно покатил по пустой дороге. Видимо они уехали чуть ли не одними из первых.

— Что-нибудь узнала?

Васлав смотрел вперед. Дита вздохнула и ее неожиданно унесло… Самое время любоваться его лицом, именно сейчас, когда он не может отвлечься и сидит так близко. К счастью, Диту все еще подташнивало, поэтому она смогла немного прийти в себя и отвернутся к окошку.

— Множество чужих сексуальных предпочтений. Перечислить?

Он хмыкнул.

— Себе оставь. Для самообразования. О тебе расспрашивали?

— Да.

— Что ты отвечала? Забыл предупредить, чтобы не болтала.

— Ничего не отвечала, соглашалась со всеми их предположениями, даже с самыми непонятными.

— С какими это?

Дита оглянулась.

— Сказали, ты меня не ценишь, потому что ошейник не сменил.

Его брови взлетели вверх.

— И правда, забыл совсем. Ладно, не бери в голову, скоро заменим.

Дита презрительно фыркнула, раньше, чем поняла, что наверное, так делать не стоит.

— Что это значит? — спокойно поинтересовался Мэтр, не изволив отвлечься от вождения.

— Думаешь, мне не плевать, что они там обо мне болтают? Существа, которые являются чужими подстилками, будут мне делать замечания по поводу собачьей удавки? Жалеть, что удавка оказалась не очень блестящая? Пусть даже я одна из них!

— Не понял? — его голос стал жестче.

Дита сдержала дикое желание сообщить, что ему следует сделать со своей непонятливостью и отвернулась к окну. Как ни печально, получилось слишком демонстративно.

— Блять, ты что, собираешь выесть мне мозг? — неожиданно сказал он. Она уже и забыла эти интонации, так что словно впервые замерла, как зверек перед хищником, внимание которого желает избежать. Вот дура, когда же она научиться молчать!

— Какого хрена я должен выслушивать этот бред? А? Мышь, я к тебе обращаюсь!

Странным образом щеки покраснели, будто ее назвали не именем грызуна, а как минимум положили к ее ногам все богатства мира. Как мало, однако мне нужно, расстроено думала Дита.

Но сейчас следовало срочно исправлять свой промах.

— Я… не буду больше.

Сложно было объясняться, не имея возможности употребить самого элементарного слова «прости». Дита медленно, но настойчиво подбирала другие.

— Просто мне очень сложно привыкнуть к вашему острову. Я была не права, не смогла сдержаться. Ты тут ни при чем, не ты же заварил этот дурацкий эксперимент. Ты сам всего лишь его участник.

Некоторое время он молчал и Дита решила, что пронесло. По идее вовремя признанная вина практически нейтрализует саму провинность. Хотелось бы верить. И на будущее запомнить не мешало бы.

— Не вижу разницы, — вдруг заявил Васлав.

— То есть?

— Ну, что тут, что на материке. Одно и то же.

— Как? — Дита так удивилась, что принялась спорить. — Здесь ты можешь делать, что хочешь. Кого-нибудь изнасиловать хоть среди бела дня на главной площади при толпе свидетелей и ничего тебе за это не будет!

Он согласно кивнул.

— Можешь даже убить и тоже не отвечаешь! Законов человеческих нет, кроме дурацких правил вроде запрета заходить в чужие дома.

— Я и говорю — никакой разницы. Там где я жил до острова, существовал хозяин района — у него из рук местные представители правоохранительных систем кормились. Ну и если притон там накроют, или труп левый, то крайних вокруг тоже много — ловили нарика из ближайшего подвала и все нераскрытое дерьмо за последнее время на него вешали. Очень удобная система. Так что не знаю, с чего они решили изучать поведение не ограниченного законами социума на целом острове? К чему такие сложности? Выбрали бы себе один из бедных районов любого большого города, трущобы погаже да и изучали бы в свое удовольствие. Получилось бы то же самое, только разве что бабок меньше бы потратили.

Дита смотрела, не мигая и не могла ничего ответить. Что тут ответишь? Ей, конечно, тоже непросто пришлось, но только когда умерла мама и понадобились деньги на лечение Грега.

Когда он решил добыть их по-быстрому, не придумав ничего лучшего, чем торговля дозами.

Но до этого времени жаловаться не на что — светлое детство, песочница и горки, школа, кружки танцев и рисования, девчачьи компании, экзамены, от которых дрожат коленки и развеселый первый курс.

В те времена Дита не встречала плохих людей, все вокруг были хорошие. Честно говоря, она и не особо верила телевиденью в плане того, что плохие действительно бывают. Причем настолько плохие, как живущие на Острове. Тот же Васлав. Сложно поверить, что в прошлой жизни подобные Мэтру люди могли ходить с ней по одной улице или жить в одном доме. А уж что она однажды станет смотреть на подобного мерзавца, как озабоченная мартовская кошка и подавно никогда бы не поверила. Дита торопливо отвела глаза.

Вскоре они прибыли домой. Домой… Она уже была готова называть этим теплым словом его квартиру. Но фиг с ним, что она его. Боже, как там внутри здорово! А в ее кладовке вообще как в раю! Тишина, спокойствие и полнейшая безопасность!

Дита вошла, сняла по очереди босоножки. Выпрямилась и с блаженством потянулась.

Васлав стоял вплотную. Внимательно следил, как ее пальцы освобождают узкую ступню от плетеных ремешков.

Дита заметила его пристальный взгляд и привычно замерла. Когда он не улыбался, у губ появлялась кривая складочка, к которой хотелось немедленно прикоснуться. И этот запах, который снится по ночам…

И в глазах вспыхивает темное ночное пламя.

Потом Васлав подхватил ее, поднял и закинул на плечо. Направился прямиков в спальню.

Поставил на ноги у кровати.

В этот раз раздел собственноручно, платье слетело словно само собой, стоило ему только потянуть молнию, трусики стянул всего за секунду. Дита в себя не успела прийти, как он уже отбрасывал в сторону свою одежду и толкал ее на кровать.

Сразу же оказался сверху, наваливаясь всем весом. Просунул руки ей под бедра, крепко сжал ягодицы, вдавливая своим телом в перину. Несмотря на тяжесть попасть в подобные тиски оказалось очень приятно. Потом Васлав внимательно посмотрел ей в лицо и вдруг поцеловал.

Дита от удивления открыла рот, куда тут же проник его язык. В висках билась удивительная мысль, подумать только — она с ним трахнулась, но ни разу не целовалась…

Язык обладал настойчивостью не меньшей, чем руки. Концентрированный запах возбужденного самца забивал ноздри, но от этого запаха голова шла не просто кругом, она будто попала в смерч. Вскоре Дита отвечала на поцелуй с таким бешеным напором, что

Васлав неожиданно прикусил ей губу. Тихо рассмеялся и продолжил ласкать губы языком.

Потом оставил рот в покое и переместился чуть ниже. Теперь Дита целовала его лицо, там, куда могла дотянуться. Потом поняла, что гладит его спину, чуть ли не задыхаясь от восторга.

Такая мощь под руками, сталь и бархат, движения мышц, от которых на кончиках поглаживающих их пальцев начинается дрожь, поднимается вверх, распространяется по телу и собирается в кучу прямо между ног. На миг испугалась, вроде он запрещал себя трогать. Но видимо в этот раз был не против, потому что молча продолжал изучать губами контур ее лица. Иногда покусывал шею там, где заканчивался ошейник. Пару раз укусил так больно, что Дита почти зашипела. Правда отпускать его так и не подумала.

Надавив коленом, Васлав раздвинул ей ноги. Дита с готовностью расставила их пошире. А после поддалась импульсу и обхватила ногами его бедра, скрестила их над ягодицами. Ей хотелось прижаться к нему еще сильнее, оказаться еще ближе. Одна мысль, что возможно скоро она испытает нечто подобное прошлому оргазму, сводила с ума и заставляло делать нечто такое, чего и в голову бы не пришло еще пару дней назад.

Больше никаких приготовлений не было. Он провел рукой, открывая место для члена и моментально вошел, сразу весь. Дита выдохнула от ощущения заполнености, которого уже ждала почти с нетерпением.

Его движения были немного плавнее и медленнее, чем в прошлый раз, потому что пришлось обходиться без помощи рук. И так оказалось даже лучше, каждое движение рождало только судорожное нетерпеливое желание следующего.

Его член таранил Диту так же настойчиво, как и язык. От переизбытка этого двойного проникновения она сначала снова обнаружила, что стонет, а потом, когда очередной стон оказался на редкость громким, в отместку вдруг крепко вцепилась ногтями ему в спину. Дита прямо почувствовала, как ногти входят в кожу, оставляя четкие следы, а может даже царапины. Но ничего не изменилось. Он двигался в ней так же напористо, не собираясь останавливаться ни на секунду. Если бы он остановился, Дита бы, наверное, захотела его убить.

Стоны теперь больше походили на крики, приглушенные его ртом до глухого мычания.

Потом Дита хотела только одного — быть еще ближе, поэтому с каждым его движением сильно подавалась бедрами ему навстречу.

Это было гораздо лучше прошлого раза. Когда мир в конвульсиях взорвался, Васлав крепко придавливал собой Диту к кровати, отчего ей казалось, что не бывает большей близости, чем именно такая.

Васлав кончил, вцепившись зубами ей в ошейник и сжимая ягодицы так крепко, что стало больно.

Еще пару минут они так и лежали, не разъединяясь и пытались отдышаться. Потом Васлав поднял голову и внимательно уставился ей в лицо, таким откровенно оценивающим взглядом, что Дита напряглась.

— А ведь тебе нравиться, да?

Дита машинально отвела глаза.

— Тебе нравится, когда я тебя трахаю, правда?

— Да, — еле слышно пролепетала Дита, краснея от носа до самых пальчиков ног. Теперь, когда гормональное безумие (как она воспринимала происшедшее) прошло, признаваться оказалось страшно и стыдно, но молчать еще хуже. Васлав не переносил, когда она не отвечала на заданные им вопросы.

— Все мои шлюхи подо мной визжат, но ты не притворяешься, — задумчиво сообщил Мэтр. — Сколько у тебя было мужиков?

— А зачем тебе?

— Ты не слышала вопроса?

Дита поморщилась.

— Один… но я была пьяна.

Васлав молчал и Дита даже насторожилась. По лицу не разобрать, о чем думает — ни злости, ни издевки. Не поверит, скорее всего, по мнению местных, любой человек уже видимо должен рождаться растленным.

— Интересно, а если вместо меня тебе вдует по самые яйца кто-нибудь другой? Так же будешь орать его имя?

— Я орала твое имя? — изумлено переспросила Дита.

— Еще как. Я чуть не оглох.

Что-то ничего подобного не помнилось. Ну разве что в самом конце… Даже в голову пришло, что он, похоже, врет. С другой стороны, зачем ему врать? Дита нашла нужным оправдаться.

— Из… То есть я не специально. Не получается себя контролировать.

Мэтр смотрел и непонятно, что в его взгляде мерцало — интерес, задумчивость, расчет?

— Так что, Мышь? Что будет, если тебя трахнет кто-нибудь другой?

Вопрос ей не понравился. Темный взгляд настойчиво переместился прямо к ее глазам, ожидая ответа.

— Н-не знаю.

— Попробуем?

Дита покрепче сжала зубы. Черт, но вот может он хотя бы разок просто побыть обычным человеком? Почему даже сейчас, в такой момент, когда позади потрясный секс и его член все еще в ней, вместо расслабления она чувствует себя, как на пороховой бочке?

Ах, да! Нужно же ответить. Дита разозлилась, вызывающе отвечая на взгляд Мэтра.

— А зачем?

Он немного подумал и пожал плечами. Приподнялся, только в этот момент окончательно выходя из нее и перевернулся на спину.

— Принеси мне воды и на сегодня свободна.

Она сползла с кровати, подобрала одежду и быстро выскочила за дверь. По ноге медленно текла сперма, Дита наспех вытерла ее трусиками, натянула платье и отправилась за водой.

Вернувшись в комнату, увидела, что Васлав так и валяется голышом, щелкая пультом. На небольшой панели разевал пасть огромный динозавр. Мэтр сосредоточено давил на кнопку, заставляя динозавра рычать громче и видимо этим делом забавляясь, потому что на Диту не обратил никакого внимания, так что ей не оставалось ничего другого, кроме как поставить стакан на тумбочку и выйти за дверь.

Какая сволочь! Дита рвала и метала. Вот скотина, отымел и отправил на выход. И вроде разумом все она понимала, и что ее положению сейчас можно только позавидовать, и что

Васлав способен безо всяких угрызений совести выкинуть ее на улицу и забыть о ее существовании, но все равно было очень обидно.

А чего тебе бы хотелось? Неужели спать рядом?

Дита не смогла ответить, потому что просто не знала, как это — спать рядом с мужчиной. Ну, брат не считается, она приходила иногда и спала на его кровати, если ему снились кошмары или мучили боли.

А тут? Почему хочется вернуться в спальню? Нет, не из-за большой удобной кровати, Диту вполне устраивала ее раскладушка. Из-за него…

А как бы это было с Ваславом? Просто заснуть рядом с ним, с его телом, которое излучает столько уверенности что кажется, даже если бомба шарахнет прямо над головой, все равно не заденет ничего в радиусе метров пяти. А в радиусе метра и вообще как в бомбоубежище.

В общем, неизвестно в чем причина, но Дита злилась, пока не заснула.

Утром она проснулась поздно. Судя по всему, вырубилась вчера и спала дольше обычного.

Естественно в сонливости был тут же обвинен Мэтр. По большому счету, если хорошенько прикинуть, он виноват буквально во всем! Дита наслаждалась этими мыслями, будто чем-то краденым, прекрасно осознавая, что никогда и ничего подобного не сможет произнести вслух. Побоится.

Васлава в доме не оказалось, дверь в спальню приоткрыта, на кухонном столе остатки завтрака. Включив кофеварку, Дита сделала себе бутерброды и со всем этим отправилась в гостиную смотреть телевизор. Обычно Мэтр уходил с утра и раньше вечера не возвращался, так что можно было расслабиться. После вчерашнего вечера ей требуется покой и заслуженный отдых.

По телевизору крутили фильм, три красавицы в обтягивающих кожаных штанах подпрыгивали и легкими движениями рук и ног начисто выносили окружающих огромных мужиков. Дита хмыкнула. Однажды она мерила такие штаны — в них и ногу-то не согнешь, не то что станешь размахивать ей, будто веером.

Потом она хотела сделать погромче. Но палец промахнулся и нажал сразу на несколько кнопок.

Картинка на мониторе изменилась. Теперь на ней была кухня. Немытая чашка в раковине, брошенное рядом полотенце… Все так, как она только что оставила.

Через полчаса комбинированного щелканья по кнопкам Дита выяснила, что можно увидеть любую из комнат, даже спальню, на которой центральным фоном являлась кровать.

Зачем это все нужно, она не поняла. Никаких других камер за территорией квартиры Васлава не обнаружила. Порядком поломав голову, ничего определенного так и не придумала. Ну и ладно тогда. Дита пожала плечами и отправилась мыть посуду.

Когда позже она вернулась в гостиную, чтобы посмотреть и решить, какие из помещений нуждаются в сегодняшней уборке, входная дверь отворилась.

— …сам посмотришь, — Васлав оказался одет в светлую футболку. Так ему даже больше шло, хотя выглядело… необычно.

Дита не сразу заметила второго — ростом чуть ниже Мэтра, лицо с такой же жесткой усмешкой, глаза правда большие и яркие. Эти глаза сразу остановились на Дите.

— Вот она, — Васлав кивнул на нее, запер за гостем дверь и оставил на полу в прихожей небольшой обтрепанный чемоданчик из коричневой кожи. Второй чемодан, размером побольше, гость тоже опустился на пол. Прошел прямо в обуви и уселся в кресло. Васлав молча расположился недалеко от него на диване.

Внезапно появилось желание побыстрее отсюда смыться. Дита, насторожено следя за обоими, попятилась к кладовке.

— Стоять, — Васлав довольно прикрыл глаза.

Сердце заколотилось так сильно, словно Дита уже со всех ног бежала.

— Это Жорж, подойди к нему.

Жорж еле видимо улыбался. Его взгляд не обещал ничего хорошего.

Сразу вспомнилось вчерашнее. Дита про себя выругалась — неужели Мэтр и правда настолько желает знать, что она испытает, если ее трахнет кто-то другой? И что делать? Кстати, когда- то они договорились, что трахать ее будет только Васлав. Хотя глупо конечно верить, что он станет придерживаться данных примитивке обещаний.

Дита не была дурой и знала совершено точно — если она начнет просить Мэтра, а тем более напоминать его слова, то закончиться все равно тем же, чем и планировалось, только будет хуже.

Даже представила на минуту. Вот она срывающимся голосом говорит:

— Не надо! Ты обещал, что кроме тебя меня никто…

Он еле видимо стискивает пальцы, потому что рядом Жорж, при котором примитивка осмелилась в открытую сопротивляться хозяину! Такое поведение заслуживает самых жестких мер.

И все заканчивается еще быстрее и хуже, чем планировалось.

— Подойди, я сказал!

Просить было бесполезно. Смотреть жалостливо тоже. Дита сделала шаг к чужаку и вдруг ей в голову пришла острая, шальная мысль. Нечто похожее на вчерашний момент, когда ей захотелось отомстить Ваславу, сделать ему больно, как делал ей он. Маленькая искра, взявшая начало с воткнутых в кожу ногтей вдруг вспыхнула и разгорелась.

Дита задрала голову, вызывающе смотря на Мэтра.

В этот момент она решила одну очень странную для себя вещь. Если Васлав хочет узнать, то она ему покажет! Она без сопротивления отдастся этому Жоржу и получит максимум удовольствия! И будет наслаждаться его близостью и кричать под ним и повторять его имя и пусть этот чертов Мэтр слюной от злости захлебнется, когда поймет, что на нем свет клином не сошелся и не он один может доставлять Дите удовольствие!

Ну, она ему покажет!

Оказавшись прямо напротив Жоржа, Дита послушно поддалась его руке и уселась перед ним на пол.

Она все еще смотрела на Васлава, решаясь на последний шаг, когда придется переключить внимание на Жоржа и разрешить ему делать все, что угодно. Последний момент перед нырянием в бездонную прорубь…

И в этот момент чужие пальцы задрали ей голову и прошлись по ошейнику.

— Стандартный, но лежит очень плотно.

Пальцы продолжили ощупывать полоску и Дита вздрогнула, когда поняла… И не могла вспомнить хотя бы одного случая из своей жизни, когда она настолько обламывалась…

Лицо заливало краской, будто потоками кипятка. Жорж подергал ошейник, ощупал его по всей поверхности.

Они просто хотели снять ей ошейник! А она-то решила!..

А еще утверждают, что это мужики постоянно думают об одном и том же! Боже, как ей было стыдно!

— Так что? — полюбопытствовал Васлав.

— Резать, конечно, но он слишком близко…

— Что ты в таких случаях делаешь?

— Усыпляю, чтоб не дергались.

Дита мгновенно забыла про самобичевание насчет того, какая она распущенная, если думает только о мужиках. И при этом еще обвиняет окружающих в озабоченности!

Но если они ее усыпят, смогут сделать что угодно!

— Не надо усыплять. Я не буду дергаться, — быстро пообещала Дита.

Жорж в раздумьях почесал левый глаз.

— Тебе так только кажется, легко можешь дернуться от напряжения. И тогда за результат я не отвечаю. Ну разве что Васлав подстрахует. Подержишь?

Дита перевела на Мэтра умоляющий взгляд. Тот думал примерно минуту.

— Ладно, давай. А то с дозой не рассчитаешь, не проснется еще совсем. Лучше так рискнем.

Через пять минут из чемодана достали резак, включили в розетку, Жорж кивнул Ваславу.

Тот молча обхватил сидящую рядом Диту одной рукой за плечи, а другой прижал ее голову к своему плечу. Она подалась с большим удовольствием. Сидеть так, уткнувшись в его плечо носом, греться в его тепле и дышать его запахом она была готова, пожалуй, круглосуточно.

Слишком печальная мысль… Ошейник натянулся, передавливая впереди горло и затрудняя дыхание — Жорж что-то просунул под него.

— Терпи, — приказал Васлав.

Потом раздался визг работающего резака.

Дита и правда бы не смогла сидеть совсем смирно. Если бы не Васлав, который не давал дернуться, закончилось бы все очень печально. Но он застыл, будто вылитая из чугуна статуя и ни разу даже на миллиметр не шевельнулся.

Через несколько минут раздался лязг металла и шея избавилась от удавки.

Дита оказалась на свободе, хватаясь обеими руками за шею. На ней ничего не было! Мерзкая полоска валялась на полу, разрезанная и разломанная на части. Как приятно было смотреть на эти обломки! Неужели это действительно случилось?

Впрочем, долго восторги Диты не продлились. Когда она догадалась обратить внимание на Мэтра с Жоржем, те сидели над вторым чемоданом, побольше, и рассматривали… лежащие в нем ошейники. Такие, какие красовались на всех игрушках, встреченных Дитой на празднике в городе.

— Тебе наверно попроще надо? — спрашивал Жорж, доставая из чемодана первый слой из пенопласта с выложенными на нем металлическими полосками.

— Не знаю, — подумав, удивлено сообщил Васлав.

Дита поняла, что ничего не изменилось. Просто вместо одного ошейника она получит другой.

— Эти часто берут. Тонкие, не мешают почти и очень крепкие.

Мэтр задумчиво пару минут рассматривал предложенное.

— А получше что-нибудь?

— Эти, — открылся новый слой. — С камнями и украшениями.

Дита не сдержалась и покосилась на чемодан одним глазом. Какие они разные. А вот посередине… на Сильвии такой был — с белыми камешками.

— Хм. Ну, покажи сразу самые лучшие, — вдруг с улыбкой заявил Васлав. Жорж даже замер на секунду, быстро покосился на него, но никак не прокомментировал.

Поднял сразу все слои. Внизу на подстилке из черного бархата лежал только одни ошейник.

Хотя, честно говоря, эта вещь на ошейник не походила. Камней в ней тоже не было, но она казалась чем-то ажурным и невесомым, как паутина на окне.

— Отлично. Этот подойдет. Мышь, иди сюда.

Дита с трудом подавила желание попросить обойтись вообще без него. Знала, что все равно не поможет.

В ход пошли другие инструменты и через десять минут на ее шее красовался выбранный Ваславом ошейник.

— Красиво, — заявил Жорж. — Хотя, за такие бабки… Я, честно скажу, не купил бы.

Васлав удовлетворенно хмыкнул. Выглядел он удивительно довольным, что Диту сильно злило. Когда оба ушли, первым делом она отправилась в ванную комнату и уставилась в зеркало над раковиной.

То, что находилось на ее шее, никак нельзя было назвать ошейником. Это было изящное украшение — серебристое колье настолько тонкой работы, что просто глаз не оторвать!

У Диты никогда не было таких потрясающих украшений.

Чертова дура! Она вдруг зло огрызнулась на эту глупую овцу в зеркале. Это ошейник, как бы он не выглядел и не назывался! Знак принадлежности кому-то! А ты тут расплываешься по полу от умиления — ах, он купил мне такой дорогой подарок!

Дита злилась еще долго, до самого вечера.

Потом выяснила, что у нее просто начались месячные, чем эта злость, скорее всего и объясняется.

Но еще позже, в очередной раз взглянув в зеркало, вдруг поняла, что такая серая трикотажная одежда, как на ней, никак такой красоте не подходит.

Тогда она отправилась к терминалу и заказала себе другую одежду. Черные атласные домашние штаны и пару шелковых туник, голубую и серебристую — под цвет нового ошейника.

И впервые за все время, делая заказ, не обратила ни малейшего внимания на его стоимость.

* * *

Несколько часов Васлав провел в спортзале. Там же встретился с Гаспаром, тот нехотя передал наводку — предлагалась встреча с неким таинственным лицом, который обычно осведомляет Варана, но сейчас желает втихаря скинуть информацию Ваславу, потому что тот лучше платит.

Гаспар заявил, что это предложение дурно пахнет. Да и с Вараном связываться не стоит.

Васлав выслушал и отпустил его на все четыре стороны.

Вбивать клинья под колеса Варановского поезда он бы не побоялся. Но пахло действительно дурно.

И все равно он пошел. Хотел присмотреться к месту встречи издалека, оценить пришедших и тогда решить, что делать. Оставил машину подальше у дороги и направился через лес к камням, где осведомитель назначил встречу.

Добраться до удачной для наблюдения позиции Васлав не успел.

Из-за искусственной заросшей травой насыпи выскользнула тень и одновременно он услышал движение второго человека за спиной.

Сразу стало понятно, что эта ловушка готовилась специально, чтобы его убить. Скорее всего, по периметру назначенного места кроме этих двух есть еще люди, так что стоит разобраться быстрее и смыться, пока они не подошли, потому что с большим количеством убийц он может и не справиться. Через секунду в руке Васлава появился приличных размеров нож и он примерялся к броску, одновременно уворачиваясь от бросившегося на него со спины человека.

Перед тем, как заработать на полную мощность, мозги выдали очень странную мысль, которая, впрочем, прошла неосознанной, потому что сейчас для спасения жизни следовало думать о другом.

А мысль была такой — если его убьют, что случиться с его Мышью?

Дата добавления: 2015-08-05