Потревоженный сон

Роберт Одли уехал из Саутгемптона почтовым поездом и появился на Фигтри-Корт рано утром, когда рассвет, холодный и серый, уже прокрался в его холостяцкие апартаменты и канарейки зашуршали перышками, чувствуя наступление нового дня.

В почтовом ящике лежало несколько писем. От Джорджа Толбойза – ни одного.

За минувшие сутки молодой адвокат порядком устал. Ленивая монотонность его жизни была нарушена впервые за двадцать восемь лет безмятежного существования. Он потерял счет времени: всего лишь сорок восемь часов прошло с тех пор, как исчез Толбойз, но ему казалось, что минуло уже несколько месяцев.

Спать хотелось неимоверно, и все же Роберт заставил себя пройти по комнатам и осмотреть все возможные и невозможные места, где могло лежать письмо от Джорджа, а потом в изнеможении повалился на кровать друга, стоявшую в комнате с канарейками и геранью.

«Дождусь завтрашней утренней почты, – думал Роберт, засыпая, – и если Джордж к тому времени не даст о себе знать, выезжаю в Ливерпуль, и немедленно».

Роберт уснул.

Ему приснились незнакомые люди, стучащие в незнакомые дома: не за их ли стенами разгадка тайны полуобгоревшей депеши? Ему приснилось кладбище в Вентноре. Он подошел к знакомой могиле и не обнаружил надгробия, а когда указал каменотесу на неслыханное кощунство, тот ответил, что у него есть причина, побуждающая его сбить первоначальную надпись, а что это за причина, когда-нибудь, в один прекрасный день, Роберт узнает сам.

– Тук! – стучит молоток. – Тук! Тук! – стучит молоток. – Тук! Тук! Тук! – стучит молоток, тревожа тяжелую дрему.

Было унылое сырое утро. Дождь беспрестанно барабанил по стеклам, а канарейки время от времени перекликались печальным щебетом, должно быть, жалуясь друг другу на дурную погоду.

Роберт проснулся. Как долго продолжался этот стук? Неизвестно. И все же Роберт знал: стук был. Стучали со стороны лестничной площадки. Проснувшись, но все еще пребывая в забытьи, Роберт едва понимал то, что происходит вокруг.

– Должно быть, это миссис Мэлони, – пробормотал он. – Глупая женщина! Ведь у нее же есть второй ключ…

Человек, кто бы он ни был, снова застучал. Затем стук прекратился: тот, кто стоял снаружи, по-видимому, разуверился в том, что ему откроют. Прошла еще минута, и в замочной скважине заскрежетал ключ.

Дверь между спальней и гостиной была полуоткрыта, и Роберт увидел, как уборщица, войдя в помещение, занялась своими обычными делами.

– Это вы, миссис Мэлони?

– Да, сэр.

– Ради бога, зачем вы устроили шум у дверей, когда все это время ключ был у вас в кармане?

– Шум у дверей, сэр?

– Да; дьявольский шум.

– Но я не стучала, мистер Одли. Я сразу открыла дверь ключом.

– Кто же тогда стучал? Стучали по меньшей мере минут пятнадцать. Вы должны были столкнуться с этим человеком на лестнице внизу.

– Дело том, сэр, что до вас я убирала у мистера Мартина и, окончив работу, пришла к вам, спустившись с верхнего этажа.

– Значит, вы не видели никого ни у дверей, ни на лестнице?

– Ни единой живой души, сэр.

– Какая досада! Человек ушел, а я так и не узнал, что ему было нужно. А может быть, он принес письмо от Джорджа Толбойза?

– Если это так, сэр, он придет снова, – заверила миссис Мэлони, пытаясь успокоить Роберта.

– Да, конечно, если он от Джорджа, он непременно вернется, – пробормотал Роберт, и в этот момент в его душе угасла последняя надежда узнать хоть что-нибудь о Джордже Толбойзе. Он знал, он чувствовал: исчезновение друга не случайно, оно связано с предательством, с вероломством – то ли по отношению к нему, Роберту, то ли по отношению к Джорджу. Может быть, жадный тесть Джорджа разлучил их, чтобы прибрать к рукам денежки, предназначенные для маленького Джорджи? Может быть, с той же целью старый тесть заманил Джорджа в Саутгемптон и там нашел способ разделаться с ним?

Увы, ни одно из этих предположений не объясняло содержания найденной депеши.

Роберт Одли ждал возвращения незнакомца до девяти часов утра, а в девять покинул Фигтри-Корт и, наняв кеб, велел ехать в Юстон. Через двадцать минут он подъезжал к железнодорожному вокзалу.

Ливерпульский экспресс отошел полчаса назад, и Роберту пришлось ждать еще час с четвертью, пока в Ливерпуль не отправился обычный поезд, идущий со всеми остановками.

Одли был вне себя от нетерпения: за то время, пока он ходил взад-вперед по длинной платформе, натыкаясь на носильщиков и на чужие чемоданы и кляня их последними словами, полдюжины судов могли отчалить от берега и уйти в сторону Австралии.

Он купил «Таймс» и заглянул во вторую колонку: там публиковались объявления о тех, кто ушел из дома и не вернулся.

Вот сообщение об утонувшем молодом человеке, тело которого нашли на берегу в Ламбете.

Может быть, та же злая участь постигла и его друга? Нет: обгоревшая депеша извещала именно о его, Джорджа, исчезновении, и это должно стать отправной точкой для всех размышлений и умозаключений.

В Ливерпуль Роберт прибыл лишь в восемь часов вечера. Ничего существенного в эту пору предпринять уже было нельзя, оставалось только навести справки обо всех судах, отправившихся к антиподам за последние два дня.

Корабль с эмигрантами вышел в море в четыре часа пополудни. «Виктория-Регия», порт назначения – Мельбурн.

Кто отплыл на этом корабле? Сведения можно было получить только на следующее утро.

Утром, в девять часов, Роберт Одли пришел в портовую контору.

Молодой клерк, просмотрев регистрационную книгу, отрицательно покачал головой.

– Нет, сэр, человек по фамилии Толбойз в списках не значится.

– А есть ли здесь те, кто внес свои данные незадолго до отплытия судна?

На этот вопрос, оторвавшись от работы, ответил сослуживец молодого клерка.

– Да, сэр, я помню такого человека, – сказал он. – Тот человек оплатил проезд за полчаса до отплытия. Его фамилия в списке последняя: Томас Браун.

Роберт Одли пожал плечами: какой смысл Джорджу указывать вымышленное имя?

– Простите, а вы не помните, как выглядел этот Томас Браун?

– Ах, нет, что вы, сэр! К тому времени здесь столпилось столько народу… Где уж тут запомнить!

Роберт поблагодарил клерков и, попрощавшись, направился к выходу.

– Погодите, сэр! – услышал он за спиной. Роберт оглянулся.

– Вспомнил, сэр, – сказал клерк. – У мистера Томаса Брауна рука была на перевязи.

Больше в Ливерпуле делать было нечего. Роберт вернулся домой в шесть вечера, порядком устав от бесполезных поисков.

Миссис Мэлони принесла ему обед и пинту вина. Вечер был холодный. Миссис Мэлони разожгла в гостиной камин.

Съев половину бараньей котлеты, Роберт, не пригубив вина, закурил сигару и, прищурившись, взглянул на огонь, плясавший в камине.

– Джордж Толбойз не отплывал в Австралию, – промолвил он после долгого и мучительного размышления. – Если он жив, он по-прежнему в Англии, а если мертв, тело его покоится здесь же, в английской земле.

Так он просидел несколько часов, куря и размышляя. Когда наступил поздний вечер, Одли поднялся из кресла, оттолкнул стол, подкатил конторку поближе к камину и, вынув лист бумаги, обмакнул перо в чернила.

Подперев голову рукой, он снова глубоко задумался.

«ПЕРЕЧЕНЬ ФАКТОВ,

СВЯЗАННЫХ С ИСЧЕЗНОВЕНИЕМ

ДЖОРДЖА ТОЛБОЙЗА,

ВКЛЮЧАЯ ТАКЖЕ И ФАКТЫ,

НЕ ИМЕЮЩИЕ ЯВНОГО ОТНОШЕНИЯ

К ЭТОМУ ОБСТОЯТЕЛЬСТВУ», –

написал он. Несмотря на пережитые волнения, у него достало душевных сил испытать тайную гордость за то, как ловко удалось выдержать официальный стиль в вышеприведенном заглавии.

– Честное слово, – сказал он себе, – я начинаю думать, что мне и вправду следовало бы заняться своей профессией, вместо того чтобы проводить время в праздности.

Он выкурил полсигары, сосредоточился и начал писать:

«1. Я пишу Алисии, сообщая ей о том, что собираюсь приехать в Одли-Корт не один, а с Джорджем.

2. Алисия пишет, что визит не может состояться из-за противодействия леди Одли.

3. Мы отправляемся в Одли-Корт, несмотря на возражения леди Одли. Я наношу визит миледи. В этот же вечер миледи отказывается быть представленной Джорджу, сославшись на усталость.

4. Сэр Майкл приглашает Джорджа и меня пожаловать на званый обед на следующий день.

5. На следующее утро миледи получает телеграфное сообщение, которое требует ее присутствия в Лондоне.

6. Алисия показывает мне письмо миледи, где та просит сообщить ей, когда мы, я и мой друг мистер Толбойз, намереваемся покинуть Эссекс. В этом письме имеется приписка, где повторяется вышеупомянутая просьба.

7. Мы отправляемся в Одли-Корт с просьбой предоставить нам возможность осмотреть дом. Апартаменты миледи заперты.

8. Мы проникаем в апартаменты миледи через тайный проход, о существовании которого миледи ничего не знает. В одной из комнат мы находим ее портрет.

9. Буря пугает Джорджа. Весь остальной вечер он ведет себя в высшей степени странно.

10. К утру следующего дня Джордж восстанавливает душевное равновесие. Я предлагаю вернуться домой немедленно, но Джордж предпочитает остаться в Одли до вечера.

11. Мы идем на рыбалку. Джордж, покинув меня, отправляется в Одли-Корт.

12. Последние достоверные сведения, которые я смог собрать в Эссексе, я получаю в Одли-Корт. Слуга утверждает, что, насколько он помнит, мистер Толбойз сказал ему, что поищет миледи в саду.

13. Я получаю сведения о Джордже на железнодорожной станции. Эти сведения могут быть верными, а могут быть и неверными.

14. Вновь, опять-таки совершенно определенно, я слышу о Джордже в Саутгемптоне: его тесть сообщает, что Джордж пробыл у него минувшей ночью в течение получаса.

15. Полуобгоревшая телеграфная депеша».

Закончив, Роберт еще раз внимательно перечитал написанное, уделив особое внимание нескольким параграфам и пометив их крестиками. Затем он сложил лист бумаги, подошел к бюро, стоявшему в противоположном конце комнаты, открыл его и положил лист в тот самый ящик с надписью «Важное», где уже хранилось письмо от Алисии.

Сделав это, он повернул кресло к огню и зажег сигару.

– Темное это дело, – сказал он, – темное с начала и до конца. Ключ к тайне – в Саутгемптоне или в Эссексе. Как бы там ни было, решение я принял: еду в Одли-Корт и начинаю поиски Джорджа Толбойза в ближайших окрестностях.

Дата добавления: 2015-08-05