Конец света. Хмурым вечером я подхожу к сторожке и вижу, как моя тень помогает Стражу чинить телегу

Стена

Хмурым вечером я подхожу к сторожке и вижу, как моя тень помогает Стражу чинить телегу. Выкатив ее на площадь перед Воротами, они снимают прогнившие доски с бортов и заменяют их новыми. Страж ловко проходится по новым доскам рубанком, а тень приколачивает их молотком. С тех пор, как мы расстались, моя тень почти не изменилась. Выглядит вполне здоровой, только движения какие‑то неуклюжие да под глазами собрались морщинки затаенного недовольства.

Когда я подхожу, оба отрываются от работы и оглядываются на меня.

– По делу пришел? – спрашивает Страж.

– Ага... Поговорить надо, – отвечаю я.

– Мы скоро передохнем. Подожди в доме, – говорит Страж, отворачиваясь к недоструганной доске. Моя тень еще раз зыркает в мою сторону – и лишь яростнее колотит молотком. Похоже, зла на меня как черт.

Зайдя в сторожку, я сажусь за стол и жду, когда придет Страж. На столе, как всегда, бардак. Порядок на столе Страж наводит, только когда собирается точить свои ножи. Обычно стол завален грязными чашками, деревянными болванками, курительными трубками, засыпан молотым кофе пополам со стружкой. И только ножи на стене неизменно развешаны стройными, безупречными рядами.

Стража нет очень долго. Я сижу, развалясь на стуле, и разглядываю потолок. В этом городе ужасно много времени, которому некуда деться. И местные жители знают самые разные способы его убивать.

Время идет, а со двора все доносятся визг рубанка и стук молотка.

Наконец дверь распахивается, но в дом входит не Страж, а моя тень.

– Долго разговаривать времени нет, – быстро говорит она, проходя мимо меня. – Я только на минутку за гвоздями.

Моя тень открывает дверь кладовой и достает с правой полки ящик с гвоздями.

– В общем, слушай внимательно, – говорит она, выбирая из ящика гвозди нужной длины. – Первым делом ты должен изготовить карту Города. Да не по чьим‑то рассказам, а обойти все сам и нарисовать то, что видел своими глазами. До последней мелочи.

– На это нужно время, – говорю я.

– Хорошо бы передать мне эту карту до конца осени, – торопливо говорит тень. – К карте приложи объяснения. Особенно важно – подробные описания Стены, Восточного Леса и мест, где втекает и вытекает Река. Это все. Сделаешь?

С этими словами моя тень открывает дверь и выходит. Когда дверь закрывается, я подробно восстанавливаю в памяти все, что она просила: Стена, Восточный Лес, вход‑выход Реки... А что? Составить карту Города – и в самом деле неплохая идея! Наконец‑то смогу представить, как он выглядит полностью и из чего состоит. Да и свободное время проведу с пользой. Не говоря уже о радости от того, что моя тень мне все еще доверяет.

Чуть погодя возвращается Страж. Войдя в дом, первым делом вытирает полотенцем вспотевший лоб, затем отмывает грязь. И наконец поворачивается ко мне:

– Ну? Что там у тебя?

– Я пришел повидаться со своей тенью, – говорю я.

Страж несколько раз кивает, набивая трубку табаком, потом закуривает.

– Сейчас пока нельзя, – говорит он. – Жаль, но тебе еще рано. В это время года тени еще слишком сильны. Подожди, пока дни станут короче. Так будет лучше... – Он ломает в пальцах спичку и бросает в тарелку на столе. – Лучше для тебя самого. Будешь привечать свою тень, пока она от тебя не отвыкла, – потом хлопот не оберешься. Я такого уже много навидался. Так что не обижайся, но придется подождать.

Я молча киваю. Что ему ни скажи, он все равно сделает по‑своему; а с тенью поговорить, пускай и недолго, все‑таки удалось. Остается набраться терпенья и ждать, когда он позволит нам встретиться.

Поднявшись со стула, Страж подходит к умывальнику, наливает воды в большую глиняную кружку, выпивает до дна, опять наливает, опять выпивает – и так несколько раз.

– Как с работой? Получается?

– Да... Втягиваюсь потихоньку, – отвечаю я.

– Это хорошо, – кивает Страж. – Кто работает как следует, тот и живет по‑людски. А у тех, кто не умеет хорошо работать, вечно всякая чушь в голове.

За окном слышно, как моя тень по‑прежнему забивает гвозди.

– Пойдем‑ка прогуляемся, – предлагает Страж. – Покажу кое‑что интересное.

Я выхожу за ним на улицу. Моя тень, забравшись в телегу, приколачивает последнюю доску. Не считая колес, телега совсем как новая.

Страж ведет меня через площадь к подножью Обзорной Башни. Время – полдень, душный и пасмурный. Небо над Стеной затягивают с запада черные тучи – вот‑вот хлынет ливень. Рубашка на Страже насквозь промокла от пота и, облепив его огромную спину, источает едкую вонь.

– Это Стена, – говорит Страж и похлопывает ладонью по Стене, как по шее лошади. – Семь метров высотой, вокруг всего Города. Перебраться через нее могут разве что птицы. Ни входа, ни выхода, кроме этих Ворот, больше нет. Раньше были еще Восточные Ворота, но теперь их кто‑то за муровал. Кладка, сам видишь, кирпичная, но кирпич не простой: ничем его не разбить и не развалить. Ни пушечным ядром, ни землетрясением, ни ураганом.

Наклонившись, Страж подбирает с земли увесистое поленце и начинает обстругивать его ножом. Нож строгает на удивленье легко, и поленце почти сразу превращается в тонкий клинышек.

– Приглядись получше, – говорит он. – В кладке нет швов. Кирпичи так плотно притерты друг к другу, что не пролезет и волосок.

Он пробует втиснуть тонко заточенный клинышек в щель меж двух кирпичей, но тот не входит даже на миллиметр. Тогда Страж выбрасывает клинышек и скребет кирпичи ножом. Несмотря на пронзительный скрежет, нож не оставляет на кирпиче ни царапины. Страж хозяйским взглядом осматривает лезвие и лишь потом закрывает нож и прячет в карман.

– Никто не может повредить Стену. Или взобраться на нее. Потому что Стена совершенна. Запомни это как следует. Никому не дано выйти отсюда. А значит, не стоит забивать голову всякой чушью.

Он кладет огромную ладонь мне на плечо.

– Знаю, тебе нелегко. Но пойми: каждый через это проходит. И ты должен потерпеть. Зато потом придет избавление. И все страдания, все тяжкие мысли уйдут. Все до одной. Наши чувства мимолетны, и ценности в них ни на грош. Забудь свою тень. Здесь – Конец Света. Здесь кончается все, и больше некуда уходить. Ни тебе, ни кому бы то ни было.

И он снова похлопывает меня по плечу.

На обратном пути я останавливаюсь на Старом Мосту и, облокотившись о перила, гляжу на Реку и прокручиваю в голове то, что сказал мне Страж.

Конец Света...

Стало быть, я бросил свой старый мир и очутился здесь, в Конце Света. Но как это произошло, что заставило меня это сделать и какой во всем этом смысл – ничего этого я вспомнить не мог. Что‑то – некая сила – зашвырнула меня сюда. Огромная несправедливая сила. Из‑за которой я потерял свою тень, потерял память, а скоро, того и гляди, потеряю себя.

Под ногами приятно журчит Река. Посреди Реки, подо мною, – отмель с плакучими ивами. Их понурые ветви то и дело погружаются в воду, их сносит течением, отчего все деревья качаются в странном, завораживающем танце. Вода в Реке красивая, прозрачная – видно, как вокруг валунов в запрудах собираются стайки рыб. Глядя на реку, я, как всегда, впадаю в спокойное Созерцание.

Если с моста по ступенькам сойти на отмель, прямо под ивами можно увидеть скамейку, вокруг которой отдыхает пять или шесть зверей. Я люблю спускаться сюда, доставать из кармана хлеб и угощать их. Они вертят спросонья головами, потом замечают меня и берут куски хлеба губами с моей ладони. Но кормить с руки мне удается только детенышей или старых зверей.

Чем дальше осень, тем больше глубокие озера их глаз подергивает дымка печали. Листья не деревьях меняют цвет, трава жухнет, – и они понимают: близятся голодные времена. Для меня же, как предсказывает старик, грядет пора долгих, тяжелых страданий.

Дата добавления: 2015-08-03