Глава 4 ЛЕСБИЯНКА

Лесбиянок часто изображают в фетровой шляпе, коротко остриженных и в строгом костюме; говорят, что причиной их сходства с мужчинами является отклонение от нормы, вызываемое гормональными нарушениями. Однако нет ничего более ошибочного, чем смешение лесбиянки и мужеподобной женщины. Немало лесбиянок встречается среди одалисок, придворных дам, то есть среди самых что ни на есть «женственных» женщин; и напротив, многие мужеподобные женщины не являются лесбиянками, Сексологи и психиатры подтверждают то, что явствует из обычных наблюдений: подавляющее большинство «проклятых женщин» с точки зрения анатомии ничем не отличаются от других женщин. Никакая «анатомическая судьба» не предопределяет особенностей их сексуального влечения.

Разумеется, иногда в силу физиологических причин возникают особые случаи. Между двумя полами нет строгих биологических различий; идентичное тело изменяется под гормональным воздействием, направленность которого в принципе определяется генотипом, но может в течение развития зародыша отклониться в сторону; такие отклонения приводят к возникновению индивидов, не являющихся ни мужчинами, ни женщинами. Некоторые мужчины бывают похожи на женщин из-за позднего полового созревания; случается, что девушки — особенно спортсменки — вдруг превращаются в юношей, Х.Дейч рассказывает историю одной девушки, которая пылко ухаживала за замужней женщиной, хотела похитить ее и жить с ней вместе; и вдруг однажды она обнаружила, что превратилась в мужчину; она смогла жениться на своей возлюбленной, у них родились дети. Однако из сказанного не следует, будто в каждой лесбиянке за обманчивыми формами скрывается мужчина. Нередко у гермафродитов, имеющих обе половые системы в неразвитом состоянии, наблюдается сексуальное поведение, свойственное женщинам. Я знала одну такую женщину, которую нацисты выслали из Вены; она была в отчаянии от того, что не могла привлечь внимание ни гетеросексуальных мужчин, ни педерастов, в то время как ей самой нравились

только мужчины. Под воздействием мужских гормонов у мужеподобных женщин развиваются вторичные половые признаки, свойственные мужчинам; что касается инфантильных женщин, то у них женские гормоны вырабатываются в недостаточном количестве и их половое развитие остается незавершенным. Эти физиологические особенности могут прямо или опосредованно толкнуть женщину к лесбийской любви. Женщина, в которой кипят жизненные силы, которой свойственны страстность и агрессивность, стремится быть активной и, как правило, отвергает пассивность; если женщина некрасива или имеет врожденные физические недостатки, она может попытаться компенсировать свою неполноценность, приобретя мужские качества; если у нее неразвиты эрогенные зоны, она не чувствует потребности в мужских ласках, Однако анатомия и гормоны создают лишь определенную предрасположенность, но отнюдь не определяют сексуальную ориентацию женщины. Х.Дейч приводит историю одного раненого польского легионера, за которым она ухаживала во время войны 1914—1918 годов. На самом деле это была девушка с явно выраженными мужскими вторичными половыми признаками; она пошла в армию сначала в качестве сестры милосердия, а затем сумела стать солдатом; это не помешало ей влюбиться в своего сослуживца (впоследствии она вышла за него замуж), и из-за этого ее считали гомосексуалистом. Таким образом, несмотря на мужеподобные внешние проявления, ей была свойственна эротика женского типа. Бывают случаи, когда и мужчины испытывают сексуальное влечение не только к женщинам; мужчина может быть гомосексуалистом, обладая полноценным мужским организмом, а мужеподобная женщина вовсе не обязательно обречена на лесбийскую любовь.

Существует мнение, что среди физиологически нормальных женщин одни отдают предпочтение клиторному оргазму, а другие — влагалищному, и первые якобы обречены на лесбийскую любовь; но известно, что женщинам в детском возрасте свойственна клиторная эротика; прекращение эротического развития на этой стадии или его продолжение зависят отнюдь не от анатомических причин; ошибочно также распространенное утверждение о том, что склонность к клиторному типу эротики объясняется детской мастурбацией; сегодня сексология признает детский онанизм вполне нормальным и широко распространенным явлением. Развитие женской эротики — и мы об этом уже говорили — это психологический процесс; физиологические факторы играют в нем определенную роль, но в целом он определяется отношением субъекта к жизни, к своему существованию. По мнению Мараньона, и у мужчин и у женщин сексуальность развивается «по одному направлению», но у мужчин она достигает законченных форм, а у женщин остается «недоразвитой»; он считает, что лишь лесбиянки обладают столь же интенсивным либидо, что и у мужчины, и поэтому являются женщинами «высшего» типа. В действительности женская сексуальность отличается своеобразной структурой, и мысль об иерархизации мужского и женского либидо представляется абсурдной; выбор сексуального объекта ни в коей мере не зависит от количества энергии, которой обладает

женщина.

Большой заслугой психоаналитиков явилось то, что они стали

рассматривать извращение не как органическое, а как психическое явление; однако и им представляется, что извращение порождается внешними обстоятельствами. Впрочем, они мало занимались этим вопросом. По мнению Фрейда, в процессе развития женской эротики обязательно происходит переход от клиторной стадии к влагалищной, который ученый сравнивает с другим переходом, заключающимся в том, что, подрастая, девочка переносит любовь, питаемую ею первоначально к матери, на отца; различные причины могут помешать развитию этого процесса; например, женщина не может смириться со своим состоянием кастрата или не хочет признаться самой себе, что у нее отсутствует пенис, вся ее любовь концентрируется на матери, и она ищет кого-нибудь, кто мог бы ее заменить. По мнению Адлера, остановка в развитии эротики — это не случайное и не пассивно воспринимаемое событие, она совершается по воле женщины, которая, стремясь реализовать бушующие в ней силы, сознательно отрицает свою неполноценность и старается стать вровень с мужчиной, господство которого ей претит. Но будь то остановка эротического развития на инфантильной стадии или протест мужеподобной женщины, для Адлера женский гомосексуализм представляет собой незавершенность эротического развития. На деле лесбиянка не является ни «несостоявшейся» женщиной, ни женщиной «высшего» типа. Индивид в своем развитии не обязательно движется по пути прогресса: на каждом этапе развития прошлое переосмысляется в связи с новым выбором, и, если индивид склоняется к тому, что считается «нормальным», это не придает его выбору никакой особой значимости; о выборе следует судить по его соответствию природным свойствам индивида. Лесбийская любовь может быть для женщины как бегством от своего естественного состояния, так и его осознанием. Основная вина психоаналитиков заключается в том, что из морализаторского конформизма они всегда рассматривают лесбийскую любовь как неаутентичное поведение.

Женщина — это такое существо, от которого требуют, чтобы она превратилась в объект; однако, будучи субъектом, она обладает агрессивной чувственностью, которую может удовлетворить лишь при контакте с телом мужчины, — это источник конфликтов, которые женской эротике необходимо разрешить. Нормальными считаются такие отношения, при которых женщина сначала становится добычей самца, а затем, с рождением ребенка, вновь приобретает самостоятельность; но ведь «естественность» этих отношений соответствует более или менее понятному социальному интересу. Даже гетеросексуальные отношения предоставляют и Друтчб возможности. Лесбийская любовь — это одна из попыток примирить независимость женщины с пассивностью ее плоти. И если уж говорить о природных наклонностях, то можно заметить, что у любой женщины есть сексуальная тяга к лицам своего пола. Для лесбиянки характерен отказ от отношений с мужчиной и влечение к женской плоти; но ведь все девочки-подростки испытывают страх перед половым актом, страшатся господства мужчины, с некоторым отвращением относятся к мужскому телу; и напротив, для них, так же как для мужчин, женское тело является чем-то желанным. Я уже говорила о том, что мужчины, подчеркивая свои качества субъекта, одновременно подчеркивают свою независимость от другого человека; рассматривать другого как вещь, которой можно овладеть, — это значит через другого утверждать в себе мужской идеал; напротив, женщина, признающая себя вещью, видит в себе подобных и в себе самой добычу. Педераст вызывает враждебное отношение со стороны гетеросексуальных мужчин и женщин, потому что они требуют, чтобы мужчина был властным субъектом!, что касается лесбиянок, то к ним представители обоих полов относятся с безотчетной снисходительностью, «Должен сознаться, — говорит граф де Тилле, — что это соперничество не вызывает во мне никакого недовольства; напротив, оно меня забавляет, и я настолько аморален, что готов просто смеяться над ним», Колетт, описывая чувства Рено по поводу отношений Клодины и Рези², говорит о таком же ироничном равнодушии, Активная и независимая гетеросексуальная женщина сильнее раздражает мужчину, чем неагрессивная лесбиянка, поскольку лишь первая посягает на прерогативы мужчины; лесбийская любовь вовсе не противоречит традиционному разделению полов: в большинстве случаев она ведет к осознанию женственности, а не к ее отвержению. Как мы уже видели, лесбийская любовь часто возникает у девочки-подростка в качестве заменителя гетеросексуальных отношений, испытать которые у нее еще не было случая и которых она страшится. Это этап в сексуальном развитии, и девушка, которая с жаром отдается такой любви, может в недалеком будущем стать пылкой супругой или любовницей, любящей матерью. Таким образом, говоря о лесбиянке, необходимо объяснить не позитивную сторону ее выбора, а негативную: главной ее особенностью является не просто тяга к женщинам, а исключительность этой тяги.

¹ Случается, что гетеросексуальная женщина вступает в дружеские отношения с педерастом. Такие отношения, не имеющие ничего общего с сексом, забавляют ее, дают ей чувство безопасности. Однако чаще женщины враждебно относятся к подобным мужчинам, которые из величественного субъекта сами превращаются в пассивный предмет или превращают в него Другого мужчину.

Следует заметить, что английский уголовный кодекс карает гомосексуализм, но не рассматривает лесбийскую любовь как правонарушение.

Часто — вслед за Джонсом и Хеснардом — различают два типа лесбиянок; «мужеподобные», или те, которые «хотят подражать мужчинам», и «женственные», то есть те, которые «боятся мужчин». Действительно, в извращении наблюдаются две основные тенденции: некоторые женщины отвергают пассивность, другие же пассивно отдаются, но лишь в женские объятия; однако эти два типа поведения взаимодействуют, отношение к избранному или к отвергаемому объекту можно объяснить во взаимосвязи. По многим причинам, о которых речь пойдет ниже, указанное различие представляется нам довольно произвольным.

Говорить о «мужеподобной» лесбиянке, что она стремится «подражать мужчине», — значит утверждать, что она идет против своей природы. Я уже говорила о массе неточностей, возникающих из-за того, что психоаналитики принимают категории «мужчина — женщина» в том понимании, в каком они существуют в современном обществе. То есть мужчина считается представителем позитивного и нейтрального, в нем видят одновременно самца и представителя рода человеческого, женщина же представляет собой только негативное, она не более чем самка. Поэтому всякий раз, когда она ведет себя как представитель человеческого рода, о ней говорят, что она хочет уподобиться самцу. Ее занятия спортом, политикой, наукой, ее влечение к другим женщинам воспринимаются как «протест против засилья мужчин»; общество не желает видеть, что она стремится к завоеванию определенных ценностей, и поэтому расценивает ее субъективное поведение как выбор, противоречащий ее природе. В основе такого восприятия лежит глубокое заблуждение: считается, что женский представитель человеческого рода по природе своей может быть лишь женственной женщиной; для того чтобы стать идеальной женщиной, недостаточно быть ни гетеросексуальной, ни даже матерью; «настоящая женщина» — это искусственный продукт, фабрикуемый цивилизацией, как когда-то фабриковались кастраты; так называемые «женские инстинкты» кокетства и покорности внушаются ей обществом точно так же, как мужчине внушается гордость его половым членом. Но даже мужчина не всегда принимает свое мужское предназначение; у женщины же есть веские основания еще сильнее восставать против предназначенного ей жизненного пути. Такие понятия, как «комплекс неполноценности», «комплекс мужественности», напоминают мне анекдот, рассказанный Дени де Ружмоном в книге «Доля дьявола»; одной даме казалось, что во время прогулок за городом на нее нападают птицы; после длительного психоаналитического лечения, которое не избавило ее от этого наваждения, врач, прогуливаясь с ней в саду клиники, заметил, что на нее действительно нападают птицы. Женщины чувствуют себя приниженными, потому что требования, предъявляемые им обществом, действительно принижают их. В глубине души они хотят стать полноценными индивидами, свободными субъектами, располагающими своим будущим и всем миром. И если к этому стремлению примешивается стремление к мужественности, так это потому, что женственность в современном мире равнозначна неполноценности. Из исповедей лесбиянок, первая из которых испытывает платоническую тягу к женщинам, а вторая — плотскую, приведенных в работах Хэвлока Эллиса и Штекеля, явствует, что и ту и другую больше всего возмущает принадлежность к женской половине рода человеческого.

Сколько себя помню, — говорит одна из них, — я никогда не считала себя девочкой и постоянно была в смятении. Около пяти или шести лет мне пришло в голову, что несмотря на то, что говорят окружающие, я если и не мальчик, то уж, во всяком случае, не девочка... Сложение моего тела казалось мне загадочной случайностью... Когда я еще едва начинала ходить, меня уже интересовали молотки и гвозди, мне хотелось сидеть верхом на лошади. К семи годам мне стало ясно, что все то, что мне нравится, не годится для девочки. Я была очень несчастна, часто плакала и сердилась, меня донимали разговоры о мальчиках и девочках... Каждое воскресенье я отправлялась на прогулку с мальчиками из школы, где учились мои братья... В одиннадцатилетнем возрасте в наказание за мои наклонности меня отправили в пансион... К пятнадцати годам, о чем бы я ни размышляла, я всегда думала как мальчик... Я была полна сочувствия к женщинам... Я стала защищать их и помогать им.

Вот что рассказывает Штекель: До шестилетнего возраста, несмотря на то что ей говорили окружающие, она считала себя мальчиком, по непонятным причинам одетым девочкой... В шесть лет она говорила себе: «Я стану лейтенантом, а если Бог сохранит мне жизнь, то и маршалом». Она часто видела себя в мечтах верхом на лошади, во главе армии, отправляющейся в поход. Она была очень способной, но расстроилась, когда из педагогического училища ее перевели в лицей, ей было страшно, что она станет слишком похожей на женщину.

Подобный бунт вовсе не означает, что девочке уготована судьба лесбиянки; многие девочки переживают такое же возмущение и даже отчаяние, когда узнают, что от того, что их тело сложено так, а не иначе, им навсегда придется отказаться от своих вкусов и стремлений; вспомним, какой гнев охватил Колетт Одри¹, когда в двенадцатилетнем возрасте она узнала, что никогда не сможет стать моряком; совершенно естественно, что будущую женщину возмущают ограничения, налагаемые на нее ее полом. Вопрос о том, почему она их отвергает, некорректен, скорее следовало бы понять, почему она их принимает. Женский конформизм объясняется ее покорностью и робостью; но ее смирение легко может превратиться в бунт, если ей покажется, что общество не предоставляет ей достаточных компенсаций. Именно это происходит в тех случаях, когда девочка-подросток считает себя обделенной как женщина, именно в таких обстоятельствах ее анатомические данные приобретают значение. Если девочка некрасива, плохо сложена или считает себя таковой, она может отказаться от женского жизненного пути, к которому чувствует себя малоспособной; но было бы неправильно говорить, что она делает выбор в пользу мужеподобного поведения для того, чтобы компенсировать недостаток женственности; скорее возможности, предоставляемые ей взамен преимуществ, которыми располагают мужчины, но которыми она должна пожертвовать, представляются ей слишком скудными. Все девочки с завистью смотрят на удобную одежду мальчиков; их собственные, слишком нарядные платья приобретают для них значение только тогда, когда они, глядя в зеркало, начинают понимать, что они им к лицу, начинают видеть в своем внешнем облике залог будущего благополучия; если же они видят в зеркале ничем не примечательное, ничего не обещающее лицо, то кружева и банты становятся для них обузой или даже насмешкой и желание походить на мальчиков укрепляется.

Но даже хорошо сложенные и красивые женщины, вступающие на путь самостоятельной деятельности или просто свободолюбивые, отказываются жертвовать собой ради мужчины; они хотят реализовать себя через поступки, а не через имманентное присутствие. Мужское желание, превращающее их лишь в предмет любви, так же неприятно им, как оно неприятно юношам; покорные женщины вызывают у них такое же отвращение, какое мужественные мужчины испытывают к пассивным педерастам. Они избирают мужскую манеру поведения отчасти для того, чтобы подчеркнуть отсутствие какой бы то ни было близости между собой и покорными женщинами; они надевают мужскую одежду, ходят мужской походкой, говорят языком, свойственным мужчинам, образуют с женщиной-подругой пару, в которой играют роль мужчины. Подобная комедия — это действительно «протест против засилья мужчин», но она представляет собой лишь вторичный феномен; глубинным же является возмущение полного сил и независимого субъекта при мысли о том, что он должен превратиться в предмет для удовлетворения плотских желаний. Лесбиянками становятся многие спортсменки; они не могут смириться с тем, что их тело, знакомое с мускульным усилием, разрядкой, движением, порывом, превратится в пассивную плоть; их тело не жаждет чарующих ласк, оно активно взаимодействует с миром, отнюдь не являясь пассивным предметом; для них пропасть между телом для себя и телом для другого становится непреодолимой. Подобное сопротивление наблюдается также у деятельных женщин или женщин, занимающихся интеллектуальным трудом, для которых отречение от своей личности немыслимо даже в плотских отношениях. Если бы равенство полов стало фактом действительности, это препятствие во многих случаях было бы устранено, но мужчины по-прежнему убеждены в своем превосходстве, а такое убеждение мешает женщине, которая его не разделяет, строить свои отношения с мужчиной. Следует отметить в то же время, что наиболее волевые и властные женщины без колебаний вступают в схватку с мужчиной; так называемая «мужеподобная» женщина зачастую испытывает влечение только к мужчинам. Она не желает ни поступаться своим человеческим достоинством, ни жертвовать своей женской судьбой, поэтому предпочитает войти в мир мужчины или даже овладеть им. Обладая неутомимой чувственностью, она не боится грубой страстности мужчины; ей легче, чем робкой девственнице, преодолеть сопротивление собственного тела и познать наслаждение в отношениях с мужчиной. Очень грубая и примитивная натура не видит унижения в половом акте; интеллигентная женщина, обладающая смелым умом, умеет его преодолевать; уверенная в себе, воинственная женщина весело вступит в поединок, из которого, как она убеждена, выйдет победительницей. Жорж Санд отдавала предпочтение молодым людям, «женственным» мужчинам, что же касается г-жи де Сталь, то она лишь с годами стала склоняться к молодым и красивым любовникам; по-видимому, она совсем не чувствовала себя добычей мужчин, поскольку подавляла их мощью своего ума и с гордостью принимала их поклонение. Русская императрица Екатерина могла даже позволить себе мазохистское упоение, поскольку и в любовных играх она оставалась непререкаемой повелительницей. Когда Изабелла Эхберардт в мужском костюме и верхом на лошади путешествовала по Сахаре, она нисколько не чувствовала себя униженной, отдаваясь какому-нибудь громадному пехотинцу. Женщина, не желающая подчиняться мужчине, отнюдь не всегда избегает его, чаще она пытается превратить его в орудие своего удовольствия. При благоприятных обстоятельствах — тут главная роль принадлежит партнеру — женщина просто забудет о противоборстве и будет полностью удовлетворена своей долей, точно так же как мужчина удовлетворен своей.

Как бы то ни было, женщине приходится значительно труднее, чем мужчине: ей нелегко примирить свою активную личность с пассивной ролью в сексуальных отношениях, поэтому многие женщины, вместо того чтобы тратить силы для достижения этой цели, просто отказываются от нее. Так, к лесбийской любви часто склоняются представительницы художественных и литературных кругов. И совсем не потому, что она является источником творческой энергии, а их сексуальное своеобразие свидетельствует о наличии какой-то высшей силы; дело скорее в том, что они заняты серьезной работой и не хотят терять время, разыгрывая роль женщины или вступая в борьбу с мужчиной. Они не признают верховенства мужчин и не хотят ни притворяться, ни бороться с ними; в любовных объятиях они ищут отдых, успокоение, развлечение и предпочитают не иметь дело с партнером, очень похожим на противника; таким образом они избегают женской зависимости от мужчины. Разумеется, часто «мужественная» женщина сознательно принимает свою женскую долю или отвергает ее в результате своего гетеросексуального опыта. Из-за пренебрежительного отношения мужчин у некрасивой женщины развивается чувство обездоленности; высокомерный любовник может оскорбить гордую женщину. Все рассмотренные нами выше причины фригидности, такие, как обида, досада, боязнь беременности, травма, полученная в результате аборта, и так далее, могут сыграть свою роль и при данном выборе. И чем сильнее недоверие, которое женщина испытывает к мужчине, тем весомее становятся

все эти причины.

Однако для женщины, обладающей властной натурой, лесбийская любовь не всегда представляет собой абсолютно удовлетворительное решение проблемы сексуальных отношений; она стремится к самоутверждению, и тот факт, что она, как женщина, не может полностью реализовать свои возможности, ей неприятен; в гетеросексуальных отношениях она видит и унижение, и обогащение; отвергая ограничения, накладываемые ее полом, она в то же время лишается чего-то. Точно так же как фригидной женщине, несмотря на протест против удовольствия, хочется его испытать, лесбиянке нередко вопреки собственной воле хочется стать нормальной женщиной, женщиной в полном смысле этого слова. У лесбиянки, о которой рассказывает Штекель, мы явно видим такие колебания.

Все видели, что ей нравится общаться только с мальчиками, что она не хочет становиться женственной. В возрасте шестнадцати лет у нее завязались первые отношения с девушками: она их глубоко презирала, и поэтому ее эротические отношения с ними сразу приняли садистский характер; за одной подругой, которая вызывала у нее уважение, она ухаживала пылко, но платонически; к тем же, кем она овладевала, она испытывала отвращение. Она с неистовым интересом погрузилась в трудную учебу. Разочарованная в своей первой, возвышенной лесбийской любви, она исступленно бросилась в чисто чувственные отношения, начала пить. В семнадцать лет она познакомилась с молодым человеком и вышла за него замуж; но относилась она к нему как к своей жене, носила мужской костюм, продолжала пить, училась. Сначала она страдала от вагинизма; оргазма она никогда не испытывала. По ее мнению, во время полового акта ей приходилось принимать «унизительную» позу, ей же всегда хотелось играть агрессивную и активную роль. Она рассталась с мужем, хотя и «безумно любила его», и вернулась к лесбийской любви. Вскоре она познакомилась с одним художником и отдалась ему, но оргазма так и не испытала. Ее жизнь разделялась на четкие периоды: в течение какого-то времени она писала, занималась творческой работой и ощущала себя настоящим мужчиной; в такие периоды она эпизодически вступала в половую связь с женщинами, причем в ее поведении с ними было что-то садистское. Затем наступал период, когда она вела себя как женщина. Она обратилась к психоаналитику, потому что хотела испытать оргазм.

Лесбиянке легче было бы жертвовать своей женственностью, если бы взамен ее она могла приобрести победоносную мужественность. Но так не бывает: ведь мужской половой орган у нее появиться не может. Конечно, она может лишить свою подругу девственности при помощи руки или использовать искусственный пенис для того, чтобы имитировать обладание; но в любом случае она остается кастратом. Иногда она от этого глубоко страдает. Сознание того, что, с одной стороны, она несовершенна как женщина, а с другой — не обладает мужской силой, тяготит ее, нередко приводит к психозам. Одна больная говорила Дальбье¹; «Если бы у меня было что-нибудь, что могло бы проникать в женщину, дело шло бы лучше». Другой хотелось, чтобы у нее была твердая грудь. Часто лесбиянки пытаются компенсировать недостаток мужественности наглым, вызывающим поведением, которое на самом деле свидетельствует о внутренней неуравновешенности. Иногда им удается построить со своими подругами отношения, абсолютно аналогичные тем, которые существуют между женщиной и «женственным» мужчиной или подростком, еще не уверенным в своей мужской силе. Один из самых удивительных примеров подобных отношений мы видим в истории «Шандора», описанной КраффтЭбингом. Его героиня достигла таким образом совершенного равновесия, которое было разрушено вмешательством общества.

Шаролта происходила из семьи венгерских дворян, известной своим экстравагантным поведением. Отец девочки воспитывал ее как мальчика; она ездила верхом, охотилась и т.д. Так ее воспитывали до тринадцати лет, а затем отдали в пансион, где она влюбилась в маленькую англичанку, заявила ей, что она — мальчик, и похитила ее. Затем она вернулась к матери, но вскоре под именем Шандор и в мужском костюме отправилась в путешествие с отцом; она с увлечением занималась мужскими видами спорта, пила, ходила в публичные дома. Ее особенно привлекали актрисы и одинокие женщины не первой молодости, отличавшиеся истинной женственностью. «Мне нравились, — рассказывает она, — поэтические проявления женской страсти. Женское бесстыдство внушало мне отвращение... Женская одежда, как, впрочем, и все женское на мне и во мне, вызывала у меня невыразимую брезгливость; в то же время я восхищалась прекрасным полом». У нее были многочисленные любовные связи с женщинами, она тратила на них много денег. С одной женщиной, которая была старше ее на десять лет, они прожили три года как муж и жена, и Шаролте было очень нелегко убедить свою подругу, что им необходимо расстаться. Женщины страстно влюблялись в нее. Она полюбила молоденькую учительницу и сумела обманным путем жениться на ней; невеста и ее родные считали «Шандора» мужчиной; отцу невесты однажды показалось, что он увидел у своего будущего зятя половой член в состоянии возбуждения (по-видимому, это был искусственный пенис); чтобы обмануть окружающих, Шаролта брилась, но горничная однажды обнаружила на ее белье следы менструальной крови и, подсматривая за ней в замочную скважину, убедилась, что это — женщина. После разоблачения Шаролту посадили в тюрьму, но суд ее оправдал. Она очень страдала от разлуки со своей любимой Мари и писала ей из тюрьмы страстные письма. У нее было не совсем типичное для женщины телосложение: бедра были очень узкими, талия отсутствовала. Грудь была развита, половые органы были женскими, но слабо развитыми. Менструации у Шандор начались в семнадцатилетнем возрасте и внушали ей глубокое отвращение. Мысль о сексуальных отношениях с мужчиной была ей омерзительна; она испытывала стыд только перед женщинами и могла бы спать в одной кровати с мужчиной, но ни в коем случае не с женщиной. Ей было неприятно, когда с ней обращались как с женщиной, и в день, когда ей пришлось надеть женскую одежду, ее охватил настоящий ужас. Ее «как магнитом тянуло к женщинам от двадцати четырех до тридцати лет». Удовлетворить свое сексуальное желание она могла, только лаская свою подругу, а не принимая ее ласки. При возможности она пользовалась чулком, набитым паклей, напоминающим искусственный пенис. Мужчин она ненавидела. Ода очень дорожила моральным уважением окружающих, обладала большим литературным талантом, глубокой культурой и феноменальной памятью.

Шандор не подвергалась психоанализу, но из простого описания фактов можно сделать некоторые выводы. Представляется, что она благодаря полученному воспитанию и особенностям своего организма подсознательно считала себя мужчиной, и «протест против засилья мужчины» здесь ни при чем; этому в значительной мере способствовало влияние ее отца, с которым она путешествовала и жила; она настолько чувствовала себя мужчиной, что в ее отношении к женщинам не было никакой двойственности: она их любила по-мужски, не чувствуя опасности быть скомпрометированной ими; ее любовь властна и активна, она не нуждается во взаимности. Однако она удивительным образом «ненавидит мужчин» и питает особое расположение к немолодым женщинам. Это наводит на мысль, что у Шандор был мужской эдипов комплекс по отношению к матери; в ней сохраняются инфантильные чувства маленькой девочки, составляющей с матерью единое целое и мечтающей когда-нибудь иметь возможность защищать мать и властвовать над ней. Потребность в материнской нежности нередко всю жизнь преследует человека, который был лишен ее в детстве; Шандор, которую воспитал отец, по-видимому, мечтала в детстве о любящей и любимой матери и позднее искала ее в других женщинах; этим можно объяснить ее жгучую ревность к мужчинам, связанную с уважением и «поэтической» любовью, которые она испытывала к одиноким, немолодым женщинам, видя в них что-то священное. Она испытывала точно такие же чувства, которые Руссо испытывал к г-же де Варане или юный Бенжамен Констан к г-же де Шаррьер: ведь чувствительные, «женоподобные» юноши склонны влюбляться в женщин, годящихся им в матери. Такой тип лесбиянки встречается нередко. Это женщины, которые из-за чрезмерной любви или ненависти к матери никогда не чувствовали своего единства с ней; они не хотят быть женщинами сами, но стремятся попасть под мягкое покровительство женщины; избалованные теплом и чувством безопасности, они могут проявить в жизни мужскую отвагу; их поведение похоже на мужское, но в то же время в них таится хрупкость, толкающая их в объятия немолодых любовниц; такая пара воспроизводит классическую гетеросексуальную пару, состоящую из немолодой женщины и юноши.

Психоаналитики неоднократно отмечали, что отношения девочки с матерью могут в будущем стать причиной ее склонности к лесбийской любви. Есть два условия, при которых девочке-подростку трудно освободиться из-под власти матери: первое — это излишняя опека не в меру заботливой матери, а второе — дурное обращение «плохой матери», в результате которого у девочки возникло глубокое чувство вины. В первом случае отношения между матерью и дочерью сходны с лесбийской любовью; они спят в одной постели, ласкают друг друга, целуют друг другу грудь; это приводит к тому, что девочка ищет повторения уже испытанного счастья с другими женщинами. Во втором случае девочка страстно желает найти «хорошую мать», которая защитила бы ее от «плохой», освободила от тяготеющего над ней проклятия. Одна из больных Хэвлока Эллиса, ненавидевшая мать в течение всего детства, так описывает свою любовь к взрослой женщине, которая вспыхнула в ней в шестнадцатилетнем возрасте.

Я чувствовала себя как сирота, у которой неожиданно появилась мать, моя враждебность к взрослым стала постепенно проходить, я начала их уважать... Моя любовь к ней была абсолютно чистой, я думала о ней как о матери... Мне было приятно, когда она ко мне прикасалась, иногда она обнимала меня или сажала на колени... Вечером, когда я уже лежала в постели, она приходила пожелать мне доброй ночи и целовала меня в губы.

Если старшая женщина проявит инициативу, младшая с радостью примет и более страстные объятия. Обычно она играет пассивную роль, ей хочется чувствовать себя в чьей-то власти, под чьей-то опекой, нравится, чтобы ее баюкали и ласкали, как ребенка. Какими бы ни были эти отношения, платоническими или плотскими, они нередко превращаются в настоящую любовную страсть. Но поскольку они представляют классический этап в развитии девочки-подростка, они не могут прояснить причин окончательного выбора в пользу лесбийской любви. В подобных отношениях девушка ищет и освобождения и защиты, которые она могла бы найти также в объятиях мужчины. Когда период восторженной любви проходит, девочка испытывает к своей старшей подруге двойственные чувства, подобные тем, которые она испытывала к матери: она терпит ее власть, но в то же время стремится освободиться от нее; если старшая упрямо хочет Удержать девочку, то она в течение какого-то времени будет оставаться у нее «в плену»¹; но в конце концов, мирно или после бурных сцен, она вырвется на свободу; ее отрочество кончилось, она чувствует себя достаточно зрелой, чтобы вступить в нормальную жизнь женщины. Окончательный выбор в пользу лесбийской любви возможен, либо если девушка — как Шандор — отвергает свою женскую натуру, либо если ее женская натура достигает наивысшего расцвета в объятиях другой женщины. Все это означает, что сосредоточенность девушки на ее отношениях с матерью не может быть объяснением извращения. Выбор в пользу лесбийской любви может быть сделан и по другим причинам. Благодаря реальному сексуальному опыту или первым подступам к нему женщина может обнаружить или почувствовать, что гетеросексуальные отношения не принесут ей удовлетворения, поскольку лишь женщина может доставить ей удовольствие. Так, женщине, боготворящей свою женственность, наибольшее наслаждение могут принести лишь объятия другой женщины.

Важно подчеркнуть еще один факт; женщины склоняются к лесбийской любви не из-за того, что им претит превращение в объект; большинство лесбиянок, напротив, стремится к присвоению сокровищ своей женственности. Согласиться на превращение в нечто пассивное вовсе не значит отказаться от требований субъективности: оставаясь «вещью в себе», женщина надеется на самообретение, но в таком случае она пытается обрести себя еще и в качестве Другого. В одиночестве она не может достичь реального раздвоения; лаская свою грудь, она не может знать, ни что почувствовала бы рука постороннего при прикосновении к ее груди, ни как она сама реагировала бы на подобную ласку чужой руки; мужчина способен открыть ей глаза на существование ее плоти для себя, но не на то, что она есть для другого. Эффект полного зеркального отражения ощущений наступает только тогда, когда она ласкает тело женщины, которая в свою очередь ласкает ее тело. Любовные отношения мужчины и женщины — это активное действие; каждый из них перестает быть собой и превращается в другого; влюбленная женщина особое очарование видит в том, что от ее пассивного томления мужчина впадает в любовное неистовство; однако женщине, склонной к самолюбованию, трудно увидеть связь между своими прелестями и возбужденным половым членом мужчины. Любовные отношения между двумя женщинами — это созерцание; ласки предназначены не для того, чтобы завладеть партнершей, а скорее для того, чтобы с ее помощью неторопливо воссоздать самое себя; разъединения больше не существует, нет также ни борьбы, ни победы, ни поражения; между ними возникает полная взаимность, каждая из них одновременно является и субъектом, и объектом, и госпожой, и рабыней. Они едины в своей двойственности. Двойственность превращается в согласие. «Благодаря близкому сходству, — говорит Колетт, — даже сладострастие принимает спокойные формы. Женщине доставляет удовольствие уверенность в том, что она ласкает тело, все секреты которого ей известны, ей приятно, что она, благодаря собственному опыту, знает, как доставить своей подруге максимум наслаждения»¹. А вот что говорит по этому поводу Рене Вивиен: В нашей груди бьются одинаковые женские

сердца. Дорогая! У нас похожие тела, Наши души пережили одинаковые страдания, Мне понятна твоя улыбка и тень на твоем

лице, Я испытываю к тебе такую же глубокую нежность, как ты ко мне. Иногда нам даже кажется, что мы с тобой одной крови. Я люблю тебя как своего ребенка, свою подругу, свою сестру^.

Раздвоение может принимать форму материнской привязанности; мать, которая узнает и отчуждает себя в дочери, нередко испытывает к ней сексуальное влечение; ей так же, как лесбиянке, нравится опекать и баюкать нежную плоть, В «Усиках виноградника» Колетт так описывает это сходство: Когда ты будешь склоняться надо мной и я увижу твои глаза, полные материнской тревоги, меня будет охватывать страстное томление; Ведь ты в своей любящей подруге видишь ребенка, которого тебе не посчастливилось иметь.

Такие же чувства выражает и Рене Вивиен: -^^ΐ^·.·,'^·. '·': -

Пойдем, я убаюкаю тебя, как больного я;,.·>·

ребенка,;"ι;;. Как плачущего, вздрагивающего больного;ч-

ребенка, Своими сильными руками я крепко обниму

твое легкое тело.

Ты увидишь, как я умею исцелять и защищать, Ты поймешь, что мои объятия — это надежная защита³.

«Эти удовольствия...»

«Чары».

«Когда твоя рука в моей руке».

И еще: Я люблю видеть тебя, слабую и спокойную, в моих объятиях, Похожих на теплую колыбель, в которой ты можешь отдохнуть.

В любой любви — и сексуальной и материнской — есть и скупость и щедрость, желание обладать другим и в то же время все ему отдать; в тех случаях, когда женщины склонны к самолюбованию, когда в ребенке или в любовнице их привлекает лишь продолжение или отражение собственной личности, материнская и лесбийская любовь обнаруживает причудливое сходство.

Но и самолюбование не всегда ведет к лесбийской любви, об этом свидетельствует судьба Марии Башкирцевой, в ее дневниках нет и намека на нежные чувства по отношению к женщинам; она жила не чувствами, а рассудком, была очень честолюбива и с детства стремилась завоевать внимание мужчин; ее интересовало только то, что могло принести ей славу. Женщина, которая боготворит исключительно себя и стремится к умозрительному успеху, неспособна испытывать теплые чувства к другим женщинам; она видит в них лишь соперниц и врагов.

В реальности ни один фактор никогда не является определяющим; всегда речь идет о выборе, который совершается при сложном переплетении обстоятельств и покоится на свободном решении; никакое сексуальное предназначение не предопределяет жизнь индивида; наоборот, в его эротике выражается его целостное отношение к существованию.

Однако обстоятельства могут оказать на выбор значительное влияние. До настоящего времени девочки и мальчики воспитываются порознь; в пансионах и школах для девочек дружеские отношения нередко переходят в сексуальные; в тех же кругах, где постоянное общение мальчиков и девочек способствует развитию гетеросексуальных отношений, лесбиянок значительно меньше. Любовные отношения возникают у многих женщин, работающих в мастерских и канцеляриях в окружении женщин и не имеющих возможности встречаться с мужчинами; совместная жизнь удобна для них и в материальном и в моральном отношении, К извращению их может привести как отсутствие гетеросексуальных отношений, так и неудача в них. Здесь трудно разграничить покорность судьбе и предпочтение: женщина может стремиться к сексуальным отношениям с другими женщинами потому, что она разочаровалась в мужчинах, но иногда ее разочарование объясняется тем, что в мужчине она искала женщину. По всем этим причинам было бы неправильно говорить о существовании чисто гетеросексуальных женщин и лесбиянок. Если нормальный мужчина, миновав период юношеских исканий, не позволяет себе гомосексуалистских выходок, то нормальная женщина нередко возвращается к любовным отношениям, которые в юности — в платонической или иной форме — принесли ей столько радости. Разочаровавшись в мужчинах, она ищет в женских объятиях замену предавшего ее любовника; в книге «Странница» Колетт говорит о том, что запретные страсти женщин часто играют роль утешения; некоторые женщины отдаются подобным утешениям всю жизнь. Даже женщина, получающая удовлетворение от отношений с мужчинами, может не пренебрегать более спокойными ласками. Если она пассивна и чувственна, ласки подруги не внушают ей отвращения, потому что от нее требуется только одно: отдаться ласкам, позволить доставить себе наслаждение. Если же она активна и пылка, в ней проявляются черты «гермафродита», причем не в силу таинственного гормонального влияния, а просто потому, что агрессивность и тяга к обладанию считаются мужскими качествами; так, влюбленная в Рено Клодина не пренебрегает прелестями Рези и остается полноценной женщиной, несмотря на то что в ней живет желание обладать и ласкать. Разумеется, «порядочные женщины» настойчиво подавляют эти «порочные» желания; однако они проявляются в форме чистой, но страстной дружбы или материнской нежности; иногда они явно обнаруживаются при психозах, вспыхивают во время климактерических кризисов.

И уж тем более совершенно бесполезно пытаться разделить лесбиянок на две четкие категории. Впрочем, сами лесбиянки наводят на мысль о возможности их разделения на «мужеподобных» и «женственных», поскольку в угоду привычкам общества и вопреки своим истинным отношениям они нередко подражают бисексуальным парам. Но тот факт, что одна из них носит строгий костюм, а другая — изящное платье, не должен никого вводить в заблуждение. При более внимательном рассмотрении становится ясно, что они, за исключением крайних случаев, обладают двойственной сексуальностью. Женщина, которая становится лесбиянкой из-за того, что не может терпеть господства мужчины, часто с радостью видит в своей подруге такую же гордую амазонку, как она сама; в недавнем прошлом преступная любовь была распространенным явлением среди студенток севрской школы, которые жили в общежитии и не общались с мужчинами; они с гордостью осознавали свою принадлежность к женской элите и хотели оставаться независимыми субъектами; поскольку их объединяла борьба против привилегированной касты мужчин, каждая из них видела в своей подруге отражение собственной высокоценной личности; в плотских отношениях каждая из них считала себя и мужчиной и женщиной, причем обладание достоинствами обоих полов приводило их в восхищение. Но и в другом случае, а именно когда женщина в объятиях другой женщины хочет насладиться своей женственностью, она также гордится тем, что не подчиняется никакому хозяину. Рене Вивиен страстно любила женскую красоту и хотела сама быть красивой; она хорошо одевалась, гордилась своими длинными волосами; но ей также нравилось быть свободной, ни от кого не зависеть; в своих стихах она с презрением отзывается о женщинах, которые выходят замуж и тем самым соглашаются стать рабынями мужчин. Она пила крепкие напитки, иногда вставляла в речь ругательства, и это, конечно, свидетельствовало о ее желании походить на мужчину. На самом же деле в большинстве случаев лесбиянки достигают в ласках полной взаимности. В связи с этим между ними нет четкого распределения ролей: так, инфантильная женщина может чувствовать себя как юноша рядом с немолодой женщиной, опекающей ее, или как любовница, опирающаяся на руку любовника. Они также могут быть равными в любви. Ввиду того что партнерши принадлежат к одному полу, между ними возможны любые сочетания, перемещения, изменения ролей, им доступна любая игра воображения. Равновесие их отношений зависит от психологических наклонностей каждой из подруг и от ситуации в целом. Если одна из них помогает другой или содержит ее, на ее долю выпадают функции мужчины; она может играть роль тирана, покровителя, эксплуатируемого глупца, почитаемого господина и даже иногда сутенера; моральное, социальное или интеллектуальное превосходство может поставить одну из подруг на первое место; наиболее любимая из них может оказаться в привилегированном положении из-за страстного обожания любящей, формы объединения женщин, так же как формы объединения мужчины и женщины, весьма разнообразны; такие союзы могут быть основаны на чувстве, расчете или привычке; отношения в них могут приближаться к супружеским или носить романтический характер; в них можно встретить садизм, мазохизм, великодушие, преданность, верность, каприз, эгоизм, предательство; среди лесбиянок имеются как проститутки, так и возвышенные влюбленные.

Однако из-за некоторых обстоятельств подобные связи имеют особый характер. Они не освящаются официальными учреждениями или обычаями, не регулируются договорами, и поэтому они совершенно искренни. Отношения между мужчиной и женщиной, даже если они женаты, никогда не бывают до конца открытыми; особенно это касается женщины, которую мужчина всегда заставляет следовать каким-либо правилам: он требует от нее образцовой добродетели, очарования, кокетства, ребячества или серьезности; в присутствии мужа или любовника женщина никогда не чувствует себя совершенно свободной; с подругой же ей не нужно ничего выставлять напоказ, притворяться, они настолько похожи друг на друга, что могут вести себя совершенно естественно. Благодаря сходству между ними возникает глубочайшая близость. В таких союзах эротика нередко занимает незначительное место; в них страсть не приобретает столь потрясающего и головокружительного характера, как в отношениях между мужчиной и женщиной, и не приводит к столь глубоким изменениям; по окончании плотских утех любовники не становятся чужими друг другу; у женщины мужское тело вызывает неприязнь, мужчина иногда испытывает к женскому телу равнодушие, смешанное с отвращением; в отношениях между женщинами плотская нежность ровнее, но продолжительнее; они не впадают в неистовый экстаз, но и не испытывают враждебного равнодушия; во взглядах и прикосновениях они находят спокойное удовольствие, тихое продолжение того, которое они испытывают в постели, Сара Позонби прожила почти пять безоблачных лет со своей подругой; похоже, что они сумели создать себе тихий рай за пределами реального мира. Но и за искренность приходится расплачиваться. Из-за открытости отношений, из-за того, что женщины ничего не скрывают друг от друга и не контролируют себя, между ними вспыхивают ожесточенные ссоры. В мужчине и женщине много различий, и это смущает их: мужчина испытывает по отношению к женщине жалость и тревогу, он старается обращаться с ней вежливо, снисходительно и сдержанно; женщина уважает и побаивается мужчину, старается сдерживаться в его присутствии; каждый из них бережно обращается со своим таинственным партнером, чувства и реакции которого ему не до конца понятны. Но друг с другом женщины беспощадны; они неутомимо и ожесточенно обманывают, провоцируют, преследуют друг друга и в конце концов доходят по отношению друг к другу до самых отвратительных низостей, Мужское спокойствие — будь то равнодушие или самообладание — это плотина, о которую разбиваются женские сцены; но между двумя влюбленными женщинами слезам и бурным ссорам не бывает конца; они, не зная меры, могут обмениваться упреками, вести длительные объяснения. Излишняя требовательность, взаимные обвинения, ревность, деспотизм — все эти бедствия супружеской жизни с особой остротой проявляются в лесбийской любви. Такая любовь обычно бывает столь бурной еще и потому, что ее подстерегает значительно больше опасностей, чем гетеросексуальную любовь. Лесбийская любовь осуждается обществом, и ей нелегко найти в нем свое место. Женщина, которая в силу своего характера, положения или силы страсти выполняет роль мужчины, сожалеет о том, что не может обеспечить своей подруге нормальную жизнь и уважение общества, о том, что не может жениться на ней, о том, что ведет свою подругу по необычному пути; именно так Рэдклифф Халл описывает чувства своей героини из романа «Колодец одиночества»; такие угрызения совести могут привести к болезненной тоске и, что особенно важно, к мучительной ревности. Пассивная или менее влюбленная подруга со своей стороны действительно страдает от осуждения общества; она чувствует себя опозоренной, извращенной, обездоленной, в ней накапливается обида на подругу, обрекающую ее на подобную судьбу. Случается, что одной из женщин хочется родить ребенка; иногда она смиряется со своей бездетностью, но это оставляет рану в ее душе, иногда женщины берут ребенка на воспитание, и, наконец, бывает, что та из них, которая хочет стать матерью, обращается за помощью к мужчине; ребенок может как укрепить их союз, так и стать источником новых разногласий.

Мужественный характер женщин, живущих в границах лесбийской любви, объясняется не особенностями их эротической жизни, которая не выводит их за пределы женского мира; его можно объяснить той ответственностью, которую им приходится брать на себя из-за того, что они обходятся без мужчин. Их можно противопоставить куртизанкам, проникающимся мужским духом в силу чисто мужского окружения и полной зависимости от мужчин. Такова, например, Нинон де Ланкло. Особая атмосфера, окружающая лесбиянок, порождается контрастом между их частной жизнью, протекающей в среде женщин, и общественным существованием, в котором им свойственна мужская независимость. Они ведут себя как мужчины в мире, лишенном мужчины. Женщина без мужчины всегда выглядит несколько необычно; дело в том, что мужчины не уважают женщин как таковых; в почтении, которое они оказывают окружающим их женщинам: супругам, любовницам или содержанкам, проявляется лишь их взаимоуважение; женщина, не пользующаяся покровительством мужчины, оказывается безоружной перед лицом агрессивной, насмешливой или враждебной высшей касты. Как «эротическое извращение» лесбийская любовь чаще всего вызывает иронию, но когда она превращается в образ жизни, она внушает презрение и возмущение. И если в поведении лесбиянок заметны вызов и позерство, так это потому, что в их положении невозможно жить естественной жизнью; человек, живущий естественной жизнью, не нуждается в постоянном самоконтроле, не стремится постоянно видеть свои действия со стороны; лесбиянки же из-за отношения к ним окружающих постоянно сосредоточены на себе. Только немолодые или занимающие почетное место в обществе лесбиянки могут спокойно и равнодушно идти своим путем.

Невозможно, например, ответить на вопрос о том, почему лесбиянки так часто носят мужскую одежду. Что это: склонность или защитная реакция? Несомненно, что это в значительной мере объясняется их внутренним выбором. Ведь нет ничего Менее естественного, чем женская одежда; конечно, и в мужской одежде немало искусственного, но она все же удобна и проста, она располагает к действию, а не мешает ему; мужскую одежду носили Жорж Санд и Изабелла Эхберардт; в своей последней книге «Я» Тид Монье также говорит о том, что предпочитает носить брюки; все женщины, занимающиеся активной деятельностью, любят обувь без каблуков и одежду из плотной ткани. Женская одежда имеет совершенно определенное назначение: она должна «украшать» женщину и таким образом привлекать к ней внимание; в недавнем прошлом гетеросексуальные феминистки были в этом вопросе так же непримиримы, как лесбиянки: они отказывались становиться выставляемым напоказ товаром и носили строгие костюмы и головные уборы; нарядные, декольтированные платья кАзались им символом общественного порядка, против которого они боролись. Сегодня они лучше понимают реальность, и этот символ отчасти утратил для них свое значение. Для лесбиянок же он по-прежнему важен, поскольку они еще не завоевали право на существование. Если же женщина делает выбор в пользу лесбийской любви из-за своих физических особенностей, случается, что мужская одежда просто больше ей подходит. Следует также заметить, что разного рода украшения служат для удовлетворения осязательной чувственности женщины; у лесбиянок же прикосновение к бархату и шелку вызывает скорее презрение, чем приятные ощущения; они могут нравиться им, как это было с Шандор, на их подругах, но чаще они предпочитают удовлетворять подобного рода чувственность, лаская тело своей подруги. По этой же причине лесбиянки нередко неумеренно пьют, курят крепкий табак, вставляют в свою речь ругательства, считают необходимым пользоваться своей физической силой; в эротических отношениях они не знают ничего, кроме женской нежности, и уравновешивают ее грубоватыми ухватками в других сферах жизни. Вследствие всего этого лесбиянки любят мужское общество. Но и здесь их подстерегает опасность; их отношения с мужчинами нередко носят двусмысленный характер. Женщина, не сомневающаяся в своей мужественности, хочет дружить и сотрудничать только с мужчинами. Такая уверенность возникает у тех женщин, интересы которых близки к интересам мужчин, которые так же, как мужчины, с успехом занимаются бизнесом, искусством или общественной деятельностью. Принимая у себя друзей, Гертруда Стайн разговаривала только с мужчинами, предоставляя Алисе Токлас занимать их спутниц¹. Что касается женщин, то к ним у лесбиянки с ярко выраженными мужскими чертами двойственное отношение; с одной стороны, она их презирает, а с другой — испытывает, сравнивая себя с ними, комплекс неполноценности и как женщина, и как мужчина. Она боится, как бы ни восприняли ее или как неудавшуюся женщину, или как неполноценного мужчину, и, чтобы скрыть этот страх, либо выказывает им высокомерное превосходство, либо, как лесбиянка, описанная Штекелем, бывает с ними до садизма агрессивна. Однако лесбиянки не так уж часто вступают во взаимоотношения с мужчинами. Как мы видели, большинство из них молчаливо избегают мужчин. Их поведение, как и поведение фригидных женщин, объясняется отвращением, обидой, робостью и гордостью; они понимают, что на самом деле в них мало сходства с мужчинами; в то же время к их женской обиде добавляется мужской комплекс неполноценности; в мужчинах они видят соперников, лучше, чем они, приспособ-

Гетеросексуальная женщина, которая полагает или стремится убедить себя в том, что ценность ее личности ставит ее на один уровень с мужчиной, часто ведет себя так же — примером может служить г-жа де Сталь.

ленных для того, чтобы соблазнять, обладать и сохранять свою добычу; им ненавистна власть мужчин над женщинами, ненавистны «грязные» отношения, которые мужчины навязывают женщинам. Их раздражают социальные преимущества мужчин, они завидуют их физической силе. Что может быть унизительнее, чем сознание невозможности вступить в схватку с соперником, понимание того, что он может сбить вас с ног одним ударом? Из-за такого сложного чувства враждебности некоторые лесбиянки ведут себя вызывающе: они общаются только между собой, образуют нечто вроде замкнутых сообществ, показывая тем самым мужчинам, что они не нуждаются в них ни в сексуальном плане, ни в повседневной жизни. Отсюда недалеко до бесполезной показухи, до вызывающего подражания мужскому поведению. Сначала лесбиянка разыгрывает из себя мужчину, затем в игру превращается само ее лесбийское состояние; мужская одежда из маскарадного костюма превращается для нее в необходимый опознавательный знак; она не согласилась замкнуться в жизненном пространстве женщины, но в то же время замуровала себя в жизненном пространстве лесбиянки. Сообщества независимых женщин отличаются крайней ограниченностью и противоестественностью. Добавим также, что многие женщины объявляют себя лесбиянками лишь из корыстного самолюбования и вполне сознательно прибегают к двусмысленному поведению, надеясь таким образом привлечь внимание мужчин, любителей «порочных» женщин. Из-за таких суетливых энтузиасток, а их-то мы чаще всего и замечаем, презрение к тому, что общественное мнение расценивает либо как порок, либо как позу, лишь усугубляется, На деле лесбийская любовь не является ни сознательным извращением, ни роковым проклятием¹. Это жизненная позиция, избранная в силу тех или иных обстоятельств, то есть обусловленная и определенными причинами, и свободным выбором. Ни один из факторов, подталкивающих субъекта к подобному выбору, а среди них мы можем перечислить его физиологические данные, психологическое развитие и социальные обстоятельства, не является решающим, но все они одинаково важны для объяснения этого выбора. Для женщины это один из способов решить проблемы, связанные с ее положением вообще и с ее эротическими особенностями в частности. Как и во всякой другой жизненной позиции, в ней возможно кривляние, неуравновешенность, неудачи и ложь, если она недобросовестна и пассивна или противоречит природе избравшего ее субъекта. Но она может также привести к прекрасным человеческим взаимоотношениям, если ей свойственны трезвость, великодушие и свобода, ¹ В романе «Колодец одиночества» мы видим героиню, обреченную на лесбийскую любовь из-за своих психофизиологических особенностей. Однако документальная ценность этого романа сильно преувеличена.

Дата добавления: 2015-08-03