Сцена VII.

Ночь. Отделение милиции. Маленький кабинет: стол, пара стульев, сейф и портрет Сталина. За столом — друг напротив друга — Митя и милиционер (седой дядька лет пятидесяти). В руках у милиционера портсигар, который Семен подарил Мите.

МИЛИЦИОНЕР. Выходит, подарочек-то заговоренный оказался.

МИТЯ. Получается, что так. Говорил мне Семен, что вспомню я его добрым словом — вот и довелось.

МИЛИЦИОНЕР. Тебе, поди, и невдомек, какую птицу ты нам словил? Он же убивец, этот Буфет. Натуральный убивец. Эх, да где тебе знать!

МИТЯ. Отчего же… Имел с ним встречу.

МИЛИЦИОНЕР. Это где же?

МИТЯ. Да на рынке не так давно сцепились.

МИЛИЦИОНЕР. Погоди! А не ты ли тот богатырь, который — как народ сказывает — чуть душу из Фимки Буфета не выбил?

МИТЯ. Нет, богатырь — это Семен. А я так — помогал немного. Второго держал.

МИЛИЦИОНЕР. Ну вы даете! Сразу видно — фронтовая закалка!

МИТЯ. И что ему теперь будет?

МИЛИЦИОНЕР. Фимке-то? Да расстреляют. Он ведь опосля того, как вы его отмудохали, дружка своего, Кильку-то, прирезал.

МИТЯ. Как?!

МИЛИЦИОНЕР. Как собаку! Натурально! Не смог, значит, свово позора перенесть! Вот на Кильке и отыгрался. Мы ведь потому его и в розыск объявили. Такие дела… Вы за них на фронте кровь проливаете, а они в тылу, по фальшивым справкам отсиживаются. Да еще разбойничают! Всех бы их перестрелял! (Пауза.) Сам-то как? Устроился? Работаешь? А то давай к нам, в милицию! Нам такие бравые парни ой как нужны!

МИТЯ. «Бравые»… Скажете тоже… В артели инвалидов я… Самое мне там место.

МИЛИЦИОНЕР. Эх, война… Скольких наших мужиков и парней покалечила… А скольких убило — и не сосчитаешь! Сыны мои — Васька и Лешка — под Курском лежат. Съездить бы — да куда там! Где их могилки, в каком чистом поле искать?.. Вот что я тебе скажу, парень! Выжил — живи! Бог — или кто там есть? — тебе жизнь подарил. Не разменивай ее. Ноги нет? А что нога? Есть она или нету — это мужику не главное. Жена, поди, ночами не за ногу любит? А? (Хохочет.)

Милиционер достает из ящика стола газету, расстилает. Извлекает нехитрую закуску, бутылку водки, стаканы.

МИЛИЦИОНЕР. Я, знаешь ли, не на ордена с мядалями смотрю, не на ранения даже… Я вглубь гляжу.

МИТЯ. И что вы видите?

МИЛИЦИОНЕР. Вот ты — человек! И кто из вас прошел тот ад, выжил и вернулся, тот для меня навеки друг и брат! Выпей со мной, товарищ Крылов, уважь старика, не побрезгуй!

МИТЯ. Да я не особо…

МИЛИЦИОНЕР. Сегодня — не грех!.. Ты, можно сказать, второй раз родился!

Митя берет стакан, налитый милиционером. Они чокаются.

Звонит телефон, милиционер снимает трубку.

МИЛИЦИОНЕР (в трубку). Слушаю. Так… Так… Жена, говоришь? Ну пропусти. Уже можно. (Кладет трубку.) Давай-ка, друг ситный, подписывай протокол. И сдам тебя жене — с рук на руки, как говорится.

МИТЯ. Полина! Моя Полюшка пришла!

Митя ставит стакан, берет перо, окунает его в чернильницу, подписывает протокол.

В кабинет входит Даша.

МИТЯ (разочарованно). Даша… А где?..

ДАША (тараторит). Она хотела придти! Ей-богу, хотела! Но я ее уговорила домой пойти! Ей завтра на сутки! Правда-правда!

МИТЯ (упавшим голосом). Да я верю, верю…

Берет со стола стакан, выпивает, не морщась.

МИТЯ. Спасибо вам. Мы пойдем.

МИЛИЦИОНЕР. Да-да, конечно… Ступайте, голуби.

С трудом орудуя костылями, Митя подходит к Даше. Она нащупывает его плечо. Вдвоем они выходят из кабинета.

МИЛИЦИОНЕР (им вслед). И ведь поди тут, разберись: кто кого ведёт, кто кому провожатый… Эх, жисть…

Милиционер берет со стола свой стакан. Пьет залпом.

Темнота.

Дата добавления: 2015-08-03