Надо менять курорт

Смерть Андропова не только примирила, но и превратила в друзей двух ещё недавно враждовавших между собой могущественнейших людей на кремлёвском небосводе. Уже на первом организационном заседании Политбюро, проходившем после февральского пленума восемьдесят четвёртого года, на котором генеральным секретарём единогласно был избран Черненко, при перераспределении обязанностей новый генсек предложил:

— Пусть Михаил Сергеевич ведёт заседания Секретариата!..

Гроссмейстер аппаратных игр, Черненко всё взвесил и просчитал на несколько ходов вперёд. Трезвый расчёт подсказывал ему: лучше иметь в лице молодого Горбачёва союзника, чем противника. Он решил не поступать с Горбачёвым так, как с ним самим поступил Андропов, задвинув на задворки большой политики.

Однако не все ветераны Политбюро согласились с официальным признанием сельскохозяйственного секретаря в качестве второго человека в партии.

— У меня есть некоторое сомнение в предложенном распределении обязанностей, — внезапно заявил один из патриархов Политбюро Председатель Совета Министров Тихонов. — Выходит, что Горбачёв, руководя работой Секретариата, будет одновременно вести все вопросы развития сельского хозяйства. Я ничего не имею против Михаила Сергеевича, но не получится ли здесь определённого перекоса?

Пергаментные, непроницаемые лица «неприкасаемых» оживились. Да-да, Николай Александрович прав, есть угроза, что Горбачёв превратит заседания Секретариата в коллегию Минсельхоза. Будет вытаскивать лишь аграрные вопросы — те, которые ему ближе и понятнее.

Против прозвучавших отводов решительно выступил маршал Устинов:

— Константин Устинович прав — лучшей кандидатуры, чем Горбачёв, не найти.

Мнения разделились. Старики явно не желали усиления позиций самого молодого члена Политбюро. Половинчатую позицию занял гибкий дипломат Громыко:

— Давайте не будем торопиться и принимать сегодня решение по этому вопросу...

И тогда Черненко вновь настоял на своём предложении. Почувствовав твёрдость в его голосе, члены Политбюро приняли решение доверить ведение заседаний Секретариата Горбачёву.

Мог ли Черненко, получив необъятную власть, задвинуть в какой-нибудь дальний угол фаворита скончавшегося генсека? Запросто. Старики, наверное, тоже отыгрались бы на «выскочке». Не задвинул. Наоборот, настоял на перемещении его в кресло номер два.

Недавний соперник за овладение этим вожделенным креслом тоже понял: выгоднее стать первой рукой больного, угасающего генсека, чем его оппонентом. Этот путь уверенно вёл к сверкающим высотам, от которых захватывало дыхание и сладко замирало сердце. Оставалось только ждать своего звёздного часа.

И тут опять случился отпуск. Прямо какое-то наваждение. Как у Черненко отпуск, так непременно беда. Словом, вызывает генсек своего помощника и говорит:

— Ты, Виктор, не устал? Пора отдохнуть. Собирайся, едем в Кисловодск, в «Сосновый бор» — Чазов с Горбачёвым очень рекомендуют. Горный воздух! Очень чистый... Приготовь вот что... Хотя там всё есть: бумага, карандаши, ручки... Я хочу тебе кое-что подиктовать...

Безусловно, лучшее место для надиктовки воспоминаний из собственной жизни вдали от суетной и беспокойной Москвы. Но годится ли для этой цели «Сосновый бор»? У генсека ведь астма.

— Константин Устинович,— участливо сказал помощник. — Высокогорье... Свыше тысячи метров над уровнем моря...

— Хороший курорт,— довольно улыбнулся Черненко. — Евгений Иванович и Михаил взахлёб расхваливают... Ничего, поедем!

«Поехали»,— печально продолжает дальше Прибытков. В «Сосновом бору» его шеф смог пробыть лишь десять дней. Ни разу не выходил из помещения. Даже по комнатам начал передвигаться с трудом. Дилетантскому с медицинской точки зрения взгляду было видно, что каждый день «отдыха» в этом курортном местечке даётся ему с огромным трудом и напряжением всех сил. Наступил день, когда Черненко понадобилась «каталка». Из Москвы срочно прибыл Чазов.

— Надо менять курорт,— сказал главный кремлёвский врач, осмотрев больного.

И тогда, по словам Прибыткова, он прямо спросил у представителя кремлёвской медицины, почему они направили Черненко сюда? Ведь сами рекомендовали.

«Тот смутился и... отвёл глаза в сторону. Ничего не ответил, — вспоминает Прибытков. — Кто знает, может, просто привычка у него такая была... Судить не берусь даже по прошествии лет».

Дата добавления: 2015-08-03