Языковая личность

Как известно, творит культуру и живет в ней человек, личность. Именно в личности на передний план выходит социальная природа человека, а сам человек выступает как субъект социокультурной жизни.

Есть и иные концепции личности. Так, известный американский психолог А.Маслоу видит человека как бытие внутренней природы, которая почти независима от внешнего мира и которая есть исходная предпосылка всякой психологии, а жизнь в согласии с внутренней природой рассматривается как причина психического здоровья. Становление личности, с точки зрения А. Мас-лоу, — это движение к идеалу, в качестве которого выступает личность, всесторонне реализовавшая себя. Он пишет: «Человеческому существу, чтобы жить... необходимы система координат, философия жизни, религия (или заменитель религии), причем они нужны ему почти в той же мере, что и солнечный свет, кальций или любовь»¹.

Личность должна рассматриваться в перспективе культурной традиции народа, этноса (Пископпель, 1997), ибо для рождения человека в человеке необходим культурно-антропологический прототип, который формируется в рамках культуры.

Категории культуры — это пространство, время, судьба, право, богатство, труд, совесть, смерть и т.д. Они отражают специфику существующей системы ценностей и задают образцы социального поведения и восприятия мира. Это своеобразная система координат, которая формирует языковую личность.

Первое обращение к языковой личности связано с именем немецкого ученого И. Вейсгербера. В русской лингвистике первые шаги в этой области сделал В.В.Виноградов, который выработал два пути изучения языковой личности — личность автора и личность персонажа. О говорящей личности писал А. А. Леонтьев. Само понятие языковой личности начал разрабатывать Г. И. Богин, он создал модель языковой личности, в которой человек рассматривается с точки зрения его «готовности производить речевые поступки, создавать и принимать произведения речи». Ввел же это понятие в широкий научный обиход Ю. Н. Караулов, который считает, что языковая личность — это человек, обладающий способностью создавать и воспринимать тексты, различающиеся: «а) степенью структурно-языковой сложности; б) глубиной и точностью отражения действительности; в) определенной целевой направленностью».

Ю. Н. Караулов разработал уровневую модель языковой личности с опорой на художественный текст (Караулов, 1987). Языковая личность, по его мнению, имеет три структурных уровня. Первый уровень — вербально-семантический (семантико-строевой, инвариантный), отражающий степень владения обыденным языком. Второй уровень — когнитивный, на котором происходит актуализация и идентификация релевантных знаний и представлений, присущих социуму (языковой личности) и создающих коллективное и (или) индивидуальное когнитивное пространство. Этот уровень предполагает отражение языковой модели мира личности, ее тезауруса, культуры. И третий — высший уровень — прагматический. Он включает в себя выявление и характеристику мотивов и целей, движущих развитием языковой личности.

Следовательно, кодирование и декодирование информации происходит при взаимодействии трех уровней «коммуникативного пространства личности» — вербально-семантического, когнитивного и прагматического.

Концепция трехуровневого устройства языковой личности определенным образом коррелирует с тремя типами коммуникативных потребностей — контактоустанавливающей, информационной и воздействующей, а также с тремя сторонами процесса общения — коммуникативной, интерактивной и перцептивной.

Уровневая модель языковой личности отражает обобщенный тип личности. Конкретных же языковых личностей в данной культуре может быть множество, они отличаются вариациями значимости каждого уровня в составе личности. Таким образом, языковая личность — это многослойная и многокомпонентная парадигма речевых личностей. При этом речевая личность — это языковая личность в парадигме реального общения, в деятельности. Именно на уровне речевой личности проявляются как национально-культурная специфика языковой личности, так и национально-культурная специфика самого общения.

В содержание языковой личности обычно включаются такие компоненты:

1) ценностный, мировоззренческий, компонент содержания воспитания, т.е. система ценностей, или жизненных смыслов. Язык обеспечивает первоначальный и глубинный взгляд на мир, образует тот языковой образ мира и иерархию духовных представлений, которые лежат в основе формирования национального характера и реализуются в процессе языкового диалогового общения;

2) культурологический компонент, т.е. уровень освоения культуры как эффективного средства повышения интереса к языку. Привлечение фактов культуры изучаемого языка, связанных с правилами речевого и неречевого поведения, способствует формированию навыков адекватного употребления и эффективного воздействия на партнера по коммуникации;

3) личностный компонент, т.е. то индивидуальное, глубинное, что есть в каждом человеке.

Параметры языковой личности только начинают разрабатываться. Она характеризуется определенным запасом слов, имеющих тот или иной ранг частотности употребления, которые заполняют абстрактные синтаксические модели. Если модели достаточно типичны для представителя данного языкового коллектива, то лексикон и манера говорения могут указывать на его принадлежность к определенному социуму, свидетельствовать об уровне образованности, типе характера, указывать на пол и возраст и т.д. Языковой репертуар такой личности, деятельность которой связана с выполнением десятка социальных ролей, должен быть усвоен с учетом речевого этикета, принятого в социуме.

Языковая личность существует в пространстве культуры, отраженной в языке, в формах общественного сознания на разных уровнях (научном, бытовом и др.), в поведенческих стереотипах и нормах, в предметах материальной культуры и т.д. Определяющая роль в культуре принадлежит ценностям нации, которые являются концептами смыслов.

Культурные ценности представляют собой систему, в которой можно выделить универсальные и индивидуальные, доминантные и дополнительные смыслы. Они находят отражение в языке, точнее, в значениях слов и синтаксических единиц, во фразеологизмах, в паремиологическом фонде и прецедентных текстах (по Ю.Н.Караулову). Например, во всех культурах осуждаются такие человеческие пороки, как жадность, трусость, неуважение к старшим, лень и др., но в каждой культуре эти пороки имеют разную комбинаторику признаков.

Для каждой культуры можно разработать параметры, которые будут своеобразными ее координатами. Такие параметры будут считаться исходными ценностными признаками.

На сегодняшний день известны различные подходы к изучению языковой личности, определяющие статус ее существования в лингвистике: полилектная (многочеловеческая) и идиолектная (частночеловеческая) личности (В.П.Нерознак), этносемантиче-ская личность (С. Г. Воркачев), элитарная языковая личность (О.Б.Сиротинина, Т.В.Кочеткова), семиологическая личность (А. Г. Баранов), русская языковая личность (Ю. Н. Караулов), языковая и речевая личность (Ю.Е.Прохоров, Л.П.Клобукова), языковая личность западной и восточной культур (Т. Н. Снитко), словарная языковая личность (В. И. Карасик), эмоциональная языковая личность (В.И.Шаховский) и т.д.

Есть и другие концепции языковой личности. Так, В. В. Красных выделяет в ней следующие компоненты: 1) человек говорящий — личность, одним из видов деятельности которой является речевая деятельность; 2) собственно языковая личность — личность, проявляющая себя в речевой деятельности, обладающая совокупностью знаний и представлений; 3) речевая личность — это личность, реализующая себя в коммуникации, выбирающая и осуществляющая ту или иную стратегию и тактику общения, репертуар средств; 4) коммуникативная личность — конкретный участник конкретного коммуникативного акта, реально действующий в реальной коммуникации.

В данном пособии мы будем оперировать лишь двумя составляющими языковой личности — собственно языковой и коммуникативной.

Итак, языковая личность — социальное явление, но в ней есть и индивидуальный аспект. Индивидуальное в языковой личности формируется через внутреннее отношение к языку, через становление личностных языковых смыслов; но при этом не следует забывать, что языковая личность оказывает влияние на становление языковых традиций. Каждая языковая личность формируется на основе присвоения конкретным человеком всего языкового богатства, созданного предшественниками. Язык конкретной личности состоит в большей степени из общего языка и в меньшей — из индивидуальных языковых особенностей.

Личность вообще, по образному определению Н.Ф.Алефирен-ко, рождается как своеобразный «узелок», завязывающийся в сети взаимных отношений между членами конкретного этнокультурного сообщества в процессе их совместной деятельности. Иными словами, основным средством превращения индивида в языковую личность выступает его социализация, предполагающая три аспекта: а) процесс включения человека в определенные социальные отношения, в результате которого языковая личность оказывается своего рода реализацией культурно-исторического знания всего общества; б) активная речемыслительная деятельность по нормам и эталонам, заданным той или иной этноязыковой культурой и в) процесс усвоения законов социальной психологии народа. Для становления языковой личности особая роль принадлежит второму и третьему аспектам, поскольку процесс присвоения той или иной национальной культуры и формирование социальной психологии возможны только посредством языка, являющегося для культуры, по выражению С.Лема, тем же, что центральная нервная система для жизнедеятельности человека. Лингвокультурная личность — закрепленный в языке (преимущественно в лексике и синтаксисе) базовый национально-культурный прототип носителя определенного языка, составляющий вневременную и инвариантную часть структуры личности.

10. Этнонимы как реализация этнических стереотипов.

За последние десятилетия значительно возрос интерес лингвистов к исследованию языковых явлений в широком экстралингвистическом контексте. В настоящее время необходимость изучения языка в его реальном функционировании в различных сферах человеческой деятельности стала общепринятой. В исследованиях делаются попытки выделить культурный компонент значения слова, обнаружить в связи с этим обусловленность лексического значения языковых единиц, показать особенность и своеобразие функционирования языковых единиц в разных языковых общностях.

На сегодняшний день еще существует множество проблем в изучении этнонимики, особенно – ненормативной. Так, нет даже устоявшегося термина для обозначения этого языкового феномена. Неоднозначно решается вопрос об эмоционально-экспрессивной маркированности этнонимов. Даже на вопрос о лексикографической фиксации ненормативной этнонимики взгляды исследователей кардинально разнятся: одни, исходя из ложно понимаемой толерантности и руководясь соображениями языкового пуризма, ратуют за исключение ненормативной этнонимики из лексикографических источников, другие не только призывают, но и предпринимают практические шаги для создания общерусского фонда и специальных словарей ненормативных этнонимов.

Процесс межкультурной коммуникации требует знания этнических образов коммуникантов, формирование которых определяется понятием этнического стереотипа. Этностереотип является эталоном, в соответствии с которым человек мотивирует собственное поведение и ожидает определенного типа поведения от реальных этнических прообразов.

В полиэтническом государстве, к каковым относится и Россия, проблема успешного межэтнического общения имеет большую актуальность, вследствие чего изучение этнических стереотипов соседствующих этносов, связанных общностью культурного, исторического и социального развития, является практически необходимым для стабильного толерантного сосуществования в рамках единого социокультурного и экономического пространства.

Явление стереотипа относится к сфере междисциплинарных исследований, так как особенности формирования и функционирования стереотипов служат основой для их подразделения на классовые, идеологические, мировоззренческие, психологические, индивидуальные, массовые и др. Одним из проявлений этих разновидностей является этнический стереотип. В среде отечественных и зарубежных ученых, занимающихся разработкой данной проблемы, не существует единства мнений относительно дефиниции данного явления.

Изначально значение термина «стереотип» наглядно раскрывается в этимологии слова: стерео – твердый и типос – отпечаток. Впервые термин «социальный стереотип» ввел в употребление американский обществовед Уильям Липпманн в 1922 г. при анализе влияния знания о предмете на его оценку и восприятие при непосредственном контакте. В работе «Общественное мнение» он определяет стереотип как «упорядоченные, схематичные, детерминированные культурой «картинки» мира в «голове» человека, которые экономят его усилия при восприятии сложных социальных объектов и защищают его ценности, позиции и права». Он рассматривает стереотип как явление, характерное для обыденного сознания и «основанное на стремлении человека свести разнообразие мира к немногим определенным категориям и тем самым облегчить себе восприятие, понимание и оценку явлений».

Переходя от общего явления к более частному, нужно указать, что В.П. Трусов и А.С. Филиппов определяют этнические стереотипы так: это «обобщения о представителях различных этнических групп, характеризующиеся повышенной эмоциональной устойчивостью, но не всегда адекватно отражающие реальные черты стереотипизируемой группы. Причина образования стереотипов состоит в необходимости использовать в повседневном мышлении принцип «экономии усилий» для «овладения» большим количеством информации при одновременном стремлении к защите групповых ценностей».

При определении этнического стереотипа Ю.В. Бромлей использует понятие обыденного сознания, отмечая, что оно обладает этнической спецификой. «Это прежде всего относится к так называемым «значениям» – стереотипам, фиксирующим типичные для членов этноса понятия, знания, умения, нормы поведения. Представляя «пограничную» зону общественного знания и бытовой культуры, эти стереотипы выполняют важную функцию в воссоздании характерных для каждого этноса свойств».

Изучению проблемы функционирования этностереотипов в общественном и индивидуальном сознании посвящены труды Б.С. Ерасова и И.С. Кона, анализ функционирования этнических стереотипов в духовной культуре в качестве стереотипов поведения и общения проведен этнографом А.К. Байбуриным. По мнению А.К. Байбурина, этнические стереотипы являются неотъемлемой частью общественного сознания и самосознания представителей этноса, проявляются в условиях контакта с представителями других этносов и выполняют защитную функцию по отношению к своеобразию духовной культуры. Этнические стереотипы поведения закрепляют в сознании культурные традиции и привычки, характеризующие моноэтническую среду. Для подрастающего поколения этностереотипы выступают в качестве средства скорейшего приобретения жизненного опыта, накладываясь на тот мир, который старшее поколение воскрешает в своей памяти посредством воспроизведения культурного наследия этноса. Благодаря этническим стереотипам, происходит сокращение восприятия в сознании, закрепляется как положительный, так и отрицательный опыт людей, чем объясняется их схематичность, односторонность и категоричность».

Д. Катц и К. Брейли утверждали: «стереотип – это устойчивое впечатление, которое лишь в малой степени соответствует фактам, которые оно пытается представить».

Этнические стереотипы являются инструментами передачи от поколения к поколению социального и нравственного опыта этноса, включая правила поведения, обычаи, ритуалы, нормы и ценности. Система этнических стереотипов отражает определенные модели поведения, привычные для индивида механизмы действий, базирующиеся на том, как жили и поступали предки. Большинство философских и этносоциологических подходов к проблеме стереотипов исходят из того, что в основе их формирования лежат системы этнических представлений. Этнические представления, возникающие на базе традиционных суждений, бытующих в общественном сознании этноса, являются продуктом социокультурной среды. Как наиболее устойчивые, обобщенные и эмоционально насыщенные образы-представления этнических групп этнические стереотипы складываются в практике межэтнических отношений, выступая одним из регуляторов межэтнического восприятия и поведения.

Важными признаками этностереотипов являются:

• образность, схематичность, упрощенность;

• целостность, ярко выраженная оценочная и ценностная окраска: отношение к другому в виде симпатии или антипатии, которое определяет поведение при контакте с иной этнической группой;

• символичность, иллюзорность, нагруженность «ошибочным компонентом»;

• субъективность.

Схематичность и упрощенность этнических стереотипов обусловлена тем, что, обобщая во многом похожие общественно-культурные явления, они соединяют их в единую категорию, сокращая до предельного минимума количество отличительных черт, которые характеризуют данное явление. Это связано с естественной потребностью человека классифицировать поступающую извне информацию, выделяя наиболее существенные и яркие признаки, с целью упрощения процесса усвоения и оперирования полученными знаниями.

Этнические стереотипы в определенной степени категоричны, они делят мир на две противоположные категории: знакомое и незнакомое. При этом знакомое воспринимается как нечто положительное, незнакомое – как враждебное и потому негативное. Таким образом, этностереотип содержит в себе как положительный, так и отрицательный оценочный компонент.

По своей природе этнический стереотип не может отвечать требованиям, предъявляемым истине, так как он обобщает схожие явления посредством сокращения их характеристик и нивелировки различий. При этом происходит искажение реальной действительности и утрата специфики каждого из отдельных явлений.

Этнические стереотипы формируются не на основе личного опыта, а заимствуются у той этнической группы, к которой принадлежит человек. При этом в большинстве случаев не подвергается обсуждению степень его соответствия истине, так как стереотип является отражением оценки явления этносом, и человек, в стремлении соответствовать установкам группы, строит стратегию своего поведения, исходя из той оценки, которую дает явлению общность.

Исходя из вышеперечисленных характеристик, этностереотипы можно рассматривать как представления, сформированные в этническом самосознании, схематично и выразительно передающие образ того или иного явления и определяющие его место в иерархии ценностей, присущей данной этнической группе.

В сознании человека прочно закрепилась привычка придавать той или иной этнической группе какие-либо характерные черты, приписывать определенные качества: хитрость, агрессивность, общительность, наивность, подлость и др., что часто становится основой для различного рода поговорок и анекдотов. Среди причин, объясняющих повседневную распространенность этнических стереотипов, следует упомянуть готовность характеризовать большие этнические группы недифференцированными и пристрастными признаками, причем такая категоризация остается устойчивой в течение длительного периода времени. Однако было бы неверно утверждать, что данный этнос обладает лишь для него характерными чертами. Каждая этническая группа обладает всем спектром «характерологических качеств», особенность заключается в степени их проявления. Стереотипный образ включает в себя лишь наиболее яркие, экзотичные и непривычные черты, которые удалось выделить при знакомстве с явлением. Это порождает упрощенные схемы, помогающие индивиду ориентироваться в социальном пространстве, идентифицировать себя с этнической общностью и установить определенные взаимоотношения с иноэтничными группами.

Источником стереотипа об ином этносе может быть либо мимолетный контакт, либо информация, полученная из СМИ, литературы, зафиксированная в сознании этноса. По мнению А.К. Байбурина, «механизм стереотипизации основан, во-первых, на хранении, передаче и аккумуляции социокультурной информации, во-вторых, на отборе наиболее значимых фрагментов в условиях постоянного обновления. Существенное влияние на формирование стереотипа оказывает операция сравнения, сопоставления себя с другим объектом, определение того, насколько свойства собственного этноса отличаются от другого. Стереотипизация наиболее значимой информации позволяет не только осуществлять отбор, но и сохранять ее рабочий объем».

Каждому этносу свойственны определенные достоинства и недостатки, которые могут по-разному трактоваться другими этническими группами. В содержании этнических стереотипов могут присутствовать предписания к действию в отношении представителей данного этноса. Этнические стереотипы принято подразделять на автостереотипы и гетеростереотипы. Автостереотипы – это набор представлений, оценок и суждений этнической общности о самой себе. Информация о своем прошлом, языке и культуре находит отражение в легендах, художественных произведениях, а также в прессе. Как правило, по отношению к собственной этнической группе формируются положительные характеристики и чувства; наблюдается тенденция если не к преувеличению значения достижений и исторической роли своего этноса, то, по крайней мере, к акцентированию внимания на событиях и качествах, характеризующих этнос с лучшей, героической стороны, и предания забвению тех, которые в какой-либо мере дискредитируют этнос. Гетеростереотипы, т.е. оценочные суждения о других этносах, могут быть положительными или отрицательными в зависимости от исторического и личного опыта взаимодействия данных этносов.

Нужно отметить, что у всех отношений стереотипизации поведения существует единая основа. Даже определяя другую этническую группу, этнос по принципу бинарной оппозиции имеет в виду самого себя, свои собственные характеристики, свои «границы в поведенческом континууме». Если «они» – бездельники, то «мы» – почти наверняка трудолюбивые, если «они» – подлые, то «мы» – скорее всего честные и т.д.

Этнические стереотипы, функционирующие в общественном и индивидуальном сознании, имеют разный механизм возникновения, закрепления и проявления, в соответствии с которым их можно разделить на две группы. По свидетельству С.В. Гладких, первая группа стереотипов формировались на протяжении многих столетий; они перешли в ранг мифологизированных и являются устойчивыми, не поддающимися культурным изменениям. Вторая группа стереотипов формируется стихийно в процессе межкультурной коммуникации, этнических столкновений, с помощью средств массовой коммуникации; они являются подвижными, изменчивым. Стереотипы первой группы выработаны и проверены на практике не одним поколением предков, представляют собой жестко фиксированные образования, не подвергающиеся влиянию внешних воздействий. Те привычки, модели поведения, характерные реакции и взгляды, которые были усвоены в детстве, являются основой для формирования этнических стереотипов поведения, которые потом проявляются в предпочтениях, начиная от приема пищи и заканчивая отношением к другому этносу.

Вторая группа стереотипов формируется под воздействием культурных, политических и экономических факторов, характеризующих условия бытования этнической группы. Те этнические стереотипы, которые навязываются индивиду средствами массовой информации, с целью воздействия на этнос, весьма изменчивы и динамичны. Любой этнический стереотип является продуктом исторического развития, социальной организации и экономических условий. Этнические стереотипы поведения восходят к временам глубокой древности, когда географические и экономические условия породили стереотипы, характерные только для этой этнической группы. Множество стереотипов второй группы являются негативными, что можно объяснить либо неблагоприятным исходом взаимодействия, либо влиянием информации, навязываемой в идеологических целях. Наличие негативных стереотипов имеет как положительную, так и отрицательную стороны. Первая заключается в сохранении духовной культуры этносов, вторая – в том, что этнические стереотипы выступают в качестве барьера в ситуации межэтнического общения, значительно уменьшают вероятность успешного исхода коммуникации, способствуют возникновению конфликтов.

Этнические стереотипы выполняют ряд важных функций, без которых не могут быть поняты многие константы социальных отношений. К функциям стереотипизации относятся:

1. Объяснение существующих отношений, классификация и упорядочение социокультурной информации;

2. Аккумуляция и передача культурно-исторического опыта, выработка моделей поведения и стандартов;

3. Защита групповых ценностей.

Формируясь в зоне этнокультурных контактов на основе представлений о воображаемых и истинных характеристиках своего и другого этноса, стереотипы закрепляются на подсознательном уровне в качестве не подлежащего сомнениям императива. Стереотипы выступают в качестве посредника в ситуации контакта представителей различных этносов, так как, вооруженные определенным набором стереотипов, этнические группы имеют возможность прогнозировать возможную реакцию участников общения на ту или иную ситуацию или явление и смоделировать процесс общения в соответствии с преследуемой целью.

Существенным является тот факт, что стереотипы усваиваются подрастающим поколением в детстве, задолго до возникновения ясного представления о тех группах, к которым они относятся. В системе социализации в каждой этнической культуре приобщающемуся к ценностям, представлениям о взаимоотношениях и нормах поведения прежде всего внушается уважение к собственной этнической группе и только после этого – к иным этносам. В ситуации контакта культур привычные стереотипы поведения оказываются неприемлемыми и потому при низком уровне межкультурной компетенции негативные стереотипы могут не только не исчезнуть, но и перерасти в агрессию.

В настоящее время, в период экономической и политической нестабильности, на фоне утверждения этническими группами своей идентичности межкультурное общение порождает немало проблем. Восприятие другого этноса обычно идет через призму автостереотипов мышления и поведения, определяемых этнической принадлежностью. Культура межэтнического общения представляет собой не только систему стереотипов поведения в ситуации межэтнического контакта, но и культуру этноса в целом. Этнические стереотипы общения представляют собой один из способов существования и выражения своеобразной и уникальной этнической культуры этноса.

Подводя итоги анализа сущности и функционирования этнических стереотипов, исторических и социокультурных факторов их формирования, можно сделать вывод, что этнические стереотипы являются значимыми, привычными для индивида механизмами действий, установками, принятыми ценностями и действуют на уровне обыденного сознания. Этностереотипы достаточно устойчивы, проявляются на протяжении истории у представителей различных поколений как стабильная форма этнического поведения. Наряду с этим, этнические стереотипы изменяются соответственно условиям жизни этноса и иерархии ценностей, принятой на данном этапе исторического развития. Этнические стереотипы часто не соответствуют реальности и являются субъективными, что обусловлено избирательным подходом при формировании образа этноса, заключающемся в привлечении внимания к одним характеристикам и приуменьшении значения других. В настоящее время актуальность изучения функций и роли стереотипов диктуется необходимостью прогнозирования и разрешения различных социальных, культурных и политических конфликтов, возникающих в ситуации межэтнического контакта.

Понятие «этнос» достаточно широкое. Кроме названий племен и народов, в него могут включать названия этноконфессиональных групп, родов, субэтнических групп. Так, в словаре «Какого мы роду-племени?» Р.А. Агеевой наряду с собственно этнонимами даются и такие именования, как казаки и т.д. Таким образом, существует узкое и широкое значение термина «этноним». При широком понимании в этнонимию входят даже коллективные прозвища, которые в этом случае называют микроэтнонимами.

На наш взгляд, основой определения границ этнонимии должны являться границы понятия «этнос», определенные этнографами. «Этнографическая наука выработала свой аппарат понятий и определений, с помощью которого раскрывается феномен этничности». Основным и определяющим является понятие этнос – исторически сложившаяся общность людей, характеризующаяся на стадии этногенеза общностью территории и языка, а также приобретающая в ходе своего развития этническое самосознание и общие черты в материальной и духовной культуре. Важным, безусловно, является и понятие этнической общности. Существуют этнические общности разных уровней и порядков. К одному уровню, например, относятся русские казаки или поморы в составе русского этноса, к другому – русские, к третьему – восточные славяне, к четвертому – славяне вообще. Для обозначения внутренних подразделений этноса, части этнической общности, этнографы пользуются определением этнографическая группа или этническая группа. Этнографические группы складываются на основной этнической территории и не изолированы от этнического ядра. Этнические группы – те части этноса, которые расселялись и функционировали вне основной этнической территории, в большем или меньшем отдалении от нее, в иной лингвокультурной среде.

Таким образом, мы придерживаемся такого определения границ этнонимии, при котором в поле исследования попадают этнические общности разных уровней. Однако ученый, описывающий эти разные типы общностей, должен обязательно помнить, об этносе какого уровня идет речь.

Этнонимы – это и научные термины, и единицы разговорно-бытового общения, и средства художественного описания. В различных сферах речевой коммуникации они выполняют определенные роли, отличаются особенностями функционирования.

Только описав функционирование этнических имен в разных типах дискурса, мы сможем представить более полную картину этнонимикона в целом.

2. Проблема этнонимии

Проблема взаимодействия этнонимии с другими лексическими системами. Поскольку этнонимия имеет двойственный характер, логично рассматривать взаимодействие ее 1) с системами имен собственных, 2) с системой нарицательной лексики определенной территории.

Взаимодействие этнонимической и топонимической систем проявляется в наличии этнотопонимов, например ойконимов, имеющих в основе этноним. Но связь ойконима с этнонимом может быть как прямой, так и опосредованной.

Этнотопонимы исследовали многие ученые: Р.А. Агеева, В.А. Никонов, А.И. Попов, Э.М. Мурзаев, Н.А. Баскаков, Е.М. Поспелов, Л.Л. Трубе, В.А. Жучкевич и др. Данной проблеме посвящен ряд кандидатских диссертаций. Этнотопонимам целиком посвящен сборник Московского филиала Географического общества СССР «Этническая топонимика» со вступительной статьей Е.М. Поспелова.

Категоризацию этнической семантики можно представить в виде «семантической сети», узлы которой репрезентируют оценочные значения разных уровней абстракции. Один из узлов сети – «свой Чтоб не измучилось дитя, Не докучал моралью строгой…. Французик из Бордо, надсаживая грудь, И сказывал, как снаряжался в путь. За столом французик тонировал необыкновенно; он со всеми небрежен и важен». Сухоруков явно обрадовался такой сделке. – … Продаю тебя, скота, этому белобрысому французишке. С другой стороны, образ француза предельно романтизирован. Преемственность национального самосознания в отношении превосходства французов сохраняется на протяжении двух веков. Данное положение доказывается фрагментами художественных произведений и высказываниями современников. Например: Скажу: огонь, воздух – и характер французов описан. Я не знаю народа умнее, пламеннее и ветренее… Веселая безрассудность есть милая подруга жизни его…Чувствителен до крайности, страстно влюбляется в истину, славу, в великие предприятия. – А какова нынче Клер? Чудо!…Сколько ни смотри, каждый день новая. Только одни французы могут это.

Для выяснения позиций современного человека по отношению к Франции и французам и выявления константных языковых стереотипов был проведен эксперимент, в котором молодым представителям русской интеллигенции было предложено выполнить три задания: 1) построить ассоциативный ряд, связанный с понятием «Франция»; 2) построить ассоциативный ряд, связанный с понятием «француз»; 3) ответить на вопрос: «Что такое настоящий француз?» Приведем наиболее типичные ассоциативные ряды, определившие реакцию на слово-стимул Франция.

Эйфелева башня – серенады – духи – Париж – изысканность – любовь – романтика – путешествие.

Революция – мода – Наполеон – вино – французская булка – Эйфелева башня – Лувр – Париж – любовь – романтика.

В итоге было выявлено девять пунктов с отдельными номинациями и тематическими группами, в которые входят лексемы с довольно регулярной частотностью употребления. 1. Эйфелева башня – 80%. 2. Париж. Тематическая группа Представители классического искусства – 50%. 3. Лувр – 40,7%. 4. Тематическая группа Актеры, певцы – 40,2%.5. Тематические группы Парфюмерия, Спиртные напитки – 30,6%.6. Лексемы мода, любовь, булочки – 30,1%.7. Елисейские поля – 20,6%.8. Лексемы романтика, поцелуй, Наполеон – 10,5%. 9. Лексемы Сорбонна, лягушки, революция – 10%.

Если провести временной срез, то можно обнаружить, что регулярно в различных русских текстах появляются отдельные номинации и лексемы, входящие в пункты №2, 5, 6, 8. Данные понятия рисуют языковую картину мира Франции с точки зрения русского национального сознания.

При обработке результатов реакций на слово-стимул француз обнаружилось, что ассоциативные ряды, определяющие этноним француз, весьма неоднородны, что говорит о полифонии мнений современного представителя русского этноса. Сравнительно небольшое количество лексем регулярно повторялось в ассоциативных рядах респондентов: влюбленный, интеллектуал, картавый, надушенный, патриот. Большинство других – образует семантические блоки или тематические группы, имеющие общий состав. Можно выделить девять семантических блоков, объединяющих лексемы, характеризующие культуру поведения, манеры, темперамент, интеллект, внешность, стиль жизни: 1) воспитанность, тактичный, деликатный, вежливый, услужливый, культурный; 2) обаятельность, очарование, шарм; 3) утонченный, изысканный, изящный; 4) веселый, чувство юмора, остроумие, жизнерадостность; 5) импульсивность, вспыльчивость; 6) худощавый, тонкий; 7) талант, творческий, поэт, художник, эстет; 8) модный, стильный, элегантный; 9) ветреность, зыбкость, беззаботность, непунктуальность. Третье задание, которое предполагало дать развернутый ответ на вопрос: «Что такое настоящий француз?», показало следующие результаты. Этноним француз у 44% опрошенных связан с романтическими представлениями о нации в целом. Приведем один из типичных ответов: У настоящего француза в крови – любовь ко всему изысканному, красивому, романтичному. Ради любви к своей даме он готов на все: петь серенады под ее окном, побеждать противников в интеллектуальных схватках. Но в то же время француз горд за свою родину, он будет бороться смело, не щадя своих врагов. Истинный француз не допустит бедности в своем доме; он всегда обеспечит семью круассанами, французскими духами и розами. Настоящий француз никогда не будет пить водку – только виски и вино!!! Настоящий француз, как и все другие национальности, считает свою нацию лучшей. Так, ЭС настоящий француз у современного носителя русского языка чаще содержит положительную семантику, окрашенную романтическими представлениями.

Лексемы, регулярно повторяющиеся в семантических блоках, акцентируют внимание на поведении, внешнем облике, манере одеваться, умении выражать положительные эмоции, эстетических вкусах, национальном характере.

Метафора и метонимия как средства репрезентации стереотипного образа француза.

Так, употребление этнонима «француз» в метафорическом значении с точки зрения русского менталитета обычно подразумевает такие личностные качества, как галантность, вежливость, обходительность с женщинами; «француженка» – такие внешние признаки, как стройность, миниатюрность, изысканность и простота в одежде; «спартанец» – выносливость, лаконичность, собранность; «итальянец» – бурный темперамент, активная жестикуляция, «немец» – пунктуальность, «англичанин» – чопорность, снобизм; «черкешенка» – у европейских и азиатских авторов VI–XIX вв. это идеал женской красоты и искусность в женских работах; «черкес» выступал в качестве синонима храбрости, мужества и мастерства наездника.

Производные от этнонимов как средство репрезентации стереотипного образа француза.

Очевидная семантическая доминанта СНХ француза – его сознательное и успешное стремление к красоте формы, будь то собственная внешность или же межличностные отношения. По-видимому, именно эти черты, возможно, наряду с экстравертированностью и открытой эмоциональностью лежат в основе обаятельности француза с точки зрения русского. Оборотной стороной медали является вторая семантическая доминанта данного СНХ – отсутствие адекватного прекрасной форме содержания. Основой для такого обобщения служат дескрипторы болтливый, легкомысленный, лживый. Показателен в этом отношении и дескриптор развратный, отражающий такое отношение субъекта к объекту чувства, при котором последний рассматривается опять-таки в первую очередь со стороны внешней формы, как вещь, внутреннее содержание которой значения не имеет, в связи с чем и само это чувство оказывается «бессодержательным». Отким образом, мы приходим к следующей обобщающей характеристике: француз во всем стремится к красоте внешней формы и преуспевает в этом, но не придает должного значения внутреннему содержанию. Данную характеристику поддерживают 82% от общего числа реакций и она вполне может рассматриваться в качестве ядерной части СНХ француза в русской наивной картине мира

Фразеологические единицы и идиомы как фиксаторы стереотипного образа француза.

Великий русский писатель Л.Н. Толстой в своем романе «Война и мир» показал более высокое достоинство русского по сравнению с европейцами: «Француз бывает самоуверен потому, что он почитает себя лично, как умом, так и телом, непреодолимо обворожительным как для мужчин, так и для женщин. Англичанин самоуверен на том основании, что он есть гражданин благоустроеннейшего в мире государства, и потому, как англичанин, знает всегда, что ему делать нужно, и знает, что все, что он делает как англичанин, несомненно хорошо. Итальянец самоуверен потому, что он взволнован и забывает легко и себя и других. Русский самоуверен потому, что ничего не знает и знать не хочет, потому что не верит, чтобы можно было вполне знать, что-нибудь. Немец самоуверен хуже всех, и тверже всех, и противнее всех, потому что он воображает, что знает истину, науку, которую он сам выдумал, но которая для него абсолютная истина».

В каждой культуре существуют «стереотипы-поговорки», фразеологизмы, афоризмы и анекдоты, в которых можно увидеть вполне конкретный образ другого народа. Примерами могут служить пословицы из словаря В.И. Даля «Пословицы русского народа»,

11. Языковая картина мира.

Дата добавления: 2015-08-03